Мир - тюрьма - или мир - убежище

Мысли о том, что она могла приходиться Гробовщику дочерью, заставляли Лизу нервничать, но это, в общем- то, было нормально — вполне в рамках ужасного кошмара. Еще немного подумав, Лиза даже слегка успокоилась. Ведь Мадлен — мать Лизы, правильно? И она просто спасала свою дочь, правильно? Именно поэтому загуляла с этим странным типом и забрала демоническое оружие себе, как сувенир с этого мира, разве не так? Что за бред? — Все именно так, как ты думаешь, — спустя время сказал Гробовщик. Он продолжил улыбаться странной, непонимающей улыбкой. — Дочь жнеца и человека, имеющая власть стилуса в своих руках. Лиза осторожно обошла журнальный столик, шокировано держась за свое сердце, которое сейчас остановиться, наконец. — Вы же…не убьете меня? — вдруг пришло ей в голову. А почему бы и нет? — Но тогда, зачем вы мне все это рассказали? — Что бы ты знала, — он хихикнул, — И поняла, если что-то пойдет не так. — Вас поняла, если что-то пойдет не так? — с опаской переспросила девушка, терпеливо ожидая ответа. Но его так и не последовало. Лиза перевела дыхание, переставая лихорадочно размышлять на чьей же стороне Гробовщик. — Прошу прощения, — негромко сказала Лиза. — Мне жаль вмешиваться в вашу престольную игру, но мне нужна любая помощь, которая поможет мне найти мою мать. Будьте столь любезны помочь мне, раз вы так много…знаете. Оба замолчали, слушая, как стучат дрова в камине. Гробовщик повернул свое лицо в сторону зашторенного темными красными занавесками окна. — Так вы сможете мне помочь? — еще раз спросила Лиза. Долго ждать ответа и нервничать Лизе не пришлось. — Мой рассказ и некоторые вещи на столе — это все, чем я могу помочь тебе. Лиза скромно нагнулась и взяла коробку и книгу с журнального столика, пытаясь не смотреть Гробовщику глаза. — Я пойду. — сообщила она. — До свидания. Гробовщик спокойно помахал ей ручкой и в своей манере хихикнул. Лиза с облегчением выдохнула, узнав в нем старого Гробовщика, которому смерть ни по чем, а смех для него — это дар божий. Как только она вышла из его лавки, Лиза громко выдохнула и булькнула на ступеньки, все еще держась за дверную ручку. — Как это могло произойти? — застонала рыжая. — Что еще мне нужно узнать, чтобы окончательно сойти с ума? Неожиданно, Лиза почувствовала холодок, пробежавшийся по спине. Она посмотрела направо и встала на ноги. Ее сбила с ног какая-то черная вспышка, будто бы волна яростно смела девушку в сторону. — Нашел, — услышала она возле своего уха, зажмурив глаза от неожиданного испуга. *** Оказывается, дворецкий прочёсывал лондонские улицы в поисках девушки. Когда нашел, то вихрем доставил ее в поместье. Лиза, наконец, решила сказать Сиэлю правду. Мало ли, а вдруг, когда она признается, то ее мама возникнет перед Лизой, словно из воздуха и скажет: — Я вернулась, Лиза. Да и Настя права была — нельзя долго оставлять человека в неведении. Девушка как раз вернулась к обеду, где и присоединилась к графу. На столе, устланном белой скатертью, стояли подносы с салатами, бульонами, и тарелки с небольшими кремовыми кексами. Лиза невольно подумала: — «Сейчас будем портить аппетит». Сиэль ухватился за вилку, взяв предварительно тарелку с салатом. Лиза замялась, но все же начала разговор. — Так вот… Сиэль посмотрел на нее, а потом вновь начал уплетать свой салат. — Я тут подумала и решила, что врать тебе не хорошо, когда ты передо мной честен. — Боже, — со вздохом перебил ее граф. — Ну не за столом же… Давай поедим, а потом я тебя выслушаю. Лиза прикусила язык. Нет, еще полчаса девушка точно не выдержит появившегося в груди чувства вины. — Нет, я хочу сейчас! — воскликнула она. — У меня не так много времени на обеды и ужины!.. — Проблемы, верно? — догадался Сиэль. Снова он смотрит на нее так. — Вы на мне дыру протрете, — предупредила его Лиза. Когда ты не можешь выдержать взгляд человека, это означает, что ты либо влюблён, либо тебе за что-нибудь перед ним стыдно. Она же не могла допустить ни того, ни другого…вроде бы. — Так откуда ты? — в его голосе не было ни раздражения, ни ярости, но была огромная усталость. Лиза вздохнула, осторожно выбирая, что ответить. — В Лондоне… — Мы оба в Лондоне. — Мир внутри сериала, — просипела она. — Что такое «сериал»? — Почти то же самое, что и фильм, но он получается длинною в жизнь. — Хочешь сказать, что пришла из фильма? — покосился на нее Сиэль. — Нет, — она качнула головой. — Этот мир находиться внутри фильма. И ты в нем главный герой. Сиэль ничего не ответил. Парень начал задумываться о своей жизни. И вправду — как-то нереально для обыкновенной людской жизни… Он не знал, что она ему рассказывает: правду, вымысел или нечто среднее. Но то, что по велению автора умерли его родители, только усиливал его боль. Он устал от темноты. Но больше всего от боли. Ее слишком много. Если бы он мог сам со всем покончить! — Я не совсем… — По сюжету ты должен отомстить своим врагам за своих родителей, поэтому ты стал графом, который служит королеве. «Может, это своего рода испытание на прочность?» — подумал Сиэль. Но почему же так ноет грудь, как будто та старая рана просто на просто открылась и горела, отдаваясь жгучей болью во всем теле. — Я думал, что ты начнешь мне про телепортацию рассказывать, — ответил граф, сглотнув. Лиза услышала горечь в его словах, поэтому ее лицо побледнело от исказившегося на нем отчаяния. — Я не понимаю, почему это называют разбитым сердцем, — начал Сиэль, поднимая на нее глаза. — Такое чувство, что и все кости сломаны тоже. — Сиэль! — виновато прикрикнула она. — Это совсем не… Что можно сказать в такой ситуации? Как подбодрить человека, который только что узнал, что все эти четырнадцать лет жил по законам сериала. — Ты даже не представляешь… Главная причина моего существования бросила меня, — вымолвил он с лицом, которое было полно страдания и горя. Лиза поднялась на ноги, чтобы утешить его, но вовремя стали работать каноны ее существования в этом аниме. Девушка начала исчезать. Сиэль краем глаза посмотрел на нее и вздохнул, безнадежно опуская голову. Лиза вытянула руку, пытаясь дотянуться до его низко опущенной головы, но прозрачная рука прошла сквозь его синие волосы, а потом и вовсе размылась в очертаниях светлой комнаты графа. Лиза долго не могла определить свое отношение к Сиэлю, но теперь, когда она видела его в последний раз, лицо девушки выражало жалость и симпатию. Лиза снова исчезла. *** Начинался необыкновенно сияющий день, и в первых лучах сверкающего солнца Настя увидела Лизу, сидевшую на полу в полном отчаянии. Блондинка, вскрикнув, слезла с постели и с сонным видом поинтересовалась: — Ты в порядке? — Я его убила… — прошептала Лиза, ожидая такого вопроса. Настя подскочила к ней, что-то бормоча. Мысль о демонах снова расстроила ее — теперь достаточно было любой малости, чтобы она или воспрянула, или упала духом. — Так, — Настя зажмурилась, потерев переносицу. — Кого убила? Надеюсь, за это тебя не посадят. — Сиэля, — со страхом прошептала Лиза. — О Боже… — в своей манере протянула Настя, с изумлением глядя на подругу. Настя разряжала даже самое мучительное напряжение. Она помогла Лизе сохранить уверенность, что все будет хорошо. Их мысли прервал навязчивый и сильный стук в входную дверь Настиной квартиры. Спустя секунды он прекратился, но потом снова раздался. Настя неуверенно зашагала открывать дверь, как Лиза предупреждающе взялась за запястье блондинки и покачала головой, мол «не отрывай». — А вдруг это мама? Лиза посмотрела на часы. — Твоя мама на работе должна быть. Настя перевела кристально- голубые глаза на дверь. Рыжая осмотрелась вокруг и открепила от стены огнетушитель. Блондинка, дрожа от волнения, посмотрела в глазок, но не смогла разглядеть силуэт человека, потому что видела только его грудь — черную футболку. — Черная… — прошептала Настя, не успев закончить предложение. А Лиза ужаснулась и решила действовать при слове «черная». Она вспомнила того маньяка, который напал на нее в поместье. Рыжая оттолкнула подругу, что та со вскриком «Подожди», отлетела в конец коридора, а сама с ноги открыла дверь, сбив человека с противоположной стороны двери с ног. Рыжая уже хотела и огнетушителем замахнуться, как ее остановил знакомый мужской низкий голос. — Не надо! — взвыл Такер. — Пожалуйста… Открытое, сияющее от счастья лицо Такера сразу же исказилось от боли и жестокого разочарования. Лиза с облегчением отшвырнула огнетушитель и подбежала к другу, хватаясь за него, чтобы помочь подняться. Она была бесконечно рада снова увидеть открытое, детское и смелое, но слегка отчуждённое лицо приятеля. — Ты снова меня напугал, — оправдывалась Лиза. — Это, видимо, мое призвание, — с болью в голосе ответил светловолосый паренек. — Ну прости, — взмолилась девушка, потерявшая ход мыслей. — Вместо извинений, ты лучше объясни, что происходит у тебя в жизни? — Это все очень трудно объяснить. Перемещаюсь туда- сюда, обижаю людей, возвращаюсь обратно. Маму похитили, а я оказывается дочь психа. Не понимаю, что я делаю не так? — А я ничего не понимаю, — притормозил ее Такер. — Это что, краткий пересказ? — Господи, — Лиза закрыла лицо руками и продолжила: — Почему все так паршиво? Как я могла поступить так с Сиэлем. — Че? — Такер нагнулся и убрал ее руки с лица. — Я не расслышал. — Себастьян меня задушит, если я попадусь ему на глаза… странно, что он раньше этого не сделал. — Есть такая старая поговорка: «То, что нас не убивает — делает сильнее, — попытался подбодрить ее друг. — Такер, — возмутилась она. — В реальности: — «То, что нас не убивает — может убить со второй попытки». — Ладно, — насторожился парень. — А кто такой Себастьян? Это твой парень? — Никогда в жизни, — замахала руками Лиза. — Может быть, в следующей, но не в этой жизни. — Постой, — стал припоминать Такер. — Неужели это парень из «Темного дворецкого»? Лиза кивнула, а Такер с безнадёжностью вздохнул. — Понятно, почему ты выглядишь полумертвой…наверное, всю ночь смотрела, даже в школу не удосужилась прийти. — Я, честное слово, не смотрела! Я там была! — закричала Лиза, пытаясь стать услышанной. — Там был Сиэль, который меня мучил, а потом спас, а потом снова мучил, но он хороший, правда! И еще Гробовщик — я его дочь, а Алоис… — Сумасшедшая, — прошептал Такер сквозь ее слова. — Я пойду. Поговорим, когда придешь в себя. Он развернулся и хотел уйти, но его безжалостно схватила за воротник футболки Настя, свирепо пялясь в его глаза. — Чайник, если ты думаешь, что самый умный, а вокруг тебя пляшут одни психопаты, слушай сюда. Ты просто самый-разсамый грёбаный долбанутый грёб, из всех трахнутых на голову трахнутый больше всех. Такер сглотнул, а Лиза попыталась успокоить подругу, но ее уже было просто не остановить. — У нее серьезные проблемы, доктор Ватсон. Мать похитили, а сама девчонка перемещается в прошлое, пытаясь в одиночку бороться со своим страхом! — проорала Настя, покрепче ухватив того за воротник. Она наклонилась к его лицу. — Если все понял — кивни. Он сделал, как она велела, и блондинка «отшвырнула» его от себя а- ля «мусор», поправила растрепавшиеся локоны.  — Настя, а это не слишком? — спросила Лиза. — Вот так надо объяснять, когда тебе не верят, — пожала плечами в ответ подруга. Такер вопросительно поглядел на рыжую девушку, а та невинно улыбнулась в ответ. Но потом сразу же скорчилась от зовущего ее стука в висках. — Опять? — удивленно бросила Лиза, пытаясь стерпеть головную боль. — Мать ее волшебницу! — изумился парень, разинув рот от удивления. — Она…она прозрачная! — окликнул он Настю. — Ну да, — кивнула девушка. — Потому что снова перемещается. Почему-то ее перемещения становятся все чаще и чаще, что не может быть хорошо. *** Лиза открыла глаза. Сейчас она стояла напротив белоснежной резной беседки, окруженной кустами, которые старательно подстригал Финниан. Куст с красными розами привлек ее внимание, и Лиза вспомнила, что Сиэль недолюбливает этот вид цветов. Сделав пару шагов вперед, она увидела голову Себастьяна и пошла навстречу. Дворецкий с обычным для него видом поливал цветы, которые стояли в горшках около дорожки. — Себастьян, — окликнула она демона, всем телом метнувшись к нему. — Где Сиэль? — Я не знаю, миледи, — ответил он, слабо улыбнувшись. Дворецкий продолжил поливать цветы в горшках. Лизе показалось, что он вел себя так, словно перед ним пустота, словно никто с ним не разговаривает. И это пугало. Лиза начала плакать. Сначала на ее зеленых глазах виднелась солоноватая пленка воды, а потом эта самая вода просто хлынула, словно водопадом. Лиза опустила взгляд вниз, на ботинки дворецкого, которые становились все мутнее и мутнее в ее глазах. — Какая же я дура- а, — взревела она, шмыгая носом. — Зачем я это сделала?! Дворецкий сморщился немного, но виду старался не подавать. — Если вы плачете не от счастья, тогда прекратите, — сказал Себастьян, свернув глазами. — Чего хотите добиться своими слезами? — Да я уже ничего не хочу! — прикрикнула Лиза, поднимая голову кверху. — Почему я снова здесь?! Я думала, что признание поможет мне больше не возвращаться… — Он в саду, — сквозь ее рев, проговорил демон. Лиза с удивлением метнула на него взгляд, а потом помчалась в тот самый сад, где, возможно, находился Сиэль. Девушка вбежала в восточную сторону поместья Фантомхайв и окинула внимательным взглядом внешний двор особняка. Она оглянулась по сторонам, безуспешно пытаясь найти графа. Она прошла дальше, к деревьям и буквально натолкнулась на парня. — Сиэль! — воскликнула девушка. — Прости, Сиэль! Я же говорила, что это… Лиза обняла его почти сразу, как увидела. Это было нежнее, чем просто объятия. Когда обнимаешь, то нужны только руки. А прижиматься нужно всем телом. — Ты снова пришла, — его безжизненный голос заставил Лизу замереть с широко распахнутыми глазами. Было такое ощущение, что в один миг для него все умерло. — Каждый день в сто раз, в тысячу раз, я сожалею все больше и больше, — сказал он, отодрав от себя Лизу. — Зачем я тебя встретил? Почему именно тебя? Для меня ты человек для жалоб, упреков и сожалений. Кошмар, который я не хочу вспоминать. Сиэль заглянул ей в глаза. Что-то внезапно екнуло в его измученном сердце. Он бы всё равно разглядел эти глаза, даже без света, даже в кромешной темноте без единого лучика, чтобы осветить свой путь? — Зачем так грубо? — вопросила Лиза. — Ты же сам хотел, чтобы я сказала тебе правду. В голосе было многое, чего не мог потом забыть Сиэль, — певучая властность, негромкий призыв «услышь», отзвук веселья и радостей, только что миновавших, и веселья и радостей, ожидающих впереди дней. — Да, я этого хотел, — неожиданно произнес Сиэль с каплей горечи. — Но почему ты вернулась? Почему снова стоишь передо мной и оправдываешься? Зачем так отчаянно цепляешься за этот сериал?.. — Да потому что я люблю тебя! — заорала Лиза в ответ, уперев кулаки в бока. — Какой же ты дурак! Слепой дурак! Он уставилась на Лизу в полном недоумении. Это был удар под дых. Он не знал, что сказать. Воздух из легких словно выкачали. Сиэль молча смотрел на нее, лихорадочно подыскивая слова. Хоть какие-нибудь слова! — Сама не знаю как это получилось… — продолжила Лиза, заметив растерянность на лице Сиэля. — Видимо, я та еще мазохистка, раз постоянно приближаюсь к тебе и делаю непростительные вещи. Фантомхайв хотел сказать, но Лиза остановила его взмахом руки. — Не надо ничего говорить. Ну что тут скажешь? Сиэль стоял, как парализованный, слушая ее голос, не до конца вникая в эти сведения, до которых раньше ему просто не было дела. Раньше граф игрался с ней: мучил, держал взаперти, заставлял делать так, как ему хотелось бы. Но при всем его уважении, будет ли он делать то же самое, после признания? Он продолжал молчать. Сиэль хотел сказать, но просто не смог, и Лиза, кивая головой, произнесла: — Странно, да? Вроде разница в возрасте есть, но она кажется не такой уж и большой. Знаю, может, ты меня не любишь, но мне достаточно того, что я могу говорить с тобой или смотреть на тебя. Поэтому, пожалуйста, не меняй своего отношения ко мне в такое безжизненное русло. Оставайся самим собой. — А… Парень не успел ничего сказать, как девушка наклонилась и поцеловала того в лоб, приподняв его челку рукой. В этом поцелуе не было ни горя, ни чувства вины, ни смерти. Только жизнь — и ее хватало на всех.