Другая история

Стив уже было подумал, что аура сплина, поселившаяся в их доме в первые дни после переезда, не выветрится никогда, что бы он ни делал, но меньше чем через неделю настроившийся от души насидеться в тишине и одиночестве на новом месте неожиданно бодрый и весёлый Барнс встретил его после работы дома. Джим шутил, обсуждал планы на будущий день рождения Роджерса, до которого оставалось меньше месяца и был такой лёгкий и улыбчивый, что Стива так и подмывало спросить, не промыли ли ему мозги инопланетяне, например, за те несколько часов, что они не виделись. Но, чтобы не накалять неожиданно тёплую атмосферу дома добела, он сдержался, рассказывая, что очень удачно недавно зацепился языками в коридоре с их соседкой, миссис Бартон, которая занимается с малышами и детками постарше, пока их мамочки могут отвлечься на интересные им дела, поскольку обещанный детский сад в Хотторне всё ещё был в стадии строительства. — В общем, в преступном сговоре с Лорой, мы организовали друг другу взаимную рекламу, и у меня теперь полная студия желающих брать уроки дам. — Брось, — Баки, наливая себе чай, закатил глаза и рассмеялся, — они просто приходят попялиться и обсудить твою шикарную задницу. — Лора сказала, что именно это — залог успеха, — игриво приподнял бровь Стив, решив озвучить предложение: — Если хочешь присоединиться к нам, мы возьмём тебя в долю. Посетительницы досугового центра жаждут заняться стрип-пластикой, а достойного преподавателя там нет. — О… — Джим даже задумался на несколько секунд. Последнюю неделю, слишком сильно увлекшись рефлексией, он чего только не передумал и вовремя остановился, договорившись с собой, что на самом деле в его теперешней жизни и придраться-то было не к чему, а повод для грусти найти — надо ещё постараться. У них с Роджерсом — новая жизнь, новый дом, в новом месте, где их по сути никто не знает, да и плевать всем на самом деле на то, кто они есть и кем были. Стив вон рисует и преподаёт вполне себе успешно, как и планировал, причём уже не первый месяц. Да и ему никуда торопиться не нужно, сам он способен спокойно выбирать всё, что его заинтересует. Даже Броку как-то отдалённо он готов был сказать условное спасибо, лишь бы не пересекаться с ним больше и не видеть незаслуженно осуждающего взгляда, который сбил его тогда и достаточно сильно ударил по самолюбию. — Ннееееет, — протянув, сказал Баки. — Оставим стриптиз для спальни. — Если хочешь посидеть дома — без проблем, — попытался уйти от темы Стив, но Бак, подняв глаза к потолку, поделился неожиданной идеей: — Знаешь, я подумал тут… Ну, то есть не прямо сейчас, и до этого тоже думал… Есть же люди, среди которых танцоры или спортсмены с травмами, пожилые люди опять-таки, а я бы мог вести занятия по суставной гимнастике для них. — Пилатес? — удивлённо спросил Стив, понимая, что наличие опыта при отсутствии сертификатов отсрочат трудоустройство Баки в этом направлении на достаточно долгое время. — Не совсем, — Бак, прикусив нижнюю губу, вздохнул и на выдохе выдал: — Боди-балет, но в партере, лёжа, Стив, вроде авторской методики. Те же самые танцы, но с минимальной нагрузкой на позвоночник, фактически для сохранения здоровья, а не ради спорта. И при этом искусство, а не тряска… — …жопой, — улыбаясь, произнёс Стив. — Да, — подхватил Барнс, — и мне кажется, что в этом гораздо больше плюсов, чем в популяризации пилона. У Стивена после того, как он, впервые за долгое время, увидел горящие глаза любовника, словно камень с души упал. Он спокойно принялся за домашнюю еду, не переставая рассматривать партнёра, увлечённо рассказывающего о идее, будоражившей его сознание ни один месяц, оказывается. Роджерс не заметил, как в разговоре они скатились к теме Рамлоу, и он и не представлял себе, насколько безоружным на момент встречи с бывшим оказался его Баки. Новости не то чтобы обескураживали, поскольку Брок зачастую в мыслях Стивена оставался весьма противоречивым персонажем, но надо отдать ему должное, действуя в своих интересах, он на Джеймса ничем не давил, хотя мог. На вопрос, почему Барнс всем этим не поделился ещё в мае, зачем держал в себе, пряча переживания, Бак ответил, что просто хотел справиться с происходящим сам, в одно лицо, не желая вызывать лишних сомнений и ревности со стороны любимого. Баки прикурил, завершив разговор, полный чувствительных воспоминаний с грустной, но всё же улыбкой, включил вытяжку и затянулся. — Бак, — «Наверное, слишком мелодраматично, если учитывать реакцию на его оклик и взгляд со стороны Барнса», — подумал Стив. — Меня бесит этот запах, давай ты не будешь курить снова. — Стиви, — Джим кивнул. — Дай мне время, до конца месяца хотя бы, договорились? — Или будешь должен мне двадцатку, — отшутился Роджерс, которого запах табака не так уж сильно мучил, скорее, просто был неприятен, особенно на любимых губах по утрам. По тому, как дернулось лицо его любовника, Стив уже успел было задуматься, что сказал что-то не то, но Бак, сделав глубокую затяжку, выпустил дым и задумчиво произнёс: — Я, конечно, понимаю, что мы вроде бы договорились не возвращаться к этой теме, но меня после взглядов Брока на стриптиз, знаешь, задел один момент. Тони, тот мужик из клуба… — Я помню, как его звали, — осторожно подтвердил Роджерс. — Он оставил нам с тобой двадцатку после ночи любви, и вот эти намёки на проституцию, знаешь… заебали, — сжав губы в тонкую линию, завершил монолог Барнс. — Так что спорим сразу на сотню, для меня теперь двадцатка — триггер, Стив. — Это... Нет. Это... — Он и записку оставил, — фыркнув в кружку, слава богу, со смешком, что несказанно расслабило Роджерса, — что не любит быть должным, представляешь? — Он двадцатку зажал за сопровождение его до комнаты, где пудрят нос, ржал ещё, что если я его обману, он у меня щит отберёт навсегда, потому что я его не заслужил, — рассмеялся Стив. — Не принимай на свой счёт. Просто неудачная шутка.