Пересадка

      Понедельник. 8:15. Декабрь. За окном вьюга.       «Его нет…» — только и пронеслась единственная мысль в голове Маша, когда он замер в дверном косяке, обнаружив пустую первую парту. Его взгляд быстро окинул класс, было немноголюдно. «Ладно, рано ещё ведь…» — выдохнул Маш и сел на своё место, опустив голову на сложенные руки. Он даже задремал, потому что не заметил, как учитель приветствует класс почти в полном составе. Маш испуганно вскочил и мельком глянул на соседний стул. «Всё ещё нет…»       — Доброе утро, дети.       — До-оброе-е утро… — ответил хором класс.       — Садитесь.       И как давно Маш пристрастился к безоговорочному присутствию Жени? Совсем недавно он и не вспомнил бы об однокласснике, а теперь даже представить себе не может, как проведёт этот день наедине с собой. Спокойно, Маш, спокойно, перед тобой лежит учебник. Ты здесь, чтобы учиться. Получать оценки. А не думать о ком попало. Кажется, такими мыслями ты успокаивал себя почти два месяца назад? Теперь не прокатит. Ты один во всем мире.       — Так, Сазонова! — рявкнула вдруг учительница. — Ты села к Ване, чтобы заболтать его до смерти?       — Неправда, — протянула в ответ ученица.       — Быстро пересаживайся, а то я знаю, будете болтать весь урок.       — Ну, Светлана Владимировна!       — Давай скорей, не задерживай нас.       Девушка со смешными хвостиками недовольно поднялась, взяла пенал, и под тихий смешок класса озарилась.       — Некуда мне, Светлана Владимировна! Я тихо посижу, можно?       — Знаю я твоё «тихо». Вот, за первую садись!       «Черт, первая парта — такое палево…» — с раздражением подумала Сазонова, — «И вряд ли Светов мне чем-нибудь поможет…» — подумала девушка.       «Это место только… Только Женино», — подумал Маш и тут же себя мысленно пнул за эти аморальные мысли, скорчив недовольную мину. Это действие не осталось не замечено одноклассницей, которая только что расположилась рядом.       — Ох, извини, пожалуйста, что меня пересадили к тебе, Маш.       — А… Нет, Лен, всё в порядке, — пришёл в себя Маш.       — Точно?       — Да, просто я… — Маш уже хотел что-то произнести в оправдание, но тут же себя отдёрнул за ненадобностью.       — Ясно всё с тобой. Заскучал, небось, без Астафьева-то? Ладно, сегодня я тебе вместо Жени, — внезапно объявила Лена, взмахнув хвостиком.       Маш уставился на неё во все зенки. Мысли читает?       — Как это «вместо»?.. — решил уточнить всё же он.       — Ну, так. Дашь же тест списать?       «Ах, это…»       — Не помогал я никогда Жене.       — Да ладно?       — Честно.       — А я думала, он катает внаглую у тебя.       — Когда претендуешь на золотую, грешно у кого-то скатывать.       — Ха-ха, ну да, точно. Это же Женька.       — Сазонова, ты на Светова переключилась! Да как тебе это удаётся! — отвлеклась учительница.       Класс вновь захихикал, но виновников это ничем не смутило. Маш даже достал телефон и настрочил смс-ку: «Что с тобой?». Вдруг как-то боязливо дрогнула рука. После того, как он услышал ту страшную историю о перепалке в метро, ненужные мысли лезут в голову: «Чего опять могло случиться? Небось, просто заболел или опять-таки подрался с кем-то?..»       «Подрался…»       «Подрался…»       «Подрался…»       «Не похож он на драчуна. Его образ не похож ни на какие стандарты. Глядя на него, вообще не скажешь, что он способен на подобное. Его образ не принуждает ненавидеть или злить, а совсем наоборот — лелеять, обожать и… Любить…» — тут ресницы Маша дрогнули. Так неестественно для того, чтобы просто моргнуть. Мало того, он сделал это ещё несколько раз. «Ну, а что. Это так. Будь он простой картинкой очередного парня со смазливой миной из интернета, он бы не представлял интереса. Он не такой простак, как кажется сначала. Это такая редкость. Так не хочется опять делить его с кем-то. А много ли таких, кто думает, как я? Пусть такие исчезнут. Я такой эгоист. Я всегда так поступал. Я никогда не хотел делиться друзьями. Как-то Алина это заметила и сказала мне:       — Ты такой жадный, Маш! Кажется, нам было лет по десять. Алина познакомилась с какими-то девчонками во дворе и хотела с ними пойти поиграть. Я держал её за руку не хотел отпускать.       — Почему я жадный? Я всегда всем делюсь с тобой.       — Ты жадный до людей!       — Да врёшь ты всё!       — Не-а! Я правду говорю!       Что я могу поделать с собой? Ведь он так популярен. Он крутится всегда среди большого количества народа. Всегда выглядит на пять баллов, наверняка на это клюют и те, кому он нужен не только ради интереса… Но и ради… Ради более близких отношений? Я ни разу не видел его с девушкой. Интересно, она у него есть? А много ли у него их было? Наверняка, они целовались. Красиво целовались. Занимались ли любовью? Скорей всего. Это было бы в стиле Женьки. Я уже это себе представляю: он закрывает глаза… Его чёрные волосы скользят по шее. Губы мягкие, ласковые… Интересно, а какие они на вкус?.. Вот бы…»       Маш вдруг раскрыл глаза и уставился в доску перед собой, глаза его образовались в сплошные теннисные мячики. На секунду Машу представилось как в порыве он бы прильнул к лицу Женьки, обхватив его лицо одной рукой и жадно прижав к себе другой. Эта мысль пронеслась так внезапно, что Маш не успел её отмести от себя подальше. По его спине пробежала дрожь. Он забыл в эту секунду, что значит дышать. На лице останутся следы после того, как он сильно сдавил пальцами скулы. Нижняя губа вот-вот будет прокушена до крови. Слова учительницы влетали в одно ухо и вылетали из другого, больше был слышен грохот собственного сердца.       «Что же это такое?! Я совсем не могу сидеть на месте!»       Маш вдруг поднялся из-за парты и направился к выходу. Оказавшись уже у двери, Маш вдруг услышал:       — Светов, ты далеко?       Он обернулся к учительнице, встретив её удивлённые глаза, и сдавленно признёс:       — Живот скрутило!       Оказавшись в пустом коридоре, Маш прислонился вдруг к стене, пытаясь отдышаться, его сердце стучало наизнос. Что это за буря эмоций в нём только что всколыхнулась, от чего просто сложно сидеть на одном месте и не двигаться? Хочется смеяться и плакать одновременно! Танцевать, прыгать, бежать! И всё это… Всё это из-за Жени? Уже сложно было отрицать очевидное. Что же это такое? Сколько себя помнил Маш, его душевные позывы никогда не выходили за рамки повседневного спокойствия. Он радовался, восхищался, расстраивался — но всё это просто ничто по сравнению с этими неожиданными чувствами. Целый букет, новый мир расцвёл внутри в то время, когда никто в классе об этом даже не подозревал. Маш вдруг расплылся в улыбке. Он обхватил лицо рукой, наконец успокоившись, прислонился к стене и сполз на по ней вниз на корточки. Как же приятно... где-то внутри, глубоко в груди. Женя...        Однако ему пришлось всё-таки вернуться в класс. Открыв неспешно дверь, Маш украдкой озарился: всё было по старому. Учительница записывала пример на доске, ребята же старательно работали над примером. Маш сел за своё место. Парень справа грыз карандаш. Ленка строчила на телефоне, спрятанном в пенале, кому-то сообщение. За партой у окна одноклассница считает на калькуляторе. Сзади парни яро спорили на счёт ответа к предыдущему примеру. Маш вдруг подумал про себя, что впервые в жизни ему это всё показалось безразличным. В мозгу застрял один вопрос: «Что же это со мной?»

***

      К самому концу урока, перебив на полуслове учительницу, в класс внезапно вбежала завуч.       — Ребят, у меня для вас небольшое объявление. Это информация о дополнительных экзаменах ЕГЭ, на подпись родителям. Принести, в крайнем случае, до среды, — завуч поспешно раздавала листочки каждому на парту. — Так, передадите отсутствующим? Астафьева не вижу, кто сможет ему передать?       Тут Лена подала голос, Маш аж дёрнулся от неожиданности. Но не от самой неожиданности, а от того, что она кольнула его в ребро локтем.       — Да вот Светов и может!       — Хорошо, держи, — протянула листок завуч и отошла к другим ребятам.       Машу оставалось лишь недоуменно хлопать глазами и принять листок.       — Как я ему передам? — обратился к однокласснице Маш шёпотом. — Если он сегодня не пришёл, значит и на курсы не пойдёт.       — А ты что, разве не знаешь, где он живёт?       — Э… Понятия не имею, а ты знаешь?       — Весь класс знает, а ты нет?       — Вот сама бы и отнесла.       — Вот делать мне нечего, — язвительно улыбнулась она, — ты ж его лучший друг, разве нет?       Вдруг его телефон завибрировал. Это пришла ответная смс-ка от Жени.       — Всё плохо, — будто констатировал факт Маш, повернув к Лене смартфон, где мрачно красовалась надпись: «Я умер, Маш», — скажешь его адрес?       — Я тебе лучше карту нарисую.       — Как скажешь.       «Вот, второй…» — подумал Маш, приблизившись к нужному подъезду. «Наверное, надо было заранее позвонить, что ли…» — всполошившиеся мысли никак не могли угомониться в его голове. «В конце концов, если его не будет дома, уйду и всё», — подытожил он и смело нырнул в подъезд, когда бабуля с тявкающей псиной вышли в свою очередь на улицу. Стоя в лифте Маш вдруг взглянул на свою ладонь, которая подрагивала. «Чёрт подери…» — подумал Маш, тяжело вздохнув. — «Я точно заболел».       Сорок третья. Звонок. Ожидание. Волнение. Взгляд на часы. Внезапный шорох за дверью. Дверь резко отворилась градусов на тридцать.       POV Жени.       — Маш? — протянул я, глянув на него лишь одним глазом.       Маш в изумлении уставился на меня.       — Н-ну я.       — Хули ты тут делаешь? — радушно поприветствовал я одноклассника, так и не выглянув целиком из-за двери.       — Я тебе принёс кое-что… — неуверенно начал Маш, вспомнив, что он в принципе здесь забыл, — и домашку хотел передать.       — Ого, вот это сервис, — протянул я.       Маш заметил мои голые плечи.       — А ты чего прячешься, голый, что ли?       — Ммм, да, Маш! Кстати, а ты не знал? Я ж этот, блядь… Как его… Эксгибиционист! Нудист я, короче… — Маш недоуменно на меня таращился, отчего я решил покончить с затянувшейся нелепой шуткой. — А, похуй, заходи уже…       Маш оказался в плохо освещённой прихожей, где источником света было лишь окно из комнаты. Моя берлога. Чужой запах и атмосфера для него. К удивлению Маша, на мне таки оказалась одежда в виде лишь домашних треников и крестика на шее. Лицо я тщательно пытался скрыть, почти отвернувшись от него.       Маш бегло окинул взглядом обстановку, ведь моя квартирка не так шикарна, как его. Куча ещё с переезда не разобранного барахла, старый скрипящий паркет, наши валяющиеся фотки и одинокие иконки.       — А чего в школе тебя не было, вроде не смахиваешь ты на больного, — Маш всё пытался взглянуть мне в лицо.       — Разуйся сначала, а то наследишь мне тут.       — Да я ж на пять минут. Отдам и всё. Но что с тобой случилось?       — Я… Просто решил не идти.       — Хм, думаешь, я поверил? — Маш отбросил ботинки и двинулся ко мне, надеясь разглядеть моё лицо. — А ты ободок носишь, когда дома? — улыбнулся Маш.       — Да, всегда, чёлка мешает, — буркнул я, схватив журнал, валяющийся на комоде, и закрыл им пол-лица, — а вы что-то имеете против, Марий? Может чай хотите?..       — А зачем ты лицо прячешь?       — Ничего я не прячу.       — Прячешь же!       Я пятился назад, пока Марий планировал выхватить журнал из моих рук, так мы оказались на освещенной кухне. Остановившись, Маш подозрительно разглядывал меня.       — Ты из-за… — он указал пальцем на журнал, — этого не пришёл?       — Ну… — признания даются обычно нелегко. — Короче, да, из-за этого, — я недовольно убрал журнал.       Маш ахнул. Вокруг моего глаза зиял синюшный синяк.       — Знакомься, я теперь панда, нахуй.       Машу было сложно на этом моменте не рассмеяться. Издевательств ещё мне не хватало.       — Боже мой… Ты всё-таки подрался опять?       — Нет, я…       — Все остатки мозгов так растеряешь! А если память опять пострадает?       — Вот только давай не как мама, окей? Я не дрался.       — Господи, да откуда же тогда такой огромный?       — Я вчера катался на сноуборде с Анькой. Ну, я и ебанулся на трамплине бошкой.       Маш разглядывал новый атрибут моей физиономии, я проследил, как медленно натянулась улыбка на его лице, а затем еле-сдерживающийся смех.       — Пф-ф, панда.       — Ага, в чистом виде, — улыбнулся я в ответ.       Маш всё-таки не сдержался и начал заливисто угарать, держась за кухонную тумбу.       — Никакая, блять, мамина тоналка не берёт! — всё жаловался я, пока Маш угарал.       — Ты катаешься на сноуборде? — чуть успокоившись, произнёс он на выдохе. — Здорово.       — Это ахренеть как здорово, пока ты череп себе не расколешь!..       — А как ты глазом-то?.. Как такое вообще возможно? — снова грозился заржать Маш.       — Ну еду я себе, еду. Скатываюсь я с гига, собираюсь прыгнуть, затем что-то пошло не так, и вот — я уже торможу башкой, ага. В итоге: отёк на пол лица, и всё перетекло на глаз. Надо было снег приложить тогда. А я повалялся на снегу пять минут и дальше поехал катать, как ни в чём не бывало. Домой прихожу, мать чуть ли не в обморок падает.       — Психопат, блин, — вздохнул Машик, чуть коснувшись моей опухшей и расцарапанной щеки, — надо было сразу домой или…       — Башкой в сугроб, что б уже точно.       Он снова подавил смешок. Так мило.       — Блин, я ж серьезно. А вдруг сотрясение?       — Вполне возможно. Момент удара я даже не помню толком. Возможно, я даже отключился.       — Кошмар. Ты себя так, в конце концов, доконаешь.       — Шлемчик бы не помешал, но мне и без него норм, — отмахнулся я, решив поискать что-нибудь съестное. — Вот как бы я появился так школе, а? Хотя это было бы интересно. Правда, башка до сих пор немного побаливает. Мать наорала, сказала, без шлема на доску больше не пустит. Хм, ну да. Стоит так-то он дохуя… — вдруг заболтался я, отвернувшись от Маша, отвлёкшись на что-то.       После моих устных рассуждений возникла небольшая пауза, которую Маш не спешил заполнять репликой.       — А… — подал наконец голос одноклассник.       — М? — повернулся у нему я.       — А Анька это… Девушка твоя?       Я с трудом подавил злорадную ухмылку, но решил всё-таки воздержаться от подколов, хотя бы в благодарность тому, что он пришёл в первый же день моего отсутствия. Иными словами, совесть подчинила меня своей воле, и я был вынужден произнести правду, которая звучала так неинтересно:       — Нет, у меня нет девушки. Она моя подруга старая. Кстати, это я поставил её на борд, а она в свою очередь меня из экстрим-парка не выпускает теперь, — произнёс я с улыбкой, поставив чайник.       — О как, ясно, — вскинул бровями он.       Ну не могу я так.       — Однако есть одна девочка на примете. Я её обожаю.       Маш вновь поднял на меня взгляд.       — Хочешь глянуть? — с улыбкой произнёс я.       — Зачем мне?.. — обиженно буркнул Маш.       — Иди сюда.       Маш от безысходности последовал за мной в комнату, и обнаружил меня, обнимающего свою снежную досочку.       — Вот она, моя ненаглядная~! — пропел я, прижимаясь щекой к своему сноуборду. — Самая любимая на свете. Хоть и пыталась меня убить вчера, ай, проказница, я тебе всё прощу!       Мне не нужно было продолжать, Маш уже снова заливался хохотом.

***

      Маш не хотел уходить, а я его не собирался прогонять. Так он и остался. Мы снова забылись с ним в болтовне о школе и всяких мелочах. Время текло на удивление быстро для нас. Темы рождались одна за другой: то про школу, то про экзамены, то про сноуборд, потом опять сноуборд, мне было приятно читать неподдельный интерес в его глазах. Затем меня распирало от желания показать ему кое-какой фильм, я был уверен, что ему понравится. Маш, не думая ни о чём, только и мог кивнуть в знак согласия. И вот, мы уже приятно расположились на моей широкой кровати, дабы получше внять всю атмосферу фильма. Мы легли недалеко друг от друга, приложившись подушками к стене. Спустя полчаса Маш наконец очнулся от опьяняющей атмосферы, вскочив на одном месте с криком:       — КУРСЫ!       На часах было уже половина пятого.       — Господи, я совсем забыл!..       — Маш, — он испуганно уставился мне в глаза. — Давай проёбем курсы.       — С ума сошёл!       — Один раз можно, Маш, — настоял я.       С такой травмой мне никуда не хотелось идти, а отпускать Маша странствовать по Москве в одиночку тем более. Маш вдруг притих, злясь на самого себя, что вновь угодил в этот капкан неизвестных ему эмоций. Я подобрался к нему ближе, смущать его было для меня сплошным удовольствием.

***

      Глаза Маша больше не глядели в экран. Они то метались, то лениво скользили по плавным линиям тела Женьки. Свободные треники были приспущены чуть ниже чем предполагается, от того соблазнительно торчали костяшки таза. Из-за виднеющейся резинки боксеров к пупку шла небольшая, еле заметная дорожка волос чуть более темных и жестких чем на всем теле. Мышцы пресса были расслаблены под кожей, и лишь ритм дыхания нарушал слабым движением картину.

***

      «Да какого черта?..» — подумал Маш, зажмурившись.       — Блин, Женя, я как раз хотел у тебя об этом спросить, — снова выпрямив спину, произнёс Маш.       — О чём это? — не понял я.       Я охватил его запястье, прижав к подушке на которой расположился Маш. Я навис над бедным Марием, от чего он вновь потерял всю уверенность.       — Зачем ты делаешь это всё время…       — Делаю что?       Маш забыл все слова на свете. Он понятия не имел, как изложить мысль, вертевшуюся на языке.       — Просто ты любишь внезапно…       — Что именно? — шёпотом произнёс я.       Моё лицо оказалось как никогда близко, Маш обеспокоенно втянул воздух.       — …что я даже не знаю, куда потом деваться… — на жарком выдохе проговорил он.       Я вдруг резко осознал, что я творю. Да я же почти соблазнил его! Чёрт меня дери!       Вдруг я отпустил его руку. Кажется, я зашёл совсем далеко. Я совсем спятил! И откинулся назад, что дать моему ангелу упорхнуть. Он быстро вскочил на ноги в полном недоумении.       Нет. Почему я не мог впиться его ароматную кожу губами и запустить вторую руку в его брюки? Нет, Маш ещё совсем ничего не понимает.       — Я… Я поеду на курсы, — с этими словами он унёсся прочь в коридор, и вскоре стал слышен шорох его куртки.       Я остался сидеть на месте в полном недоумении. Рядом с Машем я схожу с ума. Совсем мозги перестали работать… Мне пришлось подняться, ведь надо было его проводить в конце концов.       — Думаешь, успеешь? — я пытался делать вид, будто совсем ничего не произошло.       Ему трудно смотреть на меня теперь? Маш вдруг замер и попытался взглянуть на меня.       — Опоздаю немного, что поделать, — пожал плечами он.       Дверь отворилась и мне удалось на секунду поймать его глаза.       — До завтра, Маш.       Вновь пауза.       — Ага, пока, — кратко бросил он напоследок и умчался от меня по лестничной клетке, решив не ждать лифта.       Полный треш! Я упал на свою кровать лицом вниз. Какой же я идиот…       Внезапно зазвонил мой смартфон. Я лениво потянулся за ним, догадываясь, кто это мог быть:       — Да?       — Алло, Жень?       — Да, Лёш, — вздохнул я.       — Не хочешь ко мне, а? Дома скучно.       То, что мне сейчас надо.       — Окей, жди.       Зачесать челку на другой бок и использовать немного тональника попробовать всё-таки стоило бы.       — Жду!       …