Убийца ворон

      Солнце улыбалось над крошечной деревушкой Марш Гиббон, подмигивая сквозь листья деревьев и согревая сырую землю. Под прикрытием большого каштанового дерева беззвучно появились Гермиона и Снейп, необнаруженные никем, кроме испуганной белки. Гермиона посмотрела через листья и осмотрела парк.       — Мы одни, — сделала вывод она, отодвинула ветку дерева и посмотрела на дорожку, ведущую через парк. — Дом недалеко. Мы просто пойдём на восток и…       Слова застыли на языке, когда девушка повернулась к Снейпу. Он снял мантию и находился не в обычном чёрном кителе, а в белой рубашке, расстёгнутой на горле. Гермиона уставилась на его одежду и сглотнула. Взгляд упал на талию мужчины, на рубашку, аккуратно заправленную в тёмные брюки, а разум мгновенно воспроизвёл сценарий, где она не была обременена обычным изобилием пуговиц.       — Мои глаза находятся выше, — ухмыльнулся Снейп.       Гермиона должна была бы смутиться, но лишь улыбнулась в ответ.       — Тебе очень идёт маггловская одежда.       — Спасибо, — ответил мужчина с наигранным поклоном.       Вспоминая, насколько импульсивным было его решение пойти с ней, Гермиона нахмурилась.       — Ты собирался пойти со мной, когда мы покинули Хогвартс утром? — спросила она.       — Нет, у меня был совершенно другой повод так одеться. — Снейп выглядел неуверенно. — Я думал, мы могли бы поужинать вместе вечером.       — Разве мы не всегда едим вместе?       — Я думал о чём-то более изысканном, нежели преподавательский стол в Хогвартсе.       — О… — протянула Гермиона.       — Думаю, мы заслужили ужин вне стен замка, подальше от глаз преподавателей и студентов. Заказ на восемь часов, — произнёс Снейп, доставая из сложенной мантии конверт, который дала ему Милли. Он протянул его девушке и добавил: — Меня заверили в репутации этого заведения.       Внутри конверта Гермиона увидела карту и указания, как попасть в Чатни Мэри, индийский ресторан в Челси. Там также был обзор из газеты, и быстрый взгляд на него показал впечатляющую оценку кухни и романтическую атмосферу.       — Уверена, это будет прекрасно. — Девушка положила всё обратно в конверт и отвернулась. — Спасибо.       Жест был настолько простым. Чем-то, что нормальные пары делали бесчисленное количество раз на протяжении их отношений. Почему настолько обыкновенное действие её так тронуло? Казалось, Снейп устроил всё это исключительно ради неё, начиная с интимной обстановки и заканчивая выбором времени для столь необходимого отвлечения. В груди опять появилось это некомфортное чувство, и хотя Гермиона знала, что это, она предпочла оттолкнуть эту мысль и вышла из уединения деревьев.       — Нам лучше пойти, — прошептала девушка, когда почувствовала Снейпа позади себя.       — После тебя.       Они молча шли по тихой аллее, пока Гермиона репетировала способ сообщить родителям об их будущей охране. Как бы ни была важна эта задача, девушка не могла заставить себя не думать о том, что подумают её родители о Снейпе и как он вольётся в типичную маггловскую жизнь.       Она заняла себя расчётом темпа роста своего опасения и без удивления обнаружила, что он прямо пропорционален уменьшению расстояния до дома её родителей.       Больше для того, чтобы придать уверенности себе, Гермиона сказала:       — Моим родителям всегда нравились волшебницы и волшебники, которых они встречали. Уверена, они примут твоё присутствие без вопросов.       — Я и не волновался.       — Конечно нет, — ответила девушка, взмахивая в воздухе рукой, чтобы отбросить эту мысль. — Они будут больше сосредоточены на мне, несмотря на… интересуясь, почему я до сих пор не замужем и не предоставила им внуков, чтобы их баловать.       Гермиона закрыла глаза и вздохнула. Почему ей нужно было рассказывать это?       В течение нескольких шагов Снейп молчал.       — Почему ты не замужем? — наконец, спросил он.       Гермиона сунула руки в карманы. Ответ, который она всегда давала родителям, — что она ещё не нашла достойного мужчину — неожиданно превратился в ложь. Она нашла его: мужчину, с кем она могла представить свою дальнейшую жизнь, с которым ей никогда бы не было скучно. Признание этого не было таким ужасным, как Гермиона себе представляла, возможно, потому, что найти этого мужчину оказалось самой лёгкой частью. Она сомневалась, что когда-либо сможет вписаться в жизнь Снейпа — или его сердце — любым способом, который сможет удовлетворить её предвзятое понятие о надлежащих отношениях. Подходящий человек… Неподходящие обстоятельства.       — Для меня всегда казалось более важным что-либо другое, — ответила, наконец, Гермиона. — Сначала был институт, а потом я посвятила свою жизнь исследованиям в Аглист. Трудно поддерживать отношения, когда ты занята выполнением секретного плана злого волшебника.       Снейп тихо фыркнул.       — Да, это я хорошо помню, — сказал он. — Но ты ушла из Аглист несколько лет назад.       — Хм.       — Ты не хочешь выйти замуж… детей?       Почему он задавал ей эти вопросы?       — Полагаю, многое будет зависеть от того, кто был бы моим гипотетическим мужем, — ответила девушка.       Дорога резко повернула. Они напугали пару сорок, и Снейп смотрел, как те улетают в пустое поле. Гермионе хотелось бы видеть его выражение лица. Было невозможно угадать, о чём он думает, но почему-то девушка сомневалась, что о птицах, привлёкших его внимание.       — Должен признать, — начал он, — я был довольно удивлён, когда услышал, что ты избежала обручения.       — Избежала? — Гермиона улыбнулась. — Ты говоришь так, будто это тюремное заключение. Или хуже.       — Я не хочу оспаривать концепцию брака. Я лишь предположил, что ты бы вышла замуж…       Снейп остановился, не произнеся имени, и Гермиона посмотрела на него в ожидании продолжения.       — В молодости, — пояснил он, нахмурившись. — Я предполагал, что ты выйдешь замуж в молодости, может, после окончания учёбы.       — Было время, когда я думала так же. — Гермиона покачала головой. — Но я сомневаюсь, что ты найдёшь много маленьких девочек, которые мечтают умереть старой девой в доме с тридцатью кошками.       Вдалеке из-за деревьев показался дом её родителей, и Гермиона указала на него. Чем ближе они подходили, тем медленней казался шаг мужчины.       — Интересно, о чём мечтала маленькая мисс Грейнджер? — спросил он тихо.       — Маленькая мисс Грейнджер была довольно практичная и скучная, уверяю тебя. — Воспоминания заставили её засмеяться. — Пока другие девочки фантазировали о сказочных принцах и волшебных замках, я была нацелена на Нобелевскую премию.       — О да.       Гермиона чувствовала, как Снейп улыбается, произнося это.       — На самом деле, иронично, — продолжила она, — учитывая, что сейчас я живу в волшебном замке, окружённая заклинаниями и мифическими существами. — Лишь одной части не хватало в сказке. Она толкнула его плечом и игриво сказала: — Не говори никому, но у меня есть и любовный роман с принцем. Конечно, он лишь полукровка, но «долго и счастливо» не может достаться без жертвы.       Тщательно ухоженные цветы росли вокруг дома её родителей. Гермиона подошла ближе, чтобы полюбоваться работой отца, но Снейп схватил её руку и развернул к себе. Он изучал лицо Гермионы с настолько серьёзным выражением лица, что это заставило её задуматься, не изменил ли он своё решение по поводу встречи с ними.       Прошло несколько мгновений, прежде чем мужчина начал говорить:       — Гермиона, я…       Она никогда не видела его таким нерешительным.       — Да? — спросила девушка, когда тишина стала неловкой.       — Я…       — Она здесь, Элеонора! — послышался глубокий голос из сада, привлекая их внимание.       Снейп отпустил её руку, когда парадная дверь дома открылась, и Гермиона пробормотала «извини», прежде чем повернуться и поприветствовать отца и мать.       После кротких объятий она представила им Снейпа.       Каждый раз, когда Гермиона видела своих родителей, то поражалась, как быстро те стареют. Они оставались среднего возраста в её воспоминаниях, но поседевшие и улыбающиеся морщинистые лица напоминали, что им ближе к восьмидесяти, чем к шестидесяти. Благодаря генетическим исследованиям в Аглист Гермиона могла предоставить им зелья, которые уменьшали распространение болезней, присущих пожилым магглам. Она не могла сделать ничего, что могло бы продлить их жизни. Но если она могла избавить их от артрита или предотвратить слабоумие, то, возможно, хоть что-то хорошее вылилось из её пребывания в Аглист.       — Твоя мать настояла на том, чтобы испечь булочки, как только услышала, что ты приедешь, — сказал Джон Грейнджер.       Элеонора Грейнджер кивнула.       — Я испекла твои любимые, дорогая. Мы были рады, что ты позвонила… Нечасто мы видим тебя столь неожиданно.       Её синие глаза смотрели на Снейпа с очевидным интересом.       Желудок Гермионы сжался. Она позвонила родителям и сказала, что ей нужно обсудить важное дело. Один взгляд на их лица рассказал ей, какое именно предположение они из этого сделали. Прибытие к ним на порог вместе со Снейпом наверняка ещё добавило ожидания радостного объявления. Гермиона проглотила сожаление, застрявшее в горле. Это будет тяжелее, чем она предполагала.       Отец указал на дом.       — Пройдём?       — Мне бы хотелось пройтись по саду попозже, — ответила ему девушка и проследовала за родителями внутрь.       Джон с готовностью согласился, что заставило её улыбнуться, но то, чего он достиг в садоводстве, оправдывало его гордость. Гермиона собрала достаточно трав и цветов во время летних каникул, чтобы заполнить половину кладовой в Хогвартсе, и она не могла дождаться, чтобы увидеть, какие весенние экземпляры сможет собрать здесь. Повесив свои мантии, они прошли из узкого коридора в небольшую гостиную. Запах свежеиспечённых булочек заставил Гермиону закрыть глаза и глубоко вздохнуть. Внезапно ей снова стало пять лет, и она стояла рядом со своей матерью вся в муке после первого урока кулинарии.       — Я приобрёл три новых выпуска, с тех пор как ты последний раз заходила, — сказал её отец, вновь соблазняя девушку, когда он указал на одну из множества книжных полок у стены.       — Не могу дождаться, чтобы посмотреть, — ответила Гермиона.       Снейп выразил аналогичный интерес. Восхитившись на мгновение книгами, она оставила мужчин обсуждать Дефо и пошла помогать матери готовить чай.       Элеонора, определённо, ждала её.       — Нам лучше поторопиться. Твой отец не сможет остановиться, рассказывая о своих книгах, — сказала она, когда Гермиона зашла на кухню.       — Сомневаюсь, что Северус будет возражать… Он разделяет нашу страсть к чтению.       — Он кажется приятным молодым человеком.       — М-м-м.       Мало кто мог описать Снейпа в подобной манере, но до сих пор он не сделал ничего, что могло бы противоречить заявлению её матери.       — Ты давно его знаешь?       — На самом деле, да. — Она постаралась избежать изучающего взгляда матери, начав собирать ещё теплые булочки в тарелку. На противне лежала одинокая смородина, и Гермиона сунула её в рот. Сладость напомнила ей о завтраке, который они пропустили, чтобы быстрей добраться до Министерства.       — Разве они не кормят тебя в твоей школе? — спросила Элеонора. — Клянусь, ты ещё больше похудела с последней нашей встречи.       Её мать, как всегда, была права, но потеря веса была больше результатом стресса, нежели качества еды в Хогвартсе.       — Это был… напряжённый год.       — Я так и поняла, — ответила её мать, поднимая одну аккуратно подведённую бровь. Она взглянула на дверь кухни и посмотрела в сторону гостиной, будто проверяя, не подслушивают ли их. — Кажется, я теперь понимаю, почему твои письма были такими короткими в этом году.       — Мам, пожалуйста, я не хочу, чтобы у тебя было неправильное впечатление насчёт того, почему я привела сегодня Северуса.       — И что же это за впечатление? Что вы двое… вместе?       — Да.       — А разве нет?       — Хорошо… Да, я полагаю… у нас отношения. — Мягкая улыбка на лице матери расстроила её почти так же, как признание этого. — Я просто не хочу, чтобы ты думала, что это нечто большее, чем есть на самом деле.       И всё же её мать продолжала молчать.       Безмолвие практически сводило Гермиону с ума, но правда, отражающаяся в сияющих голубых глазах, в конце концов, заставила её говорить дальше. Она посмотрела вниз и вытерла воображаемое пятно на противне.       — Я полагаю, всё… всё серьёзно, в каком-то смысле, но это не то, что ты сочла бы… традиционным.       — Дорогая, ты — ведьма, преподающая магию и летающая на драконах, — ответила Элеонора. — Я давно уже отказалась от традиций.       Гермиона согласно улыбнулась, но выражение её лица застыло от следующего вопроса матери.       — Так почему ты не сказала своему молодому человеку, что влюблена в него?       — Я… как ты узнала… что заставляет тебя думать, что…       — Гермиона, дорогая, пожалуйста, не стоит меня недооценивать. — Женщина поставила стопку чашек и блюдец на поднос. — Неважно, сколько тебе лет или насколько далеки друг от друга наши миры. Я всегда буду твоей матерью, и есть вещи, которые ты не можешь скрыть от меня.       Гермиона уже должна была к этому привыкнуть. Когда она была на первом курсе института, мать устроила похожую лекцию, когда как-то узнала, что она больше не девственница. Все эти годы отрицание было бесполезным. Теперь же оно казалось ещё более бессмысленным.       — Ты выиграла, мама. — Девушка опустила плечи и сказала то, что отказывалась признать, правду, которая преследовала её мечты: — Я люблю его.       Вот. Она сказала это. Гермиона оглядела комнату, но стены не тряслись и потолок не обрушился. Это было многообещающим началом.       — Я очень рада за тебя, дорогая, — ответила её мать. — Но почему мысль о любви заставляет тебя выглядеть такой несчастной?       — Извини, — прошептала Гермиона. — Просто это… сложно.       Женщина, нахмурившись, изучала её.       — Ты думаешь, что он не чувствует то же самое. — Это был не вопрос.       — Я знаю это.       — Он сказал тебе это?       — Да, — сказала Гермиона. — Прежде чем мы начали эти отношения, он сказал мне, что не будет притворяться, что влюблён в меня. — Она подогрела чайник, прежде чем добавить листья чая, благодарная, что чисто механическая работа может отвлечь её. — В тот момент это не было проблемой, — продолжила девушка, оправдывая решение, как перед собой, так и перед матерью. — Я тоже не притворялась, что люблю его.       — Но твои чувства, очевидно, изменились с тех пор. — Когда Гермиона кивнула, Элеонора спросила: — Разве не может быть такого, что его изменились тоже?       Гермиона не ответила. Она не могла рассказать всю историю и его связь с Лили за то время, что они готовили чай.       — Не хочу спорить о семантике, — продолжила её мать, — но говорить, что ты не будешь делать вид, что любишь кого-то — не то же самое, что сказать, что никогда его не полюбишь.       Гермиона поборола желание закусить губу.       — Полагаю, да…       Её мать казалась довольной тем, что девушка молча задумалась, ставя чайный сервиз на поднос. Гермиона положила тарелки и столовые приборы на второй поднос с булочками, джемом и домашним вареньем.       Девушка проследовала за матерью в гостиную и проигнорировала полёт бабочек в животе, когда Снейп встал, чтобы взять тяжёлый поднос из рук её матери.       Налив чай, Элеонора повернулась к Снейпу и спросила:       — Чем вы занимаетесь в Хогвартсе, Северус?       — Я преподаю Зелья, так же, как и ваша дочь.       — О, прекрасно, — ответил её отец.       Гермиона намазала булочку вареньем и откусила щедрый кусок, смакуя бархатистое тесто.       — Разве это неудивительно, что теперь она преподаёт свой менее любимый предмет? — спросил Джон. Когда Снейп лишь поднял бровь и наклонил голову, её отец продолжил: — О, да. Она не любила Зелья в Хогвартсе, хотя, я полагаю, дело было в профессоре, который преподавал этот предмет.       Гермиона принялась быстро жевать и махнула рукой, отчаянно пытаясь отвлечь отца. Это не сработало.       — Я полагаю, этот старый профессор был бы очень впечатлён, если бы увидел её сейчас, — сказал он.       Гермиона, наконец, проглотила еду и сказала:       — Папа, тебе следует знать…       — Уверен, вы правы, мистер Грейнджер, — перебил её Снейп, заглушив протест Гермионы и смотря на неё взглядом, который украл слова из её рта и воздух из лёгких. Хотя он обратился к её отцу, мужчина смотрел в глаза ей, когда говорил. — Я сомневаюсь, что кто-либо из его студентов достиг половины того, чего достигла ваша дочь.       Гермиона не знала, сколько времени прошло, прежде чем она вспомнила, что нужно закрыть рот.       Наконец, Снейп обратил своё внимание на её родителей.       — К сожалению, большие достижения могут оказаться большим бременем с далеко идущими последствиями, — произнёс он.       — Именно поэтому мы здесь, — закончила Гермиона. — В свете некоторой… информации… которую мы получили, Министерство организовало охрану для вас обоих.       Родители посмотрели на них с одинаковым замешательством на лицах. Её живот скрутился, но Гермиона не оставила времени для вины и пустилась в весьма сокращённое объяснение предстоящего присутствия авроров. Родители вскоре поняли, что угроза их безопасности была лишь следствием опасности, угрожающей их дочери, и их беспокойство сразу же переключилось на её благополучие. Девушка была благодарна Снейпу за компанию, потому что заверения, которые он предлагал, ослабили худшие страхи родителей.       Следующие два часа они провели, накладывая на территорию сложные защитные заклинания. Когда солнце скользнуло за горизонт, к дому подошли две фигуры. Их одинаковые коричневые мантии свидетельствовали о том, что это авроры.       Снейп задал им ряд вопросов о Министерстве, перед тем как перейти к нескольким совершенно произвольным вопросам о Люциусе, Малфоях и Аглист Индастриз. После того, как авроры представились, её родители объяснили свой распорядок и обязательства, включая долгожданный турнир по бриджу этой ночью с соседями, Гилбертами. Гермиона улыбнулась, увидев их облегчение, когда родители узнали, что им разрешено пойти, если авроры пойдут с ними под дезиллюминационными чарами. Девушка нахмурилась, наблюдая, как они проводят аврорам экскурсию по дому и окрестностям.       — Уверена, у Люциуса не хватит ресурсов, чтобы завербовать половину Министерства, — сказала она Снейпу, когда их никто не мог слышать. — Я надеюсь, что это не ошибка, доверять им.       — Это не ошибка, — ответил он сразу же. — Их лояльность и чувство справедливости сильны, хотя они кажутся менее впечатлёнными Грегором. Самое главное, ни один не имеет отношения к Люциусу или его интересам.       — Откуда ты это знаешь? — спросила Гермиона. Когда Снейп промолчал, она ответила за него: — Ты использовал легилименцию.       — Это тебя беспокоит.       — Просто это выглядит таким нарушением.       — Они отказались от частной жизни, когда взяли на себя ответственность за жизни других, — напомнил ей мужчина. — Должен ли был я сперва спросить разрешение?       — Ты мог хотя бы предупредить их.       — И дать им возможность воспользоваться окклюменцией?       Гермиона полагала, что в этом было бы мало смысла.       — Поэтому ты спрашивал такие странные вопросы о Малфоях? Чтобы заставить их что-нибудь раскрыть?       — По сути, да, — ответил Снейп. — Неожиданный вопрос может предоставить возможность проскользнуть даже в самые скрытые мысли.       Она обняла себя, замёрзнув, несмотря на тепло своего свитера, и вспомнила мысли, которые однажды отчаянно пыталась спрятать от Снейпа. По крайней мере, авроры не чувствовали той боли, что испытывала тогда Гермиона, — они вообще не заметили, что мужчина проник в их мысли.       — Окклюменция эффективна лишь тогда, когда субъект может предвидеть следующие несколько шагов легилимента, — пояснил Снейп, включая роль профессора. — Как и в шахматах, это требует острого стратегического ума, что делает невозможным её изучение для некоторых волшебниц и волшебников.       Гермиона подумала о Гарри и кивнула. Она была так расстроена на пятом курсе, когда он не смог обучиться окклюменции. Но, возможно, он действительно был к этому не способен, а не только не хотел.       — Ты всё равно выглядишь неубеждённой, — сделал вывод мужчина.       — Просто хотелось бы, чтобы был другой способ.       — Ты настолько веришь Грегору и Министерству, что готова рискнуть жизнями своих родителей, чтобы защитить права незнакомцев?       — Я совершенно не доверяю Грегору, — ответила девушка.       — Тогда ты должна быть готова принимать трудные решения, — сказал Снейп.       Гермиона посмотрела в сторону и увидела, как родители вместе с аврорами выходят из дома.       — Я могу пожертвовать моралью, если это будет гарантировать их безопасность, — произнесла она. — В разумных пределах, разумеется.       — Я не предполагаю, что мы полностью устраним угрозу от Люциуса, — начал Снейп, — хотя это предоставило бы простое решение наших проблем. — Он покачал головой, увидев её испуганное выражение лица. — Даже я провожу черту между хладнокровным убийством.       — Рада это слышать.       Признание того, что она была влюблена в бывшего Пожирателя смерти, было более чем достаточно для одного дня.       — Но скажи мне честно, — продолжил Снейп, понизив голос, потому что возвращались остальные. — Если бы я узнал, что они прибыли сюда, чтобы похитить и подвергнуть пыткам твоих родителей, беспокоилась бы ты, каким путём получена эта информация?       Такой сценарий испугал девушку, потому что был слишком реалистичным.       — Нет, — твёрдо заявила она.       Снейп смотрел на неё мгновение, затем кивнул.       — Именно так я и думал, — сказал он, а затем повторил её фразу: — Рад это слышать.       Её мать настояла на том, чтобы авроры присоединились к чаепитию, а отец воспользовался возможностью, чтобы показать им со Снейпом свой сад, который был достоин того, чтобы присутствовать на Цветочном шоу Челси. Гермиона восхитилась яркостью клумб, где красные и оранжевые тюльпаны переливались с жёлтыми нарциссами, закатом лежащими над океаном синих колокольчиков и гиацинта.       — Ты проделал замечательную работу, папа, — сказала девушка.       — Спасибо, — ответил он. — Я не хочу покидать этот дом.       Вина вернулась, когда он посмотрел ей в глаза. — В Австралии было хорошо, — сказал Джон. — В конце концов, мы развеялись. Но мы с твоей матерью теперь гораздо старше. Мы вполне довольны жизнью здесь, какой бы долгой она ни была… два дня или двадцать лет.       — Я понимаю, — произнесла Гермиона. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы это был последний раз.       Увидев, что Снейп нахмурился, она объяснила:       — После шестого курса я изменила память родителям и отправила их в Австралию под новыми именами и с фальшивой историей. — Когда он лишь уставился на неё, она продолжила: — Я подумала, что лучше им забыть свою дочь, просто на всякий случай.       — В то время тебе было не больше семнадцати, — сказал Снейп.       Гермиона кивнула.       — Подобные заклинания потребовали бы исключительной магической силы.       — Я исключительная ведьма. — Она подмигнула, и мужчина продолжил молча смотреть на неё.       — Верно, — наконец ответил Снейп.       Его рука прикоснулась к её, когда они проследовали за отцом к лугу из лаванды. Гермиона подумала, что лёгкое прикосновение — случайность, пока его пальцы вновь не задели её запястье. Мужчина слегка погладил её руку, коротко зацепив мизинец своим, прежде чем разорвать контакт.       На её лице застыла улыбка, исчезнув лишь в тот момент, когда пришло время прощаться. Гермиона обняла родителей и сохранила в голове их изображение, машущих им на прощание. Её решимость остановить Люциуса, даже если ради этого придётся пожертвовать своими воспоминаниями, лишь увеличилась.       По пути они со Снейпом проверили зону действия антиаппарационных чар, которые наложило Министерство, удовлетворённые тем, что те простирались практически через весь маленький парк, в который они аппарировали днём. Вдали в розовом оттенке сумерек вырисовывался силуэт каштанового дерева.       Прошло несколько часов с тех пор, как Гермиона насладилась булочками матери, и её аппетит проснулся с новой силой от мысли о горячих индийских лепёшках и пряных овощах. Хотелось бы ей, чтобы она могла изменить обстоятельства её странствий сегодня, но, по крайней мере, ей выдалась неожиданно радостная возможность поужинать вне стен замка.       — Думаю, лучше не говорить никому в Хогвартсе об этом ужине, — сказала Гермиона.       — О?       — Минерва и Дамблдор уже слишком заинтересованы нашими отношениями. Их не остановишь, если они узнают об ужине в каком-то романтичном маггловском ресторане. Мерлин помоги, если они просто узнают, что ты был со мной у родителей, — они будут делать ставки на день свадьбы и имена наших детей.       Гермиона почти достигла дерева, когда поняла, что Снейпа рядом с ней больше нет. Повернувшись, девушка чуть не засмеялась от выражения его лица.       — Не беспокойся, — начала она, возвращаясь к тому месту, где мужчина стоял неподвижно, — я сделала всё возможное, чтобы переубедить их.       Он схватил её за руку и притянул ближе.       — Свадьба и дети… — Снейп покачал головой, нахмурившись настолько сильно, что на лбу образовались глубокие морщины. — Ты должна понимать, что я не могу дать тебе этого.       — Не припоминаю, чтобы я просила об этом.       — Но всё же ты не отрицаешь, что хочешь этого.       — Возможно. — Гермиона пожала плечами. — Когда-нибудь. Сейчас я хочу больше быть с тобой.       — Даже если тратишь своё время?       Она вспыхнула.       — Это моё время, и я могу его тратить. И так случилось, что я не считаю это пустой тратой времени.       — Но предполагать обратное было бы отрицанием логики.       — Естественно — у любви нет логики.       Видимо, предусмотрительности и осторожности у неё тоже не было. Слова вылетели из её рта прежде, чем она смогла подумать, что говорит. Эффект не заставил себя ждать. Снейп выпустил её руку и отпрянул назад, он хмурился и продолжал качать головой. Гермиона отвернулась, не в силах встретиться с ним взглядом, боясь увидеть то, что может там найти. Почему она не могла держать язык за зубами? Она едва признала свои чувства самой себе… Определённо, было рано делиться ими с мужчиной. Что, если он оттолкнет её?       «Тогда он не заслуживает твоей любви», — произнёс решительный голос в её голове. Прошло некоторое время, пока она искала подходящий аргумент, но здравый смысл отрицать было невозможно.       — Хорошо, — пробормотала Гермиона и обернулась.       В её ушах звенело, но она расправила плечи и посмотрела Снейпу в глаза.       — Сюрприз, — прошептала она.       Гермиона попыталась разгадать выражение его лица. Но опустилась ночь, что не позволяло ей различить ничего, кроме шока, в лунном свете.       Снейп подошёл ближе.       — Гермиона, я… я не могу…       Она ждала, пока он продолжит, но мужчина не мог больше выдавить ни слова.       — Не можешь? Или не будешь? — спросила она, задаваясь вопросом, оценил ли он разницу.       Теперь настала его очередь отвернуться. Снейп стоял к ней спиной, его руки были сжаты в кулаки. Гермионе показалось, что он вздрогнул, когда она взяла его за руку и заставила повернуться к ней.       — Я не ожидала, что ты ответишь взаимностью, — призналась она. — Я даже не собиралась говорить тебе это. Я, естественно, не ожидаю, что ты упадёшь на колено и признаешься в вечной любви ко мне.       Снейп провёл рукой по лицу.       — Почему это должно быть так сложно? — спросил он, будто признание в любви приносило ему больше боли, чем применение Круциатуса.       — Уверяю тебя, для меня это так же не легко, — ответила Гермиона. — Я всегда думала, что любовь будет нежной, сладкой и безопасной. Я никогда не предполагала такого. Ты думаешь, мне доставляет удовольствие принимать то, что моя любовь никогда не будет взаимной? — Она понизила голос и спросила: — Думаешь, меня утешает то, что я люблю человека, чьё сердце принадлежит другой?       Снейп покачал головой. Через некоторое время он прошептал:       — Это невозможно, — будто не веря ей, — как ты можешь это допустить? Как ты можешь любить такого человека?       Гермиона сглотнула.       — Как я могу не любить?       Время остановилось, пока она ждала, когда мужчина заговорит, чтобы опровергнуть её слова и сказать, что она ведёт себя глупо. Но Снейп не сказал ничего, лишь изучал её настолько сосредоточившись, что Гермиона могла бы подумать, что он изучает её мысли, если бы не отсутствие головной боли. Её компенсировала боль в сердце.       Снейп глубоко вздохнул. Ещё раз покачав головой, он преодолел расстояние между ними и обхватил ладонями её лицо. Облегчение окутало Гермиону, когда его губы коснулись её. Она закрыла глаза и позволила всему исчезнуть. Она знала, что страх и сомнения вернутся, когда их губы разъединятся. Но с этим она разберётся позже, сейчас же была только магия поцелуя. И на один прекрасный момент Гермиона позволила себе помечтать.