Закусочная "У Итонов"

      Сижу в своем рабочем кресле и нервно кручу в руках шариковую ручку, смотрю в пространство перед собой, а в голове крутятся шестеренки мыслительного процесса. Мы уже несколько дней не можем отойти от шока после случившегося. Так облажаться перед критиком ресторанной премии не мог никто, но нам все же это удалось. В этом у нас первое место! Единственный вопрос: как это могло случиться?! Как десерт мог оказаться настолько перченым?! Мы не можем понять, как такое вообще могло произойти?! Ведь к приходу критика мы готовились тщательно, и все должно было пройти, как по маслу.       Тобиас был расстроен, но все же взял себя в руки, как настоящий лидер, подбадривает всех, как может. Но все же сотрудники ходят опустошенные и потерянные. Больше всех переживает Джонни, он даже порывался уволиться, но нам, хоть и с трудом, удалось его отговорить. Этим он уже ничего не исправит, а вот такого замечательного повара, который давно стал членом семьи, никем заменить невозможно. Мы его не виним, но и случайностью я бы это не назвала.       Последнее время я заметила, что на нас сыпятся беды одна за другой. И делать вид, что это происходит случайно или по причине злого рока, было бы просто глупо. Кто-то намеренно устраивает диверсии и при этом умело скрывается. Нам ни разу не удавалось поймать этого человека за руку. Кто-то задался целью разрушить наш бизнес и наши с Тобиасом отношения. У меня есть мысли и подозрения на этот счет, но я все же хочу провести собственное расследование прежде, чем кого-либо обвиню…       Но сейчас у меня другое важное дело. Есть во мне крошечная надежда на то, что хоть одну нашу проблему можно будет уладить. Поэтому я беру со стола листок с нужным адресом и выхожу из кабинета.       Через полчаса я подъезжаю к двухэтажному дому, построенному во французском стиле, и пройдя по каменной дорожке к входной двери, стучусь. Через несколько минут мне открывает дверь сам хозяин дома — Жак Лавуазье. Он явно удивлен моим визитом, но все же выходит на крыльцо:       — Чем могу помочь вам, мисс Прайор? — спрашивает он, нахмурившись.       — Месье Лавуазье, я бы хотела извиниться за то недоразумение. Я понимаю, что наш ресторан уже вылетел из конкурса, но мне не дает покоя тот вечер. Я даже не могу представить ситуацию, в которой десерт мог быть так испорчен, но факт остается фактом…       — Что вы хотите? — перебивает он мою сбивчивую тираду.       — Я хочу, чтобы вы посетили наш ресторан еще раз, не в рамках конкурса, а чтобы убедиться, что это случайность. Пожалуйста, дайте нам еще один шанс, чтобы реабилитироваться? — выпаливаю на одном дыхании.       — Я подумаю над этим, мисс. Всего доброго, — заканчивает он разговор и закрывает передо мной дверь, а я тяжело выдыхаю. Мне ничего не остается, как уйти восвояси. Но я хотя бы попробовала.       Еду обратно в офис, размышляя о том, как рассказать отцу. Он скоро вернется из поездки и обязательно спросит, как продвигается бизнес. Он всегда радуется моим личными успехами как своим, но еще более щепетильно он относится к моим провалам. Мне бы не хотелось, чтобы он был разочарован тем, что моя затея с ресторанным бизнесом идет не очень гладко.       Захожу в офис и вижу, как на моем этаже суетятся люди, а паника во мне нарастает с каждым шагом, дохожу до своего кабинета и вижу растерянную Кристину. Она сидит в своем кресле, схватившись за голову руками.       — Что происходит? — спрашиваю, и в душе переворачивается тяжелое и мерзкое предчувствие.       — Помнишь тот важный инвестиционный проект, что мистер Прайор поручил тебе пару месяцев назад? — спрашивает она осторожно и, не дожидаясь ответа, продолжает: — Вся документация по нему куда-то пропала. Я хотела подготовиться к презентации и не обнаружила ее в твоем кабинете.       Я не могу осознать в полной мере то, что она только что сказала. Как пропала?! Куда?! Почему?!       Я работала над ним столько времени! Его важность трудно передать словами, проект должен принести нам большие дивиденды, если мы хорошо представим его перед важными шишками на ближайшем совещании, которое состоится завтра. Но без документов, графиков и таблиц этот проект просто слова, а инвесторы верят только цифрам. Можно было бы попробовать все восстановить, но на это уйдет как минимум неделя, а у меня ее нет. Что-то есть у меня на компьютере, но большую часть придется восстанавливать по памяти.       Я ума не приложу, куда он мог подеваться, просто исчезнуть он не мог! Я оставляла его у себя в кабинете в своем столе. Пора уже устанавливать камеры: не офис, а проходной двор! Все во мне кипит, подогревая рассуждения. Нет, чужих здесь быть не могло, а значит, орудуют свои. Врагов внутри компании у меня предостаточно, кто угодно мог украсть документацию, чтобы насолить мне, да и возможностей у них тоже было предостаточно. И сейчас заниматься поиском злоумышленника нет времени. Отец очень сильно разозлится, если я упущу инвесторов. За что мне все это?!       Мысли роем кружат у меня в голове, и каждая новая хуже предыдущей. Я ухожу в свой кабинет в тяжелых раздумьях. Я не могу придумать ничего лучше, чем расплакаться от бессилия и отчаяния. Через полчаса в мой кабинет заходит Тобиас, застав меня в слезах.       — Любимая, решил привезти тебе обед и составить компанию по его поеданию… — говорит он, но осекается, увидев мое состояние. — Трис, что случилось? — он подходит ко мне, поднимает меня из кресла и заглядывает в зареванное лицо. Я, давясь всхлипами, рассказываю ему о своей беде и, когда я заканчиваю, то снова начинаю рыдать, утыкаясь ему в грудь. — Тише, моя девочка… — успокаивает он меня, гладя по волосам, а потом тянет к дивану. Садится сам и усаживает меня к себе на колени. Я, как маленький ребенок, нахожу в нем утешение и поддержку. Он сжимает меня в своих объятиях, водит по спине ладонью, успокаивая. — Не могу спокойно смотреть на твои слезы! — взрывается он. — Тут же хочется растерзать твоего обидчика в клочья! — он целует меня в висок, а я чувствую напряжение в его теле и не могу не усмехнуться его высказыванию и тому, как он за меня переживает. — Мы что-нибудь придумаем, обещаю! — между нами повисает молчание, я просто нежусь в его руках, и мои всхлипы слышны все реже. Но я чувствую, что Тобиас сосредоточенно думает, а потом говорит: — Бери всю информацию, что у тебя есть, а также все, что нам может понадобиться, забираем Кристину и едем к нам в ресторан.       Я не понимаю, что он придумал, но уверенность в его голосе передается и мне тоже.       Мы приезжаем в «Диахром», и Тобиас вызывает к себе Юрайю и Амара, но в последний момент к ним присоединяются Зик и Шона, заглянувшие на обед. Тобиас объясняет им ситуацию и раздает задания. Больше всего взгляд загорается у Юри, потому как ему на следующий год поступать в университет, и его профилем будет экономика, а значит, этот малый сейчас незаменимый помощник для нас.       Наша большая команда и новые сотрудники, которых мы приняли в связи с расширением ресторана, справятся с наплывом клиентов и без нашего участия, поэтому мы просим не беспокоить нас и все вместе принимаемся за работу. До самого утра рисуем, чертим, считаем, и только в шесть утра мы заканчиваем, а проект приобретает окончательную форму. Нам есть чем гордиться, потому что за такой короткий срок мы, кажется, сделали невозможное. Теперь нужно не ударить в грязь лицом перед инвесторами, представить его в самом лучшем виде. За проделанную работу нам как минимум не стыдно, а я лишний раз убедилась в том, что наши друзья — самые настоящие и верные, способные помочь в трудную минуту.       Мы даем отгул Кристине, Юрайе и Амару, а Шоне и Зику обещаем обед, и друзья, довольные собой, расходятся по домам отсыпаться.       — Пойдем, тебе тоже нужно поспать, — говорит Тобиас и тянет меня в нашу квартиру.       Но переступив порог, я впиваюсь в его губы горячим поцелуем. Так я благодарю его за то, что он для меня сделал. Он понимает это и принимает мою благодарность, углубляя поцелуй.       — Мне кажется, мы найдем что-то поинтересней сна… — шепчу ему в губы, а потом прихватываю нижнюю губу зубами, и он глухо рычит. Он молча соглашается, поэтому подхватывает меня на руки и несет в спальню, где мы снова теряем разум, переплетаем наши тела, доставляем друг другу удовольствие, признаемся в любви снова и снова.       Когда Тобиас засыпает, я встаю и иду в душ, потому что мне пора собираться на совещание. Уходя, невесомо целую любимого в лоб и выхожу из квартиры.       Приезжаю в офис и сразу тороплюсь в конференц-зал, потому как у меня всего двадцать минут до начала. В дверях встречаюсь с довольным Питером, он широко мне улыбается:       — Привет, детка, надеюсь, ты готова покорить инвесторов? Ну, или опозорить фирму перед самыми богатыми шишками Чикаго, — ухмыляется он. — Если тебе будет нужна моя помощь, ты же знаешь, я всегда помогу, так что не стесняйся, — наклоняется он к моему уху и горячо шепчет, а меня передергивает от отвращения. Я ничего ему не отвечаю, игнорирую его колкость и вхожу в зал первая.       Все инвесторы уже в сборе, а во главе стола сидит папа. Он улыбается и подмигивает мне, подбадривая. Я тоже улыбаюсь, радуясь тому, что он прилетел на эту встречу. Питер занимает свое место, а я начинаю свою презентацию. Рассказываю о перспективах развития проекта, рисках и прибыли, что он принесет. Вижу улыбки на лицах инвесторов и блеск в их глазах от миллионов, что сулят им данные вложения. Зато улыбка Питера постепенно сползает с лица, и к концу презентации он вообще сидит хмурый. Кажется, я его сделала! Неужели он не ожидал, что я настолько хорошо отработаю этот проект?! Ему бы пора уже привыкнуть к моим успехам. Когда-то мы были на равных, но похоже, я выбиваюсь в лидеры. Так что он зря надеялся на мой провал… Но я не успеваю додумать эту мысль, потому как меня оглушают аплодисменты присутствующих. Все подходят меня поздравить: жмут мне руку, а папа крепко обнимает, и только Питер исчезает из кабинета сразу.       Я ухожу в свой кабинет, с наслаждением сбрасываю туфли под стол и звоню Тобиасу, рассказываю ему, как все прошло. Он тоже поздравляет меня и говорит, что гордится мною. От его похвалы у меня горят щеки, но я понимаю, что только благодаря его помощи, этот успех стал возможным. Так что, это общая победа.       — Предлагаю это отметить! Позовем друзей или, если хочешь, отметим вдвоем? Только ты и я? — спрашивает он игриво.       — Не знаю, ведь наши друзья тоже много для нашего успеха сделали, так что нужно их позвать, — рассуждаю я и наклоняюсь, чтобы достать из-под стола закинутые туда туфли. Что-то блестящее привлекает мое внимание, оно лежит на пушистом ковре, и я беру это в руки. Это оказывается серебряная запонка с маленькими бриллиантами и гравировкой «ПХ». — Прости, милый, я тебе перезвоню, — говорю поспешно в трубку и сбрасываю.       Я точно знаю, чья это запонка! Я помогала Питеру их выбирать, когда мы еще встречались. Как я раньше не догадалась о том, что это он украл документацию?! Помню, как он злился, что папа отдал проект мне, но со временем успокоился. Я думала, что он смирился с этим, как же я ошиблась! Я совсем потеряла бдительность и забыла о том, насколько он скользкий тип. И сегодня его уверенность в том, что я провалюсь, должна была натолкнуть меня на мысль о его причастности. Я была слепа! Картинка моих проблем постепенно складывается, и я сжимаю от злости запонку в своем кулаке.       Я резко встаю и иду в его кабинет, чтобы бросить ему в лицо его побрякушку и сказать все, что я о нем думаю. Но его новая грудастая секретарша преграждает мне путь:       — Мисс Прайор, извините, но мистер Хейес уехал в аэропорт. У него сделка в Нью-Джерси, и он будет только через пару дней.       Ну, ничего, Хейес, я дождусь тебя! Заодно накопаю на тебя доказательств побольше, чем просто запонка…