Runaway

      Ужасное место — эта темница. Темно, сыро, кое-где бегают крысы в ожидании очередного визита Неведомого к одному из заключенных.       Но крыс Талия не боялась. Как и смерти или болезней, которые ждали её за железной решеткой и среди влажных камней. Она боялась лишь человека, стоящего сейчас перед ней.       Он и был её погибелью. В один миг все перевернулось с ног на голову. Из прекрасных зеленых глаз пропала былая нежность, а на смену им пришло отчаяние и боль. И девушку раздирали противоречивые чувства. С одной стороны она винила за себя за то, что причинила боль любящему её человеку, а с другой… Ведь он сам говорил, что ему плевать на то, кто она.       Но сейчас он стоял перед ней, замерзшей, голодной и вертящей в руках золотой перстень, который мать велела беречь.       — Почему ты мне не рассказала? — спросил хозяин замка хриплым, сорванным голосом. Он долго кричал, разнося вдребезги все, что можно, и колотя мечом изголовье кровати, стол, стулья и все, что только поддавалось острому лезвию…       — Я хотела, но ты сказал, что тебе плевать.       — Я думал…       — Ты думал, мой отец какой-то мелкий лорд из Красного замка? — девчонка хмыкнула и криво ухмыльнулась. — О, я желала бы этого больше всего на свете. Желала бы вообще не рождаться, чем быть дочерью короля, но мне выбора не давали.       — Ты могла рассказать…       — Ты сказал, что тебе плевать! — девушка встала и подошла к решеткам. — Так что же изменилось?       Джейме не ответил.Собственно, он и сам не знал, почему это вдруг стало для него таким важным. Он лишь спросил:       — О чем еще ты мне соврала? Я хочу узнать правду.       — Правду? — Талия прыснула. — Все хотят её знать. До того, как узнают.       — Расскажи мне.       Девушка отвернулась и принялась мерить шагами тесную клетку, в которой её заперли.       — Мое имя — Талия Уотерс. Я незаконнорожденная дочь короля Роберта Баратеона. Я родилась в Королевской Гавани шестнадцать лет назад. Моя мать была служанкой при дворе. После моего рождения ей был дарован дом в городе и выделена определенная сумма. Когда мне исполнилось пять, меня забрали в замок. Там я обучилась грамоте и манерам и была приставлена служанкой к принцессе Мирцелле. О моем происхождении не знал никто, даже я, но однажды к нам с матерью пришел Джон Арен. Именно от него я узнала о том, кто мой настоящий отец. После смерти короля мать решила, что нам нужно уехать. Но Нед Старк уговорил её остаться в Королевской гавани, так и не объяснив причин.       — Ты сказала… — перебил девушку Джейме. — Ты сказала, что уехала из города, когда тебе было десять.       — Я солгала. Я покинула город два года назад.       — Почему? Что заставило тебя уехать? — рыцарь ухмыльнулся. — Ненависть к напудренным лордам?       — Ты. Я уехала из-за тебя.       — Лжешь. Я не знал тебя до того проклятого дня.       — Ошибаешься. Ты видел меня сотни раз, но не замечал. Для тебя я была всего лишь служанкой племянницы. Или дочери?.. — её слова отозвались немой болью и горестными воспоминаниями о единственной из своих детей, которую он действительно любил. А Талия продолжила: — Но однажды я возвращалась из кузни. Я искала Джендри, другого бастарда. И на пути домой я увидела прекрасную картину, — Талия подняла взгляд и встретилась с рыцарем глазами. — Лорд Эддард Старк сражался с доблестным рыцарем. И его подло победили.       — Ты не по руке меня узнала в тот день…       — Конечно же, нет. Я убежала тогда. А утром мы с матерью покинули город. Позже она познакомилась с Каем, и они поженились. А дальше тебе и так известно.       Повисла тишина. Теперь он знает.       — Что меня ждет? — спросила девушка, скорее чтобы развеять ненавистную её тишину, чем желая узнать ответ. Она ведь и так знала.       — Завтра, когда из Цитадели прибудет мейстер, будет суд. На нем тебе вынесут обвинение и огласят наказание.       — А что стало с тем стариком, Крейлином?       — У него случился приступ во время спуска с утеса. Он разбился насмерть.       Ланнистер едва заметно улыбнулся, вспоминая крики и мольбу старика. Талия хорошо знала эту улыбку. Она подошла к решеткам и коснулась здоровой руки мужчины. Джейме руку не убрал.       — Ты убил его? — шепотом спросила девушка.       Рыцарь снова улыбнулся и поднял взгляд, встретившись с Талией глазами. Она не плакала ни разу за эти дни. Не кричала, не билась, как бешеный зверь. Дозорные донесли точно: сидит на полу и ничего не ест.       Она исхудала, сильно. По коже то и дело пробегали мурашки, но глаза остались прежними. Сияющие, словно в них живет её собственное солнце. Будто и не было всех несчастий, случившихся с этой хрупкой девочкой.       Талия издала тихий стон, когда решетки больно впились в ключицы, а мужские губы вновь коснулись её губ.       По своей собственной глупости он допустил, чтобы её заперли здесь, вдали от солнца и ветра, которые она так любила. Но суд не вынесет приговор. Они не найдут её, никогда. А утром корабль унесет их далеко за Узкое море.       — Я оставлю решетку открытой, — прошептал Джейме, прерывая поцелуй и проводя большим пальцем по явственно проступившей скуле. — И отзову стражу. Ты сможешь убежать. Я буду ждать тебя завтра утром у причала. Мы уедем навсегда. Туда, где они нас никогда не найдут.       Талия отстранилась и, проронив первую за все время пребывания здесь слезу, отрицательно покачала головой.       — Я не стану бегать, я ведь говорила. И не стану сбегать из тюрьмы.       Джейме в ярости развернулся и ударил золотой рукой о каменную стену так, что она отлетела далеко в сторону, обнажив безобразную культю. Он замер, опустив голову и тяжело дыша. Талия при этом даже не вздрогнула.       — Я не хочу тебя потерять. Не тебя.       Джейме ушел, оставив девушку наедине со своими мыслями. Талия упала на каменный пол и, свернувшись калачиком, тихо заплакала. У неё был план. План, как выбраться отсюда без его помощи или погибнуть с гордо поднятой головой. Но в плане был один единственный изъян, который нельзя было не брать во внимание. Имя этому изъяну — Джейме Ланнистер.       Любовь к мужчине, которого она долгое время считала врагом, от которого когда-то предпочла сбежать, съедала её изнутри, оставляя лишь боль, горечь и страх…       — Плачешь? — Талия встала, услышав женский голос среди стен темницы. — Оно и верно, положение твое хуже некуда.       По полу раздался шелест юбок, и в бледном свете факела появилось ухмыляющееся лицо леди Эстрен. Талия тут же встала, гордо подняв голову. Уж перед кем, а перед этой сучкой она плакать не будет.       — Что тебе надо?       — Вот как ты теперь говоришь! — девушка притворно рассмеялась. — Бастард короля, кто бы мог подумать… А ведь если бы ты послушалась меня и не лезла, куда не следует, все могло бы обернуться иначе. Или ты думала, что я не замечу того, как ты смотришь на него, как вы переговариваетесь? Думала, уехав из замка, останетесь одни? — снова её наигранный смех. Право, если бы Талия несколько дней не ела, её бы уже вывернуло наизнанку. — По правде сказать, и он был на удивление глуп. Видимо, это увлечение затуманило ему голову.       Айрис замолчала, видимо, ожидая гневной тирады со стороны соперницы, но Талия хранила молчание, даже не сдвинувшись с места.       — Глупая, ведь это я надоумила мейстера отправить письмо королеве и обыскать твою комнату. И что же вышло в конце? Ты сидишь за решеткой, и завтра тебе вынесут смертный приговор. Поверь, повод найдется. Хотя бы… не знаю… убийство, например. Но даже если тебе удастся остаться в живых, Джейме уже никогда на тебя не посмотрит, у него будет законная жена.       На этих словах Талия не выдержала. Значит, этой девчонке все же не все известно. Безумный смех раздался по пустынным стенам темницы. Талия смеялась над девушкой в роскошном платье, пришедшей, чтобы глумиться над ней.       — Да ты сумасшедшая! — вскрикнула леди и покинула стены темницы.       — Тебя ждет большой сюрприз… — успокоившись, прошептала ей вслед леди Утеса. ***       Когда один из посыльных сообщил, что прибыла Бриенна из Тарта, Джейме подумал, что мальчишка что-то перепутал. Но все же он быстро сбежал по ступенькам в зал для приемов и, обнаружив, что никакая это не ошибка, едва удержался, чтобы не обнять старого друга.       — Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил он, когда леди села и Подрик занял место рядом. — Я думал, ты уехала за Сансой Старк.       — Я нашла Сансу. И именно поэтому я здесь.       — Я не понимаю.       — Вскоре ты получишь письмо из Королевской Гавани. Тебе сообщат, что Черная Рыба занял Риверран. Фреи не могут его вернуть, тебя попросят о помощи.       — Откуда тебе это известно? — Джейме прищурился. Насколько он помнил, Бриенна была воином и всегда избегала играть в престолы. То, что ей были известны подобные подробности, в это не очень вписывалось.       — Это неважно. Важно совсем другое.       — И что же?       — У меня к тебе есть предложение.       Джейме улыбнулся. Да, она очень изменилась за все это время.       — Я внимательно слушаю.       — Санса Старк хочет вернуть Винтерфелл. Ей нужна помощь рыцарей Долины, помощь Черной Рыбы. Я предлагаю тебе сделку. Если я смогу убедить Бриндена Талли сдать замок, ты позволишь рыцарям Долины беспрепятственно уйти на Север?       Джейме задумался. Если то, что она говорит, — правда, значит, вскоре он получит ворона с просьбой оказать помощь короне. Он не сможет отказать, так как это примут как предательство. Ему придется уехать в Риверран и отбить замок. В то же время ему совсем не хотелось драться с Черной Рыбой.       — Хорошо, я согласен.       Бриенна слабо улыбнулась.       — Я должна кое-что вернуть тебе, — женщина сняла меч и протянула его Ланнистеру. — Он твой.       — Я не могу его принять.       — Это не вопрос, — Бриенна снова легко улыбнулась. — Но у меня есть к тебе просьба.       — Говори.       — Подрик, подожди за дверью, — оруженосец, рассматривающий интерьер зала, встрепенулся и тут же смущенно оставил комнату. — Завтра здесь, в Кастерли, будет суд над одной девушкой. Я хочу, чтобы ты осталась до завтра.       — Зачем? — девушка удивленно прищурилась.       — Это очень важно для меня. Я хочу чтобы рядом был кто-то, кому я действительно могу доверять.       — Что за девушка? — спросила Бриенна, понимая, что Цареубийца чего-то недоговаривает.       — Бастард короля Роберта. Но судят её за убийство.       — Но зачем тебе я?       Джейме шумно вздохнул, собираясь с силами. Бриенне он доверял, в этом нет сомнения, но сможет ли он сказать вслух то, что мучило его?       — Это все моя вина… По моей вине она оказалась в темнице. Я поступил глупо, отдавшись минутной злости, и очень об этом жалею, — слова не желали складываться в разумные предложения, выходила какая-то ерунда. — Я предлагал ей побег, но она отказалась. Завтра прибудут мейстер и септон. Состоится суд, её, конечно же ,признают виновной, и…       — Если ты не хочешь этого, отмени суд.       — Я не могу. Не я начал все это, — Джейме тихо добавил: — Я лишь позволил этому случиться.       — А кто?       — Крейлин, мой мейстер. Бывший.       — Пускай он откажет.       — Он не может.       — Почему?       — Безвременно почил, — с иронией выговорил рыцарь и снова посмотрел на Бриенну. — Она попросит суда поединком, я почти в этом уверен. Я хочу просить тебя сражаться за нее.       — Ты её любишь.       Бриенна сказала это как самую очевидную вещь на свете, и Джейме грустно опустил голову.       — Она моя жена, — едва слышно прошептал рыцарь.       — Что?       — Она моя жена! — крикнул мужчина, и слова эхом разлетелись по залу.       Бриенна стояла, словно громом пораженная. От человека, которого она впервые увидела в плену у Кэйтлин Старк, не осталось и следа. Его зеленые глаза, ранее светящиеся самоуверенностью и дерзостью, будто помутнели от поселившегося в них отчаяния. Девушка смогла лишь кивнуть и тихо ответить:       — Я буду биться за нее, если потребуется и если она примет мою помощь. Клянусь.       — Благодарю, — рыцарь немного подумал и добавил: — Я прикажу дать вам с Подриком лучшие покои.       — Спасибо, сир.       Тартская Дева откланялась и покинула зал вслед за вызванным хозяином замка слугой.       Джейме остался один. Для отбоя было еще слишком рано, да и будь сейчас глубокая ночь, он сомневался, что смог бы уснуть.       Ланнистер уже собирался по-тихому уйти из замка, чтобы побродить по окрестностям, когда во все тот же зал для приемов вошла его невеста. Айрис гордо держала голову и якобы мило улыбалась. На самом же деле все её лицо напоминало плохую игру уличного актера, желающего заработать хотя бы копейку, чтобы не умереть голодной смертью среди вонючих трущоб.       — Лорд Джейме, — девушка присела в реверансе, и Цареубийца отметил, что у Талии это получалось намного лучше, — я… хотела бы пройтись вдоль моря, не составите ли вы мне компанию?       — Конечно, миледи.       Девушка неуверенно покосилась на культю, теперь лишенную золотой ладони, оставленной где-то в темницах, но все же преодолела так явно сквозящее отвращение и взяла Ланнистера под руку.       И тут же Джейме снова ударила мысль, что его жена никогда не испытывала отвращения при взгляде на его искалеченную руку. Скорее наоборот, Талия ненавидела его золотую кисть. Она всегда снимала её в те редкие дни, когда оставалась в его покоях, она расстегивала ремешки и нежно проводила пальцем по уродливым шрамам и касалась их губами.       Она была другой. Не похожей на ту, что сейчас шла рядом в ним вдоль берега. Айрис что-то говорила о платьях, балах и перспективе поехать в Королевскую Гавань после свадьбы. Она отступала на несколько шагов, стоило воде подобраться к дорогим туфлям и платью, но при этом не замолкала даже на минуту.       Талия почти всегда молчала. Она любила слушать его голос, Джейме знал это. Любила слушать рассказы о давних битвах, об Эйрисе Таргариене и его благородном сыне, о Баристане Селми, которым он восхищался, или о том, сколько людей прибыло сегодня для работ в пещерах.       Талия пела ему колыбельные после трудного дня и засыпала рядом, не требуя большего. Ей не нужны были подарки и комплименты, балы и приемы. Ей нужен был покой.       А он понял это слишком поздно. Когда ничего уже нельзя вернуть. Будь проклят закон, не позволяющий отозвать иск. Будь проклят Крейлин, начавший все это. И будь навеки проклят он сам, в который раз не сдержавший свой гнев.       — Завтра будет суд над той девушкой, да, милорд? — спросила дочка Эстренов, когда они уже возвращались к Утесу.       — Мейстер уже прибыл, — стараясь сдерживать себя, ответил мужчина, — поэтому завтра будет суд.       — Мой брат говорил с вами о том, что готов занять место погибшего мейстера?       — Да, это очень любезно с его стороны.       — Дейн всегда говорил, что правосудие одно для всех. Так и должно быть.       — Вы совершенно правы.             — Пусть отец этой девушки и был королем, но все же она совершила убийство. Тем более королем Джофри, да упокоят его Семеро, все бастарды его отца были объявлены вне закона. — Айрис словно нутром чуяла, насколько больно ему говорить о этом, и загоняла свои слова, словно кинжал, все глубже и глубже. — Как по мне, так это совершенно правильно.       — Разве можно судить человека только из-за того, кто его отец или мать?       — Конечно, нет, но престол имеют право наследовать только дети, рожденные в браке, заключенном пред богами и людьми. Сможет ли плод греха и похоти стать королем, способным править мудро и честно?       Джейме едва не рассмеялся ей в лицо. Эта девчонка даже не представляет, что говорит. В попытке заслужить его расположение леди Эстрен навсегда его потеряла. Она решила играть во взрослые игры, но оказалась для них слишком глупа.       Что она пыталась сделать? Что хотела доказать? Этого Джейме не знал. Поэтому он лишь легко поклонился и ушел к себе в кабинет, оставив девушку у входа с сомнительными отговорками.       Боги, а ведь он мог на ней жениться!       Как он и предполагал, ночь выдалась длинной и бессонной, а утром, проигнорировав завтрак, рыцарь тут же направился в один из многочисленных залов, где должен был состоятся суд.       — Талия Уотерс, вы находитесь здесь, дабы предстать пред судом и понести кару за совершенные вами преступления. Хотите ли вы что-то сказать, прежде чем мы приступим?       Талия ухмыльнулась и все тем же дерзким и наглым тоном ответила:       — Только не растягивайте это надолго. У меня еще есть планы на вторую половину дня.       Придворные дамы, пришедшие вместе с мужьями поглазеть на это «развлечение», ахнули от такой невиданной наглости, а мейстер продолжил:       — Вы обвиняетесь в убийстве человека. Его тело найдено в одной из посещенных вами деревень, по свидетельству лорда Джейме Ланнистера именно вы нанесли ему смертельные увечья. Вам есть, что сказать в свою защиту?       — Только то, что тот человек был нанят, чтобы убить меня, — с крайне скучающим видом произнесла Талия, — у него было письмо, в котором заказчик четко изъяснил свои причины не любить меня и желать мне смерти.       — Вы утверждаете, что это была самозащита?       — Да.       — Есть кто-то, кто может это подтвердить?       — Ага, только он сейчас… Я не знаю, где тот ублюдок, но ответить ему явно помешает кинжал, которым я его зарезала.       Мейстер нахмурил брови. Ему явно не по нраву было такое обращение.       — Значит ли это, что свидетелей вы предоставить не можете?       Талия лишь сдвинула плечами.       — В таком случае, — продолжил старик, — я признаю вас виновной в убийстве и выношу смертный приговор в виде…       — А второй части не будет? — все в зале замерли, даже писарь поднял глаза и недоуменно посмотрел на подсудимую. Джейме вздрогнул, почувствовав странное чувство тревоги. Подобное чувство уже одолевало его на суде Тириона. И это было очень плохое предчувствие. — Как же второе мое обвинение, за которое вы меня и судите? Нет? Разве не так? Ведь кому интересна жизнь какого-то там наемника? Вы судите меня вовсе не за это. Вы судите меня за то, что мой отец — Роберт Баратеон, — девушка рассмеялась. — Но, знаете, мне, впрочем, все равно, тот человек был не первым, кого я убила, а на моего отца мне плевать еще больше, чем на всех вас. Но я не собираюсь умирать из-за того, что король когда-то переспал с моей матерью. Поэтому и пользуюсь своим правом и требую суда поединком.       Зал взорвался вскриками людей, и во всей этой толпе Джеме едва отыскал взгляд Бриенны. Она кивнула и вышла немного вперед, ожидая слов мейстера.       Старик не заставил себя ждать:       — Мейстер Крейлин, подавший обвинение, не дожил до суда. Его место занял Дейн Эстрен, юноша здоровый и сильный, он и будет защищать интересы суда. Кто же выступит за вас, мисс?       — Я, Бриенна, из дома Тартов, — послышался позади звучный голос, — буду защищать честь этой девушки.       Талия не ожидая такого, повернулась к вышедшей к ней женщине. Она благодарно и искренне ей улыбнулась, но все же сказала:       — Я благодарю вас, миледи, но я, — Джейме замер, ожидая её слов, но понимая, что все пропало и его любимая так же, как и его брат, погубила сама себя из-за собственной гордости, — не приму вашей помощи, — девушка гордо подняла голову и повернулась к судье. — Я сама буду биться за свою жизнь. Прямо сейчас.       Люди вновь загудели. Кто возмущенно, кто восхищенно. Дейн поспешил к отцу, который послал за мечом и вернулся обратно. Талия усмехнулась. Другой бы отказался драться с девчонкой.       Айрис противно улыбалась, её отец следовал её примеру. Все уже приготовились к её гордой смерти.       На мгновение в голове девчонки мелькнула мысль, что, может, они и правы, и она слишком самонадеянна. Но пути обратно уже не было.       — Талия, одумайся, тебе не победить в этом бою, — Бриенна следовала за ней вместе с стражником, снявшим кандалы.       — С чего бы это? — с азартом спросила девушка. — Вы ведь не видели меня в бою.       — У тебя нет брони, нет хорошего меча или щита, а тот юноша — рыцарь.       — Джейме послал вас?       — Он любит тебя, — Талия удивленно подняла взгляд. — И не хочет потерять.       — Он говорил о тебе. Говорил, что ты была ему хорошим другом. Что ты храбрая. Я тоже была храброй, но однажды струсила. И эта трусость привела меня к этому дню. Если мне все же суждено погибнуть сегодня — пусть. Но я больше не буду убегать. Никогда.       Бриенна смотрела на стоящую напротив девушку, и Талии показалось, что в её глазах мелькнуло уважение. Но в следующий миг воительница отвела взгляд, и звякнула пряжка ремня. Тартская Дева протянула Талии свой меч, сказав только одно:       — Он тебе пригодится.       Девушка вынула лезвие из ножен и восхищенно прошептала:       — Валирийский.       — Его мне дал Джейме, когда я отправлялась на поиски Арьи и Сансы Старк. Верный Клятве, такое имя я дала ему в тот день, — Бриенна наклонилась и шепотом добавила: — Теперь он ваш, леди Ланнистер.       Пребывая в абсолютном замешательстве, Талия только коротко поблагодарила. А воительница, легко улыбнувшись и пожелав удачи, удалилась.       Девушка крепче сжала украшенную львиным оскалом рукоять и нашла глазами единственного человека в толпе, который был ей важен.       Талия улыбнулась, и Джейме закрыл глаза, не в силах смотреть на то, что неминуемо должно было произойти.       Как он позволил этому случится? Как получилось, что он, Джеме Ланнистер, сын Тайвина Ланнистера, не может остановить это безумие?       Она ведь сумасшедшая! И пусть, но он не может её потерять! Как? Как ему остановить все это?       Ему, его людям все еще нужна поддержка вассалов. А объяви он о браке с Талией прямо сейчас… Все рухнет.       Ну и пусть!       Она бы не хотела…       Джейме услышал звон железа, шелест шагов и вскрик толпы.       Дейн нападал, яростно размахивая мечом, Талия парировала все его выпады. Окружающим оставалось только догадываться, где деревенская девчонка, пускай и бастард короля, научилась так драться.       Бой продолжался, затягиваясь и принося всем еще больше переживаний.       На Дейна успели натянуть доспех, Талия же была в том же дорожном костюме, что и в тот день, когда её схватили. Она долго не ела и едва ли достаточно пила. Она исхудала и сейчас с трудом отражала последние атаки.       Но лорд Эстрен, пожалуй, пожалел денег на обучение сына. Этот мальчишка дрался так неумело, что будь на месте Талии он, Джейме, ему бы не пришлось даже сетовать на свою левую руку.       А смертельный танец продолжался, и в толпе уже были слышны крики вроде «Добей её!».       И вот Талия оступилась, на мгновение потеряв равновесие, и меч скользнул в паре миллиметров от её горла.       Толпа одобряющее загудела, а сам лорд Утеса вновь закрыл глаза. Совсем некстати перед глазами всплыл образ Оберина Мартелла и его обезображенное тело.       И только лишь мужчина приготовился услышать радостные крики и испытать свой худший кошмар, думая о том, как долго будет длиться полет с того самого уступа, как придворные лорды и леди наполнили зал шокированными вскриками и просьбами о пощаде.       Но Талия улыбалась, стоя над умоляющим юнцом с мечом в руке. Она наклонилась к уху мальчишки и перед тем, как забрать его жизнь, улыбаясь, прошептала:       — Услышь мой рев.       Безжизненное тело рухнуло на пол, и по камню растеклась алая лужа крови. Девчонка притворно поклонилась и, ни на кого не взглянув, покинула зал.       С окровавленным мечом в руке она спускалась к бывшей своей комнате, надеясь, что её вещи все еще там.       Она не желала никого видеть или слышать. В голове назойливо стучала только одна мысль.       Дверь легко поддалась, и черные строчки гладко легли на оставшуюся все же бумагу. Капнув воска и впервые за всю свою жизнь воспользовавшись отцовской печатью, Талия покинула эти скромные покои, направляясь прочь из замка.       — Отдашь это лорду Ланнистеру, — сказала она мальчику-слуге по дороге к конюшне.       Когда конюх поприветствовал её и справился о суде, Талия ответила довольно честно:       — Оправдали и позволили уехать.       И пока её муж носился по комнатам в поисках ушедшей девчонки, которую никто почему-то не видел, Талия скакала прочь от Утеса Кастерли. ***       — Что это у тебя?       — Письмо для лорда Ланнистера.       — Дай его мне!       — Мне приказали отдать лорду Ланнистеру.       — Я ему передам, не беспокойся, мальчик, беги.       — Хорошо, миледи.       Олень — её печать. Самоуверенная девчонка. ***       — Куда девушка хочет уплыть?       — В Толос.       — Дорога длинная, опасная. И дорогая…       — Деньги у меня есть.       Увесистый мешочек отправился в руки капитана.       — Мне нужна приличная каюта и чтобы меня никто не беспокоил.       — Как пожелаете. Отплываем на закате.       — Мне подходит. ***       — Милорд?       — Входите, Айрис.       Кабинет слишком тесный и душный, зачем она здесь? Мне никто не нужен, только моя жена…       — Я встретила мальчика, он просил вам передать письмо. Вот.       Её печать!       «Буду ждать до заката…»       Уже закат! Как же я успею?!       Мужчина срывается с места и, не думая о приличиях, летит вниз, к конюшням. ***       — Подождите еще немного.       — Вы уверены?       — Да, еще пару минут.       — Нам уже нужно плыть. Пока море еще тихое.       Он бросил тебя!       Нет, он приедет. Сейчас застучат копыта лошади, и он будет здесь, рядом.       Посмотри, его нет! Он оставил тебя! Ты больше не нужна ему.       Слеза катится по побледневшей щеке, и дрожащий голос произносит:       — Плывем. ***       — Эй, ты! Иди сюда!       — Чего тебе… Милорд, простите, я вас не узнал. Что вам угодно?       — Я ищу девушку. У нее темные волосы, одета как мальчишка и с мечом на поясе. Видел её?       Дежурный широко улыбнулся.       — Конечно. Девчонки с мечами у нас тут нечасто ходят. Была тут, села на корабль и уплыла. Красивая была девчонка.       Мужчина схватил солдата за рубаху здоровой рукой и крикнул так, что, казалось, весь порт услышал:       — Когда? Куда?       Дежурный испуганно затараторил:       — Еще два часа назад. Села на корабль в Толос и уплыла прочь. Простите, милорд… Если бы мы знали, что милорду она нужна…       Но Джейме уже не слушал. Он опоздал. Слишком поздно.       Колени отозвались болью, когда он бессильно упал на дощатый причал. Пальцы с силой сжали волосы, и рыцарь шептал, словно в бреду, сквозь горящие на щеках слезы:       — Прости меня…