Не имеет значения, как ты далеко от меня, Я заставлю наши сердца биться быстрее, И я уже в пути. Я знаю, где ты находишься. (Серебро — Kiss)
Минори со всех ног бежала в столовую. До следующей пары по истории вокального искусства оставалось не так много времени. Уже издалека она увидела, что от самого входа скопилась большая очередь. Судзуки встала следом за парнями-старшекурсниками. Минори нервно переминалась с ноги на ногу, потирая пальцы рук. Когда ее живот очень громко заурчал, она смутилась, потому что это привлекло внимание других студентов, которые на происходящее отреагировали смешками. Не смотря на большое количество желающих поесть, очередь продвигалась быстро, поэтому довольно скоро Судзуки оказалась у кассы с подносом. Расплатившись, она пошла в зал, чтобы сесть и спокойно пообедать. Один свободный стол оказался в самом конце у окна, и Минори поспешила занять место. Оглядевшись по сторонам, она увидела несколько знакомых лиц с ее факультета, которые громко смеялись и шутили. Пусть уже и шел второй месяц учебы, но ей не удалось завести друзей, от чего она чувствовала себя одинокой. Прикусив губу и сделав глубокий вдох, Минори принялась за рис. Но ее спокойный обед длился не долго. — Кто это у нас здесь? — донесся до Минори язвительный голосок Хэны. Судзуки продолжила есть, словно ничего не произошло и даже не повернула голову в ее сторону. Разозленная таким поведением, Исибаси села напротив и громко поставила свой поднос на стол. Ее свита поступила также, но Судзуки по-прежнему их игнорировала. Опустошив чашку с рисом, она молча принялась за закуски. — Хэна, кажется, она глухая. Смотри, даже голову в нашу сторону не повернула, — сказала насмешливо Римма, которая оказалась по левую руку от Минори. — Птичка, так и будешь в молчанку играть или ты и в правду оглохла? — сказала Хэна и схватила Судзуки за подбородок. Минори попыталась сопротивляться, но ничего не вышло. Их взгляды встретились. В столовой стало неожиданно тихо, все наблюдали за происходящим. Не выдержав, Минори со всей силы оттолкнула руку Хэны, демонстративно вытерла губы одноразовой салфеткой и бросила ее в пустую чашку. Затем встала и почти ушла, но Римма и Чиэса насильно усадили ее обратно. Поступок Судзуки взбесил Хэну и та, схватив стакан, вылила воду прямо ей в лицо. — Что тебе от меня нужно, Хэна?! — закричала Судзуки, которая, наконец, не выдержала. С ее рыжих волос капала вода, тушь растеклась на глазах, а также вымокли рубашка и пиджак. — Вот таки дела. Голосок у птички прорезался. Со слухом тоже смотрю все в порядке, — насмехалась Исибаси. — Повторю свой вопрос еще раз. Что тебе надо, Хэна? — в повышенном тоне говорила Минори. — Руки уберите от меня! — закричала она, отбиваясь от свиты. — Замолчи-ка лучше, Судзуки, — сквозь зубы прошипела Чиэса на ухо девушке и кивнула в сторону других изумленных студентов. — А то пожалеешь… — У меня нет желания с вами разговаривать. Мне нужно идти, — холодно ответила Минори и поспешила выйти из-за стола, пока хватка Риммы и Чиэсы ослабла. Но далеко ей уйти не удалось. Хэна последовала за ней и схватила ее за ворот пиджака. — За мной, Судзуки, или твоя гордость будет покоиться здесь смертью храбрых, — прошептала на ухо Хэна и потащила девушку к выходу из столовой. Стук от каблучков Хэны эхом разнесся по немому залу. Минори сопротивлялась, но хватка Исибаси была сильнее. — Судзуки, — послышался низкий мужской голос. Все присутствующие обернулись. — Такаяма-семпай? — не веря своим глазам, сказала Минори и почувствовала, как ноготки Хэны больно впились ей в локоть, да так, что она чуть не взвыла. — За мной, Судзуки, — сказал Кин, равнодушно смотря на происходящую сцену в столовой. — Хорошо, — радостно ответила Минори, оттолкнула Хэну в сторону и поспешила уйти. Еще никогда до этого появление Такаямы Кина не вызывало у нее столько счастья, как сейчас. — Тебе повезло, Судзуки…, но ты пожалеешь об этом, — едва слышно прошептала Исибаси. В столовой вновь стало шумно и весело, загремела посуда. — Стоп! Снято! На сегодня съемки закончены. Всем спасибо за работу, — благодарил уставший режиссер. Все с облегчением вздохнули, уважительно поклонились и поспешили завершить последние дела на сегодня.***
Могами постучала по стеклу пассажирской двери белого «Porsche Cayenne», и Рен разблокировал двери. Кёко мигом забралась внутрь. — Спасибо, что подождали, Тсуруга-сан. Уже так поздно, — расстроено сказала Кёко, смотря на время на экране телефона. — Устала? Съемки сегодня сильно затянулись, — поинтересовался Рен и начал выезжать из подземного паркинга. — Да, — Кёко утвердительно кивнула, а затем зевнула. — Почти час ночи… — Тебе завтра утром в школу? Могами отрицательно покачала головой. Рен посмотрел на ее юное, уставшее лицо и улыбнулся. Кёко очень сильно клонило в сон, глаза буквально слипались. К тому же по радио звучала спокойная, инструментальная музыка, которая еще больше усугубляла ситуацию. В итоге девушка уснула, рассматривая отражение разноцветных бликов от фонарей «радужного моста»*, когда они проезжали над Токийским заливом. — Я опоздала… — расстроено пробубнила себе под нос Кёко, пробираясь внутрь темного зала. — Уже началось. Девушка сжала в руке билет и начала медленно спускаться по неосвещенной лестнице. На сцене уже вовсю шло выступление. Свет софитов завораживал и одновременно неприятно бил по непривыкшим еще к темноте глазам. С большим трудом Кёко удалось найти свой ряд, но ее место оказалось занято. Люди недовольно смотрели на нее, а Могами не знала, что ей делать. Она держала в руках билет и глядела по сторонам, выискивая свободное местечко. Другие зрители стали возмущаться, что она мешает смотреть концерт, и ей пришлось сесть прямо на лестничную ступеньку в проходе. Наконец, Кёко удалось внимательно рассмотреть все происходящее на сцене. Закончилась песня, и она завороженная улыбкой и голосом Рена, не могла оторвать от него взгляда. Зрители ликовали и громко хлопали. Было в зале очень много девушек, некоторые даже визжали. Кёко улыбалась во все зубы и аплодировала вместе с ними. — Здравствуйте, дорогие зрители. Я рад поприветствовать вас сегодня здесь на своем сольном концерте с шоу «Prisoner»**, — уверенно и с улыбкой сказал в микрофон Тсуруга Рен. Зал взорвался ликованием. — Одна из песен на моем альбоме также называется «Prisoner». Вы все, наверное, слышали ее? — Да! — в один голос ответили все в зале. — А теперь поднимите руки те, кто видел видеоклип, — смеялся Рен. — Как вас много! Почти все! Здорово! Так, а сейчас продолжаем держать ручки наверху и покачиваем ими из стороны в сторону. Отлично, вы все молодцы! — Рен подошел к краю сцены и окинул взглядом зрителей в зале. — Так-так… ручки не опускаем, какие хитрые! Продолжайте держать их над головой. Кто хочет, может зажечь фонарики на своих телефонах, чтобы я видел ваши лица. А я и мои музыканты сейчас исполним для вас песню «PRISONER!!!» Зал буквально взорвался. Все хлопали и дружно скандировали: «Рен! Рен! Рен! Рен! Рен!». К слову, Кёко никому не уступала и орала во весь голос, совершенно позабыв о том, что ее место оказалось в проеме между рядами. Заиграли первые ноты, чудесная динамичная мелодия буквально закружила Кёко, и она довольная и счастливая пела вместе со всеми. Голос Рена словно окутывал тонкой магической вуалью, завораживал, и его хотелось слушать вновь и вновь. Могами не могла оторвать взгляда от его улыбки, глаз, белоснежного костюма, который ему так шел. Рен допел песню и низко поклонился, зрители зааплодировали. По его лицу явно читалось, что он сам получает не меньше удовольствия от происходящего, чем зрители. Словно отдача и благодарность публики заряжает его энергией. — Как настроение?! — закричал Тсуруга Рен и направил микрофон в зал. Зал вновь взорвался счастливыми криками зрителей. Рен ликовал. — У меня тоже хорошее настроение, и я безумно счастлив сегодня выступать здесь перед вами, видеть ваши сияющие глаза, улыбки. А также я хочу поблагодарить одного человека, который сейчас находится здесь, среди вас в этом огромном зале, — с добротой в голосе сказал Рен и направился к лестнице, ведущей к зрителям в зал и сел на один из усилителей. В зале стало тихо, местами слышались перешептывания. Все замерли в ожидании. — Вы все знаете эту актрису. Вы все видели ее в видеоклипе на только что прозвучавшую песню. Она сыграла одного из ангелов. Это Могами Кёко! Могами, выйди сюда на сцену, пожалуйста. -Что?! — закричала удивленная Кёко, одна оказавшаяся в потоке света в темном зале. Глаза всех находящихся людей вокруг устремились на нее. – Я? — показывала она на саму себя пальцем и смотрела на Рена, который утвердительно качал головой и рукой манил ее к себе. Ошарашенная Кёко медленно поднялась со ступеньки и проследовала на сцену. Рен подал ей руку, и она поднялась к нему. Все чувства Могами перемешались: страх, испуг, восхищение видом со сцены на большой зрительный зал, Рен — любимый музыкант, который сейчас так близко и до сих пор держит ее за руку. Все о чем, она тайно мечтала, сидя на ступеньке между рядами. Да ей даже удалось в его клипе сняться, только, как она об этом забыла? Разве такое забывается? Впечатленная происходящем, Кёко не сразу заметила, что на мониторах за ними показывают кадры из ролика. Еще более странно для нее было видеть саму себя в прекрасном белом платье со шлейфом, длинными светлыми волосами, с аккуратным и красивым макияжем. А какой костюм дьявола у Рена! Могами не верила своим глазам. — Могами, я хочу поблагодарить тебя, — с сияющей улыбкой произнес Тсуруга Рен. — А? — непонимающе посмотрела Кёко. — Я вас не слышу! Почему так тихо в зале! Давайте все вместе! — Кёко! Кёко! Кёко! Кёко! — кричали зрители в один голос имя актрисы. Могами замерла, словно приросла к сцене. — Мне, наверное, это снится, — сказала Кёко, но ее никто не слышал. На лице девушки был такой испуг, что со стороны, казалось, что еще немного, и она упадет в обморок. — Спасибо, Могами, — прошептал Рен на ушко девушке и поцеловал ее в левое плечо. Гул в зрительном зале затих. Наступила полная тишина. Кёко не могла пошевелиться, и была совершенно растеряна. Она вмиг ощутила на коже горячее прикосновение его губ. Мурашки побежали по телу, а его аромат просто околдовал. Лицо Рена было к ней так близко, что она невольно потянулась рукой к его голове и провела ладонью по волосам. Затем он снова поцеловал ее, но уже в шею. А потом еще раз. Кёко даже не думала сопротивляться или сказать ему: «стоп». Она была настолько поглощена эмоциями, захватившими ее, что совсем потеряла голову. Забыла про людей в зале. Забыла, что на них смотрят тысячи глаз. Забыла, что ей придется вернуться на ту же ступеньку. В этот момент она боялась и одновременно желала одного — поцелуя в губы. Наконец, она увидела серые глаза Рена перед собой. Могами медленно провела рукой по его белому пиджаку, а затем неожиданно для самой себя крепко обняла Рена за шею и прижалась к нему. Он с нежностью посмотрел на нее… Кёко проснулась от того, что ее шея затекла. Протерев глаза, она постепенно пришла в себя. Они к этому времени уже подъезжали к дому. По радио играла песня Шотаро, что вызвало у Кёко раздражение. — Хорошо спалось? — спросил ее, улыбающийся Рен. Могами испуганно посмотрела на него, потом ее взгляд остановился на его губах, и она, смущенная собственным сном, уставилась в окно, лишь бы не смотреть на Тсуругу-сана. Не успели они въехать в паркинг, как Кёко пулей вылетела из машины и, не дожидаясь лифта, по лестнице умчалась к себе в квартиру. *Радужный мост — висячий мост через северный Токийский залив, соединяющий верфь в Сибаура с островом Одайба. На тросах, держащих мост, установлены лампы, которые освещают мост красным, белым и зелёным цветом каждую ночь. Благодаря этому мост и прозвали «Радужным мостом». ** Prisoner — с анг. узник.