Семь чувств

Чонгук сидел в своей комнате, размышляя о том, как бы ему поразить Юнги. Вариант приготовить что-нибудь он сразу отмел, Чон точно бы спалил еду, поэтому даже пробовать не решался. Станцевать? Чонгук вспомнил, как вчера изнурил себя тренировками в дэнс-студии, танец получился нормальным, но это «нормально» макнэ не устраивало. Не мог же он показать такой танец своему хёну. Рэп-партия получилась вообще никакой, настроение Чонгука всё больше падало вниз. Он чувствовал себя паршиво от того, что «золотой макнэ», как его прозвали, ничего не может сделать для близкого человека. Чонгук считал Юнги очень талантливым, Мин был таким человеком, который всегда добивался того, чего хотел — в этом Чон точно не сомневался. Именно поэтому он хотел доказать Юнги, что он не зря выбрал его. Очередная попытка написать песню не увенчалась успехом. Чонгук в психах скомкал листы бумаги и выкинул их в мусорку, как и все предыдущие разы. Мысль осознания своей никчемности еще больше засела в голове Чонгука, не хотелось ровным счетом ничего, только отодвинуть от себя Юнги, чтобы тот не заражался «тупостью» от него. Покашливания со стороны двери вывели Чона из некого раздумья. — Ты спать собираешься? Чонгук кивнул: — Да-да, хён, иду. Намджун устало потянулся и молча залез на свою кровать. Чонгук выключил свет у настольной лампы и наощупь добрался до их с Кимом двухъярусной кровати, забираясь к себе наверх. На счастье Чонгука, сон пришел быстро, стоило только тому прикоснуться головой к подушке. Однако сны снились паршивые: в любой вариации событий в конце Юнги всегда расставался с Чонгуком, говоря ему, что тот ни на что не годится. Проснувшись в очередной раз, Чонгук решил больше не пытаться заснуть. Он слез с кровати и устало поплелся на кухню, сделать себе кофе. Проходя мимо комнаты Сокджина и Юнги, сердце Чонгука пропустило удар, мысли опять вереницами начали появляться в голове. Чон боялся, не знал, что делать, чувствовал себя придурком, честно говоря. Так и не дойдя до кухни, он был остановлен прикосновением к своей руки. — Чего не спишь? Рано же. Чонгук обернулся и увидел перед собой заспанного Юнги, с шухером на голове. Парень уже хотел обнять Чона, но тот резко дернулся, чем заставил Юнги нахмурится. — Чонгук, объяснись, мать твою, — хриплый, злой голос старшего эхом разнесся по коридору. — Всю неделю меня избегаешь! — Всё нормально, хён, — Чонгук попытался вырвать свою руку из хватки своего парня, но вышло, мягко говоря, херово. — Ты заколебал, скажи, что тебя не устраивает! Юнги резко дернул Чонгука на себя и сжал в объятиях: — Все нервы мне истрепал, гадёныш. Чон вздрогнул, тепло исходившее от Мина заставляло расслабиться. Чонгук уткнулся носом в шею к Юнги, а руками обнял парня в ответ. — Так что, так и будешь молчать, а? — Юнги чмокнул Чонгука в шею. — Я тебя не достоин, хён, — Мин удивленно отстранился от парня, а потом засмеялся. — Не смейся! Я серьезно! — Малыш, ты такой глупенький у меня. — Я еще и глупый, замечательно, — Чонгук фыркнул. — Боже, я, кажется, говорил, что мне нужен только ты, со всеми твоими замашками, — Юнги улыбнулся и притянул к себе своего парня. Чонгук покраснел, ведь правда, Мин говорил это, и не раз. Теперь ему стало стыдно за свои закидоны, он просто взял и стал игнорировать Юнги, вместо того, чтобы поговорить с ним и всё решить. — Юнгии, прости, — Чонгук положил свои руки к нему на плечи и крепко обнял. — Я и правда дурак. — Мой, ты — мой, помни это, а остальное не важно.