Другая история

— Слушай, давай поменяемся, — заметив, что Стив выглядит достаточно уставшим за рулём, предложил Барнс. Роджерс, не задумываясь, согласился и продремал всю дорогу до Варадеро. Джим не переставая думал о предложении связаться с Броком. Это казалось мучительным, но безальтернативным. Если кто и мог помочь, так это Рамлоу. Но просить и звонить самому не хотелось совершенно. Он вспомнил, как больше года назад не то, что бы со зла, а из-за собственной сверхзанятости и напряжённости Стивена так и не перезвонил бывшему любовнику. Ситуация казалась такой идиотской, но Джим, если честно, даже безбожно уставая, если и хотел бросить работу в клубе, то лишь во время особых стрессов. Для описания ситуации скорее подходило слово «терпимо», в принципе всё устраивало. Денег было более чем достаточно, расстраивало лишь отсутствие Стива рядом, но многие же так и живут, встречаясь с любимыми только дома, после работы и по выходным. По дороге Барнс подумал над уже не раз повторённым советом Люка вернуться на репетициях к полноценным балетным терминам и схемам для тех же растяжек, раз уж Джиму это было легче и привычней, пусть и не пошло поначалу, тем более, если чужие прикосновения не были для него особенно приятными и желанными. Чарльз добавлял, что раз подопечные не желают учиться так, как требует балетмейстер, то эта проблема танцоров, никак не его. — Боди балет — как групповой тренинг по средам и одна генеральная репетиция в пятницу. Будет достаточно… Не так уж у нас всё сложно теперь, — бубнил он себе под нос, чтобы не разбудить успевшего засопеть Стива, минуя заправку, на которой они отхватили утром карту. Бензина до отеля должно было хватить тик-в-тик. В начале одиннадцатого Стив и Бак перешагнули порог своего номера и сонный Роджерс, наскоро ополоснувшись, растянулся на кровати. Он прищурил глаза и, улыбаясь, пробурчал: — Будешь трахать — не буди. — Очень надо, сомнофил, — рассмеялся Джим. — Я пойду потанцую, — кинул он, переодеваясь. — Не хочу пока спать, а у центрального бассейна — сальса с профессиональными танцорами, может, научусь чему, — он игриво подмигнул любовнику. — Главное — ни к кому не приставай, — пробормотал, выключаясь, Стив. — Есть, сэр, — Баки шутливо отдал честь и, поправив простыню, которой накрылся Стивен, вышел из номера в ночь, потушив нижний мягкий свет. В районе четырёх утра Стив резко вынырнул из сна из-за грохота. В дверях замер матерящийся сквозь зубы Джеймс. — Ты живой там? — бросив взгляд на телефон, Роджерс отметил время и снова поднял глаза на Барнса. Тот по-прежнему стоял, но теперь чуть покачивался. Стив включил небольшую лампу на прикроватной тумбочке и сощурился, несмотря на то, что свет её был достаточно мягким. — Стиви… — томно прошептал Джим, безуспешно стягивая с плеч рубашку и очень странно улыбаясь. — Это не твоя одежда, — не ответил на заигрывания Роджерс, и Барнс надул губы. — Бак, почему ты мокрый? — Мы немножко поплавали, — продолжая обнажать теперь уже нижнюю часть тела, пояснил Баки. — Мы? — возмутился Роджерс. — Какие ещё мы? — Мы с танцорами… Они классные ребята, мы посидели вместе, когда окончилось шоу, — очень стараясь не запинаться, рассказывал Баки. — И выпили рома. Немножечко, да? Самую малость? — с сарказмом завершил за ним Стив, поскольку заплетающийся язык любовника не оставлял простора воображению. — Не только… — стараясь быть грациозным, что в его состоянии казалось скорее дёрганным, а не эротичным, Баки плюхнулся на кровать и попытался подползти к любовнику. У него всё никак не получалось стянуть с себя чью-то, явно меньшую по размеру рубашку. — Помоги мне, не нуди… — Охереть… — протянул Роджерс, хоть он в жизни её не пробовал, но проведя почти всю жизнь в одном из южных штатов, было бы странным для Стива не узнать этот запах. — Это марихуана, так? — Не выражайся… — беспомощно падая на живот из-за стянутых за спиной рукавов чужой гавайки, протянул Барнс, добавляя с искусственной улыбкой: — Семсимилья, мой дорогой. Накажешь меня? — Джим полностью повернулся лицом к любовнику, но помимо его бездонных зрачков в глаза Стиву бросился след на щеке партнёра. — Это кровь? — протянув руку, спросил Роджерс, аккуратно проводя по скуле любимого, но понял, что сильно ошибся. — Бак, почему ты в губной помаде? Какого хера? — Стив теперь обратил внимание на такие же следы и на шее любовника. — Ну, девчонки меня пару раз чмокнули, когда мы дотанцевали, вроде бы… — пытаясь припомнить события бурного вечера, попытался оправдаться Барнс. — Не хватает тебе девчонок, значит? Можем и втроём попробовать, я — не против, — разъярившись, прошипел сквозь зубы Роджерс, — Ты какую хочешь: блондинку? Брюнетку? Рыженькую? — У меня на них не стоит, — проигрывая в борьбе со сном, заплетаясь, ответил Барнс. — И вообще я люблю только тебя, — продолжил он, зевая: — Помоги мне уже снять эту чёртову рубашку, будь другом, — вновь попросил Джим, не до конца понимая, что Стивен не шутит и уже готов метать громы и молнии. — Вот уж хрен тебе! — Роджерс дёрнул любовника за стянувшую его руки ткань, заставляя встать на колени, практически уткнув лицом в подушки. — Всё ещё хочешь, чтобы я наказал тебя? — рывком поднимая голову любовника за влажные волосы, яростно прошептал Стив. — Дааа… — сорвалось с губ Баки. — Я давно хочу, чтобы ты перестал сдерживаться, — добавил он, послушно закидывая голову назад, чтобы избежать лишней боли, из-за которой на автомате прикусил губу.