Перекрёстки

             Дитмар был почти свободен, ибо он направлялся к какому-то типчику в капюшоне, скучающему за барной стойкой. Перехватить — легко!       — Опа! Привет! — Герман встал на его пути, отрезав своей спиной типчика от желанного красавца. Глаза в глаза — почему-то взгляд серый… Но это Германа не остановило:       — Давно хотел встретиться с тобой. Но ты поразительно всегда занят кем-то или чем-то!..       — Я тоже давно хотел, — серьёзным шёпотом ответил Дитмар.       — Что ж, давай уже найдём друг друга…       — Давай найдём, — согласился «варяжский гость» и как-то извинительно улыбнулся за плечо Герману. Тот повернулся, чтобы отшить неожиданного конкурента в капюшоне, но тип уже был в дверях.       — Я сегодня пришёл ради тебя.       — Почему только сегодня?       — Да, ты прав. Я потерял много времени. Чего-то всё искал… — Не рассказывать же Дитмару, что, вообще-то, он возвращался ради него ещё тогда, но не разгадал, кто был тот русоволосый молчаливый парень в простой маске. Что он даже спрашивал о нём у местных старожилов не раз и не два. Никто ничего не мог ответить. Что потом он забросил похождения по борделям, так как принял руководство «Перекрёстком», да и светиться в одном клубе совсем неосторожно. Что когда он с месяц назад вновь заглянул в «Аль Перчино», то это было тоже из-за него. Спросил тогда бармена, знает ли он парня с татуировкой на спине со змеями. Бармен вдруг ответил, что знает. И показал на Дитмара:       — Правда, он любит пожёстче, — посекретничал мальчик в кружевном воротничке и смущённо улыбнулся. Про пожёстче Герман вроде бы знал. Он издалека рассматривал Дитмара. Сначала показалось, что это совсем другой человек. Ну, да: отбелённые зубы, широкие плечи, красивые руки, на шее сзади видна змеиная или драконья морда, узкие бёдра, светлые волосы, рост… Но у маски лицо было вроде более узкое, татуировка забиралась выше, да и осанка не такая царственная. А цвет глаз издалека не виден. Только когда Герман понаблюдал за тем, как Дитмар танцует, убедился — он самый. Тогда, в новогоднюю оргию, он двигался так же — без особых изысков и прискоков, только топтался, боясь сделать лишний шаг, занять больше пространства на танцполе.       — Что ты пьёшь? — Герман действовал по алгоритму: знакомство — пара бокалов чего-нибудь на вкус партнёра — приват-рум — «гоу хоум».       — «Джинджер Роджерс». — Герман поморщился: коктейль, да ещё и такой сладкий, клубничный. Он-то рассчитывал на пару мужских шотов, чтобы стрельнуло в голову, а тут дамский напиток. Но пришлось заказать.       — Не вставляет тебя здешнее шоу?       — Нет. Танцы в перьях и жалкие пародии на звёзд совсем не для меня, — посетовал Дитмар и, дотронувшись до запястья, спросил: — Тебя зовут Герман?       — Да. А тебя Дитмар. Это настоящее имя?       — Настоящее.       — Просто в лучших традициях немецких киношек, — захохотал Казацкий. — Ты случайно не садовник, не сантехник, не ремонтник?       — Нет, я фитнес-инструктор. — И вдруг Дитмар натурально облапал, прощупал слегка обалдевшего Германа. То ли проверял наличие мышечной массы как тренер, то ли удостоверялся в соответствии будущего секс-партнёра себе любимому.       — И как тебе тело? — продолжил ржать Казацкий, серьёзность викинга начинала его удручать.       — Ты в форме.       — Годен? — Дитмар вдруг мило улыбнулся и деликатно потупил взор. Видимо, «годен». — Тогда пей клубнику и проверь получше мою форму. Мой коктейль тоже тебе… — Герман похлопал его по плечу и устремился в приват-рум.              Герман остановился посредине комнаты, что-то шло не так. Не таким он помнил «маску». Хотя… Он был пьян, знакомство было быстрым, праздничным. Мог и не раскусить…       Сзади прошуршала дверь, и сразу холодные руки под полы пиджака на живот и горячие губы на шее — бережно и нежно. А хотелось бури и натиска! Подождём!       Дитмар снял с Германа шарф и пиджак, проследовал дыханием по позвоночнику ниже и ниже. Прикосновения лилейные и щекотные, чуть прикусил кожу ягодиц через ткань брюк. Даже укус получался ласковым. Но дальше ещё чудеснее: тёплое дыхание и мягкие губы оказались на внутренней стороне бедра, под коленом, ещё ниже… И Герман с недоумением увидел, что мужественный фитнес-тренер благоговейно целует его шузы.       — Э-э-э… Нет! — Казацкий вышагнул из кольца рук Дитмара. Уселся на кровать. — Раздевайся! Хочу видеть тебя всего!       Дитмар послушно стал снимать свой свитшот с рожей одного из рокеров Slipknot, джинсы, короткие носки, узкие плавки, оголяя великолепное тело, освобождая увесистый член. Причиндалы тщательно выбриты, а на члене колечко. Одежду окольцованный тщательно складывал стопочкой рядом, а не бросал. Разделся и неожиданно встал на колени в ожидании будущих команд.       — Повернись! — скомандовал офигевший Герман. Тот и повернулся, совершенно готовый принять раком. — Бля-а-а… — И это замечание отнюдь не восторженное. Из зада торчал стальной кружок от анальной пробки. — С такой херовиной действительно не потанцуешь! Так, ну-ка, встать!       Дитмар встал, и Германа тоже сорвало с кровати. Он рассматривал рисунок татуировки. Не то! Не тот! Не так! У того парня было как дерево из змей, оно с крестца поднималось к шее и разветвлялось к плечам. А у Дитмара три дракона с маленькими крылышками разлетались от лопаток.       — Бля-а-а, это не он! Тогда где же он? — в отчаянии вскричал Казацкий. От вопля даже хлопнула дверца.       — Кто, господин? — сахарно произнёс фальшивый викинг.       — Я искал другого! Одевайся!       — Как?       — Как-как! Самостоятельно!       — Но я… готов…       — Я не готов! Я люблю доминировать, но не коленопреклонённо! Я перепутал тебя с другим.       — Кого ты ищешь?       — У него татуировка на спине. Как дерево из змей. И глаза… жёлтые. Если мне, конечно, не привиделось.       — Так это Эл, — просто сказал Дитмар. — И глаза жёлтые. И родинка вот тут. — Он ласково коснулся брови.       — Ро-о-одинка? — Герман застыл. Неужели эти жёлтые глаза не глюк? — Что за Эл? Где он? Как его найти?       — Он сегодня был в зале. В серой толстовке с капюшоном…       Казацкий сорвался вон из комнаты, оставив голого почти любовника не при делах. В зале уже было полно народа, закончилось шоу, люди приползли заправиться. Парня с капюшоном нигде не было. Наткнулся на даму со снулой птицей на плече, вроде бы она сидела за стойкой тогда?       — Мадам! Вы не видели?..       — Ушёл! — перебила его странная женщина. — А я говорила ему! А он не послушал! Ушёл совсем! Не придёт больше сюда.       — У него родинка на брови была?       — «Ма-а-альчик забыл по дороге, зачем он бежал. Он бежал, возмужал, а ещё отрастил себе жало. И стало бежать тяжеле-е-ей!» — завыла дама что-то из репертуара Земфиры. — Это жало в тебя, а не родинка! «Денег — ноль, секса — ноль, му-у-узыка сдохла, мальчик в ноль!*» — Птица недовольно вытаращила глазёнки и зло клюнула блаженную в висок. — Молчу-молчу…       — Он ушёл… — понял Казацкий. — От меня, что ли? Вот я осёл…       Герман вернулся в приват-рум. Там одевался обиженный викинг.       — Расскажи о нём, что знаешь.       — Об Эле? Но я хочу тебя, — промямлил Дитмар.       — Получишь меня! Кто он? И что это за имя? Сокращение от Альберта? Электроник? Элоизий? Что за хуйня?       — Я не знаю его настоящего имени. Он не рассказывал никогда о себе. Мы мало с ним встречались. Ему не нравится быть топом всегда. Он был женат. И развод был очень болезненным. По профессии он, наверное, инженер, технарь. Починил мне дома стереосистему. Водит машину «тойоту». Тогда водил… Сейчас не знаю.       — И как с ним в постели?       Дитмар в ответ только кивнул. Видимо, хорошо.       — Можно я… — И он положил руку на ширинку Германа.       — Придётся постараться, чтобы он встал, — смилостивился хмурый Казацкий.       Дитмар и постарался. Сосал как пылесос, почти без нежности, как и требовалось.       Напоследок кроме денег Герман оставил номер своего телефона и попросил позвонить, как только Эл появится. Или вообще… передать номер Элу, чтобы позвонил он. На бумажке рядом с цифрами нарисовал маску Бэтмена и год, тот самый, давно прошедший.              Герман злился. На себя, на Дитмара, на бабу эту с птицей, на «Аль Перчино». Да и на неуловимого Эла. Ведь Дитмар сказал, что знает желтоглазого давно, значит тот в клубе бывал часто. Зачем нужно было делать такой перерыв, не зацапать его сразу. Ведь ещё тогда понял, что парень не проститут — слишком растерян вначале и искренен в процессе. Нельзя было засыпать тогда, нельзя было уходить, нельзя было его упускать. Вроде он всегда это знал, но сегодня выяснилось, что под маской пряталась родинка. Неужели может быть такое совпадение? Образ из школьного детства материализовался?       Герман помнил того мальчишку тщедушным, смешным из-за брекетов, лохматым… Но прошло практически пятнадцать лет! Брекеты сняты, зубы выбелены, стрижка короткая, мускулатура подкачанная, ростом тоже догнал… Парень не светится — называет выдуманное имя, закрывается капюшоном, о себе не рассказывает. Был женат… Вспомнился почему-то любовник Самира, которого хлестала жена. Да и татуировка… Ведь Самир делал своему Алексу татуировку, так они познакомились…       Нужно сделать решительный шаг. Казацкий он или нет? Ведь можно узнать через школу того мальчишки, как его звали и, возможно, где он сейчас. Он ли не журналист, он ли не раскопает искомое. Пусть даже его ждёт разочарование и знакомец в «Аль Перчино» совсем не тот ангело-бес. Зато не будет ощущения упущенного шанса и потерянного времени.       Так, тогда, в казарме, были мальчишки из четырёх школ. Этого желтоглазого знал Купченко, он к нему тогда обратился с каким-то обзывательским девчонкиным именем. Купченко был из сто десятого лицея. Долбаному Купченко он, конечно, не будет звонить… А вот Никитенко можно! Олег их одноклассник, именно он тогда между делом рассказал, как дела у его обидчиков — Купченко и Мирзоева.       Герман нашёл в визитнице карточку: «Никитенко Олег Владимирович, представитель ОАО «Телесистемы», тел… эл. адрес…» Решил, что сначала спросит про нового техника, а потом как-нибудь и про одноклассника с отметиной на брови.       Гудки долгие. Но трубку всё-таки взяли. Правда, женский голос:       — Слушаю вас.       — Мне нужен Олег.       — Его нет сейчас рядом. Он уехал на катере на погружение. Что передать?       — Так его нет в городе?       — Мы на Эгейском море, отпуск…       — Передайте, чтобы позвонил Казацкому Герману, радио «Перекрёсток». Буду вам благодарен.       — Хорошо, запишу…       Чёрт! Никитенко где-то в Греции предаётся своей любимой забаве — дайвингу. Ожидаемо. Герман так с ним и познакомился. Всего год назад.       Казацкий был на Байкале в поддержку экоакции против целлюлозного предприятия. Работал, в общем. Но его азартная натура не могла удержаться от соблазна попробовать себя на глубине, тем более его коллега-конкурент, некто Леван Гонгадзе, очень звал.       Записав материал, проведя акцию, они втроём — Казацкий и Гонгадзе с женой — наняли инструктора и моторку. Для Германа это было не первое погружение, он уже попробовал на Красном море. Но тут иное — не тропическое буйство, а северный аскетизм и величие. Обещали нерпу и отвесные скалы разлома.       Костюм был в два раза толще, чем в Египте, — на глубине вода холодная, несмотря на жаркое лето. Дорога была муторная, хотелось пить от жары и от похмелья. А когда они приехали в местечко с названием из трёх аборигенских слов, которые запомнить невозможно, то там уже стоял на приколе дайв-ботик. И резвые дайверы, видимо, искали золото Колчака. Леван — компанейский товарищ, ему нужно было со всеми познакомиться, велел плыть к ботику.       На нём и стоял уже совершивший погружение Олег. Так они и познакомились. Правда, там же вышел неприятный казус. В котором Герман был виноват. Не удержался.       Ещё в воде, без восторга наблюдая губчатые камни ступенчатого свала, стайки мелких, почти бесцветных рыбёшек, слушая глухоту хрустальной толщи воды, он заметил одного из первой группы, из друзей Олега. Он оторвался от группы, что вообще-то запрещено, и медленно спускался ниже и ниже вдоль каменного отвесного «пальца», выпиравшего со дна озера. Пожалуй, он зашёл слишком глубоко.       Скучающий без ярких кораллов и неоновых рыбин, Герман устремился за этим безрассудным дайвером. На его гидрокостюме были синие вставки и перчатки синие. Герман медленно, но верно приближался к «синему». Ну и… схватил того за ласту. Конечно, сам идиот… Напугал «синего». Там, на глубине, состоялся даже импровизированный тягучий бой. «Синий» неожиданно сильно лягнул пяткой в живот, Германа развернуло, но он оказался под противником и уцепился за крепление на бедре. Ещё пару совершенно бессмысленных толчков и разворотов — и они оказались нос к носу, вернее, маска к маске. И не прокричишь ведь ничего под водой, чёртова трубка перекрывает все нужные слова. Только ярость жёлтая из глаз…       Стоп. Сейчас везде будут жёлтые глаза мерещиться. Непонятно, какие там были глаза… ненавидящие. Вот какие.       «Синий» парень сразу же потом поднялся наверх. А Герман ещё немножко побалдел от собственной борзости. И даже был вознаграждён: красавец хариус с большим гребнем, не боясь, выплыл прямо на дайвера. Обогнул его, рассмотрел диковинные жёлтые баллоны… Герман даже попытался ухватить рыбину. Но хариус не человек, фиг дастся.       Когда поднялся на воздух, то увидел, что Леван уже наливает символического шампанского новым знакомым с дайв-бота со странным названием «Росстань». Он снял тяжёлое снаряжение, маску и так, в гидрокостюме, отправился к соседям на кораблик испить свой напёрсток шипучки. Там и произошла развязка…       Знакомый с глубины по синим вставкам на костюме стоял слишком уж вызывающе для хорошего настроения — нагнувшись, прямо задом к Герману, складывал непослушное снаряжение в мешок, что ли... И гидрокостюм соблазнительно обтягивал узкие бёдра, крепкие ягодицы, и игривость накатила на Германа от глотка шампанского. Он хлопнул мужчину по заду. И как бы это всё, что он запомнил последним… Парень развернулся и врезал шаловливому типу в челюсть. Герман выпал за борт.       Как его доставали, он не помнил. Очнулся уже на своём ботике, все бегают, причитают. Олег пытается объясниться за своего буйного приятеля:       — Он так-то не агрессивный парень совсем! Он остынет, придёт, вы ещё подружитесь! Он классный! И руки у него золотые! Просто он некоторые шутки болезненно воспринимает…       — Да ла-а-адно! — улыбнулся очухавшийся Герман. — Я как бы… сам виноват, нашло на меня. Не переживай!       Тогда Олег и дал ему визитку. И Герман даже пару раз обращался к нему по делу, хотя, конечно, друзьями они не были и с тем «синим» парнем они больше не виделись. И не надо! По всей видимости, «синий» был гомофобом из рода тех, кто узкие штаны и чистые ногти воспринимает как посягательство на маскулинность. Не затронь его!       Но задница была зачётная… Как не затронуть?       Герман включил компьютер и нашёл фотографии с Байкала. В основном рабочие моменты. Но есть и эта вылазка в бухту из трёх слов… О! Подписано: «Ухан-Зюн-Кугун». Вот их бравая группочка: смешной носатый Леван, над которым смеялись, что маске мешает носяра, кудрявая хохотушка жена Левана, инструктор их — лысый серьёзный парень Андрей. А вот и бот «Росстань». Толстоватый, невысокий Олег и рядом довольно-таки рослый и стройный человек в чёрно-синем костюме. Без маски. Видно, что волосы светлые, и больше ничего не разглядишь. Он козырьком приставил руку к глазам, закрываясь от солнца… Были и другие фотографии, но эта — единственная с «синим» дайвером. Случай был столь незначительный, что Герман о нём и забыл почти, имени этого человека он не знал, кто он Олегу Никитенко, тоже не поинтересовался… Ни к чему было…       Его сейчас другой интересует. Тоже статный и русоволосый. Но он любит, когда по заднице гладят…       — Что, Нельсон? Позвонит Олег завтра-послезавтра, и всё узнаем о мальчике с родинкой на брови. Как у тебя… — Герман выключил комп и схватил недовольного кота на руки. — Найду его, приведу сюда, и будете вы тут вдвоём с родинками ходить!       Какое же реальное имя Эла? ___________________       * Фразы из песни «Мальчик» — альбом Земфиры «Спасибо» (2007).