***
POV Женя — Ох зря ему про эти смайлики рассказал… — сболтнул про себя я и засмеялся, отложив телефон, и чуть не свалился с Лёшкиной кровати. Был вечер поздний, а я уже почти жил у этого бешеного панка, который любил от меня каждый вечер откусить кусок. Во всех смыслах. Моё время, моя душа, даже почти тело. Этот пацан любил агрессивный секс. Если это можно так назвать. Бывало, просто балуясь в постели несерьезной дракой, он заводился, и все перерастало в предсказуемый конец. В нас обоих кипит молодость и страсть, которая перехлестывает через край, итогом чего оказываются незначительные увечья в виде укусов, синяков и царапин. Не знаю, насколько это нормально, я ещё ни разу с подобным не сталкивался. Ну что ж. Кто не рискует, тот не пьёт. На этот раз все были в курсе, где я, поэтому я мог зависать у Лёшки допоздна. Точнее отец с матерью знают, что я помогаю однокласснику с физикой. Да-а, практической физикой. Обитал он совсем недалеко от меня, в минутах пяти на метро. Поэтому его комната с тёмными синими стенами, поверх которых висели неаккуратные постеры, с вечно разброшенной его и моей одеждой вперемешку с проводами от приставки и джойстиками от неё, уже почти стала родной и такой привычной. — Жек, так я не понял, на тебя делать или нет? Я подложил руки под голову и растянулся на его постели с глуповатой ухмылкой на своей роже. Даже не заметил, как от дверного косяка он подкрался к кровати и прилёг рядом. — Не, я не буду, — отмахнулся я. — Завязывай со жрачкой на ночь, а то поросёночком станешь. — Да мне похуй, на самом деле, — буркнул он, подобравшись к моему лицу и взглянул в мои глаза. — Такое чувство, что ты просто в какой-то момент отключаешься от всего. — В каком смысле? — Не знаю. Как будто ты не осознаёшь, что находишься у меня в постели. Ты думаешь о чём-то или ком-то другом. Скажи, это ведь так? Порой он меня просто сражал наповал своей внезапной наблюдательностью. Лучше бы мы просто были друзьями, без близких отношений, с ним весело, и нам было бы, о чём поговорить, но иногда мне кажется, что он берёт у меня больше, чем мне хочется ему дать. Я решил поступить, как всегда. — Понятия не имею, о чём ты, Лёш, я иногда тебя совсем не понимаю. Я же здесь, с тобой. Я ахуенный актёр. Его растерянный взгляд всегда так приятно наблюдать. Глаза пробежались несколько раз из стороны в сторону, затем Лешка, перебирая пальцами волосы, пристально взглянул мне в глаза. Мне некуда было деться. — Ты врёшь, — почти неслышно выдохнул он, затем впиваясь резко в мои губы. Иногда этот парень меня пугает. Сладко и жадно, как я люблю. Но не в этот раз — Я вот всегда… — задыхаясь, продолжил он. — Всё время… Всегда думаю о тебе. «Приплыли». Репин. — Лёш, давай вот только без этого, окей? — отпрянул от него я, насколько это было возможно, и выпрямился. — Ну почему? — принял он в ответ недовольную позу. — Да идиот ты, вот почему. А пельмени твои вот-вот убегут щас! — Блядь, — коротко напоследок бросил он, резко срываясь с места, на лету балансируя равновесие. Почему мы такие разные? Почему он так походит на ребёнка? Даже большем, чем я? А разве не так? Он шумный, капризный и жадный, и, главное, фантазёр ещё тот. Ему как будто просто нечем заняться. Он свободен как птица, не обремененная ненужными обязанностями, чувствами и эмоциями. Но почему, кому было так угодно, чтобы я замешался на его пути? И что мне делать сейчас с ним? Отдать то, что он так отчаянно у меня просит? Своё сердце и душу? А не многовато? Ну уж нет. Я эгоист. И наши желания нихуя не сходятся. Лёша лишь источник для бурлящего страстью секса, для какого дают определение стереотипы, и на которого никогда не было времени. За что я сейчас себя корю, так это как раз впустую потраченное, хоть и с удовольствием, время в его обществе. В компании Лёши я забиваю на всё, даже на объект обожания, о котором я думаю даже во время нашего с Лёшкой секса. Обычно в наши приключения входят: игры, жрачка, болтовня, драки, периодический секс, минет, и, чтобы уж как-то успокоить свою совесть после всей этой чёртовой череды, решение задачек по физике к следующему походу к репетитору. Лёша уже к этому привык, поэтому с недавних пор на его столе валялись сборники, таблицы и вообще что-либо, связанное с физикой и напечатанное на бумаге, специально для меня. Я ботрачил, а Лёшка рубил в новенькую игрушку на приставке. Идиллия. Иногда я ему помогал с непонятными темами и формулами. Но надолго его внимания не хватало, и сразу лез целоваться. Хреновый из меня учитель, зато трахаюсь неплохо. End POV***
Следующее утро. 9:10. POV Маша — Маш, не выспался что ли? — поинтересовалась Лена, которая вместо Женьки зачастила торчать за первой партой вместе со мной. Возможно, так и есть. Я даже толком не вслушивался в слова одноклассницы, да и учительницы тоже. Первый урок проплыл медленно и лениво. Негодяя Евгения с утра не было. А ведь он обещал сегодня же прийти. Так почему? Почему он всех обманывает? Да и себя тоже? Если бы он ударился головой до такой степени, чтобы неделю в школу не ходить, то ему следовало бы тут же лечь в больницу. Родители бы это заметили, так почему же из-за какого-то синяка под глазом Женя забыл про школу и про… Меня! Ох, чёрт возьми, ведь я уже который день не могу найти себе место. Если бы не Лена, мне было бы туго, ибо все-таки я немного да привык к социальному взаимодействию за последнее время. Помнится, что когда-то, в классе эдак в седьмом или восьмом, эта самая веселая девчонка, везде любящая вставить свои пять копеек, с колким чувством юмора и вечными смешными то ли хвостиками, то ли косичками, была мне симпатична, поэтому я тогда всегда питал к ней тёплые чувства. Глядя на неё, я иногда улыбался, радовался в тайне её успехам, иногда помогал с контрольными и тестами. Господи. Господи, Боже мой! Но не более! Ничего не хотелось более того, что уже было! Не то, что грёбаный Астафьев… Как только мысли направлялись не в то русло, я тут же научился звонко стукать себя по лбу, что вошло уже в привычку. Но, только покинув класс, я тут же уловил мелодию знакомого смеха. Уже, казалось бы, родного. Всё плохое будто растворилось вмиг. Путаные мысли исчезли. Все стало хорошо и спокойно, будто бы воздух застыл, превратился в одно целое, как желе. Коридоры наводнили гомон ребятни, хаотичное движение толпы вновь разбудило жизнь в школе, будто во время уроков она спокойно спит, и каждую перемену бодрствует до вибрации в стенах. Этот момент длился вечно, я просто стоял и смотрел, как Женька воодушевленно что-то обсуждает с окружившими его девчонками, прерываясь иногда на смех. Как всегда яркий и заметный, уже без синяка (или же он погребен под тональником?), Женька не сразу заметил меня. Расстояние между нами постепенно сокращалось, но я продолжал стоять. Грациозные движения Женьки, походящие на танец. Удивлённые взгляды малолеток ему вслед, ожидавшие от шутника-Астафьева новой выходки. Я почувствовал тепло на собственных пальцах. Женя повёл мою руку в воздух. Хотелось сжать его руку и не отпускать. Затем мою спину мгновенно обхватила вторая рука Женьки. Шаг — поворот. Два — поворот. Давненько я не танцевал вальс. Не думал, что этот день наступит так скоро. Тело уже на автомате различило танцевальные движения и само передвигало ноги куда нужно, пока сознание плавало на волнах эмоциональных ощущений. — Ах, Марий, Вы бы знали, как я по Вам скучал! Я очнулся, когда мою голову от пола отделяли лишь какие-то полметра. В голове вновь всплыла неправильная мысль: «Если б ты знал, как я скучал». Женька застыл в весьма неустойчивой позе, держа меня буквально одной рукой, нависнув надо мной сверху и театрально проговорив слёзную реплику в угоду уже покатившимся от смеха окружающим. Я не успел даже ничего сообразить толком, как через какую-то долю секунды мы вдвоем рухнули на пол. Это вышло весьма забавно, и даже без смертельных травм. — Ну, вот ты меня уронил, — подытожил я, от чего и без того развеселившийся Женя снова разразился хохотом. — Спасибо, что подыграл, Маш, — шепнул мне Женя, помогая подняться на ноги. — Да я особо и не… — вдруг растерялся я, гадая, как же мне удалось «станцевать» с Женькой эту забавную сценку. — Скромный какой, — с улыбкой добавил Женька, кольнув меня локтем в бок. Я вдруг взглянул на ребят, которых весьма повеселил этот момент, и совсем не почувствовал отвращения от того, что в какой-то мере посодействовал их смеху. Не чувствовалось ничего притворного или злого. Как хорошо, что Женька вернулся. POV Женя — И где же ты пропадал всё это время? — возмущенно интересовался Маш, когда мы, наконец, оказались одни. «Ну, как тебе сказать, просто трахался с одним конченым мазохистом, вот и всё» — чуть не слетело с моих губ, как я был сражен следующей фразой: — Я ведь с ума сходил! — Правда что ли? — удивился я. — Да, — вскинул в свою очередь бровями Маш. Таким жестом сопровождают обычно само собой разумеющийся и устоявшийся в жизни факт. Неужели я не единственный, кто скучал? Хоть я и прятался в тёплых, даже жарких, объятьях Лёшки, но думал каждый день о тебе. Мой член становился только твёрже, в момент, когда я представлял тебя вместо Лёши. В любой вариации. Будь то оральный или же анальный секс. Но это уже подробности… Мне даже захотелось вернуться в эту душную школу с этими девчонками, которые завидев меня, тут же улавливают для пустой болтовни, учителями, которым всё никак не надоест делать мне замечания по поводу причёски и пирсинга, и всё это ради тебя. Однако мне приспичило вызвать врача, который обеспечил мне неделю халявных каникул, как только я ей высказал свои жалобы насчёт головы. Самое смешное, что головные боли утихли же на следующий день, а ещё через день, я был здоров как никогда (с синяком под глазом) и волен как птица. Среда. Вечер. Но уже потихоньку я начинаю исправляться и чувствовать непосредственное влияние Маша. Вчера мы были на курсах. Я помню его сосредоточенное лицо и, как контраст, то растерянное, когда я его так оригинально поприветствовал в школе. — Маш-Маш… Тьфу, блядь, Лёш, подай мою сумку, пожалуйста. Его имя для меня теперь так естественно, как дыхание, что я уже начинаю забывать реальность. Лёшка в недоумении уставился на меня, медленно передав мою сумку. — Спасиб, — невозмутимо отозвался я, буквально вырвав сумку из рук. — Как ты меня назвал? — Да, забей, оговорился. — Кем? Машкой? Ну и кто такая Маша? — Ну, не совсем Маша, — не задумываясь над тем, что говорю, я продолжал глядеть в учебник. — Ну? Кто? Сестра? Племянница?.. Девушка? Тут я не сдержался и даже прыснул от смеха. — Милый мой родной, если б была у меня девушка, что тогда я тут забыл? — Ну, кто? — всё не унимался панк. — Да, блядь, никто, забей уже. — А вот это «не совсем Маша», тоже забей? — Да просто так сказал… — Ничего в жизни «просто так» не бывает, — затем он выдернул из моих рук учебник, который я уже давно перестал читать. — Колись, — сказал, как отрезал. Он тут же принял более удобную позу для внимания истины. Я с секунду на него глядел и думал, что возможно сегодня в мире на одного человека станет больше (то есть один), которому я поведаю тайну, покоящуюся в недрах моего сердца. Ведь рано или поздно Лёше нужно дать понять, что наша с ним связь не более чем случайность, и что он с моего пути скоро исчезнет. — Маша. Но не совсем Маша. — А как ещё? — Маш. Марий. Держу пари — никогда не слышал такого имени? — Э-э-э… Чего? Это Машка, только парень что ли? — Ага, именно так. — Чё, реально парня Марием зовут? — Да, сказал же. — Звучит, как-то по-пидорски, — хмыкнул он. — Не более чем Алексей, — сощурил глаза я. — Да иди ты. И что? — Что «и что»? Вот с ним и спутал. — И кто он? Вы так часто общаетесь, что ты спутал наши имена? — Ну… Относительно часто. — А хотелось бы чаще? — Ага. — Чаще, чем мы с тобой? — Ага. — Ты его любишь? — Ага… — тут я очнулся и почти подпрыгнул на кровати. — Блядь! Сволочь! Это оказалось сложнее, чем я думал. Признать всё то, что существует в моём сердце. Мысли и мечты — это одно, а совместить всю эту херню с реальностью, пусть даже в невинном диалоге — другое. Когда я думал поцеловать или даже заняться сексом с Машем… Этого бы всё равно не случилось. Почему — понятия не имею. Я всегда был смел и лез на рожон. Что же это за подлая трусость, вытаращившая свои противные когти, которые так неприятно скребут где-то в душе. Подлая-подлая нерешительность. Неуверенность. Я во всем в жизни уверен. Но не в том, что касается Маша. Я пульнул в Лёшку подушкой, он ловко увернулся, желая продолжить интересный и выгодный для него диалог. — Я попал в яблочко, да? — с интересом спросил он. — Да! Да, блять! Он мне нравится… — чуть тише сказал последние слова. — Точно в яблочко. А ты ему? Ведь ты со мной, а не с ним… — Конечно, нет, — хмыкнул я, будто мирясь с жесточайшей реальностью. — Почему? Я громко вздохнул и, выдержав мгновение, чтобы собраться с мыслью, продолжил: — Он… Он нормальный, понимаешь? Не такой фрик, как мы с тобой. Он совершенно не в теме про геев, он не сечёт в нашей музыке, которую мы слушаем, понятия не имеет о смысле субкультур… Никогда не курил плюх. Он просто прилежный и трудолювыый парень с ангельской душой, и я вообще сомневаюсь, что он хоть раз в жизни видел порно! Даже если я захочу заполучить его, я просто потеряю хорошего друга, у него ж на лбу написано, что натурал. У меня есть ты, Лёш, чья душа так же черна, как и моя. — Прозаик, блин, — насмешливо хмыкнул Лёша, — напиши книгу — как добиться любви цивила, если ты безбашенный эмарь, любитель трахаться и курить плюхи. — А вот и напишу, — не шелохнувшись, сказал я. — И про меня напиши там. Как найти замену мальчику-ангелу. — Пф. И кто из нас прозаик? Точнее, обидевшийся на весь мир прозаик? — я решился взглянуть в его глаза, его взгляд будто опустел, может, это было для него всё же слишком? — Мой ревнивый прозаик, — ласково проговорил я, — иди ко мне. — Да пошёл ты в жопу, — вскочил Лёшка с кровати и вылетел из комнаты, словно вихрь. — С удовольствием! — вслед крикнул ему я. Психанул так психанул. И с какого хрена я решил с ним пооткровенничать? Тупой я дебил. Чего я, блять, ожидал? Что он начнёт с пониманием успокаивать меня? На самом деле это больно. Вот так выворачивать душу, а затем её втаптывают грубо в землю. Вот почему я когда-то был эмо, ведь я так остро ощущал окружающую меня повсюду боль. Но сейчас я повзрослел для мысли: «Да мне похуй, что ты думаешь об этом, Лёш». Я взял валявшийся на столе смартфон и глянул дату. — А через неделю у нашего ненаглядного ангела восемнадцатилетние! — промурлыкал я, закусив пирсинг на губе от волнения. Небольшая иллюстрация к этой части: http://vk.com/photo-33291210_301256108