Другая история

Неделей позже, изучив благодаря медленному местному мобильному интернету все тонкости гомосексуального соития, Стив захватил с собой в ночной поход косметический вазелин и большую упаковку влажных салфеток. Ни о какой смазке для анального секса и презервативах и речи не шло, поскольку и аптека, и супермаркет находились слишком далеко от дома бабушки, а просить кого-то из соседей, привозящих продукты и бытовую химию для миссис Эванс, включить подобное в список покупок не представлялось возможным. — Если тебе что-нибудь не понравится — говори, я остановлюсь, — шептал Стив в загривок Уилсону той ночью. — Просто двигайся, не останавливайся… — задыхаясь отзывался тот. — Так не должно быть, — мягко сказал Роджерс, обхватывая невозбуждённый член партнёра пальцами. Он начал помогать Сэму рукой, и тот медленно отзывался на ласку, расслабляясь с каждым движением. Потихоньку стало получаться всё лучше и лучше, пока Стив не потерял над собой контроль. Он не слышал, как стонет Уилсон уже от боли, а не от удовольствия. Когда пелена спала с его глаз, но от последствия оргазма ещё в ушах не утих шум, Роджерс увидел напуганные глаза сумевшего под конец вывернуться из-под него Сэма. — Прости… — пораженно просипел Стив, замечая темные следы от собственных зубов на плече партнёра. — Ты так сильно хотел меня, что не мог остановиться? — надеясь оправдать любимого прежде всего в собственных глазах, спросил Уилсон. — Да… Извини, я обещаю, что подобное больше не повторится, — искренне молил о прощении Стив. Сэм конечно простил, а Роджерс был в ужасе, когда натягивая трусы, увидел на себе чужую кровь. Они молча спустились к озеру и вошли в теплую воду. Стивен обнял Сэма и, сгорая от стыда, не переставал приносить извинения. — Я не знаю, конечно, как это должно быть в идеале, но постарайся не оставлять на мне следов. Не уверен, что настоятель за них меня по головке погладит. Сэм как в воду глядел. На следующей же неделе, снова не сдержавшись, Роджерс разукрасил синяками шею и запястья любовника. Даже рубашка с высоким воротником не могла скрыть темных меток, и в течение целых десяти дней с той встречи Стив ни разу не видел Уилсона. На воскресной службе, куда он пришёл вместе с бабушкой, Сэм стоял среди хористов со стеклянным взглядом и еле открывал рот. Роджерс даже подойти к нему не рискнул тогда. На следующий день, когда Уилсон с утра прибыл к порогу дома миссис Эванс и та, оговорившись, что по хозяйству помощь не требуется, предложила ребятам просто отдохнуть сегодня, тот сам попросил Стива дойти до конюшни, чтобы покормить лошадей. Роджерс заметил, что его партнёр держит спину неестественно ровно, и его худшие подозрения подтвердились, едва он коснулся ладонью лопаток любовника. Сэм дернулся, зашипев. — Вас бьют? — тихо спросил Стив. — Только за что-то из ряда вон выходящее. Блуд лишает Царствия Небесного… Спасибо, что ты ко мне после службы не подошёл. За содомский грех я даже не знаю, что бы настоятель со мной сделал… — Так нельзя! — яростно зашептал Роджерс. — А как можно, Стив? — поднял на него глаза Сэм. — Я не знаю, как можно, понимаешь? Я видел только то, что мне позволяли все эти годы, а потом появился ты и я… Я… Едва они зашли в старую конюшню, Уилсон замолчал и отвлёкся на кормушку для лошадей, побоявшись говорить дальше. Стив же воспринял это молчание совсем по-другому. Он задумался, чем он сам лучше настоятеля, если причинил Сэму столько боли. Боли, которую тот вовсе не заслуживает. Так за неё он ещё и наказан был, не имея никого рядом с собой, кто бы мог защитить его от этой несправедливости. Да и от его собственных рук защитить, раз уж на то пошло. Стив успел пообещать самому себе, что будет со своим партнёром только нежным, таким же, какой с ним всегда был Сэм: ласковым, тёплым, мягким…