Азур

Синий лежал, вжимаясь в чужую мёрзлую землю. Броня маскировала его, скрывая тепловое излучение, воспроизводя цвета и паттерны поверхности, разбивая контуры фигуры. Но он знал - лучше всего маскирует неподвижность. Полтора часа назад он занял позицию в кустах прямо напротив того места, где должна была проехать бронемашина «девятнадцатых». Машина запаздывала, по наводке она должна была пройти ещё десять минут назад. Синий терпеливо ждал. Сначала он услышал гул двигателя, потом почувствовал вибрацию почвы, и, наконец, сама машина показалась из-за поворота. Невозможно старая, приземистая, напоминающая перевёрнутую ванну на гусеничном ходу. Вскоре Синий мог разглядеть короткую пушку, лица водителя и стрелка, выбоины на бортах, паутину трещин на прозрачном куполе. Пора. Он медленным, плавным движением сдвинул предохранитель на корпусе «катапульты» и осторожно перенёс вес так, чтобы дать руке чуть больше манёвра. Всего-то и оставалось – навести цилиндр и бесшумно выстрелить крохотным маячком. А дальше пускай повстанческий патруль возвращается в своё гнездо, артиллерия сделает своё дело. Машина остановилась. Синий замер. Он даже дышать старался неглубоко. Ничто так не демаскирует, как движение. Обнаружили? Просто совпадение? В ушах пульсировало. Мертвая листва шелестела на ветру и моталась у самых глаз, как горелая бумага. Синий до рези в глазах смотрел на дорогу сквозь это мельтешение и по-прежнему не шевелился. Если обнаружили - он слишком близко, чтобы орудие могло достать. Им придётся использовать бластеры. Им придётся открыться. Купол начал подниматься – неспешно, неровно, будто его привод был не вполне исправен. Распластанный по земле, с вытянутой вперед рукой, занятой «катапультой», Синий в деталях представлял себе движение, каким он перекатится на бок, открывая доступ к кобуре. И время, которое уйдет на то, чтобы выхватить бластер. «Не успею…» - Нил, ну твою же мать, у тебя что, недержание? – грянуло прямо над головой. - Мне лишний раз отлить нельзя? Тебе жалко или завидно? Стрелок выбрался из люка, под прикрытием водителя отошёл на пару шагов и направил струю в придорожные кусты. Вот тут-то Синий совсем забыл, как дышать. Пока купол опускался на место, он успел влепить маячок в нижнюю часть щербатого борта. А когда машина скрылась из вида, он, наконец, сел и утёрся, беззвучно матерясь. *** - Почему это смешно? – спросил Мартин. История удачной вылазки Синего облетела всю базу, быстро превратившись в анекдот. Даже Мартину несколько раз довелось услышать, как её пересказывают - то уже без имени, то с новыми вымышленными подробностями, а однажды рассказчика прервало радостное «ага, знаю!». И каждый раз упоминание этого случая вызывало приступ веселья. - Ты вёл себя правильно. Не шевелился. Тебя не заметили даже с близкого расстояния, подойдя почти вплотную. Если бы ты стал стрелять – отбиться мог, но задачу провалил бы. А все смеются. И ты смеёшься, когда рассказываешь. Синий открыл было рот, чтобы ответить – и завис. Взъерошил волосы, прошёлся туда-сюда, присел на край бака, вытянув длинные ноги. Мартин не двигался с места, только следил за ним настороженным взглядом. Было время, когда Синий азартно забрасывал его вопросами. Он был увлечён своей находкой и поначалу всё пытался выяснить, с чем он столкнулся и как это работает. Мартин отвечал, как мог, хотя ему от любопытства Синего становилось тревожно, будто его опять тестировали. Пристальное, пристрастное внимание человека нервировало, а уклониться от расспросов он не решался. В какой-то момент Синий, опомнившись, разрешил киборгу спрашивать самому. И вот Мартин начал понемногу пользоваться этим правом, раз за разом ставя Синего в тупик. Мартин ждал. Снег на его ботинках медленно таял. Синий хмурился, сплетал и расплетал пальцы, шевелил губами. - Помолчи, я как раз думаю, как объяснить, - раздраженно бросил он молчащему киборгу. Прошло полминуты, и он заговорил – медленно, с паузами, не поднимая глаз. - Видишь, какое дело… Да, я всё правильно сделал. Но… - он прищёлкнул пальцами, - видишь, какое дело: я ведь уже ждал струю плазмы, считай, в упор… а получил совсем другую струю. И остался там лежать живой, но обоссаный. Вроде герой и молодец, а всё равно как дурак. Вроде хорошо замаскировался, а выходит, что слишком хорошо. И пахнет плохо. Понимаешь? - Нет. - Правильно, не понимаешь. Я сам только сейчас начинаю понимать, - голос Синего окреп, темп речи ускорился. - Многое из того, что смешно, смешно потому, что ты ждал чего-то другого. И уже, допустим, напрягся – а выходит внезапно совсем иначе. Ждал страшного, а вышло дурацкое. И ты фигеешь от неожиданности. Это вроде испуга, только когда не страшно, а… а смешно. И тогда ты смеёшься. Все анекдоты так устроены. Например… Тьфу, когда надо, ничего в голову не приходит. Давай, подскажи. - Наряд галаполиции арестовал дерево, – чьим-то пьяным голосом процитировал Мартин. - По их словам, у дерева был ствол. - Ага, годится. Смотри, ты как бы ждёшь, что они тупые, а оказывается, что они даже ещё тупее, чем ты ждал. - А они очень тупые? Это критерий отбора или последствия? - Мартин никогда не видел ни одного полицейского. Синий заметно смутился. - Не знаю, - он покачал головой. - Наверное, не все. Абсолютно точно не все. Но принято считать, что да. Что умный человек в полицаи не пойдёт… Ладно, проехали. Главное, сам принцип ты понял? - Информация сохранена. Буду думать. - Вот, правильно, думай. Я тоже подумаю, может, потом ещё чего умного скажу. Только ты имей в виду, смеются не всегда из-за этого. Иногда просто от радости… Или даже от смущения. Ладно, тебе это пока слишком сложно. А шутки чаще всего именно так работают, как я сказал. Мартин кивнул. Синий потёр переносицу, нахмурился и осторожно добавил: - На всякий случай… Шутки шутками, а если ты решишь подержать кого-нибудь на прицеле, а потом обоссышь вместо выстрела, весело не будет. Не вздумай. - Не буду, - серьёзно согласился Мартин.