Вслед за Луной

Утро следующего дня застало их за огромными фолиантами. Джон и представить себе не мог, что будет на полном серьезе искать способы уничтожения «неумершей», именно так окрестил восставшую графиню Френсис. На вопрос Уотсона о столь необычном понятии, Эшер лишь загадочно улыбнулся и промолчал. Они перерыли наверно сотни книг, в которых описывались средства избавления от вампиров, но практически все сводились к отрублению головы, серебру, чесноку и святой воде. Но ни в одной из них не было сказано о том, как вообще к вампиру подобраться. Вскоре сначала Джона, а затем и Френсиса сморил сон. — Мы не с того начали, — заявил утром профессор, задумчиво помешивая кофе. — Думаю, с начала надо понять, как ее смогли заточить в первый раз. — Возможно, тогда она еще не являлась вампиром, — не менее задумчиво произнес Уотсон. — Вполне вероятно, что она стала им уже в заточении. — Но как она смогла столько продержаться без человеческой крови? — Полноте, Джон. Вспомни Лестата*. Это бы объяснило бы и ее многовековой сон. Впрочем, я не слышал, чтобы вампиры вообще были на такое способны. — Ты так хорошо знаком их… повадками. Откуда? Ты сам, часом, не… — Нет, — улыбнулся Френсис. — Но мне рассказывали. — До недавнего времени, я вообще не думал, что они существуют. Рассказывали? Кто? « Мое имя, — продолжал молодой человек, — дон Симон Ксавьер Христиан Морадо-де ла Кадена-Исидро, и я имею честь принадлежать к тем, кого вы называете вампирами». Строчка из дневника прадеда всплыла перед глазами молодого ученого. После смерти Эшера — старшего несколько толстых тетрадей в кожаном переплете достались Френсису. Он помнил, как зачитывался ими, с жадностью впитывая суровую, немного даже жесткую правду о всех событиях жизни своего покойного родственника, в чью честь ему и дали первое имя. Где-то посередине одной из тетради он наткнулся на немного небрежно склеенный листок, на котором витиеватом почерком середины 17-го века было выведено: Темнее меди кровь на когте льва, На мраморе — как розы лепесток. Сравню ее горячий алый ток С вином, и все же кровь не такова. Кровь опьяняет, но помимо грез Дарует жизнь и разум. Разлита В ней светлая живая теплота, Что звонче меди и нежнее роз. Я видел медный локона отлив И розу уст, что горестям назло Слагается в улыбку, подарив Иное, позабытое тепло. Но плоть, что безвозвратно умерла, Увы, другого требует тепла.** Именно с этого момента Френсис окончательно поверил в существование «неумерших». Одно время он собирался попытаться разыскать дона Исидро, но затем выкинул эту мысль, как не соответствующую никаким рамка благоразумия и необходимости. Действительно, как он смог бы объяснить свое вмешательство, даже если бы ему удалось разыскать убежище гранда. Существовала так же опасность наткнуться на менее расположенных к людям (если не брать в расчет гастрономические пристрастия) сородичей Исидро. В конце концов, тот мог и не пережить бомбежек Лондона фашистами. — Френсис… — Джон казалось уже вечность теребит вдруг ушедшего в воспоминания друга. — Прости, я отвлекся. На чем мы остановились? — Полагаю, что мы зря тут копаемся. Надо ехать Чахтице, — решительно произнес Уотсон. — Заметь, не я это предложил. Встретили их на этот раз далеко не так радушно. Было заметно, что жители деревни сильно напуганы. Множество домов стоили наглухо запечатанные, их хозяева постарались покинуть неспокойное место. Те же, кому ехать было некуда, смотрели на англичан исподлобья, с затаенной злобой и что-то бурно обсуждали за их спинами. На небольшом кладбище изрядно прибавилось новых могил. — Они винят нас в своих бедах, — заметил Джон, выдержав наверно сотый злобно-испуганный взгляд. — Не англичанин разбудил Батори, не Англия затеяла реставрацию замка. — Поверь, им это не важно. Хозяйка гостиницы весьма небрежно швырнула им ключи от номеров на стойку и посоветовала не появляться на улицах после захода солнца. — А то и так постояльцев мало, так еще ваша смерть не прибавит популярности. — Ну прямо ангел-хранитель, — глядя ей в след, проговорил Эшер. — Сама доброта и предупредительность. — Страх. Я везде ощущаю страх. город им буквально пропитан. Думаешь, ОНА начала убивать. — Думаю да. Ты заметил, как все стараются запирать засовы на ночь. Сегодня торговец из соседнего села привез полную машину чеснока — расхватали в миг. Я заметил около 10 остро заточенных кольев в вестибюле — держу пари, сплошь одна осина… Спал Джон плохо. Всю ночь до рассвета он невольно прислушивался к всевозможным звукам, вскрикам и стонам, доносившихся из-за закрытых ставен. Ему чудился то вой волка, то плач ребенка, то испуганный женский крик. Утром, спустившись в низ, он заметил, что его спутник провел ночь ничуть не лучше. — Думал, не дождусь рассвета, — посетовал Френсис. — сплошь одни кошмары. — Думаешь, ЕЕ влияние? — Возможно. Их внимание было привлечено громкими разговорами на улице. Выйдя на крыльцо, они увидели небольшую толпу, что-то бурно обсуждающую. — Что произошло? — Сегодня утром пастухи наткнулись на новые жертвы, — тихо проговорила появившаяся рядом хозяйка. — Туристы, французы. Семь человек высосаны досуха. — ОНА проголодалась! — старческий голос заставил их подскочить и обернуться. Невысокого роста старичок опирался на палку и внимательно смотрел. Что-то его взгляде было особенное, даже немного жуткое. Во всяком случае по спине Джона побежали мурашки. — Oče. Pojdi v hišo.***. — нервно крикнула женщина, и старичок немного улыбнувшись, послушно заковылял прочь. — Думаю, с ним надо поговорить, — шепнул Эшер доктору и тот согласно кивнул. Удалось это им, впрочем, не скоро. Загадочный старец не показывался, а самим залезать в чужой дом друзья не рискнули — доброе отношение к ним и так висело на волоске. Но тот сам разыскал их. — Вы приехали сюда не из-за простого любопытства. Вы хотите ЕЕ остановить. На тебе, — он указал на ученого.- я вижу тень общения с немертвыми. Френсис согласно кивнул. — Мы полагаем именно ее вампирские способности позволили Графине так долго быть в спячке. Есть способы остановить ЕЕ? — Вам одним это не удастся. Но, — старик поднял палец, — существует предание, что тот, кто ее пленил, так же спит в замке. — Вы говорите о Дьёрдь Турзо***? Но ведь есть документальные свидетельства, что он скончался гораздо позднее Графине. — Ложь. Я говоря вам, что граф Турзо по прежнему там. Если, кто и справится с НЕЙ, то только он. Она проснулась — теперь пришел и его черед восстать. — Даже если это так, то как найти его… пристанище? На гроб Графини наткнулись случайно. — Он откроется тому, кто похож на лето, — проскрипел старик и неспешно удалился, не реагируя на вопросы, полетевшие ему вслед. Видимо полагал, что странный разговор окончен. — Ну, и что теперь будем делать. Ты ему веришь? — А ты? — Я уже не знаю, чему и верить… На следующее утро они, не сговариваясь, запаслись чесноком, парочкой фонариков и, вооружившись необходимыми инструментами, отправились на руины. Пистолет привычно оттягивал задний карман брюк Джона, хоть немного успокаивая. Немного побродив по тому месту, которое осталось от бывшего пиршественного зала, друзья с опаской решили спустится в подземную часть замка. — Глупость какая-то, — бурчал Джон, пробираясь через валуны и постоянно натыкаясь на ржавые гвозди. — Вот столбняк мы действительно можем здесь подхватить. «Человек, похожий на лето…» Это же… Тут он замолчал, так как, во-первых, заметил, что Эшер куда-то исчез, а во-вторых, прямо перед ним возник вход, который на карте явно не был обозначен. Здравомыслие требовало, чтобы он повернул назад, нашел своего спутника и уже потом рискнул соваться в странную комнату. Но что-то непонятное, странное и непреодолимое толкало его делать шаг за шагом. Он осторожно вошел. Сперва глазам потребовалось некоторое время, что бы привыкнуть к темноте, царящей под каменными сводами. Тусклый свет фонарика (иных в этой глуши просто не нашлось) лишь слегка разгонял ее, высвечивая то какие-то загадочные надписи на стенах, то груды камней, сложенных в причудливые подобия небольших пирамид. Затем, он понял, что на его голове волосы буквально зашевелись, так как он заметил огромный саркофаг, стоящий у самой дальней стены. Но крышке было что-то написано, но пыль так густо покрывала буквы, что их было не разобрать. На нем пыль. Нетронут. Не ЕЕ. Джон не знал, то ли ему облегчено выдохнуть (не хотелось, все же, столкнуться с Графиней, столь бесцеремонно вломившись не только в ее дом, но и, вообще, в спальню), то ли наоборот задержать дыхании, при мысли, что там сейчас спит один из старейших вампиров Старого света. Что-то заставляло его подойти. Что-то звало поднять крышку. Чей-то голос, сочный бархатный баритон, буквально нашептывал ему «Не бойся. Я ждал только тебя». Сам не веря, что он это делает Уотсон судорожно вздохнул и, напрягшись, сначала слегка отодвинул тяжелый камень, а затем и совсем сбросил его на пол. Грохот при этом поднялся невообразимый. Джон заткнул уши и плотно закрыл глаза, спасаясь от пыли, взметнувшейся столбом. Когда она улеглась, доктор рискнул осторожно приблизиться и заглянуть внутрь каменного гроба. Затем он выдохнул, краем сознания заметив, что оказывается все это время не дышал. Выдохнул — и буквально замер на месте… На полуистлевшей, когда-то шелковой подушке лежал молодой человек, выглядевший так, как будто он просто лег подремать после обеда. Черные кудрявые локоны разметались по красному шелку, несколько завитков упали на неестественно светлую кожу. Тело прикрывали остатки покрывала. На вид ему было не менее 30-ти. Не осознавая, что он делает, Джон протянул руку в стремлении нащупать пульс у незнакомца. В ту же секунду его запястье сжали чьи-то ледяные пальцы, а необыкновенно серые глаза уставились в синеву его собственных глаз, полностью парализуя волю. ____________________________________________________________________________________________________ * Лестат — герой «Вампирских хроник» Энн Райс. Так же, персонаж нашумевшего фильма «Интервью с вампиром», в исполнении актера Тома Круза. **Стихотворение из книги «Путешествие в страну смерти» (пер. Е. Лукина). *** Граф Дьёрдь Турзо — венгерский аристократ и государственный деятель. Граф. Палатин Венгрии в 1609—1616 гг.