Хозяин замка

Дженсен не спеша направлялся к выходу из леса, с улыбкой смотря, как вороны стремительно и ловко огибают деревья, торопясь оказаться на равнине быстрее Хозяина. Их вполне можно понять - такие удачные дни случались, к сожалению, нечасто. Дженсен ещё помнил времена, когда кровь пропитывала эти земли по десятку раз за один год. Теперь люди почему-то воюют и убивают друг друга непростительно мало, и его слуги совсем заскучали без развлечений. Вся равнина была завалена телами, где-то ещё горели пожары, сизый дым облаком нависал над землёй, были слышны тихие стоны и крики, полные боли и отчаянья. Сегодня настоящий праздник! Вороны уже вовсю выискивали жертв - они прекрасно знали, что именно нужно Хозяину. Одна из птиц пронзительно закаркала и закружила над одним из тел. Человек ещё дышал. Он хрипел, смотря куда-то ввысь, у губ пузырилась кровавая пена. Дженсен поморщился - что толку, если разум погас, и вот-вот Смерть соберёт свою жатву. Наступив ему на горло, Дженсен резко надавил ступнёй, раздавливая трахею. Раздался хруст, затем последний тихий хрип, и тело, дёрнувшись пару раз, обмякло. Дженсен усмехнулся, представляя, как Старуха будет злиться - она тоже любила последние минуты угасания. Снова раздалось карканье - новая игрушка найдена. Этот был даже в сознании, относительно целым, только из раздробленного плеча струилась густая кровь. От него разило болью и страхом. Таких Дженсен любил больше всего. Когда Дженсен закончил с ним, вороны, терпеливо ждавшие в стороне, тут же налетели, усаживаясь на раскуроченную грудную клетку. Сразу несколько птиц стали вытягивать разорванные кишки из зияющей дыры, другим повезло успеть схватить глазные яблоки. Дженсен недовольно вздохнул и двинулся дальше. Человек был сплошным разочарованием - не успел Дженсен даже толком намотать его кишки на трость, а он уже отключился и потом так и не пришёл в сознание. Спустя пару часов, настроение у него всё же поднялось - ему попалось несколько неплохих экземпляров, держащихся вполне достойно, и их крики немало его порадовали. Светало, и он уже собирался возвращаться обратно в лес, когда услышал тихую ругань и стон. Хищно улыбнувшись, он двинулся на звук. Возможно, ему ещё удастся развлечься перед уходом. Он ничего не понимал. Ничего не помнил. Даже собственного имени. Даже того, что у него вообще должно быть имя. Только красная пелена боли затапливала сознание, пульсировала, ударяя по каждой клеточке тела. Больно. Почему же так больно? Кажется, было какое-то сражение... много людей... много крови... много боли... и крики повсюду... и вороны уже кружили над полем брани, предвкушая своё кровавое пиршество. Он слышал их мерзкое карканье всё ближе и ближе. Совсем рядом. Чертыхаясь и безуспешно пытаясь сдержать стон, он попытался подняться, но тело не хотело слушаться и было словно ватное. Он рухнул обратно, утыкаясь носом в землю, влажную то ли от росы, то ли от его собственной крови. Но когда его плеча коснулись цепкие когти, злость затопила, вытесняя даже боль и слабость, и, зарычав из последних сил, он схватил птицу и ударил ею о землю. Он бил и бил, пока трепыхание в его руке не затихло, а потом отшвырнул поверженного вестника Смерти подальше от себя. Но это всего лишь один ворон, а криков так много, и они витают над ним, уже провозглашая свою победу. Рано радуетесь, пернатые твари! Так просто вы тут добычи не добьётесь! Он перевернулся на спину, стараясь удержать ускользающее сознание, что было не так-то просто. А что это за силуэт? Неужели сама Смерть пришла за ним? Неужели жизнь его действительно кончена? Смотря на мёртвую тушку ворона, Дженсен недовольно покачал головой. - Ты испортил мою собственность, - спокойно сказал он, упираясь тростью раненному в грудь и планомерно надавливая, причиняя боль и мешая человеку дышать. Ответить не получилось, даже дышать было нельзя. Приложив немалое усилие, он спихнул с себя давящую трость, чувствуя, как наконечник раздирает кожу, и снова тихо застонал. Дженсен усмехнулся. Этот экземпляр явно забавнее других будет! Он вполне может радовать не один день - столь сильные духом и телом редко встречаются. К сожалению, человек смертельно ранен, хотя вряд ли понимает это, иначе бы не делал столько лишних движений, усиливая внутри течение крови. Дженсен прижал трость к его щеке, поворачивая голову, чтобы лучше рассмотреть лицо. Глаза человека резко распахнулись и уставились на него взглядом полным ненависти. И ни капли страха в нём. - Ты умрёшь, - сообщил ему Дженсен. - Почему же... ты... медлишь? - умирающий с трудом протолкнул слова сквозь пересохшее горло. Дженсен громко засмеялся, и вороны вокруг закаркали, вторя его смеху. - Не сегодня и не так быстро, - хищно улыбнувшись, пообещал он. Отчаяние на секунду вцепилось в сердце ледяными пальцами, но спасительное забытьё тут же накрыло его мягким чёрным покрывалом, и парень отключился. Дженсен ещё несколько секунд рассматривал его спокойное бледное лицо, затем поднял голову, всматриваясь в горизонт. Солнце вот-вот должно показаться - пора уходить. Он взял бессознательное тело на руки, даже не ощущая его тяжести. Кровь струилась по повисшей руке, и Дженсен чувствовал, как быстро намокает его одежда, пропитываясь кровью. За испорченные тряпки человек расплатится с ним отдельно. Поведя носом, он глубоко вдохнул густой, сладкий аромат крови. Где-то в груди закололо неясным ощущением, которое он не смог сразу разобрать. Не удержавшись, он наклонился к лицу человека и, слизывая кровь с холодной щеки, вдруг понял - предвкушение! Как давно он не чувствовал чего-то подобного! Вороны, уловив его настроение, радостно закаркали и закружили вокруг него. Дженсен, улыбнувшись, шикнул на них и направился в лес. Не хотелось бы, чтобы его новое приобретение испустило дух раньше времени.