Аврора

Леонард шел медленно, специально делая очень маленькие шаги. Его сопровождение это изрядно раздражало, однако солдаты не могли позволить себе грубости, а потому действия доктора оставались безнаказанными. Леонард не собирался подобным образом доводить военных — он хотел увидеть Кирка и тех шестерых безумцев, что пошли за ним, до того, как они войдут в зал заседания. Впереди послышался глухой топот и что-то еще, нечто, чего Маккой не смог разобрать сразу. Люди пели. Через мгновение перед глазами Леонарда предстала процессия. Впереди всех шагал Джим, облаченный в свой мундир, сразу за ним шли, очевидно, те, кто также успел побывать в Чернобыле. Доктор успел заметить рыжие волосы парня-инженера, что прошёл совсем близко от Леонарда. А еще там абсолютно точно шагала девушка и вот это было совсем неожиданно, потому что до этого Маккой видел среди добровольцев только представителей мужского пола. По бокам от нарушителей двигались военные, без оружия, но и без него выглядящие довольно устрашающе. Их также было шестеро – четверо по бокам, двое сзади колонны. Никто из них не пел, Джим тоже хранил молчание. Пели люди, которые шли за колонной. Маккой удивленно всмотрелся в эту разношерстную толпу. Если волонтеры и военные выглядели подчеркнуто официально, как и должны были, идя на слушание, то вот люди сзади… «Русские!» - с каким-то полубезумным непонятным восторгом понял Леонард. Да, это точно были русские, их было больше десятка, они выглядели неряшливо и уставшими, но упорно шли позади процессии и пели. «…Na vysokii bereg, na krytoi, pro togo, kotorogo lybila, pro togo, chi pisma beregla…» Проходя мимо доктора, Джим с улыбкой козырнул ему и одними губами сказал: «Еще увидимся, Боунс». Двери в зал открыли и вся колонна зашла внутрь. Русские замерли у самого входа, допевая куплет, но дальше не прошли, рассеявшись снаружи, явно намереваясь дождаться окончания слушания. Маккою вдруг стало интересно – те ли это, кого успел спасти Кирк или их друзья и родственники, или просто люди, которые решили вступиться? Леонард вздохнул и оглянулся на собственное сопровождение. Парни выглядели, мягко говоря, изумленными, и сбежать ему сейчас ничего не стоило. Однако этого и не требовалось. Сейчас, больше чем что-либо еще, он хотел попасть в больницу. И он надеялся, что будет там меньше, чем через пару часов. ** Ветер яростно разрушал то подобие укладки, что получилось у Спока утром, сдувая черные волосы ему на глаза, мешая рассмотреть черные точки в небе. Вертолеты один за другим прибывали на импровизированную стоянку, высаживали людей и возвращались на базы за другими группами. Еще были, конечно же, самолеты, но за аэродром отвечал не он. Он, если быть совсем честным, вообще не отвечал за транспорт, однако те, кто отвечали, находились сейчас в зале суда. Спок также хотел бы быть там, он чувствовал, что смог бы добавить несколько комментариев, однако Пайк однозначно разъяснил его задачу. Быть на вертолетной площадке, встречать новых людей, объяснять, что делать дальше. Часть из прибывших — большая их часть — были русскими, а потому только Спок мог изъясняться с ними. Он, и Ухура, и еще несколько офицеров по связи, однако поставили именно его, что раздражало любящий логику разум. После ареста доктора Маккоя его раздражало вообще все. Спок не мог понять, не мог объяснить себе, каким образом он был так слеп? Как он мог не заметить все эти вопиющие нарушения, весь этот непрофессионализм, это незнание русских врачей в области радиации? Как мимо его всегда всё замечающего разума, могло пройти то, что увидел доктор Маккой? Каким образом он, Спок, мог допустить смерть человека из-за своей же невнимательности? Он решительно не понимал этого. Не понял он также абсолютно нелогичного ареста доктора Маккоя, который мог сделать гораздо больше, оставшись в больнице. К тому же, ни у кого не было даже элементарного обвинения, кроме стандартного «неподчинения приказу». И то необоснованного, ведь формально Маккой приказу подчинился, он зашел в больницу во время своего свободного времени. Со всеми этими заключениями, а также с заявлением, в котором Спок брал ответственность за смерть того парня на себя и полностью оправдывал действия доктора Маккоя, ученый менее чем через час после ареста предстал перед Пайком. Тот заявление принял, отчет выслушал, а потом отправил Спока на вертолетную площадку, сославшись на отсутствие Ухуры. Под конец он добавил, что "как только девушка сможет вернуться к своим обязанностям, Спок должен отправиться в больницу". На протестующее «Но, капитан…» Пайк просто непрофессионально замотал головой и выставил ученого из импровизированного кабинета. Спок был в гневе, если говорить об эмоциях. Вина была его, и он же должен понести справедливое наказание, что логично. Но еще ученый осознавал, что может помочь в больнице, постаравшись не допускать никаких смертей, а значит, наказание его откладывается на неопределенный период, до конца критической ситуации. Так Спок мысленно обосновал это непростое стечение обстоятельств. И если капитан Пайк все же забудет о наказании, то сам учёный такое не выпустит из памяти, даже если очень захочет. Перед внутренним взором на мгновение предстал перебинтованный труп того несчастного погибшего парня... Особо яростный порыв взметнул челку Спока на недосягаемые высоты и швырнул ее же обратно. Это послужило причиной нулевой видимости и того, что Спок пропустил, когда к нему подошли. - Коммандер Спок! Лейтенант Ухура, застывшая напротив, практически прокричала приветствие, потому что очередной вертолет пошел на посадку. Девушка отдавала честь, одновременно прикрывая глаза от летящего песка и улыбаясь. - Коммандер, прошу разрешения на выполнения ваших обязанностей! – прокричала она. - Разрешение даю! – не менее громко ответствовал Спок, отдавая ей подавляющие звук наушники и папку с документами. Ухура приложила руку к козырьку, прощаясь, и сразу же двинулась к успешно приземлившейся вертушке. - Zdravstvyite! Dobro pozhalovat! – смог различить Спок перед тем, как окончательно покинул площадку. Он решил последовать указанию капитана Пайка и все же отправиться в больницу. Раз Ухура приступила к работе, значит, слушание закончилось и в больнице должно быть большое количество профессиональных врачей. Споку следовало быть там, чтобы убедиться в их профессионализме своими глазами. А еще ему не терпелось посмотреть на доктора Маккоя в действии, хотя он бы не рассказал об этом нелогичном желании ни одной живой души. Вот о чем думал ученый, двигаясь по краю проторенной дороги, когда прямо перед ним притормозил джип камуфляжной расцветки. С водительского места на него смотрели подозрительно знакомые синие смеющиеся глаза. - Коммандер Спок, не желаете ли привнести немного практической пользы в наше общее дело?