Хранитель души моей.

Дамблдор не спеша отпил чаю и глубоко вздохнул. Лимонные дольки отобрала Помфри, заявив, что у пресветлого мага кариес, поэтому директор обходился постным напитком, без всего. Конечно, он бы мог позвать эльфов и попросить у них сладостей… Но это было бы слишком просто. Учебный год подходил к концу, студенты завели привычку учить уроки и обедать на свежем воздухе, если была возможность. Сегодня как раз и был один из таких дней, поэтому с улицы доносился грубый смех мальчишек с ломающимися голосами и тонкие визги малышни. Дамблдор заинтересовался его причиной и подошел к окну. Гигантский кальмар лениво плескался почти у самого берега, а малышня, курса так первого-второго, скинув с себя тяжелые мантии и обувь, резвилась у воды, пытаясь попасть под брызги от щупалец. Директор нахмурился, но почти сразу тревога пропала. В тени деревьев, держа наготове палочку, стоял кто-то из старшекурсников. Издалека этого не было видно, молодой человек стоял под деревом, но Альбус догадывался, что это был Билл Уизли. Нахмурившись, Дамблдор задумался. Кто-то ему жаловался, что молодые люди совсем распустились, никак не найти хорошего помощника… Может, порекомендовать этого студента? Он как раз заканчивает учебу, скоро ЖАБА, выпуск. Надо поговорить с мистером Уизли, обсудить. Может быть мальчик уже решил, куда пойдет дальше? Едва слышный писк, похожий на комариный, зазвенел над ухом. Взмахом руки отключив звонок, Дамблдор вернулся на свое место и достал папку с документами, намереваясь передать их пришедшему. В кабинет ворвался высокий мужчина, явно находящийся в слишком возбужденном состоянии. — Директор! Вы… вы не поверите! — воскликнул он и раскашлялся, будто подавившись. — Ну-ну, полно вам, Томас. Что случилось? — Дамблдор вздохнул спокойно. Он уже успел напридумывать тысячу и одну причину такого странного поведения преподавателя, но глаза мужчины блестели в восторге. — Сейчас, сейчас, — выдавил он. — Гарри Поттер жив! Директор растерянно помешал чай и выпил его. — Что, простите? — наконец переспросил старец. — Я сейчас наблюдал за Книгой доступа, проводил замеры и зарисовывал структуры… Кхм, не важно. И увидел, как перо начало записывать нового студента… Книга даже не шелохнулась, а Перо с такой резвостью выскочило из чернильницы! Я очень заинтересовался, ведь такое, что бы Книга совсем не мешала, большая редкость! — И там было имя Гарри Поттера? — Да. А самое интересное, что письмо должно будет ему отправиться… — мужчина широко улыбнулся. — До 31 июля 1991 года! А это у нас всего лишь через три года! — То есть, мальчику уже восемь лет, — растерянно пробормотал Дамблдор. — Ты не мог ошибиться, Том? — Может, — кивнул он. — Но… я верю в то, что я не ошибся. Даже если и так… мы узнаем правду лишь через три года. — Ты прав, Том, ты прав. Можешь идти. Мужчина кивнул и вышел прочь из кабинета. Дамблдор откинулся в кресле и тяжело вздохнул. Через пару минут на лице директора появилась улыбка. Груз вины, некогда легший на его плечи, заметно ослаб. Именно Альбус тогда надавил на родителей Джеймса, что бы те позволили сыну самому решать свою судьбу. Связать себя с маглорожденной ведьмой, не имеющей поддержки. Директор не был чистокровным — всего лишь полукровка, поэтому не знал многого, что стоило бы знать наследнику Рода. В этом, впрочем, Альбус винил только самого себя — у него была возможность изучить Кодекс, но, тогда еще юноша, он очень легкомысленно пролистал этот талмуд и забросил его подальше, похоронив воспоминания о нем глубоко в недрах своей памяти. Дамблдор откинулся в кресле и задумался. Мальчика наверняка вытянули из другой реальности, потому что Лили действительно убила своего ребенка — расчленила и хладнокровно утилизировала. Но… Было одно чертово но. Закон равновесия. Где-то пришло, где-то ушло. А это значит… Дамблдор вздохнул, оставив мысль, наполненную грустью, не законченной.