Хочу, но не могу!

Я костром любви согрета, и его не потушить. Ты как ласковое лето для заснеженной души. (Наталья Подольская — Зима)

Кёко так быстро взбежала по лестнице на одиннадцатый этаж, что ей позавидовал бы мастер спорта по легкой атлетике. Ее руки дрожали, поэтому она ни с первого раза смогла попасть ключом в дверной замок. После нескольких попыток дверь поддалась. Оказавшись внутри, Кёко сползла вниз по стене и закрыла лицо руками, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Сердце громко стучало, а нервный ком все больше подступал к горлу. Когда ей удалось немного унять дрожь, она поднялась с пола, разделась и прошла в кухню. Не включая света, Кёко достала из холодильника стеклянный графин, который по форме напоминал коническую колбу, закупоренную сверху ярко-желтой крышкой. Внутри была вода, а также плавали дольки лимона, листья мяты и кубики льда. Налив себе полный стакан почти до краев, Могами залпом опустошила его. Раздался звонок в дверь. Кёко испугалась. Стакан выскользнул из ее руки и с грохотом разбился, ударившись сначала о край столешницы, а уж затем только об пол. Осколки стекла разлетелись по всей кухне. Звонок снова повторился. Могами поспешила открыть дверь, но наступила на один из осколков стекла и порезала ногу, не заметив его в темноте. Боль, как молния, пронзила ее от стопы до самой лодыжки. Девушка стиснула зубы, едва не взвыв. Встав на правую здоровую ногу, она оперлась левой рукой на обеденный стол и попыталась извлечь осколок. Это было больно. Очень больно, но пусть и не с первой попытки, но она достала довольно большой кусок стекла. Из раны тут же пошла алая кровь. Стараясь ступать только на пятку левой ноги, Могами наконец-то доковыляла до коридора. Приоткрыв дверь, она высунула голову в образовавшийся проем и увидела перед собой Тсуруга Рена. — Тсуруга-сан, — выдавливая из себя улыбку, сказала Кёко. — Можно войти? — спокойно спросил Рен, заинтересовано заглядывая внутрь квартиры. Могами, которая значительно ниже его ростом, абсолютно не перекрывала обзор. — Конечно, Тсуруга-сан, проходите, пожалуйста, — макушка Могами вновь исчезла, и она широко открыла дверь, давая возможность Рену войти. — Я слышал шум, когда позвонил первый раз. У тебя все в порядке? — поинтересовался актер, с любопытством осматриваясь. — Да. Все в порядке, не стоит беспокоиться, Тсуруга-сан, — голос Могами дрожал, она, безусловно, нервничала, потому что не отличалась умением искусно лгать. — А вы что-то хоте… — Кёко, это кровь на полу?! — перебил девушку испуганный Рен, который, не отрывая взгляда, смотрел на кровавую дорожку, тянувшуюся от самой кухни в коридор. — Что случилось?! — Просто стакан разбился, ничего такого, Тсуруга-сан, — пробубнила Могами, которая чувствовала себя почему-то виноватой перед ним. — Могами, ты поранилась?! Сильно? — Рен подскочил к девушке и увидел, как Кёко прячет от него раненную ногу, заведя ее за вторую здоровую. — Ничего страшного, это просто царапина, — сказала она, натянув улыбку. — Могами, покажи ногу. — Тсуруга-сан, все в порядке правда. Вам не о чем волноваться, — продолжала успокаивать его девушка. Взгляд Рена упал на дверную ручку, за которую продолжала держаться Кёко. Он увидел, как кровь медленно стекает по девичьей руке и маленькими каплями падает прямо на пол. — Я вижу, — рассерженно произнес мужчина и укоризненно посмотрел на Могами, которую тут же охватил ледяной ужас. Она знала, что значит этот взгляд и эта сияющая улыбка. Ситуация не предвещала ничего радостного. — ТсссТссуруга-сан… Рен подошел вплотную к Кёко, не переставая улыбаться. Могами попыталась ускользнуть, но ее попытка с треском провалилась. Рен выставил вперед руку, преградив ей единственный путь для бегства. Могами сжалась, а ее ответная улыбка стала еще шире, только вот глаза полные ужаса предательски выдавали ее истинные чувства. Окинув взглядом еще раз коридор, который был торжественно украшен кровавыми хаотичными узорами, Рен принял решение. Актер, недолго думая, схватил Кёко и словно мешок с картошкой забросил к себе на плечо. — Тсуруга-сан, отпустите! Пожалуйста! — возмутилась Могами, отчаянно сопротивляясь и пытаясь выбраться из крепкой хватки. Рен победно улыбнулся. К сожалению, Кёко не могла видеть смешинки в его глазах в этот самый момент, зато она отлично видела, как все больше отдаляется от нее входная дверь. Актер зажег свет на кухне. Множество мелких осколков засияли на свету, как россыпь алмазов. — Не удивительно, что ты порезалась, Могами, — тихо сказал Рен и тяжело вздохнул. — С утра разлила кофе, теперь разбила стакан. Нужно быть аккуратнее, Могами. — Вы правы, Тсуруга-сан… Рен бережно посадил Кёко на стул, а затем размял затекшее плечо. — Где у тебя аптечка? — Вон там, — показала Кёко рукой на крайний левый подвесной шкафчик нежного лимонного цвета. — На верхней полке. За миксером. Рен, аккуратно ступая между осколками стекла, добрался до дальнего шкафчика и достал пластиковую оранжевую коробочку, на которой красовался яркий стикер с надписью «моя аптечка». Стикер был явно сделан Кёко собственноручно, что немного позабавило актера. В конечном счете, он наслаждался тем, что ему вновь удалось узнать о ней немного больше, чем другим. Покопавшись в коробке, ему удалось найти перекись водорода, стерильную вату и жидкий бинт*. Также аккуратно избегая осколков, Рен вернулся к Кёко. Могами сидела хмурая, ниже травы, тише воды. Актер опустился на одно колено. — Могами, ногу покажи, — повелительным тоном произнес Рен. — Тсуруга-сан, правда, это всего лишь маленькая царапина, не стоило так беспокоиться, — продолжала отнекиваться Кёко, рефлекторно заводя больную ногу назад. — Могами, ногу, — не отступался актер. Кёко неохотно вытянула ногу вперед и смутилась. Ее щеки пылали. Рен, аккуратно касаясь кончиками пальцев, осмотрел место пореза. — Рана весьма глубокая, хоть и не большая. И еще вижу мелкий осколок. Надо доставать, — сделал заключение Тсуруга Рен. От слов актера, девушка побледнела. — Тсуруга-сан, а без этого никак? — спросила Кёко, отчаянно хватаясь за последнюю надежду, которая ускользала от нее на глазах. — Никак, — не задумываясь, ответил Рен. — Кажется, я видел в коробке пинцет. Актер поднялся и вновь направился к шкафчику. Обратно он уже вернулся с целой коробкой и водрузил ее на обеденный стол рядом с Кёко. Рен обработал рану и пинцет раствором перекиси водорода. Место неприятно пощипало, но Могами это никак не показала. Длилось это недолго. Когда Рен начал доставать осколок, Кёко не выдержала: — Тсуруга-сан…, а можно как-то побыстрее, очень больно, — возмутилась девушка, стиснув зубы. Она была готова поклясться, что даже, когда она извлекала первый осколок сама, такой боли не испытала. — Я стараюсь, Могами, мне никак не удается его подцепить. Очень маленький. — Пожалуйста, не копайтесь так пинцетом, Тсуруга-сан! Ой, не могу! Мне кажется, вы загоняете осколок еще глубже! — Еще немного потерпи, Могами, почти уже! — Тсуруга-сан, пожалуйста… — Могами… — Достал! — победно воскликнул Рен и, положив осколок на ладонь, показал его Кёко. Могами сидела почти зеленого цвета, красивые радужные переливы стекла на свету двоились перед глазами. — Спасибо, Тсуруга-сан, — еле слышно сказала девушка. — Еще рано благодарить. Нужно обязательно обработать рану. Могами не сказала ничего в ответ, смерившись с неизбежным. Рен снова обработал рану раствором перекиси водорода, а потом подождал, когда кожа станет сухой. После он взял баллончик, встряхнул его хорошо и распылил жидкий бинт. Эластичная пленка полностью закрыла раневую поверхность. — Теперь готово, — радостно сообщил Рен, и Кёко тут же ожила. — Спасибо вам за помощь, Тсуруга-сан, — ответила счастливая Могами и вновь покраснела, когда увидела, что лицо актера совсем близко, и к тому же он смотрит ей прямо в глаза. — Чуть не забыл! — опомнился Тсуруга Рен. Он взял руку правую руку девушки в свою и нежно провел пальцами по тыльной поверхности кисти. Рен словно пытался продлить то самое мгновение, когда украдкой пытаешься коснуться человека, к которому ты испытываешь особые чувства. Сердце Кёко забилось очень быстро, она волновалась, что Тсуруга-сан слышит, как оно стучит. Актер первым нарушил тишину: — Пустяковая царапина, а ведь как кровоточила. Нащупав свободной рукой пластырь в аптечке, Рен взял одну полоску и заклеил палец. Теперь точно все, — сказал он и улыбнулся, неохотно отпуская руку Могами. — Спасибо вам, Тсуруга-сан, — уже искренне радуясь, сказала Кёко. — Пожалуй, мне пора идти. Уже поздно, — Рен поднялся с колена и направился в сторону выхода. — Будь осторожна, когда будешь убирать стекло. Воспользуйся пылесосом. — Хорошо. Я вас провожу, — ответила Могами, вставая со стула. Сначала она оперлась на здоровую ногу, а лишь потом аккуратно и медленно на раненную. Ее ожидания боли не оправдались. И остался лишь не большой незначительный дискомфорт в месте раны. — Теперь все в порядке? Ступать не больно? — поинтересовался Рен, когда они уже были в коридоре. Кёко утвердительно кивнула головой в ответ. — К утру все будет в полном порядке, благодаря вам, Тсуруга-сан, — в ее голосе была особая теплота, когда Могами произнесла имя актера. — Доброй ночи, Могами, — с тем же теплом ответил он ей. — Тсуруга-сан! — окликнула его Кёко, когда он был уже почти в дверях. — А вы же зачем приходили? — Ах да… — вопрос застал Рена врасплох, но Могами ничего не заметила, так как он уже стоял к ней спиной. Рен обернулся. — Точно, чуть не забыл, — актер полез в потайной карман черного пальто. — Твоя? Кёко увидела в руках Рена заколку со ставками похожими на сапфиры. Ее рука потянулась к голове в попытке машинально найти такую же. — Не моя, — ответила Кёко. — Она принадлежит Судзуки Минори, — Кёко улыбнулась и засмеялась. — Ты обронила заколку в машине. Решил занести, чтобы не расстроилась, что потеряла ее, — сказал Рен и протянул заколку Могами. Сказать, что Кёко бы расстроилась — не сказать ничего. Она бы перерыла весь дом в ее поисках и, не найдя, побежала бы с повинной к Аои Ямомото. — Спасибо, Тсуруга-сан, — поблагодарила девушка и низко поклонилась актеру. — И спокойной ночи… — Спокойной ночи, Кёко, — произнес он негромко в ответ, в очередной раз, назвав ее просто по имени. Но Кёко не расслышала, запирая дверь на замок. Несмотря на тяжелый день, кажется, они стали немного ближе друг к другу… *Жидкий бинт — медицинское покрытие, которое образует на поверхности полимерную пленку. Может быть представлено в различных лекарственных формах. Нанесение покрытия не вызывает болезненных ощущений у пациента и надежно покрывает раневую поверхность, а также защищает от дальнейшего инфицирования. Пленка сохраняется в течение несколько дней и постепенно сама истирается и не требует снятия.