***
— Жень, ты дуешься ещё что ли?.. — буркнул Маш, наблюдая, как я скидываю тетрадку в сумку, а за ней и пенал. — Игорь, — отдёрнул я одноклассника, проходившего мимо, — мне кажется, или мне послышался чей-то голос? — спросил я, неоднозначно глянув куда-то в угол класса. Наш одноклассник только хихикнул в ответ, кратко взглянув на Маша, и прошёл мимо. Машк скрипнул зубами. Да, Машуль, сегодня я вредный, я хочу, чтобы ты злился на меня. Почему? Я хочу тебя подразнить, интересно, ты сможешь меня останови… — Астафьев, блин! Рявкнул Маш, захлопнув передо мной дверь, как только я хотел выйти. Класс опустел сразу же после звонка с урока. Только учитель шелестел бумажками в своём кабинете. Мой ошарашенный взор непроизвольно уставился в эти нахмуренные глаза. Секунду спустя Маш вздохнул и еле заметно улыбнулся. — Ну, наконец-то ты обратил на меня внимание, ну что за детский сад, ей богу… Он впервые повысил на меня голос, это было так непривычно (даже приятно), что я чуть отшатнулся от двери. — Маш, ты рушишь все мои планы дуться на тебя весь день. — Не надо на меня дуться, — насупился он, — прости меня, я сказал вчера лишнего, — на легком выдохе произнес он. Я даже не ожидал такого, честно. Маш любит меня вечно чем-нибудь удивить. Но вот так просто произнести извинения — это много стоит. Внутри стало так тепло, что я даже чуть улыбнулся. Почему я злился на него всё это время? Как на этого человека можно вообще злиться? Маш, какая разница сколько у меня тысяч подписчиков, если у меня есть ты? — Ну… — я поднял руку и потрепал его по пушистой макушке, — заметано! Не каждому подписчику я могу сделать вот так. Он заметно смутился, примяв рукой растрёпанные волосы. — Ха-ха, а то мне надоело, что ты ни малейшего внимания на меня не обращаешь, твои подписчики этого не стоят. — Это уж точно, — улыбнулся я, Маш продолжил: — Конечно, ты можешь общаться с кем хочешь, это же твоё дело, в конце концов, — задумчиво высказался он, а затем вновь поднял на меня глаза с хитринкой, — а вчера ты у одного из таких друзей и потерялся, да, Жень? Тут меня как током шибануло. Вспомнился Лёшка, наш с ним секс и то, как этот ненасытный чертёнок мало вписывается во вселенную «Маш и Я». — Ах, да, ты же с моей мамой успел вчера потрепаться? — Ага. Ты не представляешь, какая это была неожиданность, — хмыкнул одноклассник. — Она так волновалась за тебя, а я ничего не мог сделать. Маш вдруг обошёл меня стороной и облокотился о парту. Спешить он почему-то никуда не хотел, хотя скоро следующий урок. В классе никого не было, только мы с ним, зачем выходить в шумный коридор? — А что от тебя требовалось? — непонимающе произнёс я. — После её звонка я стал волноваться не меньше неё. Это странно, но так всё и было… — растерянно, но в то же время и сосредоточенно проговорил Маш. Что? Ладно, мама волнуется. Обычное дело. Моё дыхание остаётся таким же ровным и спокойным от этого, но… Маш правда волновался за меня?! — Не ходить же искать по всей Москве тебя, честное слово. Я вдруг вспомнил, что ты говорил о ком-то на биологии, — так, а вот это уже не очень весело, — что, кто-то пишет тебе какую-то фигню. — Это обычное дело, Маш, — улыбнулся я, подойдя к нему ближе. — Обычно для тебя, ага, но больше ни для кого, — ухмыльнулся Маш, затем продолжил. — Я думал, что это как-то связано с твоей пропажей, хотя откуда мне было знать наверняка… Я стал искать по недавно добавившимся к тебе друзьям, но… За последнюю неделю ты добавил очень много народу. Мои руки быстро опустились, ведь я даже аватарки не видел… — Маш… Я в тебя влюбился. — …А? — Бэ. Я не знаю, как иначе выразить тебе благодарность просто за возникшие мысли обо мне вчера вечером. И вдруг… Я и сам не понял, как это произошло, но Маш уже находился в моих тесных объятиях. Это был просто импульс, которому я безвольно поддался, уже вдыхая сладкий аромат его волос. Он не слышал моих мыслей и непонимающе хлопал глазами. — Жень, — чуть улыбнувшись, произнёс он, обхватив мою спину в ответ, — да ладно уж тебе, я же так и не смог помочь твоей маме. Господи, о чём он говорит? Зачем он оправдывается? Маш это Маш, это всё что нужно для любых каких-то объяснений. — Это совсем неважно. Моя ладонь скользнула по его талии, Маш непроизвольно чуть выгнулся навстречу, что немного меня позабавило. Маш не шевелился больше, но и не отталкивал меня. Играться с ним вот такими незаметными жестами — просто прелестно. Я чувствую биение его сердца. Острое. Учащённое. Он хоть представляет, что за монстр во плоти перед ним, который собирается сожрать его во всех смыслах? Кого он так доверчиво обнимает в ответ? Что за мысли сейчас в его наивной голове? Что «Астафьев слишком эмоциональный»? Ах… Как же мне плевать, просто не хочу его отпускать… А даже больше… Зажать в кулак его волосы, разорвать жилетку и укусить за шею. Чтобы всем было видно, что ты теперь не бесхозен. Но это лишь мои дикие фантазии. Я отстранил лицо и теперь гляжу в его наполненные летней зеленью и непониманием глаза. Чего стоит мне податься вперёд и навсегда сделать его своим?.. — Извините, можно? Блядь. Гнусный пятиклассник, ломившийся на второй урок, стремительно вернул меня к реальности. Я быстро отстранился от ошарашенного ботаника. — О, я ж говорил — прыщик, — быстро проговорил я, пристально уставившись на Маша. Не обнаружив учителя, дети, не стесняясь, начали входить в кабинет, иногда поглядывая на нас с Машем. — А? Что? — Маш серьезно волновался о судьбе крыши, которая определённо намеревалась уже тронуться с места. — Да вот — прямо на лбу, — улыбнулся я на все тридцать два, давая повод оправдать свое поведение как перед Машем, так и перед новоприбывшей ребятней. …16 часть. Ты мой.
18 февраля 2013 г. в 11:34
Суббота. Почти декабрь. За окнами снег.
— Скажи, Жень, а у тебя правда есть друг, которого зовут… — мама сделала паузу и, пропев, добавила с улыбкой, — Марий? — вдруг спросила она, когда я забежал на кухню и наспех мастерил себе бутерброды.
— Что? Ты про Машку? Откуда ты знаешь?
— Вчера с ним поговорила.
— Блин, зачем?
— Ну, ты же сам знаешь, зачем, места себе не находила, а в руках был только твой телефон.
— Ну и новости… А почему именно ему?
— Он был последний, кому ты звонил. А я-то думаю, что за Машка…
«Машка». Так я его назвал в своей телефонной книжке. Теперь понятно откуда та смс-ка.
— Мы зовём его просто Маш. Мой одноклассник, неужели ты его не знаешь?
— А как его фамилия, напомни?
— Светов, — так непривычно было обсуждать кого-то вроде Машки с мамой, даже смущало.
— А, точно-точно… Кажется, я сидела с его мамой как-то раз на собрании…
Я так и вижу, как наши мамы сидят обе за нашей первой партой, это даже прикольно. Значит, Маш тоже в курсе, что я вчера шатался хер знает где. А где… Я даже сам не представляю. Я тащился за Лёшкиной спиной, попутно думая, где купить хавчик, а уехал обратно на такси. Через некоторое время я вернусь к своему Марию. Да и помириться бы стоило, ведь кто-то должен компенсировать пагубное Лёшкино влияние.
— Одноклассник значит, а я думала какой-нибудь там… Ну, знаешь… — запнулась мама, улыбнувшись как-то недобро.
— Что, мама, ты себе там надумала?
— Ну, мало ли с кем ты дружишь, всякое может быть!
— О, Господи, — обречённо вздохнул я. — Это всего лишь навсего имя, он даже не сам себе его придумал. Да и вообще, примернее ребёнка ты в жизни не видела.
— Да уж, не то, что некоторые, — снова улыбнулась она.
— Мам, ну вот кто бы говорил? Раньше всех проснулась, ну завтрак хотя бы сделала, там, бутеры какие-нибудь… — негодовал от голода я, покидая кухню.
— Я голову помыть хотела вообще-то! — вслед мне ответила мама.
В школу я направился с весьма нехорошим настроем и ноющим от отсутствия пищи желудком. С хмурой миной я по уже отработанной привычке шлёпнулся за первую парту, за которой пока ещё никого не было. Пока я размышлял над тем, у кого стрельнуть кусочек булочки на следующий перемене, я не заметил, как в классе появился Маш. Я вдруг вспомнил, что дуюсь на него и почему-то не пересел на своё прежнее место за третьей партой. В секунду я сотворил отрешённое лицо, в то время, когда он вот-вот хотел заговорить со мной. Он странно на меня глядел в молчании.
— Эй, Же…
Загудел вдруг звонок, мы все встали по стойке смирно, приветствуя учителя. Кому в голову пришло ОБЖ первым уроком ставить в одиннадцатом-то классе? Обжэшник у нас был дико злой и дохуя правильный, поэтому в его присутствии во время урока и шикнуть лишнего соседу воспрещалось. С таким учителем даже одиннадцатый класс первым уроком ОБЖ весь в сборе. Перед нашей партой (стол учителя приставлен к первой парте в среднем ряду) грозно лежал ничто иное, как автомат АК-47, блестящий холодным металлическим корпусом. Маш недоверчиво скосил глаза в сторону новоиспеченного товарища по уроку, я мельком сумел это заметить и чуть в душе просиять. Зря это я. Маш за вчерашний день ничуть не изменился. Как и я. Я хотел, чтобы он улыбнулся. Да и о чём они там болтали с моей мамой?
Урок тянулся мучительно долго, учитель до последнего требовал, чтобы я собрал этот треклятый калаш чуть ли не с закрытыми глазами, изрядно сначала посмеявшись с моей нетипичной для парня причёски и всего стиля одежды в целом. Всегда мечтал, спасибо. Мол, в армию не возьмут, подумают, что девочка.
— Значит, им там своих хватает, да? — скосил улыбку я, класс раздался тихим хихиканьем, Маш тоже чуть улыбнулся.
Обэжэшнику с моим отцом бы подружиться, вот они бы нашли общий язык.
В ответ учитель лишь хихикнул и шлёпнул меня по плечу, что я чуть не уронил калаш себе на ногу.
— Вот нынче молодежь шуткует… Садись, отмучил свою пятёрку. Ну, кто следующий?
— А вон, спросите Маша Светова… — садясь на своё место, потягиваясь проговорил я.
Маш, ещё недавно сиявший глазами, наблюдая мою пытку с этим монстром, теперь же был готов испепелить меня взглядом прямо на месте. Да, Машуль, это моя маленькая месть. Боже, какой я коварный, му-ха-ха-а.
— Господин Светов! Что ж, милости просим! — воодушевленно вскинул руками препод, — оценочек-то маловато у Вас…
Эта сцена весьма позабавила класс, кое-кто даже вынул наушники из ушей, наблюдая как наш Маш неуверенно обходит стол и становится у разобранного автомата. Ладонью я старался скрыть улыбку.