А можно другой мир?

Шесть вечера. Вот так просто я начал эту запись. Шесть вечера я стою на седьмом этаже и жду, пока ко мне на встречу придет крыса. Мимо проходят запоздавшие студенты, которых с каждым часом становится все меньше и меньше. Я прикрываюсь учебником трансфигурации в надежде, что этого достаочно. Проходят пять минут. Крыса все нет. Ну ничего, это опозданием не считается. Прошли пятнадцать минут. Учеников уже почти нет, а я уже в третий раз перечитываю основные трансфигурационные правила. Полседьмого вечера. Закрадывается подозрение, что это была обычная крыса, а я как лох стою и жду её появления. Ну нет, не может такого быть, чтобы я ошибся. Тридцать пять минут. Я с хлопком закрываю книгу. Так можно и до восьми вечера простоять и попасть под наказание за нарушение школьного режима. А оно мне надо? Через пять минут я плюю и иду к себе в гостиную, мысленно пиная себя за непродуманность. Надо было сначала убедиться, что это настоящая крыса, а не анимаг. Но меня прервал писк. Он был хорошо слышен в безмятежной тишине коридоров. Посмотрев вниз, я увидел ту самую крысу, с которой (главное не засмеяться) договаривался о встрече. Она глядела на меня умными и ясными глазами, что никак не вязалось с образом простой крысы Коросты. А может это лишь игра моего воображения. — Опаздываешь, Короста. Хотя рад, что ты пришел. Нам нужно поговорить в тайном месте, где никто не подслушает и не увидит, — произнес я, одновременно подумав об этом. За моей спиной материализовалась дверь, которую я незамедлительно толкнул, пропустив предусмотрительно крысу. Выручай-комната опять удивила меня. На это раз оно было маленьким, темным, с несколькими летающими свечками и дубовым столом посередине. Стол был завален бумагами, письменными принадлежностями, а стены потрескивали едва заметными искрами, тем самым показывая, что мы защищены. Какая же все-таки читерная эта комната. — Присаживайся поудобнее, Питер Петтигрю, — пригласил я своего собеседника за стол. И сам с удовольствием приземлился. Крыса, немного подумав, прыгнула на свободный стул и уже в воздухе превратилась в толстоватого и неопрятного мужчину, который почти сумел сбить мебель своим «аккуратным» трюком, но в последнюю секунду зацепился за него. — Я как раз хотел с тобой поговорить. — Откуда ты знаешь, кто я? И кто ты такой? — Питер сел за стул, то и дело пытаясь с него соскочить. — Феликс Крауст, третьекурсник, когтевранец, ловелас и шикарный человек на всем свете. Ладно, последние две характеристики я добавил от себя — Крауст? Ты случайно не сын Кэмрона Крауста? — Мимо. Сын Оливера Крауста, его брата. — Уточнил я и добавил: — А вы знали моего отца и дядю? — Мельком видел. Лично не общался, — сказал Питер, нервно озираясь. — Никого здесь нет. Вы же не думаете, что я приду на встречу с легионом мракоборцев по вашу душу? Петтигрю посмотрел на меня не совсем испуганным взглядом. Что-то отличало его от киношного образа. Вроде бы и движения такие же дерганные, и глаза бегают, но все же есть в нем что-то уверенное. Да сам факт того, что он уже пришел и не проигнорировал мои слова говорят о решительности. Что-то здесь не так. — А могли бы, раз уж знаете обо мне, — произнес он. — Вы откуда это знаете? Кто вам сказал? — Вам лучше об этом не задумываться. Достаточно понять, что я знаю ваше прошлое, настоящее и ваше будущее, — более уверенно и по стальному произнес я, держа палочку на готове. Я был уверен, что он не нападет, но меры предосторожности соблюсти надо. Питер положил руки на стол, нервно перебирая их. — Я вам не верю. Докажите! — Питер Петтигрю, всюду неприметный, таскался за Джеймсом и Сириусом. Пытался показать, что он ровня им, что он может находиться рядом с ними. Питер всегда тянулся к сильным людям, обличенные некой властью, хотя сам из себя представлял трусливое ничего. Вместе с Сохатым и Бродягой, Хвост оберегали тайну Лунатика о том, что он — оборотень. Даже ради Римуса Люпина Все трое подвергли себя трансмутациями и стали анимагами. Мне продолжать? — Не надо, — остановил меня Питер. — Не надо, я не хочу это слышать. — Что, тяжело слышать о тех, кого вы предали? Неприятно осознавать, что из-за вас стал сиротой один мальчик, а лучший друг просидел по надуманному обвинению? — Психологически пытался на него надавить я. Он не выдержал таких нападок и резко пытался на меня напасть через стол. К чему я был готов. Зажмурив глаза, произнес следующее: — Стакис! — ААА, — закричал Хвост, ослепленный резкой вспышкой света от свечи. Досчитав до трех секунд, я открыл глаза. Питер уже был на ногах и шагал далеко от стола, пытаясь понять, где он. Мне оставалось только направить на него палочку и сказать: — Депульсо, — он рухнул на землю. Я произнес другое заклинание и рукава исчезли, обнажая чистые руки. Приглядевшись, я не заметил черной метки, но, вспомнив слова дяди, решил не расслабляться. — Ну что, мистер Петтигрю, успокоились. Мы можем продолжать мою беседу. — Беседу? Это больше похоже на допрос, мальчишка! — Прокричал он с пола, не торопясь вставать. Зрение потихоньку восстанавливалась. — Может и будет допросом, если захотите. С вами, приближенным к Волдеморту, по-другому нельзя. -Ты псих? Какой я приблеженный к Волдеморту? — Ну начать с того… Стоп, ты назвал его по имени? — Да. — Хм, а это уже интересно. — Я взял стул и поставил его рядом с Петтигрю. — Что же это за слуга такой, который называют Темного Лорда по имени? Неужто не боишься возмездия? — Ещё раз обвинишь меня в том, что я его слуга, — зло сказал коротышка, понимая, что ничего мне не сделает. — А кто же ты тогда? Волонтер? Я знаю о том, что ты переметнулся к Волдеморту накануне смерти Джеймса Поттера и выдал тайну их местонахождения. — Вранье. Не делал я этого. — Возмутился он. — Мне даже интересно послушать вашу версию событий, — недоверчиво произнес я вслух, хотя на душе уже скреблась тень сомнения. Правильно ли я начал разговор с обвинения? Может быть такое, что в этой реальности все по-другому? Или меня водят за нос? Эти вопросы крутились у меня в голове. — Давайте опять сядем и уже спокойно, без нервов вы мне все расскажете. — Я первым выполнил сказанное и уставился на Хвоста. Тот тоже встал, но пока не подходил к столу. — С чего я должен вам все рассказывать? Я ничего не обязан. — Не хотите так хотите. Я просто отдам вас мракоборцам и все. — Угрожаете? — Есть немного. Сами посудите: взрослый мужик спит тринадцать лет с мальчиками вместо того, чтобы жить спокойно с геройским орденом на груди. Если вы даже невиновны, сам факта сего уже подозрительно и требует детального расследования со стороны Корпуса. А добавьте к этому сокрытия фактов смерти вашего друга и его семьи, незаконная анимагия… Петтигрю отвернулся. Под светом свечи было заметно, как стекает капелька слезы стекает по его щеке. Он скорее вытер её, чтобы я не заметил. В свою очередь я молчал и давал время человеку собраться с силами. Достаточно тяжело рассказывать о горьких событиях и тут нужно все мужество. — Я их подвел. Я… я знал, что среди нас есть предатель. — Чуть хриповато, задавливая горечь и комок в горле начал исповедаться Хвост. — Мы не знали, а Джеймс даже в мыслях не мог представить себе такое. Он верил в нас. Даже в меня, хотя я, как вы правильно подметили, ничтожество. Слабовольный толстяк, который не мог и трех слов связать. Не мог… Волдеморт очень хотел убить Гарри по неизвестной причине. А поэтому нужен был способ его укрыть. И мы поняли, что здесь поможет Заклинание Доверия. Мы его применили, и Сириус Блэк стал Хранителем. Теперь мы были вполне спокойны: Сириус Блэк самый храбрый и сильный человек, который точно не мог быть тем самым предателем. Это не Питер Петтигрю, жалкий трус. — То есть, Сириус Блэк — Хранитель Тайны, так? И… -… он оказался предателем. Я это слишком поздно понял. У меня было время предупредить Джеймса, успеть их эвакуировать. Но я засомневался и замолчал, потому что… струсил. Побоялся сказать, что лучший друг, закадычный товарищ и верный соратник нашего Джеймса — Пожиратель Смерти. НЕ СМОГ! — Он ударил рукой по стене и зацепил за шероховатый камень. Пошла кровь. — Я слабак. — Продолжайте, вам станет легче. Услышал ли он мои слова или же решил все выложить, дабы облегчить свою душу я не знал. Но последовала следующая часть истории: — Я трансгрессировал к дому с игрушками для Гарри. А на его месте были обломки. Я хотел поискать среди груд обломков тела друзей, но не решился. Вместо этого я спросил великана, в котором узнал Хагрида, что он делает. Он сказал, что возьмет Гарри и передаст его Дамблдору. Я его поблагодарил и спросил, не приходил ли Римус или Сириус сюда. И я получил ответ: здесь был Сириус, он одолжил мопед великану и отправился дальше по улице, бормоча что-то невразумительное. — А что именно? — Хагрид не знал. Но он был близко, всего в паре кварталов. Я ещё бы успел догнать его, выяснить все. Что я и сделал. — Вы пошли навстречу к одному из сильных волшебников? Петтигрю сел за мой стол и поглядел на меня. Его глаза были вспухшими от слез, голос дрожал. А руки тверды. — Понимал ли я, что он меня может убить. Да, понимал. Боялся. Но выхода не было. Я хотел все знать, я хотел понять, я хотел… я много что хотел: убежать, спрятаться, оплакивать друга, доложить в Орден Феникса. Но решил просто поговорить. И мы встретились на пересечении улиц. Я закричал на всю улицу, что он предатель, он проорал, почему я не сдох ещё в школе. Мы не смогли поговорить и сразу взялись за палочки. Взрыв, и половины квартала нет. Сириус лежит на асфальте без чувств, а я рядом с канализационным стоком. Я решил сбежать. — Он вздохнул. Правда давалась нелегко, особенно учитывая тринадцатилетний перерыв. Сколько же он в себе это скрывал и пытался забыть? Это же действительно психологическая травма. — И вы решили убежать? Зачем, ведь вы его фактически схватили? — Да, почти. Я уже думал о том, чтобы убить его, отомстить за смерть Джеймса, но меня спугнули. С другого конца улиц были слышны голоса Пожирателей. Они, как стервятники, слетелись на место гибели своего господина. И был вопрос времени, когда они нас найдут. Если этого не сделают мракобрцы, после того, что мы сотворили с магллами. До сих пор не знаю, кто их убил в действительности и что это за заклинание было. — Так, если у вас было время, то… — ДА Я ПЫТАЛСЯ! — Крикнул он мне в лицо, хватая себя за волосы. Я подошел к нему, направил палочку и уже готов был пронзить сердце мощными чарами. Я вложил всю ненависть в свои слова, но так и не произнес их. Я — трус и слабак. Я даже в единственный момент жизни, когда Сириус был слаб и не мог дать мне ответа, не смог ничего с ним сделать. Рука не поднялась. Я бормотал, что он -предатель, что он- лишь раб, Пожиратель Смерти, а вместо этого в голове крутились наши веселые дни в Хогвартсе, наши шалости, наши приключения, наша отработки после уроков и шутки Сириуса по этому счету, свадьба Джеймса и Лили. Он начал приходить в себя и я отступил. — Так зачем бежать? Министерство… — Министерство было под контролем Волдеморта. Там были его шпионы и верные люди, и не было гарантии того, что на вызов придут лояльные к нашей стороне. Я опасался за свою жизнь. Нужно было сохранить правду. Я отрезал себе палец и превратился в крысу, выкинув напоследок палочку. Он замолчал. Видно этот период в жизни вызывал у него ещё больше горечи. — И вы стали крысой на всю жизнь? — Да. Когда я увидел новость о том что Сириус осужден, я вздохнул с облегчением, но не стал возвращаться в человеческую форму. Для меня моя жизнь была окончена. Друзей нет, любимой нет, лишь престарелая мать, добрейший человек, к которой я даже возвращаться постеснялся. Я больше ни на что не был способен, кроме как ходить в гости к друзьям. — Попытались бы. Устроились на работу… — Он проигнорировал мои слова. — Ладно, понял. Эмоции и все такое. — Да, извините. Это слишком тяжело для меня. Особенно рассказывать это совершенно незнакомому мне человеку. Я до сих пор не понимаю, что вы хотите. Вы думаете меня этим шантажировать? — Хм, — задумался я, но затем улыбнулся. — Думайте, я такой гад, чтобы вас шантажировать? Мне это не нужно. — А что же вам нужно? Я не понимаю лично ваших мотивов копаться в прошлом. — Да, к сожалению есть. — Я скрестил руки и набрал воздуха в грудь. — Мне лишь нужно понять все, что произошло тогда. То есть мне нужна информация. Часть я уже получил, а другую часть придется спросить у вашего друга. Бродяги. Он вскочил со своего места. — Он опасен. Он был одним из лучших на курсах боевой магии. Вы же не хотите встретиться с ним? — Хочу. — Кивнул я. — Вы точно псих. Он преступник, уже двенадцать лет отсидевший в Азкабане. — А если я скажу, что он не был Пожирателем? И он не предавал Джеймса. — Я тогда не поверю, — он стал ходить взад-вперед. — Кто же тогда ещё. Подойдя к нему, взял его за плечи и спросил достаточно тихо: — Как вы узнали? — Дайте вспомнить, — он немного подумал и сказал. — Я поймал Пожирателя в Лютном Переулке. он шел по моему следу и попал в ловушку, когда я его связал, начал допрашивать и выяснил что мужчина в плаще и капюшоне заходил к Волдеморту и беседовал с ним. А после этого он отбыл в Годрикову Впадину. И вот я сразу все понял. — А вас не смущает то, что это мог быть кто угодно, хоть Северус Снейп. — Вариантов не было! — Проговорил он. — Только Сириус был Хранителем Тайны. Любой бы, кого они схватили, не сказал бы им адреса, даже если бы обладал абсолютной памятью. Таков механизм заклятия. — Значит, либо он, либо кто-то, о ком Поттер вам не сказал. — Я отошел к стене и произнес. — Ну почему все так сложно? — Простите? — Спросил Питер, наблюдая как я бьюсь головой о стену и причитаю. Мягко говоря, он был ошарашен моим странным поведением. В какой-то степени и я был озадачен, ибо это было как наваждение. Я взял себя в руки. — Так, Феликс. прекрати. — Прошептал я и развернулся к Хвосту. — Так, у меня есть план. Вы — остаетесь пока крысой и бдите рядом с Уизли. Как всегда. А я, в свою очередь, поболтаю с Блэком. — С Сириусом? Вы не должны этого делать. Вам вообще незачем лезть в эти дела. — Я уже влез. Спасибо Дамблдору и моему любимому канону. Моя тушка направилась к двери, чтобы открыть её, но Питер преградил мне дорогу. На лице читалось уверенность. — Я вас не пущу одного. Он может быть опасен. Сколько невинных на его руках, и студент ему не помеха. А со мной у вас будет шанс поговорить, прежде чем… — Спасибо, — улыбнулся я. Конечно, Питер, пойдешь со мной. Я же ведь спектакль устраивал именно для этого. Чтобы ты пошел со мной и поговорил с другом, который невиновен. — Вы достаточно храбрый человек, несмотря на то, что называете себя трусом. Гриффиндорцы все такие? — Нет. И не будут, — успел он произнести, прежде превратился в крысу и юркнул в открывшийся проем двери. А весь вечер меня мучил вопрос: а действительно ли та история, о которой поведал этот персонаж, правда? Нет ли в этом уловки или же вранья. Не скрою, очень многое в истории шито белыми нитками. И мотивы, и иррациональные поступки. И поведение человека тоже говорит о многом. Или же я пытаюсь судить со своей колокольни? Судить человека, тринадцать лет пробывший в образе крысы и мучавшийся от воспоминаний. И не будет ли так, что они оба наказали себя в ту ночь? Мда, это очень странный мир, но другого у меня нет.