В обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, — манера презрительного сознания своего превосходства. (Л.Н. Толстой — «Война и Мир»)
— Я вижу, вы меня намеренно избегаете весь вечер, мисс Судзуки, — сказал Тиба Рю, подошедший к Минори. Она ответила ему самой натянутой улыбкой, какая у нее имелась в арсенале, и показательно выдавила из себя следующие слова: — Я просто заботилась о ваших пальцах, мистер Тиба. — Как долго ты планируешь демонстрировать характер, Судзуки? — А как долго, Тиба-семпай, ты планировал меня использовать в своих целях? Взгляд Рю бегал из стороны в сторону, он нервно мялся с ноги на ногу, будто быстро старался придумать подходящий ответ. — Но я ведь тебе нравлюсь, Судзуки Минори? Я вижу, как ты начинаешь волноваться, когда я приближаюсь к тебе, — отвечал вопросом на вопрос Тиба, наступая прямо на Минори. Судзуки в свою очередь невольно сделала пару шагов назад, стараясь увеличить между ними дистанцию. В итоге она споткнулась об лежащий на полу моток кабеля, который дальше тянулся вдоль плинтуса, прямо к горящей разноцветными огнями елке. Минори от испуга вскрикнула, но Рю успел подхватить ее. — Не ушиблась? — спросил Тиба, крепко удерживая Минори в своих руках. — Спасибо, я в порядке, — пытаясь скрыть смущение, ответила Судзуки. — Тиба-семпай, не мог бы ты меня отпустить? — А если я не хочу тебя отпускать? От его слов сердце Минори замерло, а потом со сумасшедшей с силой снова застучало. В голове разом все мысли превратились в плотный густой туман. — - Тогда не отпу… — Мисс Судзуки, вы обещали следующий танец мне, — прервал разговор, заветный голос спасителя. — Такаяма-семпай, я… — начала было объясняться Минори, но осознав всю неловкость происходящего, поспешила оттолкнуть от себя Тибу-семпая. Расправив юбки платья, она встала рядом с Кином. — Я с удовольствием с вами потанцую. — Должен тебя огорчить, Кин, но этот танец Минори обещала мне гораздо раньше, — сказал довольно грубо Рю и, схватив Судзуки под руку, притянул ее обратно к себе. — Не так ли, Минори? Вокруг них обстановка начала накаляться, воздух заискрился, и с разных сторон послышался шепот, который начал нарастать и расползаться по залу. — Кин, потанцуешь со мной? — зазвучал хрипловатый голос из толпы. Студенты расступились, пропуская вперед Камацу Рей, которая была одета в бесподобное платье цвета бургунди. Корсет был расшит темными камнями, переливающимися в приглушенном свете зала, а многослойная юбка струилась волнами. -Комацу Рей? — удивленно сказали одновременно Минори и Кин. — Ты знаешь Комацу Рей? Откуда? — доставал вопросами неугомонный Тиба. — Типо того… — бросила Минори, стараясь не отвлекаться от происходящего. — Я думал, ты не любишь подобные мероприятия, Рей. — Я думала, ты тоже, Кин. Оба говорили друг с другом тепло и дружелюбно. Сердце Минори болезненно сжалось. По им словам, она поняла, что они довольно неплохо знают друг друга. — Ну так что, потанцуешь со мной, Кин? — сказала Рей и протянула ему свою руку. — Никогда не мог отказать тебе в просьбе, Рей. Когда Рей и Кин шли в центр зала, погружаясь в плотную толпу, Минори не отрываясь смотрела на них. — - Фредерик Шопен. Вальс номер десять! — в этот раз уже другой голос объявлял произведения, но для Минори будто мир остановился, а музыка растворилась в образовавшейся для нее пустоте. Она не могла поверить в это, но она влюбилась в Такаяму Кина… — Тебе стоит меня отблагодарить. — Что? — Минори вернулась в происходящее и поняла, что Тиба-семпай до сих пор весьма крепкой хваткой держит ее. — Я тебя спас от падения и от публичного унижения, между прочим, — ехидничал Тиба. — Между прочим? — возмутилась Минори, да так, что Рю не смог скрыть своего удивления. — Спасибо, что спас меня, но сейчас прошу меня извинить, но я сильно натерла ногу и не могу больше танцевать. Пригласи Хэну. Она как раз смотрит на тебя пожирающим взглядом. Судзуки сделала показательный реверанс, а затем поспешила покинуть бальный зал. Оказавшись у дверей, она практически перешла на бег и столкнулась в проеме с одной из студенток с ее курса: -Судзуки Минори, смотри куда идешь! Но Минори будто не слышала, сейчас она больше всего хотела побыть в одиночестве.***
— Моко-сан, тебе подобрали такое красивое платье! Глаз не оторвать, — лепетала Кёко. — Твое платье тоже красивое и тебе к лицу изумрудный цвет. — Правда, Моко-сан?! — не успокаивалась Кёко. — Я по твоему кто?! — начала ворчать Канаэ. — Или я похожа на всех этих девиц, которые щебечут друг перед другом, а потом хихикают за спинами своих, так называемых подруг?! — Я не это имела в виду, — виновато промямлила Могами. — Тогда не задавай дурацких вопросов, — отчитала подругу Канаэ и выдохнула. — Прости, Моко-сан. — Как ты? — задала вопрос Канаэ. Ее голос звучал серьезно и напряженно. — Ну… — Кёко уловила чувства Моко, которые были вложены в этот вопрос. — Так сразу и не скажешь… — А что насчет «паука»? — Никаких зацепок. — Кёко, — Моко перешла почти на шепот. — Сегодня здесь много массовки, поэтому не исключено, что он здесь. Будь предельно осторожна и не попадай в компрометирующие ситуации. — Моко, а что если… — Кёко притянула к себе Канаэ и стала говорить уже что-то ей на ухо. Дальше сказанное уже не было слышно. — Да ты с ума шла?! — возмутилась Моко и сложила руки на груди. — Я отказываюсь в этом участвовать! — Моко-сан, ну пожалуйста. Ты — моя лучшая подруга. Мне больше не к кому обратиться. — Ну хорошо… но я все равно считаю это плохой идеей. — Спасибо. — Ну что сегодня за день! Господи, кто-нибудь видел Могами Кёко? Куда сегодня вечно девается основной актерский состав?! — ворчал режиссер. — Именно поэтому я не люблю такие сцены с большим количеством массовки. Тут сам ненароком потеряешься… — Моко-сан, я должна идти. Еще раз, спасибо. — Я все-таки тайно надеюсь, что ты образумишься и передумаешь, — с тревогой в голосе говорила Канаэ. — Иди, и я тоже пойду. Меня ждут брат и сестра Ямомото. — Ты самая лучшая подруга, Моко-сан! — бросила с улыбкой Кёко и поспешила к режиссеру.