Пересадка

      Ноябрь.       Понедельник.       Я появился в классе к первому уроку, и, к удивлению, не обнаружил за партой полюбившегося мне одноклассника. Обычно Маш уже на месте, он никогда не опаздывает. Странно. Его не оказалось и ко второму уроку. Значит, что-то случилось. Пустующее место рядом весь день давило на мозг своей непривычностью. Из-за чего я был малообщителен, и больше ковырялся в телефоне или даже в учебнике. Я преданно остался на первой парте, иногда устроившись на руках вздремнуть. В этот день я был похож на брошенную собаку.       — Женечка, мне прям больно на тебя смотреть, — я услышал обеспокоенный голос одноклассницы подле от меня.       Рядом с моей партой оказались две моих приятельницы, с которыми я частенько любил потрепаться, и проигнорировать моё состояние они явно не могли. Помнится, Машу они не взлюбились.       — А ты не смотри, — буркнул я в ответ.       — Не могу, — наигранно продолжила она, — мне прям грустно становится, ты чего такой, м?       Вместо меня решила ответить её подруга:       — Маша нету, вот он и сник.       — Ой точно, а я и не заметила, — продолжила первая, — а вы с ним что теперь лучшие друзья?       — Ну, а если и да, ты что, ревнуешь? — я поднял голову и уставился в лицо подруге.       — Ревную, пиздец, — наигранно подхватила она, — ну что, устроим тройничок?       — Я всегда за, а Маша ты будешь уговаривать?        На это вторая хлопнула себя по лбу.       — О боже, убейте меня, почему я это слушаю…       В ответ на это первая подло захихикала.       — Слушай, а чего в нём такого, я правда не понимаю! Это же должен быть последний человек, с которым ты должен был заговорить.       Её подруга вновь меня опередила:       — Либо Женя просто сошёл с ума, — глядя на меня, поставила диагноз одноклассница, — либо Маш на самом деле всегда был клёвым, и мы об этом не знали.       — Ты сама веришь в то, что сказала? — взвизгнула первая.       Они хором засмеялись. Услышав это, я даже обрадовался, поняв, что у Маша в социальном плане не так уж всё и плохо, авось к концу года подружится не только со мной.       Однако же где-то в глубине души я даже радовался, что его нет. Потому что после той безбашенной и жаркой вписки я бы точно не смог на него спокойно смотреть. Как будто это его я трахнул, честное слово, а не того панка.       Тогда, в ту субботу, я очнулся рядом с голым Лёшей после часов трёх сна. После бурного оргазма он лишь умиротворённо сопел в подушку, завернувшись в одеяло. Кажется, это постель какой-то бабки, но лучше было об этом не думать. Лёшка завернулся не целиком, одеяло обматывало его тело, оставив голыми ноги и его сексуальную задницу. Мне показалось это забавным. В квартире было тихо, все уже давно разошлись, а те, кто остался, вырубились. И я решил, что мне пора сваливать, потому что повторно заснуть на тесной кровати для меня было невозможным. Да и отхватил я на этой вписке своё, больше мне тут ловить было нечего. Я стал разыскивать свою одежду, то и дело издавая какие-то шуршания. Футболка и вовсе оказалась под подушкой, на которой спал Лёша, однако его ничего не могло разбудить из-за чрезмерного количества алкоголя в крови. Мне не в терпёж хотелось в туалет, поэтому я как можно скорее оделся, чтобы оказаться там, но перед уходом я взглянул на Лёшку в последний раз, на прощанье. Ох, ну не мог я оставить всё, как есть! Я разыскал сначала его джинсы, затем в карманах оказался его телефон. В быстром доступе была камера, что позволило мне её открыть без разблокировки. Я навёл объектив на спящего Лёшку, чья задница так смешно торчала вверх. Раздался щелчок со вспышкой, хихикнув, я впихнул смартфон Лёшки обратно в карман его джинсов. Извини, Алёшка, что покинул тебя в ту ночь, это ведь не потому что мне хотелось поскорее опустошить свой мочевой пузырь, а потому что иначе было никак. Ведь, если я остался бы с тобой, то с очень большой вероятностью, ребята поняли бы, ради чего мы заперлись в той комнате. Я, конечно, похожу немного на педика, но пусть все думают, что я только похожу на него, и не иначе. Мне действительно не хочется знать чужого мнения о своей ориентации, как и тебе. Такой у меня принцип. Поэтому, прости, Лёша, что покинул тебя. Но с тобой было реально классно. Домой я вернулся под четыре часа утра, оставив Аньку в той же квартире, так как она оказалась тоже слишком пьяна, чтобы уйти. Уже дома я тихо пробрался к себе в комнату мимо спальни родителей, так же тихо, как и ушёл.       — Астафьев — пять, — выдернул меня из сонной думы монотонный голос учителя, — ни одной ошибки.       — Да у Светова скатал! — заржал одноклассник, любивший изредка комментировать подобные ситуации.       Я резко развернулся к нему, крикнув.       — Дебил! Я другой вариант!       — Значит помогал!       — Вот зачем ты подсел к нему, да, Женечка? — пропищала одноклассница, которая осталась за моей третьей партой.       — Да, именно. Чтобы получать те же оценки, что я всегда получал!       — Ребята, а ну тише! — прервал нас учитель и продолжил по списку.       Я устало вздохнул и снова расположился на сложенных руках. Ребята реагируют на наше общение по-разному. Они просто не могут поверить, что нам просто нравится общаться вместе, а контрольную написал бы точно так же, сидя за своей третьей партой.       — О, а Светова нет, что ли? А чего вы молчите? — удивлённо произнёс учитель, всматриваясь в глаза учеников через толстые очки. — У него тоже пять, — щёлкая н-ку в электронный журнал, сообщил он.       — Кто бы сомневался, — произнёс кто-то, на что некоторые захихикали.       Я тоже не удержался. Это было правдой. Никто не помнит, когда последний раз Маш получал хотя бы четвёрку, что уж говорить о тройках.       Я не терял надежды увидеть его, стоя около нашего обычного места встречи перед курсами, пока он сам не прислал мне смс-ку на телефон: «Я сегодня не пойду, заболел, прости». Он ещё извиняется! Боже. Видно, он там совсем в бреду писал эту смс. Я правда уже стоял и ждал его минут десять, успел покурить, но что с этим поделаешь? Вздохнув, я ответил ему, что всё в порядке, и чтобы он поскорее выздоравливал, и направился в метро один. Да, сегодня я в первый раз еду без Маша, но сейчас дорогу до универа я бы нашёл даже с закрытыми глазами, так как успел её довольно хорошо запомнить, поэтому даже без Маша плутать мне не придётся.       …       Взлохмаченное чудо явилось на следующий день за минуту до звонка.       — О, здоров, Маш! — воспрял я, искренне удивляясь его прибытию.       — Я почти опоздал, — выдохнул он, плюхаясь на своё привычное место, спешно выкидывая учебники на парту, — а ты чего здесь? — на момент он остановился, уставившись недоумённо на меня.       — М? — не понял я.       — А, ладно, — отмахнулся Маш и продолжил поиски пенала, в эту же секунду прозвенел звонок.       — У тебя волосы во все стороны, — я ткнул Маша в бок перед тем, как нам нужно было всем встать, Маш же как-то вяло растерялся, причёсывая свои волосы пальцами.       До этого мне очень хотелось наверстать все те дни, что мы не виделись в будничных наших беседах, к которым я успел привыкнуть. Разумеется, упустив подробности о той вписке. Мне было интересно, почему его не было, рассказать ему, что вчера я был похож на зомби без него, что мне было дико скучно в школе и на курсах, и как хорошо, что он, наконец, оказался здесь… Но всё это сказать не давали обстоятельства данной ситуации: физичка почти дышала мне в плечо, приветствуя класс, затем мы все сели и приступили к новой теме. Не поговоришь толком. Я не сразу заметил, что Маш ведёт себя как-то иначе, чем обычно. За урок он успел написать в двое меньше, чем я. На заданный вопрос учительницы, Маш сначала не отреагировал, потом, когда учительница обратилась к нему вновь, не сразу вспомнил нужный ответ, затупив на какое-то время.       — Ты чё вялый такой? — решил спросить я, как только прозвенел звонок с урока.       — Чего? — рассеянно отозвался Маш, даже не вникнув в мой вопрос.       Маш медленно складывал свои пожитки в рюкзак, наверняка планируя отправиться на следующий урок.       — Спишь ещё? — спросил я.       — Я? Не, я проснулся уже давно… — промямлил он, промахнувшись линейкой мимо пенала.       Он притворяется или реально не соображает? После такого ответа я сильно забеспокоился за него.       — Ты какой-то бледный, — недоверчиво проговорил я и положил ему ладонь на лоб. — Господи! — я испуганно отдёрнул руку, — ты за каким хером с температурой в школу припёрся?       — Не знаю, просто захотел, — вяло пожал плечами Маш.       — И как ты умудрился в таком состоянии до школы доковылять? Просто чудо, что ты к звонку успел!       — Всё со мной нормально, Жень, я опоздал, потому что меня мама не пускала.       — Тебе не кажется, что тебе надо было послушать её? Ты даже в тетрадь толком ничего не записал.       — Записал, вот смотри, — Маш тыкнул пальцем в свою тетрадь.       — Ты помнишь тему урока?       Маш потянулся за тетрадью, я тут же её захлопнул.       — Ну, какая?       — Отстань, Жень, — сдался Маш, поняв, что я его подловил.       — Господи, Маш, ну и что с тобой делать? — негодующе вздохнул я, вставая из-за парты, — пойдём, тебе бы домой, — укоризненно глядя на него, произнёс я.       — Как домой?..       — Тебе нельзя оставаться в школе, иначе ты просто подохнешь!       — Ха-ха… — мои укоры его только веселили, — да это вряд ли.       — Слушай, просто пошли со мной, окей?       — Э, окей.       — Вот и славно, — обречённо вздохнул я.       Я дёрнул Маша за руку, чтобы он наконец поднялся, и, взяв его рюкзак, уже хотел выйти из класса, но ноги Маш еле переставлял. Я схватил его за запястье и потащил за собой. Мы вышли из кабинета в коридор, который наполняла своей однородной массой ребятня, и, дабы не упустить его из виду продолжал его крепко держать вплоть до кабинета медсестры. Маш не был настроен на протесты, чтобы идти самому или отобрать свой рюкзак, и покорно шёл следом.       — Я не могу тебя отпустить в таком состоянии, а кто отвечать будет, если ты не дойдёшь до дома? — поставив руки в боки, строго выговорила медсестра Машу.       — Я! — вдруг я поднял руку.       Они вдвоём уставились на меня, как на дибилоида.       — У вас тоже уроки, молодой человек.       — Не надо, Жень, я останусь.       — Тебе нельзя оставаться, — сказала медсестра, — пусть из семьи кто-то заберёт.       — Никого нет дома, — Маш устало протёр ладонью лицо.       — Следующая физкультура, — снова подал голос я, — я и так не собирался на неё идти, форму забыл!       — Ты что и на физкультуру собрался? — медсестра укоризненно уставилась теперь на Маша, который вообще не понимал, что происходит.       В моей руке красовалась записочка от нашей медсестры на двоих на выход из школы. И меня распирало от мысли, что сегодня я завалюсь к Машу домой.       — Оставляй вещи здесь, чтобы к третьему уроку вернулся, — строго произнесла медсестра.       Радовался я недолго.       …