Кто ты?

Несколько месяцев спустя Признаться, Гробовщика не сильно заботил инцидент с Селиной, однако мысли иногда, отдыхая, уводили в размышления над странной энергетикой вокруг неё. Не сказать, что она ему запомнилась, отнюдь, просто внести в жизнь разнообразия было бы неплохо. Преступный мир слишком ярок на различные любопытные события, которыми кишит Лондон. В городе туманов каждый божий день случаются непредсказуемые вещи, часто результаты которых в массе своей, в завершение своего пути, попадают на стол Гробовщику. И он непроизвольно знает почти обо всём. Местная полиция работает слишком медленно, ведь то, что они расследуют зачастую является либо крупицей от общего, либо устаревшей информацией, которая шага на два отстаёт от действительности. Однако комиссары отрицают свою недееспособность, скрепя сердцем, всё равно направляясь к владельцу бюро. Очередной стук в дверь не сопроводился ответом и, расценив это как разрешающий знак войти, офицеры, поёжившись, протопали в тёмное, но относительно улицы тёплое, а главное сухое, помещение. - Надо же, кого я вижу, - противно проскрипел как половая доска голос хозяина откуда-то из-за спин вошедших, заставляя от неожиданности отпрыгнуть подальше. – Вы предпочли… ммм… приплыть по такой погоде к моей скромной персоне? Что же привело уважаемых господ? Комиссар проглотил издевательские нотки в свой адрес. - Мы пришли сюда поговорить. - Мда? – Гробовщик наиграно сделал удивлённое лицо, склонил голову набок, будто выглядывал из-за спины старшего остальных полисменов. – А сюда по вашему количеству можно подумать, будто вы пришли арестовывать амбала. - Мокнуть под дождём было бы глупо, - огрызнулся какой-то офицер. - Ах, ну да, у полиции и так уже подмоченная репутация, - хихикая, протянул длинноволосый. - Пожилая миссис Хартон замучила нас заявлениями в полицию. – мужчина в форме из-подо лба взглянул на всё так же удивлённого собеседника. – Мелкий вор, который был пойман сегодня патрулём, а это оказалась языкастая попрошайка, утверждала, что является вашей племянницей. Хоть этого никто и не видел, Гробовщик отчётливо почувствовал накатывающую злость и неприятно дёрнувшийся глаз. - Мало ли попрошаек говорит, что кто-то кем-то им приходится? Потом они же разносят всякие разные слухи обо мне. Вы верите словам ребёнка, который пытается оправдаться? - Мне плевать, что у тебя там происходит с попрошайками, - злобно процедил комиссар, яростно раздувая ноздри. – Меня больше волнует куча заявлений, которыми скоро можно будет разжигать камин! - Вы пришли ко мне пожаловаться на этот счёт, а заодно и спрятаться от дождя? – неожиданно холодно осведомился пепельноволосый. – Вы же сами понимаете, что это пустые обвинения, которые не подкреплены хоть какими-то существенными аргументами. А макулатуру можете сдать, будет отличная прибавка в зарплате. - А ещё к тебе должны были поступать трупы из этого списка, - полицейский покопался в нагрудном кармане, вытаскивая изрядно помятый и слегка намокший конверт. - За всё есть своя цена, - философски протянул мужчина, раскачиваясь на каблуках сапог, даже не дёрнувшись в сторону протянутой бумаги. - Ты ведь даже не глянул, что это за список, а уже клянчишь плату! – не выдержал пришедший, однако шуганулся в сторону, когда на него, медленно кренясь, неизвестно откуда упал человеческий скелет. - Опять он падает, - куда-то в пространство посетовал Гробовщик, поднимая костяк, - постоянно выпадает в ненужный момент. Не стоит так кричать, берегите нервы, они Вам ещё понадобятся. - Эти люди из разных социальных каст, не связаны ничем между собой. Двое покончили с собой, остальные четверо умерли естественной смертью. Тем не менее, обыск в их домах показал, что все они перед смертью имели разговор с одним человеком, из чего можно предположить об убийстве. - Если бы вы получали зарплату за то, как работаете, - играясь интонациями, пропел длинноволосый, плавно кружась вокруг мужчин, - давно бы ходили босиком. Слишком ленивые исполнители даже не удосужились выяснить настоящую причину смертей, выдвинув первые попавшиеся версии и записывая их в протокол. Кто вам сказал, что все погибшие перед кончиной общались с одним человеком? - Разве нет? - Оплата, - широко оскалился владелец конторы, захихикав. - Да чтоб тебя, чёртов вымогатель! – свирепо выплюнул инспектор, стряхивая с полей шляпы скопившуюся воду и натягивая её на голову. – Скотленд Ярд и сам во всём разберётся! С этими словами толпа офицеров вышла в ливень, напоследок демонстративно хлопнув дверью. Последующая ругань оповестила о снова упавшей вывеске, видимо, очень метко упавшей. - Это вам, дорогие мои, уже природа мстит за ваше упрямство, - проговорил мужчина, присев на край широкого стола. – Флаг вам в руки. Вторая неделя подряд выдалась на редкость отвратительной: затянувшиеся дожди придавали вечно туманному Лондону атмосферы уныния и оттенки некоего отчуждения, разделяя редко снующих то тут, то там людей белёсыми барьерами из потока небесных капель. Всё вокруг буквально плавало в застоявшихся лужах, заставляя зазевавшихся дам задирать повыше пышные платья и перепрыгивать водные потоки. Создавалось впечатление, будто на островах настал сезон дождей, и ладно бы просто дождей, так противных, холодный, просто мерзопакостных дождей, где льёт как из ведра вторые сутки подряд, что и нос на улицу не высунешь!.. Глядя в запотевшее окно, Гробовщик вздохнул – а ему нравилось. Это те нечастые моменты, когда считающаяся одной из самых сильных стихий смывает всю грязь с лица Земли-матушки, бережно омывая и пряча слёзы. Это тот период, когда уставшая душа находит частицу покоя в беспрерывном каламбуре жизни. И он как наблюдатель в детском саде. Или надзиратель – кто знает? Ему отведена судьба убирать наскучивших актёров, чья роль давно отыграна… Ему уже не больно, нисколько, просто терзают странные мысли… В такую погоду одолевает меланхолия, снова выкладывая на блюдце воспоминания… Раз за разом… Вскрывая швы аки орёл терзающий Прометея… Жнец резко распахнул глаза – лениво расползающаяся вокруг него его же аура вдруг всколыхнулась волной как пламя, будто её сдул энергетический ветер. Поблизости нет ничего, что могло бы вызвать волнение в его маленьком, видимом немногими мирке, что он называет «личное пространство». Этой же оболочкой длинноволосый изучал мир вокруг далеко за пределами плохого зрения и даже стен. Причина беспокойства дала о себе знать скоро: «Кормите своих демонов, иначе они сожрут тебя изнутри…» - К демонам надо относится осторожней, чем кажется, - куда-то в пустоту хмыкнул Гробовщик, закидывая ноги на подоконник полностью и обхватывая руками колени. «Не убивайте своих демонов, они вам ещё пригодятся…» - Да, они здорово веселят, когда подкидывают бредовые идеи. «И не пытайтесь приручить своих демонов – они куда ценнее, чем вы» - А вот тут я бы поспорил. Непосредственно в этот момент из приёмной раздался громкий и настойчивый стук в дверь. «Прямо классика жанра, - подумал хозяин конторы, хихикнув своим мыслям, - прямо как в дешёвом бульварном чтиве. Если это окажется восставший покойник, забредший сюда на чай, то сегодня я слишком занят собой». Стук повторился не менее назойливо, чем и в первые, однако входить без разрешения не отчаивались. Будь это полицейские или граф, они бы давно с ноги распахнули дверь. С одной стороны работёнки для отвлечения от воспоминаний было бы неплохо подкинуть, однако к гостьям Гробовщик не был готов. Он просто их не любил. Живых, в смысле. Протяжный скрип оповестил, что незнакомец всё же отважился заглянуть внутрь пустующего тёмного помещения, где даже свечи зажжены не были. Что ж… его проблемы. Правда, шутить над пришедшими у жнеца не было настроения. Вечно выпадающий скелет из-за угла и, что называется, гробовая тишина должны спугнуть гостя. Собственно, скелет падал по простой причине: когда открывалась дверь, из соседней комнаты тянул жуткий сквозняк, который цеплял накинутый на костяк плащ, тем самым увеличивая площадь упора воздуха, а сама по себе неустойчивая подставка также играла свою скромную роль. А совсем не то, что бродит в слухах, мол, скелет жив, или же скелет заколдован и по желанию хозяина нападает на пришедших. Что только люди не придумают, чтоб было чем пугать друг друга. Скрипнувшие половицы у самой прикрытой двери всё же немного удивили жнеца, поэтому появившаяся тонкая фигура в промокшей насквозь дорожной накидке напоролась на внимательные светящиеся глаза. - Я ожидал тебя на несколько месяцев раньше, - произнёс Гробовщик, непрерывно глядя на девушку. - Хоть управлять эмоциями я не умею, и на первый взгляд кажусь откровенным истеричным идиотом, навязывать своё общество человеку, который меня прогнал почти прямым текстом, не намерена, - в голосе Селины резавшего слух акцента значительно поубавилось. - Тогда зачем вернулась? Хочешь услышать это ещё раз? - Я просто хотела извиниться. - А больше стать учеником не хочешь? – Гробовщик переплёл длинные пальцы, укладывая на них подбородок, изучающе впив цепкий, светящийся взгляд. Этому было невозможно противиться, поэтому девушка напротив застыла как мышь перед удавом. - Хочу, - тупо проговорила та. – Однако сильно сомневаюсь, что ты возьмёшься за это. - Правильно сомневаешься, но меня интересует один вопрос – тогда ты сказала, что «значит ещё не пришла». Что ты имела ввиду? – длинноволосый чуть сощурился – хоть Селина и оставалась внешне невозмутимой, он чувствовал её волнение. Также, как и непонятную, чужую энергетику. Энергетику… нет, не демона, далеко не демона, но похожего зверя, сродни исчадиям ада. Или всё же… Нет, это точно не жнец, определённо, но… - Я могу постараться рассказать вкратце, но это будет… вкратце. - Я пока никуда не спешу. Гробовщик сейчас разрывался между желанием спровадить эту особу, но понимание, что именно в такие моменты одиночества ему и сносит крышу, разумней было бы разбавить атмосферу страданий ещё одним человеком. Вдвоём страдать веселее. - Тогда я присяду, - скорей, не спросила, а сообщила девушка, с мокрым звуком опускаясь на стоящий возле двери стул. – Словом, я с материка. Думаю, по акценту можно догадаться. С юго-востока, даже, скорей, больше с юга, но до Турции очень далеко. М-м-м, скорей даже с берегов Чёрного моря. Впрочем, неважно. О семье я умолчу, денег не было. В конечном итоге, наплевав на всё и всех, я, как когда-то грозилась, всё-таки ушла. Правда, через неделю я об этом здорово пожалела, но было слишком поздно. Я заблудилась. С горем пополам, меня соглашались подвозить разные добрые люди, так как многие требовали оплаты, а раз ничего у меня нет – тела. От одного я еле удрала. Мне попадались много иностранцев, из-за чего я и выучила язык. Последний мой попутчик был англичанином, который сбежал во Францию. Он объяснил мне все повороты и особенности языка, я окончательно его выучила и могла нормально разговаривать, а не тремя словами. Потом мы еле уговорили одного его знакомого рыбака переправить меня в Англию. - С какой целью? Ловить что-то бедняку в богатой стране-колонизаторе бессмысленно, выгоднее оставаться на континенте. - Да, но раз уж я пошла ва-банк, было любопытно повидать мир. В конце концов, не интересно умирать где-то в глубинке, если уж умирать, так красиво и громко, или хотя бы занимательно, допустим, чтоб тебя столкнули с моста в Темзу, или же обозвать какую-то знать, но так, чтоб они замучились тебя искать, чтоб пришлёпнуть, - девушка запнулась, кашлянула, вернув голосу бесцветный оттенок. – Увлеклась, бывает. В целом, моё путешествие заняло около года. Возможно больше. А та фраза… Я повстречала много людей, но все они были часто необразованными и зацикленными. Мне же нужен учитель. Умный и грамотный, имеющий хоть частицу опыта. – Встретившись с вопросительным взглядом Гробовщика, она уточнила. – Я не знаю, ты мне показался более чем подходящей кандидатурой. Я… эм… чувствую, что ли, людей, поэтому всё ещё жива. Моя чуйка не раз уже спасала. - И что же ты чувствуешь от меня? – длинноволосый вглядывался в точно также горящие во тьме глаза. Отличие только в том, что у самого жнеца они светятся сами по себе, а у девушки только когда на радужку попадает хоть капля пусть даже рассеянного света. Само строение глаза рассчитано на сбор скудного освещения, фокусируя его в центр. Гробовщик почему-то заволновался. Неожиданно для самого себя он почувствовал напряжение и это вызвано не только длительным молчанием. Он без малого не видел, как его аура – тёмная и туманная – пытается пощупать невидимую, но не менее сильную чужую. Будто та упёрлась в упругий барьер. - Ты не тот, кем выдаёшь себя на самом деле, - наконец выдала Селина, развевая напряжение с толикой угрозы. - И кто же? – тон необычно серьёзный, а седовласый больше не улыбается. - Откуда я знаю? Мне, конечно, интересно, но раз уж ты скрываешься, то, наверное, неспроста. А значит, не хочешь, чтоб кто-то о тебе знал. Так зачем же мне лезть? - Разумно, - внезапно охрипший голос показался Гробовщику чужим. – Сейчас я тебя не выгоню на улицу, зная хрупкую человеческую жизнь, а точней здоровье, разрешаю остаться до окончания дождя. Он соскользнул с подоконника, маня изящным движением руки за собой. - Выбирай. На стул свалилась куча всякого тряпья. - Какой невеликий выбор, - хмыкнула Селина, стаскивая с себя дрожащими от холода руками мокрые одежды. - Для леди негоже так раздеваться перед мужчиной, - захихикал в рукав Гробовщик. - Насколько я помню, то ты мне что-то подобное уже говорил… Тебя это сильно волнует? – девушка хитро улыбнулась, обнажая грудь. - Отнюдь, просто манеры и рамки приличия всё же должны быть, чай не в лесу живёшь. - И кофе тоже там не живёт, - подхватила та, быстро влезая в большой растянутый свитер. - Вот нет, как раз кофе произрастает на экваторе в самом настоящем лесу, куда добраться нереально трудно. - Всё-таки я не ошиблась. Ты будешь хорошим учителем. «Посмотрим, насколько благодарным ты будешь учеником», - с коварной ухмылкой подумал жнец, всё же принимая факт того, что согласен стать наставником.