Wish we could turn back time.

I never meant to start a fire, I never meant to make you bleed. I'll be a better man today. I'll be good, I'll be good And I'll love the world, like I should. Yeah, I'll be good, I'll be good For all of the time That I never could (Jaymes Young – I’ll be good) /Я никогда не хотел разжигать пламя, Я никогда не хотел проливать твою кровь. Сегодня я стану лучше. Я стану хорошим, я стану хорошим И полюблю весь мир, как и следовало бы. Да, я буду хорошим, я буду хорошим За все то время, Что я не мог им стать.*/ Бен сердится на самого себя, комкая бумажку с номером Бирсака, который ему продиктовал Маркус. Розелл не злился на него, все так же дружелюбно разговаривал с ним и с грустью сообщил, что не знает ни номера, ни адреса Дэнни, тот несколько раз связывался с барабанщиком, но с каких-то левых чужих номеров. Также Маркус вспоминает, что Уорсноп упоминал в разговорах встречи с Энди Бирсаком. Брюс вздыхает и признается, что давно не общался с Энди, да и вообще боится, что американец готов ему вырвать кадык за всю эту ситуацию с Дэнни. Но Маркус поспешил уверить его, что никто из них не собирается осуждать Бена или Уорснопа и лезть в их дела и он с радостью подкинет гитаристу домашний номер Энди. - Будет тебе преждевременный подарок на день рождения, - со смехом произносит Розелл. Бен замирает удивленно, понимая, что вообще забыл о своем празднике, что через три дня ему стукнет двадцать восемь. Он благодарит Маркуса и скидывает звонок. Теперь нужно найти в себе силы и связаться с Бирсаком. Да, конечно, Розелл сказал, что их с рыжим ссора никак не влияет на его приятельство с ними обоими, но Брюс чувствует, как у него начинают дрожать руки и потеют ладони. В муках нерешительности проходит целый час, и гитарист звонит Саманте, с который они не общались уже слишком долго, чтобы заставлять ее окунаться в этот мрак его разума, но Сэм внимательно выслушивает его путанные, отчаянные речи и прерывает Бена где-то на середине: - Бен, то есть, у тебя появилась реальная возможность связаться с Дэнни? Парень замолкает и покусывает большой палец, кивая. Потом понимает, что подруга не видит его и, прокашлявшись, признается: - Ну да. - Какого черта ты тогда звонишь мне, а не этому Бирсаку? Брюс, ты бываешь таким идиотом, - она произносит это с горечью и ощутимым облегчением. – Хватит уже метаться и сбегать, обвинял Дэнни в трусости, а сам теперь что делаешь? Уорсноп, конечно, еще та скотина, но и ты себя не лучше ведешь! Бен теряется под градом обвинений Саманты и не знает, что сказать. Он понимает, что девушка права тысячу раз, что он, зная, как поступить правильно, выбирает прямо противоположный путь. И делает вид, что все идет, как нужно. Сэм молчит и ждет, пока он ответит на ее выпад. А Брюс очень стесняется ей признаться, что ему страшно до усрачки, до черных мушек перед глазами. - А что… Что если ему это уже не нужно? Что, если я ошибаюсь? – голос звучит странно ровно и спокойно. Мертво. - Ты ведь знаешь, что это не так, Бен. Просто он старается дать тебе столько времени, сколько тебе нужно на его взгляд. Не только ты ошибаешься, Бен. Людям это свойственно. Брюсу кажется, что она просто озвучивает все то, о чем он думал все это время, пока они с Дэнни никак не выходили на контакт. Уорсноп был чертовски прав, Бен так и не научился признаваться себе в очевидных вещах. Он опять повторяет ту же ошибку, как тогда, когда рыжий почувствовал себя ненужным Александрии. - Послушай, ты знаешь, что нужно делать! Знаешь и не можешь решиться! Такая же ситуация была и в наших отношениях, ну почему ты не можешь просто позволить себе хотя бы попробовать стать счастливым? Почему, Бен? – она кричит сквозь динамик с такой обидой и усталостью, что Брюс невольно отводит трубку от уха. Саманта скидывает его звонок и не отвечает, когда гитарист делает несколько попыток дозвониться до нее. Он устало опускается в кресло и сжимает голову руками. Вот как он так умудряется испортить все свои отношения с людьми, без которых он не представляет свою жизнь. Он переживает за Сэм, и, может, именно поэтому все же распрямляет листок бумаги и неуверенно набирает номер Энди. На том конце раздается звонкий голос Бирсака, и Бен прокашливается: - Энди? Это Брюс. - О, привет, Бен! Как жизнь? – если парень и сердится на гитариста, то голос певца не выдает этого ни единой ноткой. - Эм… Неплохо, ты не мог бы мне помочь? - Конечно, с чем? Бен вплетает пальцы в волосы и крепко сжимает кулак, стискивая зубы. Он делает несколько рваных вдохов, борясь с желанием бросить трубку, но все же решается: - Мне очень нужен номер Дэнни. Маркус Розелл сказал, что ты должен его знать. Если тебе не сложно… - Хм… Вот уж с чем не могу помочь, так с этим, - Энди вздыхает. – Дэнни мне так и не сказал свой номер, а звонит он с чужих телефонов почему-то… А вот Брюс отлично понимает, почему. - То есть, ты вообще ничего не знаешь? – безнадежно интересуется гитарист. - Ну-у-у… Адрес его могу сказать. - Давай! – Бен судорожно нашаривает ручку и неловко, коряво записывает простой адрес на той же бумажке, на которой красуется номер самого Энди. Он наскоро прощается с Бирсаком и жадно всматривается в кривые буквы. И тут же испускает стон. Господи! Америка! Как он мог забыть, что Дэнни забрался так далеко. Брюс откидывается на спинку кресла, прикрывая глаза. Мысли вперемешку разрывают голову, и ему хочется заскулить. Ему кажется, что он почти находит решение, но оно ускользает от него каждый раз, когда Бен пытается нащупать его. И когда оно вдруг с четкостью встает перед его глазами, парень вздрагивает всем телом. - Нет, я не настолько смелый… - как в бреду бормочет Бен и давит пальцами на веки так, что расплываются разноцветные круги. - Но если не сейчас, то потом я все равно не решусь... А потом встает и в четвертый раз за сегодня берет телефон, ищет в интернете номер и набирает идентичные друг другу цифры. Механическо-приветливый голос отвечает ему и задает ряд необходимых вопросов, уточняет кое-какую информацию и номер карточки. Через пару минут Бен собирает рюкзак, кидая туда только самое необходимое. Уже из аэропорта он сообщает Джеймсу, что не сможет приехать на репетицию и на интервью им придется отправить Дениса и кого-то вместо Бена. Касселлс недоуменно интересуется, почему Брюс не придет и что за шум на заднем плане у него. Гитарист мнется и говорит, что ему нужно срочно уехать. На секунду воцаряется тишина, но потом Джеймс интересуется, когда им стоит ждать Бена обратно. Брюс честно признается, что не знает. Барабанщик цокает языком и желает Бену удачи. И Бену кажется, что в голосе Джеймса звучит одобрение. Он позволяет себе расслабиться только когда самолет начинает набирать высоту, и любезная девушка предлагает ему сока. Он не знает, как найдет дом Дэнни, не знает, что скажет ему, но ему становится легче хотя бы от той мысли, что он вообще решился на это путешествие, не важно, с каким результатом оно закончится. Нет. Важно. Но сейчас думать об этом не хочется. Бен допивает сок и откидывает спинку кресла, закрывая глаза. *** Брюс на удивление быстро находит жилище Дэнни: слишком уютный и обычный домик. Бен с недоумением рассматривает его с противоположной стороны улицы, он-то был уверен, что дом Уорснопа окажется каким-нибудь огромным, раскрашенным в бешеные, яркие цвета. А все так просто… Светло-салатовые стены, желтая черепица крыши и дурацкие белые занавески на окнах. Нет, такой дом мог быть у Сэма, но никак не у Дэнни. Даже гребанные подвесные качели на крыльце! Бен переходит дорогу и воровато подходит к дому, но никто не одергивает штору, чтобы прикрикнуть на него. Парень, осмелев, поднимается по лестнице на крыльцо, проводя ладонью по гладкому прохладному дереву. Возле качелей стоит почти полная пепельница, и Бен усмехается. Нет, все же это дом Уорснопа. Его только смущает, что все бычки отсырели и новых совсем не видно, хотя, может Дэнни выходит курить на внутренний дворик. Бен подходит к двери и задумывается. Что скажет, Дэнни, когда увидит его? А что ему самому следует сказать, чтобы рыжий выслушал и не закрыл дверь сразу, завидев его лицо? Брюс обрывает себя, понимая, что если продолжит в том же духе, то точно не решится позвонить, а поедет обратно в аэропорт и улетит в Англию ни с чем. Он решительно давит на звонок, который отзывается трелью по всему дому, но к двери никто не подходит. В доме вообще стоит странная тишина. Бен звонит еще раз, но безмолвие чужого жилища прерывает только звонкая мелодия. Брюс отходит от двери и опускает на качели тяжелый рюкзак, усаживаясь рядом. В Морристауне теплее, чем в родном Ашфорде на пару градусов и Бен почти не мерзнет. Он задумывается, что делать дальше. Идти к соседям совсем не хочется, вдруг, они и не знают, кто живет по соседству. А если и знают, то как отнесутся к странному парню, который ошивается рядом и выспрашивает о Дэнни? Он решает немного подождать, а если Уорсноп так и не появится, то сходить куда-нибудь перекусить. Бен укладывает голову на рюкзак и закрывает глаза, он слишком устал даже для того, чтобы устроится поудобнее. Он только очень хочет верить, что рыжий скоро вернется. *** Его будит осторожное прикосновение к плечу, и Бен резко садится, сонно потирая глаза. На него смотрит, хмурясь, длинноволосый парень. Брюс окидывает его не менее подозрительным взглядом, но ждет, пока незнакомец не начнет разговор первым. Тот еще пару секунд рассматривает его и интересуется: - Бен Брюс? - Тебе-то какое дело? - Никакого, просто мне соседка позвонила, и сказала, что кто-то влез в дом к Дэнни. Или пытается это сделать. - Никуда я не влезал, - бурчит Бен и приглаживает волосы, сбившиеся во сне в непонятный колтун. - Да понятно. Брайан, - парень протягивает ему руку. Брюс пожимает ее и с недовольством рассматривает парня. Вот один из тех, кем Дэнни его заменил. Интересно, это патлатый так же тащит его на своем горбу, когда Уорсноп напивается, так же приносит ему тазик ночью и стакан воды с аспирином утром, как делал это Бен? Патлатый садится рядом и прикуривает сигарету, не замечая недовольного взгляда парня. Он долго о чем-то размышляет, давая гитаристу немного прийти в себя, и спрашивает: - Что ты тут вообще делать? - Вот это уж точно не твои проблемы, - огрызается Бен. - Да уж, - хмыкает Брайан. – Только вот Уорсноп сбежал в Англию. Поздравлять одно своего бывшего друга с днем рождения. Хотя я бы такому другу и руку бы не подал. Бен смотрит на него с недоумением: - Но это же у меня… Черт! Блядь! Дэнни, придурок! - хватается за голову гитарист. Бен вскакивает и мечется по маленькому крылечку под насмешливым взглядом парня. Потом так же резко возвращается на свое место и испытующе смотрит на Брайана: - То есть, он правда ко мне поехал? - Какой мне смысл врать? - Но я-то здесь! Боже, что делать-то, а? – Брюс вцепляется незнакомцу в рукав. - Ну для начала я бы попробовал ему позвонить, - отзывается парень и осторожно, но твердо отцепляет руки Бена со своей куртки. - У меня нет номера, - обреченно бормочет гитарист, пряча лицо в ладони. - Но у меня-то есть, - Брайан снисходительно достает мобильник и диктует Бену цифры. Брюс прижимает трубку к уху, но спустя секунду обессилено опускает руку: - Вне зоны доступа. - Тогда тебе надо возвращаться домой, разве нет? Брюс кивает и бросается к своему рюкзаку, подхватывает его и насильно пожимает руку новоиспеченному знакомому. Тот насмешливо кивает ему и хлопает по плечу, но когда Бен сбегает с крыльца, он слышит окрик и оборачивается. Брайан стоит, облокотившись на перила: - Брюс, если ты поступишь с ним так еще раз, мы тебе выбьем все зубы, - голос у него веселый, но Бен вдруг четко осознает, что так и будет. Он серьезно кивает и машет парню рукой. С билетами проблем нет, но Бен дико психует, раз за разом набирая номер Дэнни и натыкаясь на холодный, неживой голос, который оповещает его, что номер все еще прибывает вне зоны доступа. Брюс готов уже разбить телефон об собственную тупую голову. Самолет оказывается полупустым, и у Бена даже нет соседей. Когда они взлетают, свет отключают, чтобы люди могли поспать в ночном рейсе, но гитарист и не пробует закрыть глаза, он просто таращится в маленький, светящийся монитор, который, не переставая, крутит какие-то фильмы. Но если бы кто-то спросил бы Бена, что он смотрел, парень не смог бы вспомнить ни одного названия или даже приблизительно сюжета. Он думает только о том, что ему очень нужно успеть до того момента, как Дэнни подумает, что ждать или искать его бессмысленно. Он боится, что они опять разминуться и опять потеряют друг друга. И неизвестно, когда Уорсноп или сам Брюс вновь решатся пересечь океан. Бен практически бежит к стойке паспортного контроля, расталкивая людей. Он умоляет сонную девушку поторопиться, садится в первое попавшееся такси, называя свой адрес, и даже не обращает внимания, что таксист называет ему сумму, которая вдвое превосходит нормальную цену на такое расстояние. Пока они едут по утренним, еще не забитым машинами дорогам, Бен успевает набрать номер Уорснопа еще сорок раз, но натыкается на один и тот же голос, который безжалостно призывает его оставить сообщение или позвонить позже, бросив уже эти жалкие попытки. Когда машина, наконец-то, подъезжает к его дому, гитарист вываливается из такси и кидает негодующему водителю смятые купюры. Он запрыгивает по ступенькам на крыльцо и дергает дверную ручку. Почему-то он уверен, что Дэнни может ждать его внутри. Но дверь не поддается, и Бен поворачивается лицом к улице: - Дэнни? ДЭННИ! – он кричит, надеясь, что рыжий не успел далеко уйти, надеясь, что он спрятался где-нибудь. Просто на что-то надеясь. Сонная улочка отзывается только лаем соседской собаки. Плечи Бена опускаются, и он тяжело вздыхает, поворачиваясь опять к своей двери, когда вдруг замечает бумажку, заткнутую между створками почтового ящика. Он осторожно достает ее и разворачивает. Бен всегда потешался над круглым и немного детским подчерком Уорснопа. «Позвони мне как-нибудь, ладно?». - Черт, Дэнни… - Бен всхлипывает и ударяет кулаком по двери. Злые слезы заставляют буквы расплываться перед глазами, и Брюс роняет бумажку, утирая глаза краем толстовки. Ноги перестают его держать, и парень тяжело опускается на ступеньку крыльца. Он достает свой телефон и крепко сжимает его в руках. Знакомый алгоритм: повтор последнего набранного номера. «Абонент находится вне зоне покрытия сети…». Брюс всхлипывает и ерошит непослушные пряди своих волос. Он попробует еще раз. Еще один только раз. - Ну, пожалуйста, Дэнни, возьми этот ебанный телефон, - шепотом умоляет гитарист и набирает номер, врезавшийся в память, кажется, на всю жизнь. - Бен? – голос Уорснопа звучит слишком неожиданно, и Брюс невольно вскрикивает. - Бенни? Ответь, я только-только смог поставить телефон на зарядку! Блядь, Брюс, скажи хоть что-нибудь, - хрипит рыжий в трубку. А Бен до боли прижимает телефон к уху и не может выдавить ни слова. Он вслушивается в самый родной голос, который не слышал уже больше года. Дэнни матерится и умоляет парня поговорить с ним, и Брюс счастлив слышать знакомое «гордый пиздюк», «патлатый ублюдок», "уебок" и еще тысячу ругательств в свой адрес, сказанных голосом Уорснопа. Наконец, ему удается выдавить из себя: - Где ты? - В аэропорту, конечно! Возле восточной стойки информации, где еще аптека, помнишь? Я ведь не знал, что ты… - Стой там! Не вздумай даже сесть на блядский самолет! И двинуться не вздумай, - кричит Бен в трубку и отключается. Он добегает до стоянки такси и обещает водителю накинуть к сумме еще сто фунтов, если тот как можно быстрее довезет его до Хитроу. Парень пожимает плечами и кивает. До аэропорта они добираются в рекордные пятьдесят минут. Бен выбегает из машины и врывается в людской поток. Встречающие, провожающие, ждущие… Их слишком много, и Бен боится утонуть, боится, что не заметит рыжего, боится, что тот плюнул на его слова и уже проходит регистрацию на свой рейс. У Брюса колит в боку и в горле ощущается вкус крови, он тяжело дышит и надеется не пропустить Уорснопа. Но когда он замечает его, встревоженного, крутящего по сторонам головой, посматривающего на телефон и всего такого бесконечно близкого и родного, Бен замирает, с трудом удерживаясь на ногах. Дэнни его замечает в этот же момент, он что-то кричит через толпу, пытается протиснуться мимо китайских туристов и глупо улыбается своей белозубой улыбкой, не переставая говорить. Брюс ничего не может разобрать, он просто собирает в кулак последние силы и делает несколько твердых шагов вперед, пока не оказывается в горячих объятиях, чуть не сбитый с ног. Уорсноп все такой же солнечно-рыжий, с яркими зелеными глазами и горячим дыханием в шею. Бен недоверчиво обнимает его, обхватывая одной рукой за талию, а другой ведет по коротко стриженому затылку. Рыжий ежик непривычно колет ладонь: - Где же твои кудри? – глупо спрашивает Брюс куда-то в плечо Дэниела. А Уорсноп смеется и прижимает его крепче к себе. Глаза печет, и Брюсу хочется потереть их кулаком, но он не может позволить себе разорвать объятия. А еще ему кажется, что не было между ними этого ужасного года, не было Харлотов, Дениса и океана. Что они все те же мальчишки, которые нашли друг друга когда-то в оглушающем Лондоне и теперь никогда не расстанутся. - Прости меня, - тихо умоляет Брюс. – Прости, Дэнни, прости… - Господи, Бен, за что? Только если ты извиняешься за то, что я от Джеймса должен узнавать, что ты улетел ко мне, когда я только приехал к тебе, - Дэнни смеется ему в висок, касаясь оголенной кожи губами. – С днем рождения, придурок. Бен тоже улыбается и решается расцепить объятия, чтобы посмотреть Дэнни в лицо. И он впервые за все это время понимает, что теперь ему хорошо. Ему хорошо потому, что у Дэнни еще больше проступили веснушки потому, что улыбка Уорснопа ничуть не изменилась потому, что он все так же пахнет никому неизвестным отцовский парфюмом и носит странную одежду. Потому что не сердится и обнимает все так же крепко. Дэнни подхватывает его рюкзак и ведет его на улицу. И Бен окончательно расслабляется, переставая нервничать и давая Уорснопу возможность договориться насчет машины до дома Брюса. Теперь можно ничего не бояться, пока это рыжее чудовище рядом.