***
Использование парфюма Эггси воспринимает, как тренировку. В отсутствие наставника он может улучшить свои навыки. Этот аромат – его слабость, нужно научиться держать себя в руках, чтобы ноги не превращались в желе каждый раз, когда Галахад проносится мимо. Правда, последние три дня его днем с огнем не сыщешь – не мелькает в коридорах, не оставляет в кабинетах шлейфовый аромат, но Эггси сейчас это на руку, есть время для "тренировки". Нельзя сказать, что он преуспел в самодисциплине. Вся она летит к чертям, стоит только открыть флакон с божественным ароматом. Нарциссизмом парень не страдает и сам от себя не тащится, зато каждый глоток приторного воздуха пробуждает целый фейерверк воспоминаний. Попытки приучить себя к аромату Табака Ванили привели только к тому, что Гэри постоянно ощущает присутствие Галахада рядом. Углубиться в книгу, выпустить реальность из зоны фокуса – сразу начинает казаться, что они в гостиной Харта готовятся к новому заданию. Поднимая голову от книги, Эггси частенько вздрагивает, настолько неожиданным становится вид собственной комнаты. Ледяной голос Галахада грохочет в коридоре. Эггси искренне жаль того агента, на которого направлена вся мощь холодной ярости Харта, но сам он улыбается – наконец-то, Гарри вернулся. – Гарри, я хочу с тобой выпить, – через час парень врывается в кабинет Галахада. Никакого стука в дверь, ему сейчас не до церемоний. Увидев Гарри, Эггси больше не может врать себе – он хочет повторения. Поэтому последний час он потратил на поездку домой (надо же было именно сегодня забыть флакон парфюма) и выбор вина. Пиво Галахад мог пить любое, но с вином он был истинным снобом. Бутылка дорогого вина в последний момент выскальзывает из пальцев и со стуком опускается на стол. Эггси знает, что Гарри уже должен был ощутить запах, не может не почувствовать аромат собственного парфюма, однако добавляет: – У тебя дома. Между ними не должно быть недомолвок.Часть 8.
30 октября 2016 г. в 01:26
Эггси понимает, что он весьма посредственный агент, когда Роксана с совершенно невинным видом отмечает, что, похоже, он разобрался со своими проблемами. С проблемами он действительно разобрался, еще и таким охренительным способом, от одних воспоминаниях о котором напрягались мышцы живота, но сообщать об этом всему Кингсмену не собирался. Парень привычно отшучивается, да и Рокси ответа не требует, но решает, что нужно лучше держать себя в руках.
Попытка, видимо, проваливается целиком и полностью, потому что за обедом Ланселот уже не скрывает ироничную улыбку и добавляет, что, если судить по внешнему виду, сразу понятно, что он не просто поборол эту странную зависимость – светится, как новенькая лампочка. Эггси хмурится. Он был уверен, что гораздо лучше скрывает свои чувства, а Рокси читает его, как открытую книгу. Раньше так мог только Гарри... Он мысленно машет рукой и смеется, отрезая еще один кусок стейка. Кажется, Галахад кормил его на завтрак какими-то бутербродами, но он не может этого утверждать с полной уверенностью – голова занята совсем другим.
Лицо Рокси излучает вежливое ожидание: никаких обид, если не хочешь делиться, но мне интересно. Эггси не уверен, что хотел бы делиться этой информацией со своими друзьями. Они не раз обсуждали сексуальные похождения, но Галахад настолько восхищал парня, что информация о нем попадала в категорию "совершенно секретно" отнюдь не из-за шпионской должности. А с Ланселотом можно быть откровенным. Она знает Галахада, но при этом не будет трепать языком или осуждать, только искренне обрадуется, что ему стала легче. Девушка не была его лучшей подругой, но им обоим нужно было с кем-то обсуждать происходящее в Кингсмене – иногда эмоциональная нагрузкой равнялась физической, а штатного психолога не жаловал, похоже, никто из агентов. Он мог обо всем рассказать Галахаду. Несмотря на всю строгость и жесткость тот был идеальным собеседником и другом.
И Эггси рассказывает. Он пересказывает разговор в архиве, не жалеет красок и подробностей для описания собственного идиотизма. Выкладывает, как орал на Галахада, и тот отчитывал его в своей обычной невозмутимой манере. А вот встречу в баре обрисовывает несколькими штрихами, умалчивая о продолжении. И так понятно, что они отправились домой к Гарри, и что произошло там - только для них двоих.
Ланселот никогда не отличалась бестактностью, поэтому не пытается выяснить пикантные детали, лишь вскользь посматривает на Мерлина, сосредоточенно поглощающего обед в другом конце зала. Парень тактично отводит взгляд. Хочется посоветовать ей поговорить с Мерлином, реальность зачастую оказывается проще и безопаснее, чем воображение, кишащее хтоническими чудовищами, они с Гарри – лучший тому пример. Но лезть в чужую душу без спроса – хуже не придумаешь, поэтому он автоматически скользит глазами по обедающим агентам. В конце концов, он может ошибаться, и Рокси просто разглядывает световой блик на лысине Мерлина, принявший причудливую форму пасхального кролика.
Гарри за весь день он видит один раз в коридоре. Ловит короткую улыбку, которую, скорее, можно угадать, чем увидеть, и сочувствующим взглядом провожает хвост из агентов, осаждающих отбивающегося от них Галахада. Наставник проходит настолько далеко, что его нос не способен уловить отголоски приторной сладости. Еще несколько дней назад Гэри и подумать не мог, что ему будет не хватать таинственного аромата, а сейчас испытывает двоякие чувства. Его радует исчезнувшее напряжение, разум и тело больше не терзает бесконтрольное возбуждение, он может дышать свободно и чувствует себя адекватным, но это приправлено легким сожалением. Этот Табак Ваниль стал связующим звеном между ним и Гарри, Эггси не хотелось бы потерять эту связь. Он с трудом давит желание отправиться за Галахадом, чтобы почувствовать ставший уже привычным аромат парфюма, вместо этого утыкается в отчет. От Мерлина ему один раз уже влетело, нарываться повторно нет никакого желания. Гарри не дал ему ни малейшего повода думать, что между ними что-то может измениться, поэтому он гонит прочь навязчивые мысли.
Увидеться вечером не удается, Гарри уезжает раньше, и парень отправляется гулять. Ему всегда нравилось бесцельно бросить по Лондону и его окрестностям, не обращая внимания на маршрут, не разбирая дороги. Прекрасный способ узнавать город – сознание само фиксирует мельчайшие детали и позднее достраивает в голове пространственные конструкции, а сам он в это время может побыть наедине с собой. Ему не требуется ничего обдумывать – напротив, хочется выкинуть все мысли из головы. Перед глазами и так настойчиво мелькают картины предыдущей ночи, не хватало только сходить с ума от возбуждения на людных улицах. А стоит углубиться в воспоминания, именно так и будет, тут никакого парфюма не нужно. Наставник и раньше казался Эггси красивым, но эта ночь открыла для него новые грани. Парень видел Гарри обнаженным до этого – они не раз принимали вместе душ. Казалось, что это поджарое, подтянутое тело ему знакомо, однако сегодня он получил возможность прикоснуться к нему, изучить. Познать.
Мерлин, отправляя их на задание в клуб во время обучения, употребил это странное слово – "познать". Парень тогда не обратил на него особого внимания, понятно же было, о чем говорит координатор: получить от объекта информацию, если потребуется, то в постели. А вот сейчас это "познать" перекатывается на языке. По-знать. Постичь, узнать истинную природу... Можно ли узнать Гарри Харта через постель? Наверное, секс с наставником сообщил бы незнакомому человеку только ожидаемые факты: Гарри – умелый и внимательный любовник. Он внимательно наблюдал за реакциями Эггси, молниеносно понял его предпочтения, быстро подобрал комфортный ритм, нажим, позу. Это все – сухая статистика, "спасибо, было охуенно". Но в их совместной ночи и утре было то, чего Гэри никак не ожидал от невозмутимого, а подчас чрезмерно холодного Гарри Харта – зашкаливающей чувственности. Казалось, каждый вздох, каждый взгляд, поворот головы, прикосновение тот ощущал, как многоголосную симфонию. Она прокатывалась по нервным окончаниям, заставляя организм отдаваться легкой вибрацией. И все это предавалось Эггси.
Его тело было сплошной эрогенной зоной во время секса с Гарри – не нужно было быть невероятно умелым любовником, чтобы заставить его кончить. Но его глаза... Взгляд Галахада пронзал насквозь. Гарри часто видел то, что не замечали другие, но здесь он обнажал душу, добирался до самого сокровенного, слой за слоем снимая шелуху. Гарри смотрел так, что от одного взгляда тело парня покрывалось мурашками и жаждало изогнуться в предвкушении. Помножить происходящее на афродизиак от Тома Форда – и вовсе получится что-то неприличное. Сокровенное.
Эггси замечает паб и решительно сворачивает туда – пара пинт пива ему явно не повредит. Все эти мысли о Галахаде разливают в крови тягучий сироп, не нужно ощущать аромат, не требуется его присутствие. Горечь портера отрезвляет, разбавляет сладость, и среди алкогольных паров, резкой музыки и громкого смеха парень ощущает, что дышать становится легче. Эта двойственность способна свести с ума: ему хочется думать и Гарри, прокрутить события последних дней в замедленном режиме. Это же готовый ключ к коду, за которым скрывается настоящий Галахад, появилось столько нового материала, который нужно разобрать, изучить. Но воспоминания пробуждают вихрь эмоций. Гэри предпочел бы сейчас холодный расчёт и подробный анализ, однако вместо этого готов растечься по столешнице, отполированной сотнями локтей, а лучше – снова оказаться в одной постели с Гарри Хартом. Там не нужны слова и размышления, тело само знает, что ему нужно, а язык тела способен сообщить гораздо больше.
Опустошив стакан несколькими глотками, Гэри выходит на улицу и подставляет лицо прохладному вечернему ветру. Алкоголь только усилил странное лирическое настроение, переполненное до краев воспоминаниями о прошлом вечере. В другое время он бы без раздумий направился в гости к Гарри, пусть рассказывает ему о Шекспире и Бодлере, знакомит с шедеврами живописи – наставник очень тонко чувствовал моменты, когда Эггси способен был оценить это по достоинству, но сейчас парень не хочет быть навязчивым. И когда на глаза попадается парфюмерный магазин, Гэри думает, почему бы и нет.
Матовый коричневый картон возвышается постаментом на тусклой поверхности стола, золотая полоса внизу отражает свет настольной лампы – все это напоминает тлеющие в костре угли. Вот уже с полчаса Эггси гипнотизирует коробку – не то что не решается открыть, скорее, не в силах поверить, что спустил триста фунтов на флакон ароматной жидкости. И зашел-то совсем он за этим, подумал, что можно было бы подобрать себе какой-нибудь подходящую туалетную воду. Парфюмерией парень никогда не увлекался, но пример Галахада нагляднее всего показал, каким сокрушительным оружием может стать аромат хорошего парфюма.
Раньше он никогда бы не подумал, что запах может быть полноценной частью образа, как стильный аксессуар. Гарри подходили оба аромата от Форда, он успел заметить на туманно-сером флаконе надпись. Наверняка, как и вся остальная вереница, подпирающая зеркало в его спальне. Наставник продолжал оставаться собой в любом случае: вся его язвительность, холодность, доброта и внимание оставались при нем, однако Grey vetiver вполне мог помочь растоптать кого-нибудь. Усилить сухость вина, подчеркнуть официоз обстановки, тогда как, вооружившись Табаком и ванилью, можно было смело отправляться соблазнять кого угодно.
Попытка выбрать аромат для себя провалилась сразу, как он увидел заветный флакон. Сколько парень не пытался отвлечься, дымчатое стекло притягивало взгляд, словно магнит. Можно было сопротивляться и дальше, но зачем?
Парень разламывает постамент на две части и оставляет обломки сверкать золотом на столешнице, открывает флакон и нажимает на пульверизатор. Один неаккуратный вдох, и тело сковывает спазмом. Откашлявшись, Эггси смеётся – Табак Ваниль оказался не таким уж приятным на вкус. Привкус спирта и горечи разрушает пафос момента, повторения утренней истории не будет – от этого Эггси чувствует себя свободней. Будто и не было этой свистопляски с эрекцией. Он убирает флакон на полку с книгами, сбрасывает одежду на кровать и направляется в душ.
Тугие струи хлещут по коже, медленно растворяют напряжение, скопившееся за день в мышцах. Или, может, это последствие последних недель? Ему однозначно стало лучше, но он слишком долго сходил с ума, пытаясь взять свое обезумевшее тело под контроль.
Вода бессильна смыть этот аромат. Наверняка, им пропитается вся комната, а сейчас он только усиливается с каждой секундой от температуры воды – точно так же он разогревался на теле Галахада.
"Меня тоже заводит этот запах".
Эггси тяжело сглатывает. Голос звучит в его голове так, словно Гарри снова произносит эти слова в данный момент. Все так же, уткнувшись губами в ухо и согревая дыханием.
Член реагирует мгновенно: напрягается, разливает сладкую истому по телу, смешивает ее с дрожью нетерпения. Даже после пары недель без секса Эггси не всегда возбуждался так стремительно; сейчас прошло чуть больше дюжины часов, а хватило одной фразы, чтобы он завелся. Точнее, не фразы – воспоминания о ней. Это все более похожим на наваждение, наркотическую зависимость. И если сознание хочет оттолкнуть, избавиться от такой реакции, то тело, напротив, требует еще одну порцию.
Парень наливает на член гель для душа и одним тягучим движением размазывает его по всей длине. Если бы кто-то недавно сказал, что во время мастурбации он будет представлять Гарри Харта, а не какую-нибудь пышногрудую брюнетку, он бы не поверил, а сейчас в голову лезет только образ длинных пальцев. Как они легонько пробегают по шее и непрерывным движением от ключиц сбегают к соскам. Эггси стискивает член, накрывает головку большим пальцем и резко дергает рукой. Это как первый толчок, разбивающий сознание на части, отключающий мыслительный процесс. Остается наблюдать за мерно вздымающейся от глубоко дыхания грудью склонившегося тела, отрешенно рассматривать мелькающий в ловких пальцах порозовевший от трения сосок, чувствовать жар, головокружение и – снова – острую сладость парфюма.
– Твою ж мать, Харт, – шипит Эггси и выплескивается в свою руку.
Он прислоняется спиной к кафелю и понижает температуру воды до прохладной. Гэри задыхается в этой жаре и сладости, ему срочно нужно остыть. Ледяной душ бы отлично отрезвил, но это будет слишком. Гребаный Гарри Харт.
Полотенце отправляется в полет по комнате, а так толком и не вытершийся Эггси валится в кровать. Спать, спать, спать. В голове какой-то хаос, мысли налезают друг на друга, толкаются, каждая старается пробиться вперед, и все предлагают рассмотреть события последних суток с разных сторон. Это и так сейчас переполняет – мысли, впечатления, эмоции – и разбираться нет никаких сил. Парень адресует короткую молитву куда-то наверх: «Яоченьхочуспать», – мысленной скороговоркой произносит он, бессонница сейчас была бы просто невыносима. Морфей проявляет снисхождение, и через дюжину минут Эггси уже спит.