This Could Be Messy

Кёнсу вернулся в постель после того, как убрал на свое законное место только что принесенный Чонином контейнер, и ему даже удалось поспать пару часов. Был полдень, когда он проснулся от звуков и запахов доносившихся с кухни, и наполняющих всю квартиру, кто-то готовит твенджан чиге и рис. Чанёль, вспомнил сонный Кёнсу, прежде чем развести панику, что к нему в квартиру кто-то пробрался и использует его драгоценную кухню. Чанёль был не просто кто-то, поэтому Кёнсу спокойно доверял её ему. У него не было никаких оснований для беспокойства. Эти двое, встретились в их первый день в кулинарной академии, почти семь лет назад, тогда, у них не было шансов подружиться, что случилось гораздо позже из-за разного учебного плана (Кёнсу специализировался на корейской кухне, в то время, как Чанёль на Западной). Нормально встретились они аж на практике во время шестого семестра ("Advanced Baking" где Минсок был их учителем), они были назначены партнерами для первого изделия: медовых кексов. Потом уже, после первого задания, учитель дал свободу студентам, чтобы те сами выбирали себе партнера, но Кёнсу и Чанёль так сильно сплотились, что в конечном итоге выбирали друг друга снова. В процессе совместной работы, они влюбились. Несмотря на очевидные различия между ними им было очень весело вместе, и в итоге, они обнаружили гораздо больше общего, чем думали. Не потребовалось много времени, чтобы сердце Кёнсу забилось быстрее, когда они тянулись за одним и тем же ингредиентом или посудой одновременно. Однажды, за несколько дней до конца семестра, когда им обоим был двадцать один год, Чанёль поцеловал Кёнсу в пустом классе. Они встречались почти три года, но разошлись, потому что пока они продолжали заботиться друг о друге, их любовь остыла и превратилась в нечто более братское. Естественно, было очень грустно, потребовалось время чтобы принять это, но в конечном счете это было к лучшему, и никаких плохих чувств не осталось между ними. Со временем их отношения переросли в какую-то странную дружбу, они очень хорошо знали друг друга, но всегда держали дистанцию, чтобы не вмешиваться в жизнь другого. Это было для их же блага и блага всей группы друзей. Кёнсу знал, что Чанёль сейчас работает в семейном ресторане шеф-поваром, а ресторан стал очень популярным и известным, так что обычно он был загружен работой. Так же, Кёнсу знал и то, что после их разрыва у Чанёля были отношения, сначала с девушкой, потом снова с парнем. И он был действительно в порядке. Кёнсу видел это и был счастлив, зная, что Чанёль счастлив и у него всё прекрасно. Привести Чанёля в свою квартиру, вероятно, можно рассматривать как вмешательство в его жизнь, но Кёнсу не чувствовал что делает что-то неправильное. Это было необходимостью. Он читал Чанёля как открытую книгу, может не настолько хорошо как делал это несколько лет назад, но он знал, что что-то происходит, и чем бы это ни было, Чанёль расстроен по этому поводу. Вспоминая о том, как Чанёль пытался поговорить с ним в ту ночь, пока он укладывал его на своем диване, Кёнсу встал с постели и побрел на ароматный запах приготовленной Чанёлем еды. Когда он увидел стоящего на кухне высокого шатена перемешивающего супчик на плите, Кёнсу охватило чувство дежавю. Парень всё еще был одет в одежду с предыдущего вечера, что делало ситуацию в глазах Кёнсу более странной. - Я думал, ты предпочитаешь хлопья и тосты на завтрак, вместо риса и супа? - Спросил Кёнсу, немного удивленный тем, насколько свободно себя чувствовал, подходя к Чанёлю чтобы взглянуть на суп в кастрюле. - Хорошо пахнет. И выглядит, кстати, тоже не плохо. - Мне нравится мой традиционный завтрак, сейчас и на будущее тоже, больше спасибо. - Кёнсу посмотрел на Чанёля и заметил, что он улыбается (а ещё его одолевало похмелье, но этого следовало ожидать). Его улыбка дрогнула, когда он снова заговорил. - Я... я действительно сожалею о прошлой ночи... Я приготовил это, в качестве извинения, но и в благодарность за твою заботу обо мне. Кёнсу пожал плечами, снова отходя от Чанёля, чтобы налить в чайник воды из-под крана. - Ты слишком много блевал, но всё в порядке. Чунмён хён помог мне, поэтому всё было не так плохо, как могло бы быть. Ты никогда не пил столько, сколько... Ставя чайник, Кёнсу краем глаза заметил, как Чанёль покачал головой. - Что-то случилось... верно? Высокий парень глубоко вздохнул, снова согласно кивая головой. Кёнсу заметил, как он кусает нижнюю губу. - Да. Прежде чем спрашивать снова, Кёнсу колебался, делая свой голос нежным: - Хочешь рассказать мне? Чанёль выключил плиту, еще раз помешал суп и закрыл кастрюлю крышкой. Его руки были заняты, когда он заговорил о важных вещах, стараясь выглядеть беспечно. - Это моя мама... Ей диагностировали болезнь Альцгеймера. Глаза Кёнсу расширились, а челюсть отвисла, чувствуя, как от слов Чанёля сжимается сердце и горло. - Ч-что...? Боже мой...! Когда - ? - Вчера пришли результаты её анализов, и моя сестра пошла забрать их вместе с ней, потому что я не мог оставить ресторан... Хотя мы все начали подозревать, что с ней что-то не так, когда в прошлом году, она начала путать слова, теряя мысль того, что говорила, или называла Юра именем её брата или сестры. Но однажды, она призналась мне, что не может вспомнить как создать лист Excel, несмотря на то, что она делала это всего день назад, и... - Во время разговора, Чанёль не шелохнулся с места, но его костяшки побелели от силы, с которой он сжимал края кухонной тумбочки. Кёнсу был убит горем. Когда Чанёль рассказал матери об их отношениях, она приняла Кёнсу с распростертыми объятиями, в отличии от его собственных родителей, которые отказались от встречи с Чанёлем пока те не достигли своей первой годовщины, так они хотели убедиться что Кёнсу серьёзен, а не делает им на зло и всё в этом роде. Она была сильной, милой, умной женщиной, которой удалось практически самостоятельно вырастить двух детей и одновременно поднять с нуля ресторан. Кёнсу успокаивающе положил руку Чанёлю на плечо. - Чанёль... Чанёль продолжил: - Я хотел рассказать тебе об этом, но только тебе... Я имею ввиду, хотя бы сейчас. Ты знаешь, что для моей мамы больше чем просто кто-то, и знай, она до сих пор по-прежнему любит тебя. Напиваться было глупо, но я... я не знаю... наверное, я был бы слишком мрачный если был бы не пьян? - Если честно, ты всё время казался мне мрачным. - Кёнсу мягко потер спину Чанёля. - Я ценю, что ты рассказываешь мне всё это, если честно... как, ммм... как она? - Ну, - начал Чанёль со вздохом, поворачиваясь, чтобы опереться на край плиты. Кёнсу не убирал руку, зная, что Чанёль нуждается в поддержке. - Естественно, она не хочет верить, что это происходит с ней. Знаешь, на это нужно время? Врач сказал, что у нее есть два-четыре года до того, как когнитивное повреждение станет тяжелее, и это своего рода облегчение, ведь у нас есть время чтобы подготовиться к этому. Кёнсу вздохнул, чувствуя себя потрясенно. Он мог только представить, как Чанёлю сейчас плохо. - Чёрт, Чанёль... я... мне так жаль. Я хотел бы помочь тебе, Юра и вашей маме, хоть как-то... Высокий парень энергично замотал головой. - Ты и так мне очень помог прошлой ночью. Не бросил меня и заботился, пока я вел себя как несмышленый подросток, хоть ты был не обязан это делать. Но, эй, ты не должен терзать себя по этому поводу. Я рассказал тебе всё, потому что, ну... ты это ты. Но это совсем не значит, что ты должен что-то делать. Мы будем в порядке, я знаю. Нам просто нужно время, чтобы принять эту новость, и в конце концов оно у нас есть. Кёнсу увидел его обнажающую зубы улыбку, и даже если в глазах экс-бойфренда была печаль, так же, в них был отблеск чего-то теплого, надежды. И Кёнсу сразу вспомнил каким оптимистом всегда был Чанёль, и как его оптимизм на него действовал. Он всегда немного напоминал солнце, способное сгладить любую ситуацию. - Хорошо... но не будь дураком, и всегда помни, что у тебя есть друзья, которые могут помочь, если станет совсем тяжело. Так что мы всегда к твоим услугам; ты не должен напиваться до беспамятства каждую ночь. Кончики ушей Чанёля немного покраснели. - Не буду. Обещаю. Вода скипела и Кёнсу налил две чашки кофе, парни завтракали за столиком небольшой кухни. Они не говорили много, и в такие моменты, Кёнсу чувствовал себя неловко, но всё было не так плохо, как могло было бы быть, учитывая все обстоятельства. Больше, они не говорили о маме Чанёля. Покончив с едой, низкий парнишка сказал, что Чанёль должен принять душ, пока тот убирал кухню и ставил посуду в посудомоечную машинку (он был не в настроении мыть её в ручную), которой Чанёль обязан, он повесил на стойку рядом с холодильником фартук с надписью "Пришла горячая штучка". - Поверить не могу, что он ещё существует. Я и забыл о нём. - Он громко рассмеялся держась за живот. После чего, ухмыльнулся Кёнсу, отчего тот почувствовал себя смущенно от слов Чанёля, он чувствовал себя пойманным на хранение вещей от своего бывшего. - Должен признать... Это всё ещё правда, горячая штучка. - Пак Чанёль, если ты сейчас же не пойдешь в душ, клянусь, я кастрирую тебя и заставлю есть собственные яйца. - Ухмылка Чанёля стала еще шире, однако он всё-таки направился в ванную исчезая в коридоре квартиры. **** Было уже за полдень, когда Кёнсу услышал стук в дверь и осознал, что до сих пор не переоделся и не принял душ. Он всерьёз решил притвориться будто никого нет дома, поэтому влажной, ещё незапачканной тряпкой продолжал вытирать стол за которым они с Чанёлем несколько минут назад ели, но через некоторое время стук повторился, и Кёнсу, выругавшись себе под нос, бросил тряпку в раковину и направился к двери. Открывая дверь, он даже не посмотрел в глазок, а увидев на пороге Чонина, ни капельки не удивился. Теперь, младший выглядел менее идеально чем утром, а волосы парня были перепутаны, но Кёнсу отметил, что такой вид делает его довольно красивым. Он заметил в руке соседа небольшую пластиковую сумку. - Чонин. Что такое? - Привет, хён. Мои занятия во второй половине дня отменили, так что я, ммм, я вернулся домой. Кроме того, я решил, что принести тебе это, было бы хорошей идеей... - он протянул сумку Кёнсу, второй с вопросительным выражением лица принял её. - Здесь "Гаторейд" и "Алка-Зельцер... ты говорил, что вчера вечером развлекался, не знаю, было ли это потому что я разбудил тебя, но ты не выглядел так, будто хорошо себя чувствуешь, поэтому, я решил купить несколько средств от похмелья... Смотря на Чонина Кёнсу несколько раз моргнул, прежде чем позволить себе засмеяться. - Ох, Чонин... на самом деле, это всё из-за того, что я был уставшим. Я едва пил прошлой ночью! У меня нет похмелья... но всё равно спасибо, это очень мило с твоей стороны. - Он всё ещё улыбался забавляясь с Чонина, хотя младший выглядел так, будто мечтает умереть. - О, о, Боже мой, мне очень жаль...! Вот почему я не могу быть внимательным соседом; я всегда такой... Ну, в любом случае, ты можешь оставить их на потом. - Кёнсу не мог ещё раз не засмеяться, наслаждаясь тем, как Чонин выдвинул нижнюю губу дуясь. - Ты не виноват! Знаешь, как люди говорят, намерение много значит? Плюс ко всему, я выглядел так плохо сегодня утром, не удивлен, что ты подумал, что я отчаянно нуждаюсь в помощи, хотя, наверное я и сейчас выгляжу так же. Чонин помотал головой так, что пряди его густых каштановых волос качались из стороны в сторону. Выражение его лица было непроницаемым, и выглядело внезапно серьёзно и одновременно очень спокойно. - Нет, вовсе нет. Их глаза встретились на мгновение, широкие Кёнсу и тяжёлые веки Чонина, за доли секунды, что они встретились взглядом, Кёнсу смотрел в глубокие, тёмные глаза Чонина впервые за несколько дней. Момент прервал снова появившийся Чанёль, идущий по коридору в одном из махровых белых полотенец Кёнсу, обернутом вокруг талии. - Кёнсу-я, как думаешь, у тебя осталось что-то из моей старой одежды? Твоя определенно не налезет на меня... Чанёль прекратил говорить, увидев как парень разговаривал с кем-то в дверях. Кёнсу почувствовал как его сердце замерло в груди, а глаза расширились, что сделало его похожим на оленя смотрящего на свет фар. Он посмотрел на Чонина и увидел, как его глаза за короткие секунды устремились на Чанёля, что заставило старшего поклониться быстро извиняясь и снова убежать в ванную, придерживая полотенце обернутое вокруг его талии чтобы не упало, ему было страшно неловко. - Это, эм, мой друг Чанёль. - Сказал Кёнсу, на самом деле не зная что говорить, но чувствовал что должен внести какие-то пояснения. Он бездумно играл ручками сумки, которую принес сосед - видимый знак нервозности. Чонин видел раньше как Чанёль спал на диване, но то было одно; а сейчас было совершенно другое, когда тот же самый человек выходит из душа и спрашивает про свои старые вещи. 'Вот блин - думает Кёнсу. - Теперь он будет испытывать отвращение и страх, что я могу иметь на него виды, или сделаю что-то, потому что после такого, он точно решит что я гей.' - Вы выглядите хорошими друзьями. - Сказал Чонин, а Кёнсу вздрогнул. Он был и прав и одновременно не прав. Выражение его лица до сих пор было странным и не читаемым. - В общем, как я уже говорил, ты можешь оставить эти вещи себе. Наверное, я должен сейчас уйти, но надеюсь, мы увидимся позже, хён? Кивая Кёнсу удерживал в руках пакет, чувствуя как сушит его рот. Ощущения в желудке, подсказало ему, что он действительно использует их. - Да, наверное. Ещё раз спасибо. Это было действительно заботливо с твоей стороны. Одна из сторон губ Чонина изогнулась вверх, в странной однобокой усмешке, что не выдавала больше эмоций, чем его прежнее серьёзное выражение лица. - Не за что, не беспокойся об этом. Пока, хён. Внезапно, Кёнсу почувствовал себя маленьким, как будто важную часть его жизни, лжи, открыли против его воли. Он не знал, почему мнение Чонина о нём было так важно для него. Может быть потому, что он чувствовал, что они могут стать друзьями, не смотря на разницу в возрасте и деятельности; может потому, что Чонин был таким забавным, спонтанным и всегда попадающим в неприятности. Они недавно познакомились, но за это короткое время, он успел оставить след в сердце Кёнсу. Он очень, очень надеялся что не спалился, потому что боялся потерять такого человека как Чонин, ещё даже до того, как узнал о нем такие вещи как его сексуальная ориентация, ведь так он потерял уже много людей - даже его собственные родители - уничтожили так много прогресса, которого он добивался годы, учась любить и принимать себя таким. - Пока, Чонин.