Its Me!

Впервые Оливер проводил вечер в таком уютном кругу аниматронников, которые двумя днями ранее еще пытались его убить. Уже было темно, поэтому везде был включен свет (Бонни — мастер на все руки, поэтому позаботился насчет этого). Все аниматронники стали расходиться по комнатам. Ну как расходиться: гурьбой решили сначала проводить охранника до его новой комнаты. — Комнаты? — спросил тогда Оливер, следуя рядом с аниматронниками по освещенному теплым светом коридору. Фокси, покачиваясь, задевал его своим боком. Перед Оливером встала самая обычная дверь — грязно-желтого оттенка с золотистой круглой ручкой. Прежде, чем открыть ее, охранник не на шутку разволновался и, схватив ручку, оглядел всех, кто был за его спиной. Мангл кивнула, Чика широко улыбнулась, Фокси подмигнул, а Бонни рукой показал что-то вроде «Да заходи-заходи». Перед ним открылась небольшая комнатка с уютным и мягким оттенком желтого цвета на стенах. У одной стены стоял тот самый белый диван из кабинета Бонни, на котором лежало на вид очень теплое одеялко. Окно на стене напротив двери было вымыто до чистоты, оттого на подоконнике больше не водилась серая и местами черная пыль. На полу, так же отмытом до блеска, красовался старый круглый половичок. И как раз на нем в позе лотоса восседала улыбающаяся Марионетка. — А ты думал, я просто так на ваши посиделки не пришла? Вот, подушку тебе довязала, мягонькая, иди сюда, потрогай. Оливер, не веря своим глазам, покачал головой и закрыл лицо руками. Слезы покатились сами по себе. — Спасибо вам, — прошептал он через ладони. — Да ладно уж, — повел плечом Фокси, ради приличия пытаясь побороть свое пьяное состояние. — Да, но затея была Фокси, когда он только восстанавливался, — сказала Чика. — А я? — обиженно заворчала Марионетка. — Я видела, что все эти два дня он на какой-то рыхляти спал в туалете! — Да? — спросили сразу три голоса: Мангл, Чика и Фокси. Оливер потупил взор. — Кстати, к нам кое-кто должен приехать… — сказал Бонни. — Ага, — сказала Чика. Послышался рев машины. — Иди, — скомандовали аниматронники Оливеру. Вернулся он с кучей коробок пиццы, счастливый. И поставил их на стол, что красовался рядом с диваном. — Ребята, как? — спросил в высшем удовольствии Оливер. — Как вы столько смогли взять? — Не спрашивай, наслаждайся, — заверила Чика. Аниматронники молча начали расходиться. — Стойте! А обнимашки? Все обернулись, но не успели отказаться, мол, пустяки это, как Оливер уже обхватил Фокси. Тот засмеялся и потрепал рукой серые волосы охранника. Мангл обняла Оливера в ответ, когда тот подался к ней, и прошептала: «Добро за добро». Чика подалась к охраннику всем телом, нежно обхватив его худую фигуру. Марионетка схватила щеки Оливера и начала их мусолить, заливисто смеясь. — Славный малый ты! А Бонни… Обнял как-то быстро и слабовато, так, когда обнимают, если нужно срочно куда-то отлучиться, что Оливер расценил, как некое пренебрежение. Когда все ушли, пожелав Оливеру и друг другу приятных снов, охранник закрыл дверь, громко вздохнул и уселся на диван. Он до сих пор не верил в то, что аниматронники его так быстро приняли, но Бонни настораживал. Можно было списать это на холодность и закрытость характера, хотя, если вспомнить, как он иногда смотрит.То все же, это немного странно. Когда холодные, с каким-то странным колким огоньком темно-розовые глаза прожигают тебя. Но долго Оливера такие тяжелые мысли не занимали — под теплым одеялом он быстро уснул и провалился в глубокий сон… *** Перед ним предстал Фокси на кушетке с новой неразработанной шеей. Они долго безмолвно смотрели друг на друга. — Ты не помнишь? — спросил наконец Фокси. — Не помнишь себя? Сними повязку. Оливер послушно развязал, почему-то, белую больничную. И тут же его настигло озарение. Мир перевернулся, картины, одна за другой начали летать в сознании, самые неосознанные. Плакаты, топор, детский смех, родители… Фокси в это время куда-то отдалялся, его образ мутнел, но можно было увидеть, как он одобрительно улыбается. — Да! Я вспомнил! Я. — Оливе-е-ер! — мелодичный голос и стук в дверь. Оливер резко поднялся с кровати, не успев забыть сон. Он, конечно, ничего не имел против Чики, но его раздосадовало ее шумное появление. Чуть приоткрыв дверь, он увидел ее, вполне довольную всем, наперевес своему настроению. — Я встал. — Молодец. Идем к нам, поешь. Оливер издал протяжный вздох и, кивнув, закрыл дверь, чтобы привести себя в порядок, как он сказал Чике. На самом же деле, он уселся на диван, потирая глаза с глубокой досадой. — Я снова забыл. Кто я? Взвыв, он впервые почувствовал злость на этих несносных роботов и даже нашел смелость осудить Чику. Но потом ему стало стыдно. Ведь они для него столько сделали, о чем он даже не просил… Пальцы коснулись глаза, на который повязку Оливер надевал до сна и после (перед Чикой глаз был просто закрыт). И тут, его осенило… «Глаз. Что-то с ним не так. Он как-то странно на всех влияет. Может, если я посмотрю на него, то вспомню…» Эта мысль мучила его и за столом, где все мирно болтали о своем, просто наблюдая, как он ест. Ему стало казаться, что он не просто пешка в этой игре, не просто охранник, не просто детектив и преследует цель, даже, может, скрытую от самого себя. Поев часть пиццы, он хотел отыскать что-то отражающее его силуэт, пусть даже не зеркало, а просто поверхность, похожую. Но это не удавалось по причине излишнего внимания к себе. — Эм, ребят, вам не обязательно за мной таскаться. А аниматронники, за исключением Бонни, что был вечно занят, тупо хлопали перед ним глазами, как малые дети, не понимающие слова «Отстаньте». — Нет, серьезно. У вас нет развлечений? — Нееееееет, — невинно протянули роботы. — А вы знали, что в пиццерии есть телефон? — спросил тогда Оливер, надеясь, что это их займет. — Оооо! Телефон? — и оказался прав: это их заинтриговало. — Как давно им не пользовался. Уже 30 лет, считай, — сказал Фокси. — И кому мы можем позвонить? — с детской шаловливостью запрыгала Чика. — Да хоть кому! — заверил Оливер. — Пошли! — сказала Мангл. И гурьбой бросившиеся аниматронники искать телефон, прихватили с собой Оливера, на что тот мысленно сматерился. Он вывел их к старому темно-зеленому телефону. Те подбежали. Рогатку успел снять Фокси, а Чика начала набирать все возможные цифры. Остальные с ожиданием наблюдали. Но ничего не происходило. — Эй, он, похоже, нерабочий! — возмутился Фокси, дуя в трубку. — Оливер, ты уверен… Но того и след простыл. — Неужели никто не заметил, что он исчез? *** Оливер сбился с пути так же быстро, как сбилось его дыхание в беге. Глаз забегал по замызганным темным стенам, что встали пред ним тупиком. Откуда-то слышался металлический топот нескольких ног. Детские забавы пробудились, напомнив все это прятки и догонялки одновременно. Поэтому Оливер пустился дальше. Он, правда, еще не знал, будет ли расплачиваться за свое вранье и как, что пугало. Добежав до комнаты со сценой, он решил устроиться за занавесом, чтобы они его не нашли. Но, отодвинув его, нашел, что там даже нет того пространства, что обычно бывает за сценой. Какая-то металлическая поверхность, похожая на дверь. — Мне конец. Когда он только забирался на сцену, стараясь не шуметь, он чуть не сбил микрофонную стойку. Но успел поставить ее в строго вертикальное положение. А теперь, будто назло, она упала сама собой, на что начали сбегаться аниматронники. Оливер с потом на висках, не смог придумать ничего лучше, чем поднять ее и встать рядом, фальшиво улыбаясь. Когда взбешенные роботы вбежали в комнату, Оливер решил продолжить играть, не без бешенного страха: — Хей, друзья! А я решил устроить вам сюрприз! Аниматронники смутились. — А, ты хотел попеть! А мы тебя потащили к телефону! — сказала Чика, что подействовало на всех успокаивающе. — Да, прости. — Сказал бы сразу, что скрывать талант! — Все равно он не работал. — Да? — виновато и криво улыбнулся Оливер. — Ох, ты исполняешь мои мечты! — воскликнула Чика. — Как же давно я хотела восстановить нашу группу: я, Бонни и… Фредди. — Он может побыть на месте Фредди, — предложил Фокси. — Можно, — немного расстроенно согласилась Чика. — Так, зовем Бонни! Все начали деловито готовиться к «представлению»: Помыта сцена, поставлен микрофон, вытащен из кабинета Бонни.Подключены и настроены инструменты в виде электрогитары и электропианино. На Оливера девушки в «гримерке» нацепили черный бантик, шляпку и коричневый пиджак. Чика, отходя, посмотрела на него с легкой грустной улыбкой: — Вылитый Фредди… Бонни, увидевший новый костюм Оливера, вытаращил глаза. Казалось, у него мутнеет в сознании, но он, будто злясь на себя, поматал головой и принялся дальше пытаться сыграть на гитаре. Чика же украдкой посматривала на охранника в новом прикиде. — Ну что, пой! — потребовали зрители в виде Мангл, сидящим рядом Фокси и Марионетки. Оливер откашлялся. И что-то в памяти всплыло… — Я парень неплохой, Быть может, необычный. Не думай ты о том, Верни свой сон привычный. Я помню вре-емя, не так уж и давно-о. Был таким, как ты (указал на зрителей) Слышишь ли мой зо-ов? Но дальше что-то пошло не так. Потому что жуткие помехи микрофона и инструментов начали давить на уши, а после… Запел кто-то другой… Чика и назвала это голосом. Ну, а теперь, то я здесь, то я тут, Не узнаешь никогда, что за тобой слежу! Я поначалу буду просто наблюдать, Если ты пожелаешь снова играть… Все аниматронники, включая Оливера, начали испуганно оглядываться. Сердце охранника бешено заколотилось. Он увидел, как у Чики затряслись колени, а Мангл испустила испуганный взвизг. Зрители прижались друг к другу, Чика подбежала к Оливеру, лишь у Бонни оставалось лицо совершенно неопределенное. Глупец, Бонни, как ты не догадался, кто Оливер! Ну ничего, убьем его во второй раз! — Сними повязку! Покажи всем! — закричал Фокси. И охранник понял, что лис был прав. Пора. Черная пиратская повязка полетела на пол. Оливер открыл свой вечно скрываемый от других глаз. И все, кроме Фокси, уставились на него. У Бонни выпала из рук электрогитара. Мангл завопипила еще сильнее, а Марионетка так и застыла. Чика широко раскрыла глаза, сдерживаясь, чтобы не упасть в обморок. И тут, Оливер вспомнил. — Я — Фредди.