love and good "Скажи, папа, я всего лишь эксперимент?"
***
Вайолет шестнадцать. И она, как и все в школе, радуется за Алию Шервуд, одноклассницу, у которой скоро родится братик. Или сестрёнка. Это не особо важно, но Шервуд говорит об этом, буквально, на каждом углу. Джоанна только закатывает глаза, поправляет светлые локоны и негромко произносит: - Ощущение, что у Алии сломался речевой аппарат. Нет, я все понимаю, но зачем об этом знать всей школе? - В её семье очень трепетно относятся к планированию детей, - отвечает подошедший Эван, коротко чмокая Вандервол в губы. - И, да, она сама мне об этом сказала. - Планирование детей? - Летти фыркает, складывая учебники в шкафчик. - И это должно быть так важно? Джоанна поправляет помаду, глядя в зеркало, и отвечает: - Я тоже не очень понимаю. Хотя даже мой раздолбай-папаша запланировал меня с мамой. Что странно, потому что обычно его планы заканчивались на количестве травки, которую он хотел купить. - Меня родители случайно сделали, - пожимает плечами Эван. - Просто очень хотели сына. А тебя, Летт? - О, ну... - Вайолет чуть хмурится, делая вид, что учебник в её руках представляет особый интерес. - Можно сказать, что меня спланировали заранее. Теоретически, это правда. Эвану подробности знать необязательно, а Джо уже спасает ситуацию, рассказывая своему парню какую-то историю. Барнс же ещё не до конца понимает, что за чувство вызвал вопрос друга. Она достаёт сумку со спортивной формой из шкафчика, слегка встряхивая головой. Летти подумает об этом потом. Сейчас у неё физкультура.***
С Наташей Вайолет видится не так часто, как хотелось бы, а потому каждая их встреча для девочки безумно важна. Чаще всего они ходят по магазинам, а Романофф спускает кучу денег на покупки для крестницы просто потому, что ей этого хочется. Не то, чтобы Летти бывает против, но в этот раз всё по-другому. Наташа видит это ещё отчётливее, когда они заказывают кофе в кафешке торгового центра. Вайолет преимущественно молчит, помешивая напиток ложкой, а взгляд выдаёт глубочайшую задумчивость, не свойственную для неё. - У тебя все в порядке? - осторожно интересуется Наташа. - Что-то в школе? - Нет, - качает головой Летти, тут же исправляясь, - да. Не знаю. Она тяжело выдыхает, потирая виски ладонями, словно стараясь выгнать что-то из головы: - У моей одноклассницы скоро будет брат или сестра, - произносит Вайолет, тщательно подбирая слова. - И мы разговаривали с Джо и Эваном о том, как их родители планировали детей. Или просто сильно хотели. И... Не знаю, Нат. Романофф кивает. Она начинает понимать, что чувствует крестница, хотя лёгко эта ситуация уже не разрешится. У Барнсов грядёт очередной кризис. - Я люблю папу, - продолжает Вайолет, не глядя на шпионку, - он любит меня, но после встречи с ма... С Бертой, есть мысли, что я абсолютно лишний элемент в уравнении. Понимаешь? У меня даже детских фоток нет. До трёх лет я была черт знает где. У меня имя-то появилось только в три. - Родная, я могу наговорить тебе кучу утешений, но лучше обсуди это с отцом, - мягко советует Наташа, несильно сжимая руку девочки. - Ваша семья необычная. Но совсем не обязательно, что плохая. Пойдём, купим тебе то красное платье. Оно же было потрясным? - Да, Нат, - слабо улыбается Летти. - Потрясным.***
- Вайолет, я сотню раз просил мыть за собой кружку. Это сложно? Джеймс понимает, что он просто сильно устал после миссии, и причины срываться на дочери у него нет. Но синяя кружка, оставленная в раковине, вызывает стойкое желание на кого-нибудь наорать. - Я помою потом. Это не критично, успокойся. Летти тоже не в духе. Мысли, крутящиеся в голове, не дают ей покоя второй день, но как завести разговор с отцом, девочка просто не знает. С чего начать, как выразить то, что кипит в груди, какие слова подобрать? А тут ещё и эта кружка, будь она не ладна ... - Сейчас же, Вайолет, - хмурится Баки, заходя в комнату дочери. Та сидит на кровати, опираясь спиной на стену, и демонстративно медленно разматывает наушники. - Мне кажется, я достаточно чётко выразился, нет? - Да помою я твою гребанную кружку! - вскипает Летти, отбрасывая проводки в сторону. - Что ты пристал?! - А вот хамить мне не надо, - Джеймс старается успокоиться, но, кажется, это совсем не тот день для их семьи. - Я всё таки твой отец... - О, ну прости, пожалуйста! - вдруг перебивает Летти, гневно сверкая глазами. - Я не хотела портить тебе жизнь своим появлением! Барнсы замирают, глядя друг на друга. Баки резко выдыхает, забывая про дебильную кружку в раковине, состредотачивая внимание на дочери: - О чем ты говоришь? - Я не... - глаза Летти немного слезятся, она крепко обнимает свои колени, опуская на них подбородок и, зажмурившись, выпаливает на одном дыхании: - Скажи честно. Я же всего лишь эксперимент? - Летт, я не понимаю... - Да, брось! Ты же не хотел детей, правда? - Вайолет шумно выдыхает, не глядя на отца. - Ты говорил, что только начал устраиваться в жизни, когда я свалилась тебе на голову. Ты взял меня из жалости. Потому что я больше никому не была нужна. - Во-первых, - Баки садится рядом с дочерью на кровать, грустно усмехаясь, - на тот момент, я вообще не знал, могу ли иметь детей. И какая женщина захочет со мной быть. А потом Фьюри принес мою маленькую копию, и я даже не думал отдать тебя кому-то ещё. - Ещё скажи, что полюбил меня с первого взгляда, - бормочет Летти. - О, нет, ребёнок, - хрипло смеется Баки. - Полюбил я тебя не сразу, уж прости. Ты была той ещё занозой первое время. Но я знал, что справлюсь. Потому что жизнь подарила мне дочь. Не тот подарок, от которого стоит отказываться. - Но я же эксперимент, - грустно шепчет Вайолет, поднимая на отца покрасневшие от непролитых слез глаза. - Ты мог бы спокойно найти девушку, жениться, завести детей. А тебе подсунули меня. - Спокойно? Боже, Летти, - мужчина обнимает дочь, крепко целуя её в макушку. - Моя жизнь никогда не была спокойной. И, кстати, я сам эксперимент. И Стив. И Наташа. А ещё Тони, Брюс, Ванда, Вижен. Так что ты - вишенка на торте. Летти всхлипывает и смеётся, утыкаясь папе в плечо. Да, возможно, её не планировали любящие родители, сверяясь с календарём и гинекологом. К её рождению не готовились всей семьёй. Но самое главное, что её любят. Потому что единственное, что важно в этом мире - это любовь. Безусловная и всеобъемлющая.