my name is being as a homophone for 'veni vidi vici' to you

глаза чихо заплывают куда-то вверх; кожа склизкая и бирюзовая.  — у чихо! чихо! очнись, блять, сукин ты сын, — орет мино и хлещет его по лицу. пальцы мино оранжевые и живые, и бьёт он смазанно. чихо силится улыбнуться. выходит криво и мерзко — спокойно — а потом он снова отключается.               когда чихо открывает глаза, он сразу закрывает их снова. он моргает, как будто какой-то псих дергает туда-сюда за вилку светящегося голубым телевизора в темной комнате, и глазные яблоки медленно перекатываются вбок. там мино. извиняться бесполезно. ой блять я снова обдолбался — вместо привет и пока на репите последние месяца полтора. у чихо в кармане у бедра жвачка 'тропики'. он просто говорит:  — я как будто запихал в рот толстой фольги, проглотил без воды, а она разбухла только сейчас. щекотно. мино уже подзадолбали эти как бы драгз рейды как бы бестфренд чихо, а тот продолжает; губы у него бескровные и жалкие:  — рамён в севенилевен такой же. мы с кеном на спор съели двенадцать упаковок, а потом меня полоскало желтым, как будто—… мино не дает ему договорить: он пинает его с кровати, на которой чихо лежит, и мино не спал два дня, которые прошли как будто два года, и у него как будто голова стала цвета, как снег, но он не осветлялся.  — ты блять сдохнешь когда-нибудь. и я за тобой не приду. чихо улыбается — только его смех остался прошлым. мягким и низким — и от его слов по коже мино идут мурашки.  — скорее бы. мино вытягивает его с пола на ноги; чихо пока что может сжимать ладонь в ответ. когда чихо уже стоит, мино замечает, что его губа мелко кровоточит. чихо держится прямо, а потом сгибается пополам и его выворачивает чем-то желтым, как с пак кеном, но не раменом. в воздухе пахнет так, как будто кто-то умер.                — я изобью и тебя, и того, к кому ты ходишь, — вкрадчиво шипит мино, а чихо морщится, потому что ему слишком громко. в голове как будто кто-то чайной ложечкой выкорябывает мозги. к голосу чихо присоединяется чей-то еще, такой же низкий, и чихо пока что может узнавать людей. это ёнгук. он в какой-то темной кожанке, под стать самому мино, тот в черных джинсах, и последний раз, когда мино упоминал его имя, оно было в одной смысловой конструкции со словом 'задушить'. а теперь они вместе его отчитывают.  — пиздец, — объясняет чихо и опрокидывает в себя полбутылки минералки. — мне как будто по ушам проехались бетонным катком, а потом снова оживили, а потом снова проехались, а потом я сказал тебе завали—… чихо кажется, что ёнгук готов замахнуться; в глазах мино тревога, как у животных, он обхватывает ладонью подбородок чихо и фиксирует пальцы где-то у шеи. у щеки. держит крепко.  — чихо, — дышит он. — пожалуйста.  — ёнгук, — бросает мино через плечо. — обыщи здесь всё. мино боится, и чихо кажется, что как будто бы слеза стекает по его собственной щеке; амфетамин обостряет его мыслительные процессы на два часа, но есть побочный эффект — пиздеть начинаешь так, как будто не говорил ни разу, а после зрачок становится почти зеленым. мино рядом, и чихо пробует:  — на самом деле, страх кого-то потерять — это тоже гордыня. не то.  — там сам страх переходит в гордыню, а гордыня в страх, и мы боимся не за человека и за то, что он исчезнет, мы боимся за себя, потому что не знаем, что дальше делать, если это произойдет. не так; чихо облизывает губы, на них тонкая корка. ёнгук звучно смывает в унитаз два пакетика крэка. изоленту, которой они были приклеены ко дну подоконника, он бросает прямо в коридор. мино белый.  — если ёнгук найдет всё, — отзывается чихо, — я загнусь еще быстрее, ты же знаешь. падает что-то из посуды на кухне. не то.  — я попробую, — шепчет всё-таки чихо. на этот раз он не ошибается.               чихо перестает. проходит три недели. почти месяц. у него ломаются ногти и плюс два в контактах на гугл толк.  — приди и покрась меня, — звонит он мино. запястья чешутся. хочется содрать с себя кожу. — мне нужно. мино всё понимает.               в комнате пахнет гидропиритом.  — у меня были остатки вишневого от сестры, — вытаскивает пигменты мино. — а еще платиновый и цыплячий.  — бабашь всё? — предлагает чихо. — я же знаю, что все равно придется перекрашиваться. это правда. разведенная краска капает чихо за воротник. зато мино знает толк в оттенках. он недавно закончил еще один портрет. чихо по-старому. он даже счастлив.  — знаешь, что, — произносит он. 'спасибо' остается там, где и было — у чихо на языке — потому что раздается звонок в дверь. приходит сынхун и приносит с собой мороженое; чихо потихоньку вспоминает его вкус.               мино не ожидает, что у чихо появится девушка. точнее наоборот — чихо популярен и всё такое; он просрал тысячу шансов, пока карабкался из своей собственной ямы дерьма.  — сольхён, — робко улыбается чихо и его щеки чуть-чуть розовеют. мино видит, как чихо приходят тонны смсок типа 'молодец, мужик' от пак джебома или 'зико рип' от… него же. чихо всегда нравились вкусные; возможно, предпочтения меняются. по крайней мере, он ж и в о й.               чихо срывается через сорок три дня. никакой поебени про серьезные отношения или новое видение — всё это, а еще новые прожженные растопленной хуйней на ложке шмотки чихо летят в мусорку.  — домой к тэуну, — проговаривает мино, а может и не он — чихо узнает силуэт тэджуна, кидающего в сумку его щетку и пасту с майкой. — я буду там с тобой. мино думает об этом плане как о предпоследнем шансе. он же не знает, что у тэуна под полом у окна еще граммов двадцать мескалина.                — покажи свои зрачки.  — обычные, — выдыхает чихо и от него воняет. — я работал. на его рабочем столе миллиарды вордовских документов.               в следующий раз мино ложится вниз рядом с ним. прямо на пол; кусок ковра под коленом теплый и душный. мино молчит. чихо поворачивается к нему и смотрит. бедный, бедный мино. чихо только его не просрал. он не знает почему. говорить прости поздно. я не буду — тоже. мино бы его наверное убил, но сдерживается. чихо не знает почему.  — ты скоро правда умрешь, — говорит мино; луна клубком свернулась на его лбу. чихо не дышит. — и бесцельно. правда умрешь. чихо смеется. мино не разберет, как. под ногтями прохладно. чихо мино хочет что-то сказать, а вместо улыбается. широко. и говорит:  — я уже.