Спасибо, что не оставляете меня, дорогие читатели. К сожалению, ко мне до сегодняшней ночи не приходила Муза. Она дама капризная и сама решает, когда ей появляться.
А ещё здесь вы можете заметить, что происходит с персонажами, которые резко перестают мне нравиться (угадайте, кто?) Жду ваших мыслей после прочтения главы в комментариях.
Хочу предупредить, что до конца этой работы осталось всего 4-5-6 глав. Это будет зависеть от моего душевного состояния и вашей активности.
Всех люблю,
Автор хх
- Подъем!!!
Летти резко открывает глаза, по инерции вскакивая с кровати и хватая полотенце. Уже сжимая в руках пасту и зубную щётку, Вайолет обращает внимание, что одна из её четырёх соседок, Зоуи, всё ещё спит. Барнс чуть толкает девушку, в ответ получая только недовольное сонное бурчание.
- Зоуи, если ты сейчас не встанешь, то Терминатор сама тебя разбудит, - Летти ещё один раз толкает соседку, а потом уходит в душевую. – Как знаешь.
Лагерь, в который так хотела попасть Вайолет, оказался совсем не тем, что себе представляла девочка. Тут действительно готовили к полевым условиям. Ежедневные подъемы в 5:30 утра чередовались с убойными тренировками и не особо вкусной едой. Летти до ужаса уставала (с её-то подготовкой!) и уже через неделю мечтала, чтобы Баки забрал её обратно. Но возвращение домой раньше срока означало бы её поражение. А она не могла так просто сдаться.
- По порядку рассчитайся!
Летти давит рычание. Миссис Велингтон, за которой ещё в начале смены закрепилось прозвище «Терминатор», действительно была отставной военной (и настоящей стервой) и теперь являлась одной из главных в лагере. Женщина была невысокой, крепкого телосложения, с морщинами у рта и глаз. Коротко остриженные волосы, мутно-серые глаза и невероятное желание сделать из приехавших девочек солдат до безумия раздражали Вайолет. Она даже пыталась подговорить соседок, с которыми неплохо сдружилась, на какую-нибудь пакость, но Терминатор вызывала слишком большой страх. Пришлось делать всё самой. Конечно, из этого ничего путного не вышло и «надзирательница» спалила, кто засунул ей пять крупных лягушек в кровать. После этого Барнс впала в жуткую немилость, и условия стали ещё невыносимее. Однако Летти не отчаивалась и считала дни до конца этого ада, на который сама себя обрекла.
- Курсант Барнс, шаг вперёд!
Летти гордо вскидывает подбородок, выполняя приказ.
- Я недовольна вашей физической подготовкой, - громко чеканит Велингтон. – Тридцать кругов вокруг стадиона. Марш!
Летти подавляет желание плюнуть Терминатору в лицо и начинает бежать, постепенно ускоряясь. Мерзкая Велингтон, мерзкий лагерь, мерзкая идея сюда приехать!.. Говорила Джоанна, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, но нет, Барнс же никого не слушает…
- Дура, - рычит Вайолет, понимая, что ей нужно прожить в подобных условиях ещё полторы недели.
После незапланированной пробежки Летти идёт в столовую, пытаясь перевести дыхание. Не то чтобы тридцать кругов дались ей слишком тяжело, но без разминки и в неподходящей обуви Вайолет бегать не любит. Как и манную кашу, которую тут, в лагере, недоваривают. Летти морщится, возит ложкой в тарелке, пока её соседки жалостливо косятся на Барнс.
- Скорее бы конец смены, - внезапно негромко произносит Зоуи. – Тут невозможно находиться.
Летти сначала хочет ободряюще улыбнуться и сказать что-то, что могло бы поднять общий дух, но потом просто уныло кивает, оставляя ложку в покое. Её представления об этом месте тоже разрушились через четыре дня после приезда.
- Барнс, - внезапно зовет её девочка за соседним столом. – Чуть не забыла! Терминатор просила тебя зайти.
Вайолет удивленно приподнимает брови, но всё же встает, направляясь в кабинет к Велингтон. Летти точно знает, что никто кроме неё не устраивает здесь никаких проделок, а значит причина не в том. Что не говори, но дисциплина в этом жутком месте на уровне. Летти стучится дверь и после хриплого «Войдите!», делает шаг вперёд, тут же произнося:
- Курсант Барнс прибыла, как вы просили.
Велингтон морщится, презрительно рассматривая девчонку, которая за полторы недели стала для неё, ветерана Афганистана, настоящей занозой в заднице. Не сказать, чтобы эта Барнс была сильно высокой или имела ярко выраженную мускулатуру, но выносливая была, жуть. Веста Велингтон вообще не любила подобных девиц. В её время была одна такая в лагере подготовки: сильно симпатичная, стройная, с хорошим ростом и чудесным физическим состоянием. Всем тем, чем никогда не обладала она. От воспоминаний женщина скрипит зубами, сжимая ручку в кулаке, мечтая сжать так эту салагу напротив.
- Сразу к делу, Барнс, - Летти без страха смотрит Терминатору прямо в глаза. – Ты мне до чёртиков надоела. Ты нарушаешь дисциплину и ставишь под вопрос авторитет начальства. А ещё дочь военного!.. Позор, Барнс…
- Простите, мэм? – стараясь задавить гнев, перебивает Вайолет. –
А не пойти бы вам в задницу?..
Слова вырываются изо рта девочки раньше, чем она понимает это, но с души как будто падает камень. Летти только теперь осознаёт, что не должна была терпеть всё это столько времени и чувствует себя намного увереннее.
- Знаете, что? – продолжает Барнс. – Вы можете пойти в задницу и захватить с собой ваше отношение к курсантам, ваше раздутое самомнение и весь ваш лагерь в добавку. А ещё вашу зависть и дурной вкус.
- Что ты сказала?! – лицо Велингтон багровеет, левое веко начинает подёргиваться, а голос становится хриплым. – Пошла вон отсюда!
ВОН!
- С радостью! – Летти выходит из кабинета, громко хлопая дверью и чувствуя себя действительно свободной.
Она собирает вещи, благо их немного, вешает сумку на плечо и идёт к воротам лагеря. Ещё полчаса бредёт по лесу до шоссе, а там начинает голосовать, выставив руку с поднятым большим пальцем вверх и радуясь, что взяла с собой достаточно денег. Где-то через десять минут рядом с Летти тормозит красный довольно старый пикап, за рулём которого сидит пожилой мужчина с добрыми карими глазами.
- Подвезти, внучка? – спрашивает дед, поправляя ковбойскую шляпу.
- До Нью-Йорка доедем? – интересуется Вайолет, залезая в машину.
- Доедем, не волнуйся, - кивает водитель. – Я вот тут ехал как-то…
Следующие несколько часов сливаются для Барнс в одно цветное пятно. За окном автомобиля мелькают пейзажи, что-то без остановки рассказывает дед, тихо шуршит радио, а в салоне немного пахнет «Редбуллом» и ветчиной. Летти отвечает водителю на вопрос, откуда она, только сейчас осознавая, что её мечты об армии значительно потускнели после лагеря. Вайолет всё так же хочет защищать людей, спасать мир, но, кажется, ей нужно многое переосмыслить.
Добрый водитель покупает ей сэндвич с сыром и помидорами на заправке, к удивлению девочки, без просьб вернуть деньги. Летти медленно жует, запивая энергетиком, и слушает какое-то кантри, пробивающееся сквозь помехи. Тёплый ветер развевает её волосы, а солнце, медленно падающее за горизонт, согревает неприкрытые темно-болотной майкой плечи. Вайолет впервые за почти две недели чувствует себя прекрасно.
Только к вечеру Летти добирается до дома, замечая, что дверь не заперта, а на кухне горит свет. Внезапное желание сделать сюрприз родителю посещает девочку, когда она уже стоит напротив двери, собираясь её открыть. Вайолет давно научилась бесшумно передвигаться, чтобы чувствительный слух отца не мог засечь её передвижения по квартире. Девочка тихо кладет сумку на пуфик, аккуратно стягивает обувь, радуясь мягкому ковру, и двигается в сторону кухни, слыша знакомые голоса.
- Ты пока не сказал Летт? – голос Наташи заставляет Вайолет широко улыбнуться. Романофф тоже здесь. – Она должна была узнать сразу, Джеймс.
- Я знаю, знаю, - всё естество Летти требует скорее пойти и обнять папу, но она невольно начинает вслушиваться в разговор. – Мнение Вайолет для меня важно, но, что, если её реакция будет хреновой?
- Брось, Бак, - Стив явно улыбается, думает дочь Зимнего. – Летти умница, она не будет ставить вам с Сандрой палки в колёса.
- Ладно, - Джеймс устало выдыхает. – Ещё полторы недели до её приезда и…
У Зимнего Солдата звонит мобильный, и он, нахмурившись, отвечает на звонок, замечая незнакомый номер. Следующие несколько минут он слушает, изредка вставляя «да», «я понял», «спасибо» и «хорошо», а потом кладёт трубку на стол. Повисает молчание, а потом Баки прячет лицо в ладонях и почти что стонет:
- Она послала руководство лагеря и уехала оттуда. Сама.
- Кого-то мне это напоминает, - бормочет Романофф, исподлобья глядя на Зимнего Солдата.
В этот момент Летти не выдерживает и сдавленно хихикает, заходя на кухню. Стив и Наташа удивленно смотрят сначала на старшего Барнса, потом на крестницу и тоже не сдерживают смех. Джеймс окидывает дочь встревоженным взглядом на предмет повреждений, отмечает, что она сильно похудела и осунулась, а потом, изогнув бровь спрашивает:
- Что, прямо послала?..
- Именно, - кивает Летти, а потом хитро улыбается, приподнимая брови. – Кстати, я тут невольно услышала… что ты мне не рассказал?
Баки выдыхает, закусывая губу.
- Летти, я сделал Сандре предложение. Я понимаю, что это, возможно, будет непросто для тебя… но я бы очень хотел, чтобы ты попыталась принять её в нашу семью…
Вайолет радостно взвизгивает, бросаясь к отцу и крепко его обнимая.
- Боги, пап! Это же просто чудесно!..
***
- Мы всё-таки стали сёстрами, - Джоанна удивлённо качает головой, делая глоток шампанского. – Я слегка в шоке.
- Согласна, - Летти смотрит на свою подругу и смеется. – У тебя лицо человека, который внезапно выиграл миллион.
- Ой, замолчи, - со смехом парирует Джо, - сестрёнка.
Вайолет всё ещё не может поверить в произошедшее. А именно в то, что её отец и мама Джоанны поженились пару часов назад. Летти видит, как улыбается Баки, придерживая счастливую Сандру за талию. Молодожёны о чём-то разговаривают с четой Роджерсов, сын которых носится между столов, поедая все пирожные на своем пути. Летти и сама не отстает от Хьюго, чья светлая макушка мелькает у блюда с фруктовыми корзинками. Боже, храни сыворотку суперсолдата в их с мелким Роджерсом крови! Чудесный состав обеспечивает быстрый обмен веществ и прекрасный аппетит, и поэтому девушка с удовольствием жует второй шоколадный эклер под завистливыми взглядами Джоанны.
- Ты меня поражаешь, Летт, - наконец произносит блондинка, откусывая от ломтика яблока. – Я сижу на постоянной диете, бегаю вокруг дома каждое утро, а ты питаешься сладким и даже грамма не набираешь!.. Как так?
- Это всё потому что в моей крови сыворотка, - промокая губы салфеткой, мило улыбается Летти. – Для этого нужно родиться под фамилией Барнс или Роджерс.
- Ужасная несправедливость, - нарочито трагично произносит Вандервол, утирая невидимые слёзы, а потом смотрит куда-то в сторону. – Кажется, нас зовут.
Летти тоже замечает, как их подзывают к себе родители, и «отлипает» от стола со сладким, у которого они с подругой стоят уже достаточно долго. Они с Джоанной ловят на себе несколько восхищенных взглядов знакомых врачей с работы Сандры, и Летти с удивлением отмечает, что ей это нравится. Она быстро смотрит в зеркало, когда они проходят мимо него и улыбается. Вайолет, одетая в светло-синее платье, и Джо, на которой похожий, только персиковый наряд, идеально дополняют друг друга. Почему-то сейчас Летти на ум приходит старая затёртая фотография в отцовском альбоме, на которой Баки и Стив были запечатлены перед одной из операций Ревущих Коммандос. Молодые, улыбающиеся, похожие и непохожие одновременно. Как и Барнс с Вандервол…
- Летти, Джо, - Сандра обнимает девочек за плечи и уводит из в сторону, что-то говоря, а Баки присаживается рядом с Наташей, которая тихо воркует с Брюсом.
Джеймс внезапно чувствует, что будто бы недостающий кусочек мозаики встал на место. Зимний смотрит на любимую женщину, которая любит его в ответ, смотрит на сильно повзрослевшую дочь, которую хочется оберегать от всех бед, смотрит на Джоанну, лучшую подругу Летти, и теперь его новоиспечённую вторую дочь. Это, безусловно, волнующе, ведь Джо уже не маленькая, но Баки готов сделать так, чтобы его семья была счастлива. Он готов на всё ради этого.
Медленная нежная мелодия качает на своих волнах пары, даря умиротворение. Летти обнимает отца, чувствуя щемящую радость, от которой слёзы непроизвольно наворачиваются на глаза. Она совершенно не чувствует усталости, не вспоминает о натёртых новыми туфлями ногах. Обо всем этом она вспомнит следующим утром, а пока что в её душе столько счастья, что хочется разреветься как в детстве.
- Пап, я очень тебя люблю, - тихо произносит девочка, зная, что отец услышит. – Пообещай мне кое-что, ладно?
- Что?
-
Будь счастлив.
Баки ещё крепче прижимает к себе Летти, желая в лицо сказать Гидре, Берте, да хоть самому Дьяволу (если бы он участвовал) «спасибо», за то, что у него есть Вайолет.
Кажется, все кошмары вели меня к этому счастью.
***
Когда спустя неделю после свадьбы Джек звонит Летти и просит выйти из подъезда, Барнс настороженно отмечает, что голос Саммерса напряжён и серьёзен. Девочка спускается на улицу, внезапно понимая, что до нового и последнего учебного года осталось всего пару недель. Когда она выходит на улицу, Джек уже стоит у подъезда. Парень делает пару быстрых затяжек, тушит сигарету и выбрасывает её в мусорку, а потом смотрит на девушку, запуская руку в золотистые волосы.
- Ты хотел поговорить? – немного подталкивает Вайолет.
- Нет… то есть, да, - чуть запинается Джек, выдыхая. – Я уезжаю, Летт.
Вайолет растерянно улыбается, непонимающе глядя на парня:
- Я знаю. В Джорджию к бабушке до конца лета, ты же говорил.
- Это, да, - Саммерс чуть улыбается, а потом снова становится серьёзным. – Но я о другом. Я уезжаю в Лондон, Летт. Мы с родителями переезжаем. Я не вернусь после Джорджии. Полетим прямо из Атланты. И я… я расстаюсь с тобой.
- Что?..
Летти уже ничего не понимает. Она глупо смотрит на парня, которого любила последние три года, который был её первой любовью во всех отношениях, и, который только что разбил её сердце
вдребезги. Барнс всё еще не осознает сказанное им, стараясь найти подвох, то, что не даст ей поверить в слова молодого человека. Но подвоха нет, и в этом Вайолет убеждается, когда Саммерс легко хлопает её по плечу и произносит:
- Не расстраивайся, малыш. Ты же понимаешь, что наши отношения изжили себя ещё давно? А любовь на расстоянии не для нас. Без обид, Летт?
Джек протягивает ей ладонь для рукопожатия.
Летти пожимает её, отвечая:
- Конечно. Без обид.
- Ну тогда прощай, - Саммерс ещё раз улыбается и уходит.
Вайолет чувствует себя погруженной в какое-то желе. Звуки улицы заглушает шумящая в ушах кровь, пульс настолько быстрый, что мог бы взять золото за бег на Олимпиаде. Подобное сравнение заставляет девочку истерично хихикнуть, а потом резко замолчать. Осознание произошедшего бьёт её обухом по затылку.
Она больше не увидит Джека. Не поцелует. Не пойдёт с ним на выпускной в конце учебного года. Не будет держать его за руку во время вручения аттестатов.
Летти медленно бредёт в пустую квартиру, желая уснуть и не просыпаться, пока эта чудовищная пустота не исчезнет из души.
***
«Джек, это Вайолет. Пожалуйста… ответь мне. Я оставила тебе уже пятнадцать сообщений… я люблю тебя».
«Мне очень плохо. Позвони мне, прошу».
«Джек, пожалуйста!»
Летти пятый день находится дома, почти не вставая с кровати. Она лежит на боку, подложив руку под щёку и, смотрит на телефон, который молчит и доставляет сообщения до адресата, которому всё равно. Вайолет хрипло всхлипывает, даже не пытаясь вытереть слёзы, которые опять скатываются по лицу и капают на подушку с кончика носа.
- Летти, - Джоанна аккуратно стучится в комнату подруги, через секунду открывая дверь. – Смотри, что я принесла.
Вандервол ставит на тумбочку поднос с сэндвичами, чаем и плиткой любимого молочного шоколада Вайолет. Одного взгляда на сладость хватает, чтобы Барнс, судорожно всхлипнув, расплакалась, уткнувшись лицом во влажную подушку.
- Джек всегда приносил мне этот шоколад, когда мне было грустно, - сквозь рыдания произносит Летти.
- Ничего себе герой, - саркастично бросает Джоанна. – Чтоб ему в жизни ничего слаще уксуса не елось.
- Не надо так, - гнусаво из-за заложенного носа канючит Вайолет. – Он хороши-и-и-й…
- Так, всё, - Джо громко ставит чашку на поднос, обращая на себя внимание прекратившей на секунду плакать подруги. – Джек – мудак. И ты это прекрасно знаешь. Так что кончай разводить сопли и соберись! Ты Барнс или где?!
Вайолет ещё пару раз всхлипывает, а потом внезапно чувствует жуткую злость. Хочется крушить всё вокруг, разрушать, бить посуду. И первой под руку попадается их с Джеком общая фотография, где они обнимаются на фоне Белого Дома. Буквально за пару секунд фотография превращается в горстку рваной бумаги, а Джоанна тихо улюлюкает, подсовывая Вайолет игрушечного медведя, подаренного Саммерсом, и ножницы.
- Круши, - кивает Вандервол.
И Летти крушит.
Под амнистию не попадает даже тёплый плед, подаренный на прошлое Рождество. Из под рук Барнс он выходит уже набором носовых платков. Кружка, стоящая на полке, летит в стену. Футболка выбрасывается вместе с остальным в большой мусорный пакет, который приносит Джоанна.
- Всё, - Летти тяжело дышит и чувствует себя странно опустошённой и живой.
- Не всё, - подруга кивает на кулон на шее Вайолет. – С этим будет тяжелее всего.
Барнс вытаскивает кулон из-под кофты, рассматривая любимое украшение и чувствует, как одинокая слеза скатывается по щеке, капая с подбородка и утопая в распущенных волосах. А потом снимает подвеску, кладёт её в шкатулку стоящую на столе и, повернувшись к Джо, говорит:
- Не сейчас.
Джоанна понимающе кивает и выходит из комнаты, прихватив мешок, полный воспоминаний, надеясь, что сводная сестра сможет забыть о боли, которую ей причинили. Джо верит в это, но, позже, когда Вайолет уже заснёт, Вандервол возьмёт свой телефон и напишет Саммерсу короткое сообщение:
«Ещё хоть раз увижу тебя рядом с Летт, - убью. Будешь себя по кусочкам по всей Европе собирать, сволочь».
Джоанна слишком любит свою семью, чтобы позволять хоть кому-то делать им больно. И в этом они с Баки похожи.
Всё ради семьи.
