Одинокие прятки

Класс шумел, словно лес на ветру или растревоженный пчелиный улей. Светлое помещение было от пола до потолка заполнено ровным звенящим гулом, смехом и солнечными зайчиками. Пока до урока английского ещё оставалось время, мальчишки тратили его на полезные занятия, совершенно не связанные с обучением. Настойчивое монотонное жужжание складывалось из сотен различных звуков: скрип ручек, шорох бумаги, некоторые ребята спорили, другие менялись дисками, делились впечатлениями о пролетевших как одно мгновение выходных. Кто-то играл в psp, кто-то резался с приятелями в карты, и даже самые упрямые заучки, которых в классе 2-2 было не особенно много, вносили в общий хор свою лепту – они зубрили что-то вслух. В общем-то, кроме этих трёх-четырёх несчастных самоподготовкой на уроке самоподготовки не занимался никто. Юске и Йошиатсу сидели рядом в последнем ряду, ожидая Такаши, который в этот день почему-то опаздывал, чего за ним обычно не водилось. Юске уже минут десять лежал носом в книгу, даже не пытаясь изобразить, что готовится к следующему уроку, просто надеялся поспать, однако сон почему-то не спешил к нему на помощь, хотя был жизненно необходим. Ранние подъёмы обычно напоминали о себе ближе к середине дня. Но в это утро он так морально измотался, что силы буквально покинули его. На него слишком много всего навалилось сразу. Главное, неожиданное признание самому себе, совпавшее с внезапным порывом Йошиатсу защекотать приятеля до смерти. Надо же, выбрал ведь такой момент, совсем не ко времени, у Юске потом всю дорогу горели щёки, и он вообще ничего, кроме предательского огня не чувствовал, кожа пульсировала и пылала, и встречный ветер не мог остудить стыд, только разжигал больше своими упругими настойчивыми прикосновениями. Потом была ещё эта безумная гонка на великах до школы, из которой он, как обычно, вышел победителем, но весь взмок и выдохся. Юске нравилось то, как Йошиатсу каждый раз подначивал его, а потом злился, будто впервые, как старался изо всех сил, но всё равно неизбежно отставал. А когда друг подъезжал к школьному двору, перед тем, как припарковаться, делал неизменный показательный крутой вираж, резко тормозил и соскакивал, гордо выпрямившись, будто и не продул вовсе. Ругался жутко, хуже любого сапожника, пенял на новую модель велосипеда Юске и всё равно под конец хлопал по плечу с восхищением: - Если бы ты захотел, Ю, ты был бы чемпионом мира. - Да какой из меня чемпион, посмешище, - широко улыбался он в ответ. К чему ему какие-то дурацкие медали. Ему и так было хорошо, тем более в это утро, какое-то удивительно щемящее, как издырявленное тёплыми лучами облако. Оно всё сквозило открытиями и новыми ощущениями на грани между истеричным счастьем и дикой подавленностью. Юске казалось, будто и сердце его сегодня всё в прорехах, как тонкое уязвимое облако, и в эти дыры, точно ветер и свет, беспечно врывается Йошиатсу то своим мальчишеским, чуть надломленным голосом, то смехом, то подколками - всем своим естеством. Воздух свистел в болезненных скважинах, и Юске не мог найти себе места, то и дело хотелось зажать грудь слева ладонями, будто это могло помочь не ощущать там настырный сладковатый сквозняк. Сейчас паренёк поворачивался на своей импровизированной подушке-книжке то так, то эдак, иногда чтобы лучше слышать друга, иногда, чтоб его не видеть вовсе. «Почему ты? Я ведь тебя знаю как облупленного!» И в этот момент Йошиатсу, словно почувствовав неладное, обеспокоенно ткнул его в плечо: - Эй, Ю, ты чего смурной такой? - Ничего, - бурчал Юске, сильнее вминаясь лицом в учебник. Как это всё было неправильно и ново, и часа с откровения не прошло, а он уже издёргался весь. Он и не думал, что первая любовь подкинет ему адскую подлянку в виде Йоши. Его Йоши! Они ведь как родные, как братья! Тот ему сопли в саду вытирал, а иногда наоборот, дразнил, кидался грязью, прыгал в лужу и обдавал брызгами с головы до ног, а потом уже и вместе прыгали, держась за руки. Воспоминания были совсем не романтичные, ничуть, но Юске улыбался им в свою книжку, как идиот, не мог остановить бесконечный поток картинок из прошлого. Как же их вечные вылазки на холмы над Мацуямой или в пустые недостроенные здания на окраинах? Как же все шалости и глупости, например, дни, когда воровали мандарины на спор с местных плантаций – кто больше. Разве это как-то связано с влюблённостью, свиданиями, трепетными поцелуями? «Поцелуи? О нет!» Йошиатсу тогда мухлевал: набивал фруктами все карманы, за шиворот пихал, в бейсболку и даже в рот умудрялся засунуть и потом изображал оранжевую мандариновую улыбку с яркой корочкой вместо зубов. «Ну не дурак ли? Убейте меня!» - думал Юске, а внутри всё скулило от нежности. - Живот, что ли, разболелся? – тихо спросил Йошиатсу, склонившись почти к самому уху, чем вызвал целую армию ледяных мурашек и новую волну жара вслед за ними, эти безумные перепады не прекращались всё утро. - Потерпи, сейчас Такаши придёт, у него наверняка таблетки какие-нибудь есть. Юске протяжно застонал, словно подтверждая опасения друга, но на самом деле от обречённости. «Что мне теперь с этим делать! Я тут страдаю, а он – живот…» Йошиатсу немного помолчал, подумал, а потом вкрадчиво добавил: - Слушай, если болит, может, ты есть не будешь? Я бы тогда и твой сэндвич спас от гибели. Ну не пропадать же ему, в самом деле. «Вот ведь прожорливый, криповатый монстр, бесчувственное бревно!» Наверное, худший объект для обожания и придумать было сложно, но факт вопил о себе и не давал успокоиться. У Юске за это короткое время обнаружилась целая бездна желаний, причём такого непристойного характера, что он чуть ли не поминутно вздрагивал и пытался прогнать навязчивые мысли, связанные с губами, пальцами, с костлявым угловатым телом Йошиатсу, и пусть хотеть его казалось неправильным, но остановиться Юске уже не мог. Он и не представлял раньше, насколько испорчен, и какими порочными могут быть его фантазии, пока не отпустил их на волю этим легкомысленным словом: «Люблю». Всё было любопытно и всё желанно, но открывать это в себе было страшно, как коробочки, в которых с одинаковым шансом мог оказаться и сладкий подарок, и бомба, начинённая гвоздями. Он бы с удовольствием променял эту опьяняющую бурю эмоций на простую обыденную тупую боль в животе, да пусть хоть аппендицит воспалится, только не это. Юске, не отрываясь от парты, ногой подпихнул приятелю рюкзак, чтоб он взял оттуда всё, что хочет, лишь бы не трогал сейчас, не прикасался, ведь от голоса и даже весьма условной заботы хотелось в окошко выпрыгнуть. Йошиатсу радостно завозился, сначала молния звякнула, потом он полез за едой, зашуршал салфетками. И вдруг, как спасение свыше, в волосы Юске вплелись знакомые пальцы, весело взлохматили причёску и сверху раздался долгожданный оклик Такаши: - О, супер, Юске, крутой цвет, такой медовенький! С мамой краситься ходили? Шик! Бедный страдалец тут же воспрянул духом и поднял голову: - Да, вчера. Я ещё не привык, но этот мне нравится больше, чем предыдущий. - Везёт вам, засранцы, - вступил в разговор помрачневший Йошиатсу, - Один красится как хочет, другой носит что хочет, весь в пирсинге и вообще фиг знает, что творит, а предкам по барабану. Мне вот за банальные серёжки чуть уши не оборвали дома. Вырасту, весь татушками забьюсь, будут знать. С этими словами он с яростью вгрызся в сэндвич, будто это был не невинный хлеб с ветчиной, а его родители, не разделяющие юношеского чувства прекрасного. - Ну, недолго осталось, - утешительно погладил его по скрюченной спине Такаши, отошёл и сел за третью парту рядом с ними, - А пока можешь любоваться на такую красоту – на нас! Завидуй, смертный! Смотри, каким миленьким стал наш Ю-тян! Тут Юске снова нырнул в книгу, чтоб скрыть смущение, а Йошиатсу даже бутерброд отложил от накатившего чувства вины, хлопнул себя по лбу и взволнованно выпалил: - О точно, ведь наш волшебный хилер вернулся! У Ю, кажется, живот разболелся или что там? Плохо тебе, да, Ю? - Хуже некуда, - неосознанно ляпнул тот в ответ. - Ой, ну как же так, сейчас я что-нибудь найду. Ноет или спазмами? – всплеснул руками Такаши и скорчил страдальческую мордашку. В этот момент он стал похожим на их пожилую школьную медсестру, которая была им как бабушка, и всегда очень пеклась о здоровье всех мальчиков. Спорить с такими добрыми бабушками себе дороже, залечат до смерти, так что лучше кивать головой и слушаться. - Ничего у меня не болит, отвалите, раскудахтались, - противореча самому себе, вполголоса пробурчал Юске и закрыл глаза, надеясь, что о нём на время забудут, милосердно бросят умирать в блаженной тишине или хотя бы не будут пытаться лечить от несуществующего недомогания. Но не тут-то было, Такаши уже начал воодушевлённо копаться в своём рюкзаке в поисках лекарства. Некоторым только дай повод проявить заботу, Такаши без этого не мог, возможно, сказалось женское воспитание, ведь он рос без отца, всегда один, даже домашних животных в квартире заводить было нельзя. Поэтому каждый шанс помочь кому-то был для него настоящим и долгожданным сокровищем, шансом сбежать от одиночества и от вечного чувства собственной бесполезности. Юске не удивился бы, если бы в бездонном портфеле друга хранились не только все известные современной медицине препараты, но и настоящие магические средства вроде воскрешающего зелья, просто случая его использовать ещё не представилось, вот он и не доставал. От Такаши что угодно можно было ожидать. Минуту спустя на парту Юске легла пластинка с таблетками. Он снова принял вертикальное положение и вымученно отблагодарил приятеля: - Спасибо тебе. Выпью позже. Йошиатсу к тому моменту уже расправился с двумя бутербродами и, задумчиво посмотрев в окно, сказал: - Что ж так адски скучно-то… Юске перевёл взгляд за стекло, туда, где синее-синее небо прорезали скользящие, словно стрелы, чёрные птицы, сначала одна пара, потом другая – сразу за первой. Пролетели и исчезли в бесконечной дали, оставляя только привкус непонятной тоски. - Чему удивляешься, - негромко вздохнул он, - Тут всегда до смерти скучно, и ничего не меняется. - Сегодня изменится, - загадочно рассмеялся Такаши, доставая учебник и тетрадь, - Вот увидите! - С чего такая уверенность? – с подозрением в голосе поинтересовался Йошиатсу. - Вот увидите, мои дорогие, милые нытики, ваш друид-прорицатель обещает вам новую встречу и потрясающее приключение! - подмигнул обоим Такаши. - Ю, слушай, этот гад точно что-то знает и не собирается говорить своим друзьям! Недопустимая, вопиющая подлость! Его надо наказать! Ты к нему ближе сидишь, ну-ка пни его! - Сам хочешь, сам и пинай, – хмуро откликнулся Юске. - Мне вставать неохота, - зевнул Йошиатсу и откинулся назад, заложив руки за голову. - Ленивая задница! - рассмеялся Такаши, - Ю не будет меня бить, он, скорее, тебя стукнет, ты опять безжалостно сожрал его завтрак вместе с тем, что он для тебя притащил, даже обеда не дождался! Так ведь, Ю? - Так точно, - немного расслабившись, улыбнулся Юске. Когда они были втроём, ему явно становилось легче. Беззаботная перепалка приятелей расслабляла и частично отвлекала от проблем. - Ну не крокодил ли? Как в тебя столько влезает, бездонная ты прорва! – в этот момент в Такаши пульнули пенал, но он проворно поймал его на лету и радостно показал Йошиатсу язык. Первый урок и перемена пролетели незаметно, и когда прозвенел звонок, в дверь их класса в сопровождении учителя вдруг вошло то самое Приключение, о котором недавно говорил их приятель. Приключение, по всей видимости, не понравилось только Йошиатсу. По крайней мере, реакция на него, показалась Юске странной. Сначала приятель широко распахнул глаза от удивления, даже рот приоткрыл, а потом спохватился, скрестил руки на груди и почему-то недовольно нахмурился. Остальные их одноклассники с любопытством разглядывали вошедшего мальчика, а Такаши так вообще приветливо помахал ему обеими руками, выражая полнейший восторг. Юске был, как и все, заинтригован. Парень был явно не местный, из приезжих, это неуловимо чувствовалось в его осанке и чересчур самоуверенном взгляде, равнодушном и немного высокомерном, и, кроме того, кожа мальчика была чуть-чуть бледнее, чем у жителей острова Сикоку, привыкших к солнцу. Высокий, статный, необычайно красивый, он был даже не похож на японца, слишком запоминающиеся черты, какой-то особенный разрез глаз и резковатые скулы. Заметив Такаши, незнакомец мгновенно преобразился – холодность как рукой сняло, он прищурился и лукаво улыбнулся, и в классе будто световая бомба взорвалась от удивительной теплоты этой улыбки. «Ого, загадочный новичок, - подумал Юске, - Ну всё, девчонки из соседней школы пронюхают, проходу ему не будет». Йошиатсу слева от него только возмущённо фыркнул: «Пижон!» и демонстративно повернулся к окну. - Мальчики, кажется, звонок прозвенел и ваш преподаватель в классе, - мягко кашлянул их старенький учитель. И все, кроме Йоши, встали для приветствия, - Йошиатсу-кун, тебе нужно особое приглашение? И ещё раз увижу, что складываешь ноги на парту, будешь назначен дежурным до конца года. В профилактических целях. Йошиатсу скорчил недовольную рожу, но всё-таки препинаться, как он обычно делал в таких случаях, почему-то не стал, послушался. Видимо, присутствие незнакомца подействовало на него сковывающе, он вдруг как-то сник и выглядел более подавленным, чем обычно. - Вот и отлично, здравствуйте, дети. Садитесь, - продолжил учитель, - Как вы видите – у нас новенький. Это Томо-кун из Токио. Потом познакомишься с классом, а сейчас у нас совсем нет времени на лишние процедуры. И ещё – поскольку до конца учебного года осталось всего ничего, и каждый день на счету, тебе прощается посещение без формы. Но только сегодня! Учебники ты получил, а форму выдам после уроков. Присаживайся за свободную парту, и начнём занятие. Сейчас у нас английский по расписанию. Томо, обняв стопку учебников, прижал их сверху подбородком и немного комично промаршировал по проходу к четвёртой пустующей парте в заднем ряду, что находилась именно рядом с Такаши. Юске не знал, заметили ли это другие, но всё время, пока парень стоял у доски с учителем и когда шёл назад, его взгляд был прикован только к их другу детства. - Это Юске, а вон то недоразумение у окна – Йоши, Йоши, не задирай башку так высоко, отвалится, - шёпотом пробормотал Такаши, когда новичок устроился рядом с ним. - Эй, галёрка, урок уже начался, хватит шушукаться! Такаши-кун, если есть, что сказать, говори по-английски. Repeat, please, what you said. Провинившийся замялся и смущённо замычал что-то невнятное, закончившееся корявой фразой: - Yoshiatsu would…. Could… can… will lose his head. В классе раздались плохо скрываемые смешки. Преподаватель снисходительно покачал головой, прервал откровения косноязычного оратора и продолжил урок. Такаши скосил глаза на Томо, тот тоже беззвучно смеялся, прикрыв рот ладонью, но смех был беззлобным и таким искренним, что он не обиделся на новичка, а только широко улыбнулся в ответ. А Юске смотрел только на Йошиатсу, который словно специально задрал подбородок ещё выше, и невидящим слепым взглядом уставился в облака. При этом он почему-то отчаянно краснел и злился. От него веяло жаром, горячие волны агрессии шли одна за другой, и даже воздух вокруг мальчика словно накалился. Юске пришла в голову очередная очевидная глупость, что, обладай Йоши даром пирокинеза, они все бы тут сейчас поджарились вместе со школой – настолько тот был взбешён, хотя причина оставалась непонятной. Вроде бы не его выставили сейчас дурачком, а Такаши, однако обиженным выглядел именно Йошиатсу. Сидя между двумя приятелями, Юске явственно ощущал разницу их настроений. С одного бока у него чуть ли не птички щебетали и солнышко лучилось, с другого сидел озлобленный, полный ненависти огнедышащий дракон. «Интересно, и чем это новенький ему так не понравился. Прямо с первого взгляда», - растерянно соображал Юске, по инерции записывая за учителем новые фразы. На переменке Такаши сходу заявил, что хочет показать Томо школу, Юске собрался вместе с ними, а Йошиатсу внезапно заявил: - Ну и валите, я экскурсоводом не нанимался, - и остался в классе. Показывать действительно было особенно нечего, они только пробежались по этажам и, пока бродили, новенький спросил: - А чем после школы занимаетесь? В каком-нибудь клубе состоите? Такаши смутился, а Юске, который семенил рядом, засунув руки в карманы, сначала страдальчески застонал, а потом рассмеялся: - Да, в клубе исторического костюма. - Что? – Томо удивлённо округлил глаза, - Вот уж не ожидал, что за странный клуб такой? Думал, вы раздолбаи вроде меня... - О, это Такаши придумал, чтоб наряжаться, как хочет, на фестивали. На самом деле мы и есть раздолбаи, ничем, по сути, не занимаемся. - А что за наряды? - заинтересованно спросил новичок. Юске хотел замять тему: - Потом увидишь. Однако Такаши вдруг осмелел и выпалил сходу: - Я платья люблю! Викторианские, в основном. - А? Погоди-погоди… Платья? – изумлению не было предела. - Ну да, чего такого. У меня ноги красивые, - Такаши нервно намотал локон из своей замысловатой причёски на палец. Признаваться вот так сходу в своём странном хобби ему было неловко, но он всегда был честным и прямолинейным, потому не стал тянуть, хотя внутри всё замирало от страха, что сейчас последуют насмешки или осуждение. Но Томо не сделал ничего подобного, его куда больше шокировало другое: - Стой, и как же вам это разрешили? Я думал, школа для мальчиков, глушь, строго всё должно быть. - Тут помог Йошиатсу, - мягко улыбнулся Юске, - На самом деле, было два варианта или кружок экспериментальной поэзии, как хотел Йоши, или платья Такаши, которые он активно продвигал, бумаги собирал, бегал к учителям. Но когда Йоши провёл в актовом зале на большой перемене презентацию того, чем он хочет заниматься, администрация с радостью подписала всё, что Та-кун хотел. - Что ж он такого жуткого наделал? - Томо явно забавляли чудаковатые знакомые и он с интересом ждал ответа. - Поэтический перформанс устроил, сделал грим, как у мертвеца, и в петле, как повешенный, стихи читал. До сих пор все в шоке, забыть не могут, директор чуть не поседел, сам его из петли вытаскивал, а Йоши брыкался и орал, что он не понимает сути постмодернизма. Томо прыснул в кулак и согласился: - О да, кружева и рюши куда безопаснее. Хотя я не ожидал, что у вас тут такое позволяют. - Да они просто рады, что мы чем-то заняты. Типа, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не как Йоши, - назидательным тоном добавил Такаши. - А ему не обидно, что его прокатили с выступлениями? – Томо казался заинтересованным, и Юске с жаром вступился за друга: - Нет, Йоши не такой, он рад за Такаши, когда его инициативу завернули, первым предложил для количества в его клуб вступить. Сказал, что большинство всё равно никогда не оценит его искусства, он так и знал, что случится что-то подобное. А так у нас всё по принципу «Один за всех и все за одного». - Так вы что, все втроём в платьицах на фестивали ходите? - Куда им, - хмыкнул Такаши, - Ты только представь Йоши в платье лолиты, это ж, правда, лучше повеситься. - Наверное, у меня воображение хорошее, - таинственно ухмыльнулся Томо, - Он необычный. Знаешь, как моя мама говорила: такой страшненький, что очень красивый. Юске задумчиво кивнул, словно сам с собой согласился, и, наконец, прояснил ситуацию: - Нет, мы якобы шить аутентичную эпохе одежду помогаем, а на самом деле балду пинаем. Ну, Такаши охраняем от извращенцев разве что. Томо нахмурился и с недоверием окинул маленькую щуплую фигурку Юске, всем своим видом выказывая сомнение в том, что они для этого подходят, ведь толку от таких неспортивных защитников никакого. - Тогда я тоже хочу в этот клуб! - решительно заявил он. Такаши просиял и сказал, что выдаст ему бланк заявления завтра. Томо только хитро улыбнулся и протянул руку для удара: - Ну отлично, договорились, дай пять! В классе их ждал мрачный, словно туча, Йошиатсу, но когда Юске попробовал вкрадчиво расспросить, в чём причина его резкой смены настроения, он только отмахнулся и что-то невнятно пробормотал под нос. На следующей переменке Такаши и Томо ушли вдвоём, а Юске решил остаться с недовольным другом: - Ну чего ты на него сразу так обозлился, Йо, на тебя непохоже, - тихо сказал он. - А вы чего сразу кинулись ему задницу лизать? Не понимаю. Мы всегда втроём держались, а тут внезапно на голову сваливается какой-то хрен с горы, ой, не с горы, простите, его высочество из столицы сподобился в Мацуяму заглянуть, а вы уже прыгаете вокруг него, как две маленькие собачки. Юске резко погрустнел, и Йошиатсу тут же спохватился, изменился в лице и стал извиняться: - Блин, прости, мне твоих псинок тоже жалко. Не хотел напоминать. - Ладно, проехали, это тут не при чём. Просто очень уж ты странно реагируешь, может, прежде чем набрасываться на кого-то или объявлять игнор, познакомишься хоть? Он вроде неплохой парень, не такой, как другие. Мне понравился, Такаши тоже. - Он – заносчивая задница из Токио! - А ты – заносчивая задница из Мацуямы! И что? Йоши, которого я знаю, никогда не мыслил стереотипами. Наоборот даже. Присмотрись к Томо. - Не хочу я к нему присматриваться, вот ещё, - надув губы, как ребёнок, капризно протянул Йошиатсу, но в голосе его что-то дрогнуло, и Юске почувствовал, что попал в нужную точку, хоть немного, но заставил упрямца призадуматься. После уроков они встретились втроём у школы, дожидаясь Томо, который отправился получать свою форму. Атака в защиту новенького повторилась, но уже со стороны Такаши, ведь с ним их обиженный приятель был более покладистым, не огрызался, только мычал что-то неразборчивое на все упрёки, а на вопрос, почему его так раздражает Томо, ответить вразумительно не смог. И вдруг после очередной нападки приятеля сорвался и заорал на весь двор: - Да не знаю я, отстань ты от меня! Просто он меня взбесил до трясучки! Как часто бывает в жизни, именно в этот, самый неподходящий, неловкий момент, из здания вышел Томо. Все трое испуганно уставились на него, но парень, который, несомненно, всё слышал и понял, что речь шла именно о нём, по какой-то странной причине не отреагировал на истеричный выпад. Только усмехнулся, и, как показалось Юске, слишком уж пристально посмотрел на Йошиатсу. Тот поймал взгляд и снова вспыхнул, решительно буравил новичка взглядом, не отводил, не сдавался. - Так, вы долго будете в гляделки играть? Или мы всё-таки куда-нибудь пойдём? – прервал напряжённую тишину Такаши, - Погода классная, может, погуляем просто по городу? Покажем онсен-часы на площади, они как раз скоро бить будут. - Отстой какой, развлечение для малолеток, - презрительно процедил сквозь зубы Йошиатсу. - Ты же любишь эти часы, они потешные, - не думая, ляпнул Юске, на что получил свою порцию непроизнесённых, но ясно читающихся в глазах приятеля ругательств. Механические часы, которые каждый час били и, раскрываясь, показывали смешных куколок- персонажей, изображавших посетителей бани, были одной из достопримечательностей Мацуямы, туристы любили их, и дети тоже. Мелкими они не раз сбегали на площадь, чтоб поглазеть на сказочный механизм, поэтому то, что Йоши ни с того ни с сего обозлился на эти часы, задело Юске. - Я думал, мы собирались в зал игровых автоматов, - с расстановкой пояснил Йошиатсу, - Пока кое-кто не объявился и не отбил вам обоим память, клуши. - Точно ведь договаривались, - примирительно заговорил Такаши, - Томо, ты как насчёт поиграть? - Я только за. Я гуру файтингов. Если не сделаю вас всех троих, - с нажимом на цифру произнёс он, обращаясь, кажется, только к главному злюке, - Обещаю, заплачу за всех. - Купить нас хочешь? Богатенький какой! - не унимался вредина. - Не купить, а поспорить. Только не говори, что ты струсил, Йоши-кун, - елейным голоском добавил Томо, а глаза его горели таким нездоровым азартом, что Юске на миг подумал, что его друг был прав, и им не стоило связываться с этим опасным новичком. Потому что брать Йошиатсу на слабо было даже не как игра с огнём, а как глупая попытка дурачиться и жонглировать ёмкостью с жидким нитроглицерином, последствия могут быть необратимыми. Томо был не в курсе, а вот Такаши и Юске знали это, и взволнованно переглянулись. Но остановить запущенный процесс не мог никто. - Кто тут струсил? Да я тебя под орех разделаю! – довольно заявил Йошиатсу. Тем временем они вышли к стоянке велосипедов, и тут Такаши охнул: - Чёрт, у Томо велика нет. - Да, блин, отец подвёз, сбросил, словно мусор, и свалил на работу, - ответил новичок и рассеянно взлохматил волосы. - Можем пешком пройтись, - предложил Юске, отстёгивая замок со своего оранжевого велика, и поймал восхищённый взгляд Томо, которому явно понравился его велосипед. Это заметили и остальные, Йошиатсу вдруг развеселился ни с того ни с сего и сказал, ехидно ухмыляясь: - У меня другая идея, гонка! Как тебе, Томо-кун? Возьмёшь любой велосипед из наших. Тот едва заметно вздрогнул, услышав своё имя от невзлюбившего его мальчишки, но быстро нашёлся: - С тобой, что ли? Да без проблем. - Нет, не со мной, с Ю-тяном, мы с Такаши пешком, до игрового зала идти примерно пятнадцать минут, вы за пять домчитесь. Только не на деньги. На желание. Томо почувствовал подвох в его словах, но истолковал неправильно: - Ну конечно, Юске на такой крошке, а я на вашем металлоломе? Условия неравны. Тут уже загорелся Юске: внезапный повод покрасоваться перед Йошиатсу подействовал на него опьяняюще, к тому же он был уверен в себе на сто процентов, и, хоть и понимал, что в какой-то степени это подло – побеждать того, кто не знает, как он хорош, но захотел сыграть. - Можешь взять мой, - спокойно произнёс он, и подошёл к старенькому велосипеду Йоши, а тот сразу же выпустил руль, передавая ему своего потертого железного коня. - Эй, я в поддавки не играю, - нахмурился Томо, всё ещё не понимая, что происходит. Такаши просто махнул рукой на происходящее. Ему явно понравилось, то, что Йошиатсу отвлёкся от своей вселенской печали и обиды, и хоть так, но начал общаться с новым знакомым. - А кто тебе сказал, что это будут поддавки? - самоуверенно хмыкнул Юске, снял рюкзак, отдал приятелям и запрыгнул в седло. Томо бросил свои вещи прямо на тротуар, даже не глядя, подберут ли их – похоже, ему тоже нравилась затея, кроме того радовала возможность покататься на приглянувшемся оранжевом спортивном велосипеде. Он последовал за соперником, и на крик Йошиатсу: «На старт, внимание, марш! Порви его, Ю!» – они стали разгоняться. Юске не любил ездить в городе, велосипедных дорожек в Мацуяме было мало, но даже не это было основной причиной. Дома, транспорт, люди, всё это мешало ему, давило со всех сторон, куда больше он любил гонять по трассе до дома мимо мандариновых рощ, зелёных полей и маленьких посёлков. Чувствовать простор, чувствовать полёт – вот было настоящее упоение. Но в этот день он забыл обо всём. Кипучее удовольствие от ощущения собственной силы захлестнуло его, когда он легко оторвался от Томо на первом же повороте, мельком увидев его удивлённое лицо и продолжая двигаться дальше, выжимая невозможную скорость из «металлолома» Йошиатсу. Мысленно он даже погладил велик, испытывая благодарность и беспредельную нежность, ведь старичок тоже в каком-то смысле старался, как и он - ради их общего любимого человека. Серый асфальт, белая и жёлтая разметка под колёсами ускользали назад всё быстрее и быстрее, он ехал так ровно и гладко, словно не касался земли, а плыл над ней в ярком мельтешении красок. Пара машин обогнала его, он не заметил, только движение воздуха рассказало Юске об этом, лизнув его щёку и взмокший бок. Впереди оставался последний перекрёсток, за ним несколько метров и финиш. Казалось, Томо безнадёжно отстал, но интуитивно каким-то седьмым чувством Юске ощутил его присутствие за спиной. «А парень молодец, упёртый», - с одобрением кивнул про себя Юске. Но даже такому славному, упёртому сильному сопернику он проигрывать не собирался. Только не сейчас, только не в это чудесное утро, наполненное тревогами и надеждами, под завязку забитое страхами и незнакомым теплом. На светофоре было одно мгновение до красного, и Юске, не раздумывая, рискнул, считая, что успеет. Томо резко затормозил позади, и скрип велосипедных шин он услышал раньше, чем гудок слева. Огромная фура неслась прямо на него на полной скорости, и, кажется, вместе с воем клаксона в ушах застрял истеричный крик водителя: «Нет!» Никаких вспышек, жизнь не промелькнула перед глазами, было только ужасно, невыносимо обидно, Юске прокусил нижнюю губу от страха и напряжения, дело одной секунды, хотелось зажмурится, чтоб не увидеть столкновения, собственных торчащих наружу костей, кожи, намотанной на гигантские колёса, а, главное, чтоб не зареветь, сдержать подступающий к горлу, мокрый липкий комок ужаса. Он продолжал лететь… И вот Юске уже спрыгнул на тротуар у клуба, не осознавая как, почему, даже не радуясь тому, что остался жив. Велосипед безвольно рухнул рядом, а побледневший мальчик скрючился, присел на корточки и крепко обхватил живот руками. - Ты псих! - раздался над ним возмущённый голос Томо, - Совсем с головой не дружишь! - Уф, - многозначительно ответил Юске, продолжая немного подрагивать. Потом он встал и дёрганными движениями отряхнул штаны, пару раз громко хватанул воздух ртом и вдруг взмолился: - Парням не говори, пожалуйста. Они меня придушат, а Такаши так вообще, как мамочка, он же мне ездить запретит, а не послушаюсь, так родителям сдаст! - Да, я заметил, что он как мамочка, - уже чуть более спокойным тоном произнёс, Томо, - Не буду я. Что я, стукач, что ли? Но ты, того, мозги включай на дороге. Оно того не стоило! К тому же ты бы меня и так сделал. Ни разу не видел, чтоб кто-то так гонял, ты прям как дьявол, летаешь. - Спасибо, - улыбнувшись, сказал Юске и протянул руку для рукопожатия, - Дьявол сегодня чуть не облажался… Хочешь, скажем, что ничья? - Нет, никакого вранья. К тому же они не поверят. Теперь я понял, в чём был подвох, когда Йоши предложил гонку. Больше я с тобой на спор не езжу, парень! Файтинги, и только файтинги! – Томо был счастлив даже больше Юске, ведь сам горе-гонщик до сих пор был ошарашен и плохо соображал. - А вот это совсем не мой профиль! – честно признался он, - Хотя поиграть я люблю. Но, как видишь, у меня реакция не очень. - Зато ты мелкий, лёгкий такой и ноги золотые. Хотя с башкой явно проблемы. Ну, я тоже в этом плане подкачал, так что общий язык найдём, - деловито заявил Томо. - Уже нашли, судя по всему. Ох, как же я пить хочу, сейчас помру, - вздохнул Юске, наконец приходя в себя. И как ответ на его жалобу с другой стороны дороги помахал рукой словно из-под земли выросший Такаши. Ребята стояли на переходе. Йошиатсу нагрузился, как маленький ослик, таща свой рюкзак и рюкзак Юске в придачу, а пакет с формой и сумку Томо Такаши пристегнул к велосипеду, который он вёл за руль. - О, вот и служба спасения подоспела, у нашей мамочки всегда есть вода с собой, - радостно воскликнул Юске, махнул друзьям в ответ и показал «Класс!». Йошиатсу заметно расслабился, понял, что затея удалась, и приятель победил, не подвел. - Чем я его так раздражаю? - задумчиво и немного грустно спросил Томо, глядя через дорогу. И хотя вопрос был скорее риторическим и не требовал ответа, Юске всё же сказал: - Не знаю, Йо добрый, никогда не злился просто так. Может, цепляется не из-за того, что ты ему плохим показался, а, наоборот, потому что видит, что ты слишком крутой. - То есть я ему что? Нравлюсь? - удивлённо произнёс Томо, продолжая смотреть на то, как ребята не спеша переходят улицу. Но в этот раз Юске ничего не успел добавить, или, скорее, не захотел. Неожиданная мысль, так просто высказанная Томо, полоснула по нервам и отдалась внутри очередным острым неизведанным чувством. Оно было похоже на мелкую металлическую пыль, стоит вдохнуть, и лёгкие заполняются кровью, гибели не избежать. Это была ревность, голодная, жестокая, ничем разумным не обоснованная. - Ну что, продул? – радостно возвестил о своём появлении Йошиатсу и чуть ли не повис на шее Юске от полноты переполнявшего его счастья. Поскольку на спине у триумфатора было два рюкзака, они едва не завалились на тротуар, еле на ногах устояли. - Продул, - спокойно подтвердил Томо, - Вы не сказали мне, что в вашей школе учится участник Тур де Франс. Юске хоть когда-нибудь кто-нибудь обгонял? - Один раз было, - гордо заявил Йошиатсу и ткнул себя пальцем в грудь. - Ага, в саду на трёхколёсных, причём Ю-тян поддавался, - хохотнул Такаши. - Я не поддавался, - мотнул головой смущённый Юске, - У меня просто температура была. - Вы – предатели, нафига ему обстоятельства, главное, прецедент был! - Ладно, ты крут, - Томо явно поддевал хвастуна, но беззлобно, и в этот раз Йошиатсу даже не вскинулся на подколку, - Мы идём играть или нет? - Стоп! А как же желание? Ты же проспорил. Юске, загадывай ему. - Даже не знаю... Ну прокукарекай три раза. - Блин, да что за ясельная фигня, играть – так по-крупному, - в голосе Йошиатсу проскользнул металлический отзвук, он недобро потирал руки, явно продумывая какую-то гадость, и приятели насторожились. - Эй, ты что задумал, дуралей? – легонько хлопнул его по затылку Такаши. - Испытание смелости! Так что, Томо-кун, готов исполнить моё желание? - Стой, но я проиграл Юске, значит, и выбирать ему! - У него фантазии нет! - Что? Это у меня нет? Я всё слышу вообще-то! - Так, пока вы, придурки, не переубивали друг друга, решаем вот как, - вступил в спор Такаши, - Делимся на команды. Желание Томо против желания Йошиатсу. У меня тоже с фантазией не ахти, если дело не касается музыки, шмоток или сладостей. Пока счёт один-ноль в пользу Юске и Йоши, но мы вам сейчас устроим показательную порку, парни. Чтоб не зарывались! Идём в игровой зал, и там продолжим. Семь игр для ровного счёта! И пусть победит сильнейший! - А лузеры пусть плачут, - не смог смолчать довольный как чёрт Йошиатсу. Они побеждали, удача в этот день была явно на их стороне. А может, и нет, если вспомнить поговорку о том, что в любви везёт тем, кому не везёт в карты. Об этом думал Юске, сосредоточенно оценивая детали происходящего, приглядываясь к тому, как Йошиатсу нервно орёт на Томо, дёргая за ручки в пинболе, спорит с ним, когда они играли в "Мортал Комбат", ругается и шумит, пихается локтями, а новенький только пожимает плечами и посмеивается. Юске давно не видел Йоши таким оживлённым и активным, в последнее время он только и делал, что ныл, жалуясь на скуку. Тут скукой точно не пахло. Их маленький игровой зал, который Томо обозвал «жалким курятником по сравнению с залом в Синдзюку» насквозь пропитался весельем и азартом. Местные ребята с опаской поглядывали на шумную компанию, девчонки, заглядывающие в зал с улицы, увлечённо шептались и показывали пальцем на Томо. Никогда до этого их троица не была предметом зависти и восхищения. «Почему же так плохо?» - с непониманием задавался вопросом Юске, заворожено следя за чужим весельем. Ему казалось, что о нём позабыли, задвинули на второй план, ведь Йошиатсу даже не вспоминал о нём, с тех пор, как они вошли, кроме одного раза, когда он попробовал сыграть против Такаши и продул. «Ю, давай дальше я сам?» - сердито заявил друг со сверкающими от непонятного возбуждения глазами. Цветные лампочки отражались в зрачках, в голосе сквозило неудовольствие, теперь, после победы в гонках он стал ненужным. Когда ребята отвлеклись на очередное сражение, погрустневший Юске отошёл к ряду автоматов с игрушками. Там толпились только младшие школьники, в основном, девчонки, и каждая мечтала вытащить пушистого Рилаккуму, плюшевый мандаринчик с глазками – символ Мацуямы – или Хеллоу Китти. Только у одного автомата никого не было, там были монстры в пластиковых капсулах, целая серия из разных аниме, из манги, самые жуткие, морщинистые, уродливые, некрасивые. Юске направился прямиком к нему, дети рядом зашушукались и захихикали. Никому не нужны были чудовища. Никому, кроме Йошиатсу. У него была целая коллекция этих зверюг, каждый раз, когда Юске приходил к нему в гости, он умилялся к тому, как бережно его друг-растяпа, не отличавшийся аккуратностью, расставляет своих драгоценных уродцев на полке. Иногда он дарил ему одного-двух. Общими усилиями мальчики собрали всех, кроме одной фигурки Гёдза-мэна. И вот уже несколько месяцев Юске спускал почти все карманные деньги на дурацкий автомат, который не хотел выплюнуть ему белёсое пузатое безглазое существо с кривоватыми ножками, ручками и головой-пельмешкой. Но этот день был особенным. Удача будто решила подбодрить печального мальчика, успокоить неожиданным подарком. Двигаясь, словно сомнамбула, Юске механически кинул монетку в прорезь, он смотрел за стекло в ёмкость с кучей одинаковых капсул, обречённо прижимался к большой прозрачной коробке лбом, слушал, как крутится и стучит его шарик с неизвестной пока фигуркой. Подросток чувствовал себя опустошённым, измученным, он услышал, с каким восторгом кричит за спиной в очередной раз выигравший Йошиатсу. В эту минуту он был на сто процентов уверен, что увидит, когда раскроет упаковку, и даже не удивился, когда на ладонь действительно прыгнул Гёдза-мэн. Юске повернулся, чтоб вернуться к своим. Шёл, сжимая в руке игрушку, думая, как обрадуется друг. Громкий визг гудка, дышащая жаром и бензином груда металла, чувство было почти идентичным тому ужасу, на перекрёстке, когда фура чуть не размазала его по асфальту. Слишком зазнался, что-то упустил, поспешил... Вот и в игровом зале Юске испытал такой же невыносимый страх. Прямо перед ним Йошиатсу стоял на мысочках, цепляясь пальцами за плечо Томо, тянулся к лицу новенького мальчика, а тот склонялся к нему. Медленно-медленно, плавно, как в каком-нибудь чудовищном кошмаре, который тянется бесконечно долго, чтобы боль была сильнее, а отчаяние заставило проснуться в холодной испарине. Но это был не сон, всё происходило в действительности. «Нет!» - хотелось заорать Юске, как тому водителю. Томо немного повернул голову, а Йошиатсу, посмеиваясь, что-то зашептал ему на ухо. Такаши стоял чуть поодаль, уронив лицо в свою ладонь. Он поднял взгляд на Юске, выпалил: - Ю, иди к нам! Этот монстр желание загадывает. Победил в итоге. Чертовщина какая-то! Никогда так круто не играл, как сегодня. - Нет! – прервал его громко и резко Томо, - Йоши, ты совсем идиот! Я не стану этого делать! - Что такое? Богатенький папенькин сынок из Токио боится потерять свою репутацию? – как-то нехорошо хихикнул Йошиатсу. - Но это же тупость полнейшая! И подлость! Ты не только меня подставляешь, но и… - А это уже твоя проблема, как выкрутиться. Слабо или нет? - Ладно, - подумав с минуту согласился помрачневший новичок, - Только не на уроке. - Так уж и быть, трусишка. Большая перемена подойдёт. - Ну ты мудак, честное слово. Я и не ожидал, - Томо говорил серьёзно, выглядел сердитым и недовольным. Желание Йошиатсу убило лёгкое весёлое настроение, с которым он только что играл с ребятами. Он больше не развлекался, он был зол ни на шутку, - Я сделаю, но ко мне больше ближе чем на метр ни приближайся... Пока, Таши! Пока, Ю! Он подхватил с пола свои вещи и стремительно направился к выходу. - Постой, Томо, ты куда? – Такаши хотел было побежать за ним, но Йошиатсу остановил: - Он всё равно пешком, а мы на великах. Мальчишка коварно усмехнулся, а потом обернулся и подмигнул Юске. Тому это всё решительно не понравилось: ни жест, ни ядовитый оскал, совершенно не похожий на привычную улыбку Йошиатсу. Он сжал Гёдза-мэна в кулаке и спрятал в карман, передумав дарить, а затем тихо спросил, удивляясь, каким чужим и печальным, кажется его голос: - Йо, что ты ему там такое жуткое загадал? - Завтра увидите! Правда, я думаю, у него кишка тонка. Посмотрим!