***
Чимин часа два просидел на скамейке, около какого-то круглосуточного магазина. С этого места отлично виден вход в церковь, но за всё это время он не заметил, что бы кто-то оттуда выходил. Может проморгал, либо зазевался, вот и не заметил. Тем временем он успел понять кое-что, следить, — это очень скучное занятие. Особенно когда в темень не особо что видно, и нескончаемый дождь. Как с этим всякие Джеймсы Бонды справляются - непонятно. Чимину сейчас бы чаю горячего, переодеться во все теплое и в пледик закутаться, холодно ужасно, аж мурашки по телу бегут. Пак сидеть еще очень устал, такое чувство, что конечности онемели. Он считает, что с него хватит и еле встает с насиженного места, осозновая, как разболелось все тело, особенно - пятая точка. Пусть там этот незнакомец и остался, но еще ждать Чимин не намерен.***
В церкви не менее холодно. Сейчас, когда Бог немного силы свои теряет, он начинает чувствовать этот холод. И кажется, заболевать. Потому что чихает часто, и то жарко, то холодно. Ужасное состояние, особенно когда тебе в добавок больно, порезов-то все больше и больше. Бог осторожно присаживается на скамеечку возле входа и моргает несколько раз, потому что пятна цветные перед глазами, будто на солнце долго смотрел, но это вроде давно было. Издалека он похож на заблудшего бедняка-старика, который устал и присел. А может ему просто идти некуда? Бог брата своего немногословного вспоминает, который всегда его спасал от отца, разъярённого от новых выходок парня и сразу теплее на душе становится, ведь семья-это семья. Да, бывало Бог злился на своих, но ненависть-это уже совсем другое. То, чего он ни к кому еще не испытывал.***
Как-то раз строгий отец их с собой взял в мир людей, чтобы показать как там все, и Чонгук, этот самый, нынешний Бог, отправился отдельно куда-то, а потом, вовсе потерялся. Так до вечера он ходил по городским улицам, слонялся по площадям, пытаясь отца с братом своих найти, но не мог. А потом его самого нашли, долго отчитывая за это и в наказание его лишили прав высших сил на целый месяц. Чонгук до сих пор вспоминает, какого это, чувствовать боль при падении и неумение чувствовать настроение человека, видеть его ауру. Это было пугающе, которое отличным уроком ему послужило. Тогда давно люди верующие были, очень, поэтому его отец смог прожить до одного миллиона лет и покинуть мир спокойно, ничего не боясь. Тогда, в тот день Чонгук уже был не совсем маленьким, скорее отроком, который очень хотел стать совершеннолетним, чтобы быть сильнее, могущественнее, как его отец. И ему было так интересно наблюдать за братом, которому вся сила отца перешла. Его брат был умен очень, и он знал много, все книги, что хранились в небесной библиотеке он смог прочитать. – Это очень здорово, - думал Чонгук. Кто же знал, что такой умный и хороший брат его согрешит и влюбится в человека, который между прочим, являлся парнем. Его брата лишили высших сил и в человеческий мир отправили. Чонгук тогда долго горевал. Он не злился на брата из-за этого, в одной книге, что прочитал Чон, было написано что любить — это нормально, но сказать об этом он так и не успел. Богом Чонгук стал когда ему было тысяча шестьсот лет, не был он тогда совершеннолетним, но ничего не поделаешь. Судьба - штука хитрая, тем более, когда ни о чем не думаешь, а оно... случается.***
Бог в который раз считает, сколько плиток выложено на полу и замечает незнакомый рюкзак возле одной из икон. Останавливаясь на пяти тысячной плитке, он делает какую-то пометку у себя в голове. Дверь скрипит приоткрываясь, и жутковатый вихрь холодного ветра ерошит волосы Бога, с которых пыль слетает седая. Волосы в миг становятся темнее, чем были до этого. Это подмечает Чимин, когда заходит в церковь. Он все-таки немного пугается этого незнакомца, но из чужих, таких теплых рук все-таки вырывает свой рюкзак. Бог пронизывающим взглядом смотрит на Пака, что тот сразу замечает и тушуется моментально.<<Не смотри ему в глаза. Да и вообще не смотри на него!>> - думает парень, опустив голову, но все равно, тайком, через упавшую на глаза челку, - глядит. И вот опять это ужасное молчание, которое сопровождается каплями стекающих с Чимина и падающих на пол со звуком, будто уронили маленькие-маленькие хрустальные шарики. Никто не знает, когда же это закончится. Кажется, молчание превратилось в вечность. Но бог-то знает, что такого не может быть. И все равно в тайне сомневается. Богу опять жутко плохо, и Пак это видит, потому что тот чуть ли не в обморок падает, но Чимин вовремя спохватился, крепко поймав незнакомца в свои объятия. Пак понимает, что помочь-то надо, поэтому сажает Чона себе на спину и тащит к выходу. А он и не такой уж тяжелый оказывается. Совсем как пушинка. Бог чувствует опять этот ветер, после доходит до него, что из убежища то сейчас вытащат. Он начинает брыкаться, и просит оставить его, на что Чимин отвечает что-то в виде «я дурак что ли, больного человека одного оставлять» и выходит из церкви. Бог понимает, что уже обратно не вернуться, и перестает дергаться и пытаться слезть, принимая на себя то, что сейчас его "обычная жизнь" закончится и канет в лету.