Чужачка
***
Шерлок Холмс — гений с хим.факультета в вечно идеальном костюме, чьи холодные серые глаза не умеют дарить что-то кроме презрительного превосходства и ехидной снисходительности окружающим его людям. Он, одиночка по натуре, изредка общается с серой мышью медицинского факультета и всегда курит только хорошие сигареты в очень тихих местах. У Шерлока Холмса нет проблем с сокурсниками, нет недопониманий с профессорами и совсем нет желания входить в учебный совет, но он вынужден подчиниться воле старшего брата хотя бы в этом вопросе. Шерлок Холмс — двадцатилетний кудрявый, тощий, слишком высокий, парень в прокуренном дорогом костюме, который ведёт молчаливую борьбу со властным старшим братом и который любит пробирки и микроскоп больше чем людей.Псих
***
Джеймс Мориарти — любимчик профессоров, звёздный мальчик юридического факультета и просто мечта всех местных дам, включая зрелых профессорш, в рваных джинсах, идеальной футболке с V-образным вырезом, тёмных очках от какого-то бренда, которые так удобно сдвигать на кончик прямого носа открывая лукавые чёрные глаза. Жгучий брюнет проводит время среди людей с удовольствием, никогда не ходит один и курить предпочитает исключительно в компании. У Джеймса Мориарти нет друзей — одни слуги, как нет и семьи в нормальном понимании этого слова. Есть только зависимые от него или те от кого зависим сам Джеймс. Джеймс Мориарти — юноша девятнадцати лет с выжженным людьми сердцем, ненавистью на дне чёрных жестоких глаз, расчётливым умом убийцы.Паук.
***
Себастьян Моран — наглый загорелый блондин высокого роста с чёрно-серыми очами хищника, чью стать и волю невозможно до конца запрятать в уголки несгибаемой души. Военная форма ему родна, снайперская винтовка прекрасно заменяет весь мир, как заменяют сильные руки любые обещания глупым женщинам. У Себастьяна Морана нет взысканий по службе, он быстро продвигается на «лестнице званий», даже не вспоминая о живущей на гражданке семье. Себастьяну Морану двадцать четыре, а он уже носит на плечах погоны полковника, однажды повстречал звериное отражение в мире плоти и не ищет чувств. Жестокий и жёсткий лидер целого отряда таких же как он, но совершенно других людей.Безликий
***
Себастьян узнаёт о новых членах семьи, скажем так, слишком внезапно и поздно — в день возвращения домой, после, казалось бы, бесконечных восьми лет жизни в армии. Родной дом встречает Морана незнакомыми вещами: новый диван, новые обои, новые шторы — всё новое, чужое. Так ещё и жить он должен будет с занимающей его комнату новой сестрой. Мужчина молча смотрит на ещё старого отца в новёхонькой одежде, симпатичную новую жену, совершенно новые для него книги на его старом столе — дверь закрывается одновременно с тяжёлым вздохом отца семейства, который слишком хорошо знает своего единственного сына. Жизнь предстояла та ещё. Блондин гуляет по городу, вдыхает спокойную, затхлую, жизнь — радуется подсознательно незнакомой ныне территории, что не даст ему заскучать в этом гражданском болоте. Себастьян гуляет до самой ночи и возвращается лишь ближе к утру, когда солнце ещё не встало, а почтальоны уже разносят газеты и письма. Бесшумно прикрывает входную дверь, так же тихо снимает обувь и, раздеваясь на ходу, заваливается к себе спать. Едва не придавив своим весом спящую в окружении книг девчушку лет семнадцати на вид. Она не просыпается, поэтому засыпающий Моран не сильно-то и заморачивается по поводу соседства — скидывает книги на пол, укрывается, отключается. Утро Молли начинается в шесть утра без будильника, — страшная вещь привычка, — без твёрдых обложек книг под головой, зато в одной кровати с незнакомым ей блондином. Но Хупер не кричит, не пугается и даже не падает в обморок от счастья — ей безразличен человек с закрытыми глазами. Правда не настолько, чтобы не вспомнить слова матери о приезде сводного брата, которому, судя по всему, так же всё равно на обретённую сестру. Ритм жизни привычен: одно кофе, один тост, выбранная ещё вчера из невероятно малого по объёму вещей гардероба одежда, собранная неспешно сумка, затянут конский хвост каштановых волос. Спрятаны в потайной кармашек минимальная аптечка, деньги, документы, сигареты — Молли не нужны лишние вопросы, чуждая забота. Молли выскальзывает за дверь квартиры отчима без шума, дверь запирает без скрипа, спускается по пожарной лестнице на автопилоте, вспоминая внезапно об оставленном где-то в комнате телефоне, — неизбежная трёпка от мужа матери, — но решает не возвращаться — лабораторная на первой паре с одногодками с химического ждать не будет. Полковник просыпается от звонка чужого телефона, когда в доме уже никого нет, конкретно час дня, на автопилоте принимает вызов и кривится от торопливого голоса мачехи диктующей список продуктов. Он даже дослушивает указания, молча отключаясь в самом конце тирады, и делает себе пометку сходить за продуктами, а заодно присмотреть себе съёмное жильё. Сейчас в приоритете для Безликого душ, вторым по важности идёт обследование квартиры и лишь потом, возможно, знакомство с семьёй отца. И если первые два пункта Себастьян выполняет меньше чем за час, то последний он успешно игнорирует вплоть до вечера, — и так дел полно, — когда деваться уже некуда от разговора с отцом и его новой женой. Диалог длиться не больше получаса по вине младшего мужчины, умудрившегося каждое слово мачехи сопроводить хмыком, снисходительным кивком. Женщина убегает и Моран уходит к себе в комнату спать, так и не познакомившись с младшей сестрой. Часа в два ночи скрип ведущей в комнату двери будит молодого мужчину, чьи рефлексы реагируют быстрее мозга — фигурка девичья застывает под прицелом пистолета сонного полковника в отставке. Не проходит и минуты как пистолет исчезает из поля зрения, словно признавая гостью безобидной. Спустя ещё десять минут матрац продавливается под тонким телом девушки, отчего комната погружается в причудливую смесь из сна, чуткого слуха и едва ли слышного дыхания. Они так и не заговорили с момента приезда Себастьяна, что абсолютно не мешало жить ни Молли, ни мужчине. Их не смущала жизнь в одной комнате, сон в одной кровати, да и какой в этом был смысл, если Хупер возвращалась в два-три часа ночи и уходила в шесть утра, тогда как Моран вообще жил в своём ритме, даже не всегда возвращаясь в отчий дом?***
Шерлок негромко обсуждает с Молли очередной опыт что им задали, когда очередной придурок проходя толкает шатенку в спину и та, потеряв равновесие, больно ударяется животом о перила выронив сигарету. Придурок с компанией смеются уходя, а девушка лишь отряхивает блузу, вещей не так много чтобы их портить, продолжая разговор с гением химического факультета. Холмс щурит глаза в сторону очередных идиотов, впервые не отрицая правоту Майкрофта — люди похожи на червей. Кудрявый юноша соглашается с Хупер в необходимости встречи для подготовки к очередной лабораторной и предлагает встретить её у подъезда часов в пять утра следующего дня, так как сегодня и он сам занят, да и девушка, кажется, как обычно проведёт всё время в библиотеке до закрытия. Шерлок знает Молли вот уже как два года и ему не нужна дедукция для того чтобы узнать шатенку — Молли Хупер проста до ужаса. Когда кучерявый студент возвращается домой ближе к одиннадцати ночи, то он зол как собака и на себя за уступки старшему брату, и на Майкрофта за работу в ученическом совете, и даже на мышь Хупер за нужду вставать рано. Однако Шерлок быстро приходит в себя, решив посвятить время до предполагаемого подъёма расчёту необходимых химических цепочек и подготовке базовых положений для лабораторной — Холмс не любит неточности. Так что минуты пролетают преступно быстро, всё ближе и ближе приближая момент встречи с напарницей по лабораторным. Три часа утра наступают внезапно, как бесшумные звери сознания подкравшись к увлечённому работой мужчине. Пора выходить за Молли. Холод улиц раннего города отрезвляет мысли, выветривает из тела чувства, не позволяет расслабиться — Шерлок не любит утро как раз из-за чётко прослеживающейся параллели с ненавистным старшим братом, так же обожающим превращать младшенького в статую. И пока Холмс занят мыслями, дорога выводит кучерявого гения на улицу где обитает Молли Хупер с факультета медицины. Туда же асфальтированная змея привела и неизвестного Шерлоку мужчину военной выправки с глазами цвета мокрой дороги. Младший из Холмсов пока ничего не может сказать толкового о идущем чуть сбоку впереди человеке, зато парень интуитивно ощущает что им примерно в одну сторону и успокаивается. Известный враг — безопасный враг. Так он думает всё то время проведённое до прибытия к точке встречи. Шатенка уже ждёт кучерявого у подъезда: в пальцах сигарета, на носу очки, через плечо привычно перекинут широкий ремень кожаной учебной сумки. Она кивает Шерлоку и не глядя приветствует незнакомца взмахом хрупкой ладони с зажатой в пальцах сигаретой, одним своим видом давая понять не желание получения ответных приветственных жестов в сторону своей особы. Холмс молчит привыкший и не желающий, а вот незнакомый блондин наоборот подходит ближе к едва дёрнувшейся девушке и, немного наклонившись, хрипло что-то шепчет с кривой улыбкой на ухо шатенке. Его пальцы, длинные и цепкие, забирают никотиновый яд из объятий чужой ручки, сухие губы едва касаются нежной щеки, взор расслаблено и немного пьяно щурится, а потом он отпускает свою жертву уходя. — Пойдём, Шерлок, — Молли осторожно тянет знакомого в сторону от дома, будто стараясь увести подальше от странного человека, — Лаборатория открывается в шесть… Кудрявый перехватывает инициативу мгновенно, хватает за руку вырываясь быстрым шагом вперёд — опыт ждать не собирается, как и сам Холмс с химического.***
Моран совершенно случайно знакомиться с Джеймсом Мориарти в одном из тех злачных мест, которые не рекомендованы к посещению студентам состоящим в «золотой» элите. Но Джеймс Мориарти там постоянный посетитель и это цепляет полковника хлеще чётко обозначенного капкана опасности, голода в чёрных глазах напротив. Так что да, Мориарти и Моран сначала общаются за барной стойкой, дальше следуют уголки и улочки города, а заканчивается всё постельным интересом на диване в одном из старых домов с невероятно дорогими квартирами. Ожидаемо, предсказуемо, желанно. Но к этому всё вело с самого начала их общения. Себастьян встречает «мальчика-звезду» ежедневно после окончания занятий стоя чуть в отдалении от ворот. Джеймс дарит своему парню возможность наблюдать за студентами своими вечными опозданиями, чем блондин и пользуется в поисках то ли жертвы, то ли следующего развлечения. Однажды ему даже посчастливилось, по крайней мере именно так отзывался об этом случае Джим, лицезреть любимую забаву местных коронованных идиотов — издевательства, оно же «охота», над «девочкой-мышью» с медицинского факультета: толчки, тычки, уродование книг и тетрадей, обрезание густого каштанового хвоста. Последние являлось нововведением в привычное меню потех, ведь все знали как сильно дорожит Молли Хупер своими уродскими волосами. Зато Себастьян хоть узнал имя сводной сестры, которую избили прямо на его глазах. Джеймс выходит как раз к развязке сегодняшнего спектакля, когда Хупер уже остригли, побили, но ещё не наигрались. Вообще, будь Мориарти чуть больше филантропом, то девочка была бы спасена, однако брюнет людей ненавидел до дрожи своих красивых пальцев. Так что он проходит мимо скорчившейся над сумкой с книгами, не иначе спасти хотела, шатенкой с неровно обрезанными волосами к ждущему под тенями зелёного мира новому парню. Джим очарован своим спутником, но не настолько сильно, чтобы не замечать оценивающий взгляд в сторону «серой мыши» от Себастьяна. В конце концов этот мужчина его, Мориарти, и брюнет не потерпит ничего даже напоминающего измену. Особенно измену. Паук сплетает бледные пальцы с сильными Безликого, преображаясь моментально из «золотого юриста» в «сладкий ядовитый грех», забирая всё внимание военного себе — за их спинами поднимается мышь с медицинского, чьи волосы неровными прядями едва касаются плеч.***
Молли не появляется дома дня три, каждый раз сворачивая с асфальтовой чешуи дороги в сторону небольшой городской библиотеки с тёплыми комнатами и привычной чашкой чая — подработка помощником библиотекаря затянулась ещё со школы да так и осталась лучшим домом студентки медицинского. Здесь её территория, её крепость из бесконечного множества извилистых троп книжных хранилищ, где ни семья, ни Шерлок, ни институтские гадюки не могли достать зализывающую раны Мышку. Порой, совсем отчаиваясь, шатенка плачет в старой подсобке за кучей коробок с документами, спрятавшись от собственного нежелания жить. Поэтому да, самым лучшим прибежищем после зашедших слишком далеко издёвок стали привычные стены из бумаги книжных страниц, своим покоем и безмятежностью придавая твёрдости подравнивающей причёску руке с ножницами — Хупер приходится постараться перед тем как её умную головку украшает сносного вида каре. Кажется, открытая беззащитная шея делает её и так безобидный вид ещё более беззащитным, отчего синяки и гематомы по всему корпусу начинают болеть сильнее. Студентка медицинского приходит домой тёмной ночью, настолько тёмной, что даже звёзд не видно на чёрном небе. Девушка осторожно переодевается в ванной не смотря на своё отражение, — будто перебинтованная грудина не видится ей в кошмарах, — по возвращению в комнату рыбкой ныряя на кровать спиной к стене, лицом к спящему мужчине. У неё завтра нет ни занятий, ни работы, ни ещё каких-то дел, а значит придётся остаться дома до следующего утра, имея при том чудесную возможность выслушать от дрожайшего отчима много хорошего. Если он её заметит, увлечённый мерзким флиртом со смущённо повизгивающей матерью. Молли ещё около минуты возится, стараясь устроиться не тревожа левую руку, лишь после засыпая в коконе из собственного одеяла. Всё будет завтра. Себастьян просыпается где-то в два часа дня от солнечного света и глухого голоса мачехи на кухне. Блондин не открывая очи хмурится, прячет под подушку голову да так и засыпает. Пока не ощущает чужое тихое дыхание в сгиб локтя — Безликий моментально распахивает глаза для того чтобы увидеть сводную сестру, чей лоб мирно утыкается в руку военного, тогда как нос находится рядом с локтем. Девушка спит практически беззвучно, бережно прижимая перебинтованную руку к груди. Следуя взглядом за повязкой, мужчина замечает как из-под спальной майки выглядывают тугие путы на рёбрах, каштановые волосы, спрятавшие девичье ушко, едва касаются ослепительно белых в красный горошек крови бинтов на шее. Это первый раз когда Моран видит сестру столь близко. Впервые с ней просыпается, ведь до этого она либо уходила до того как он сам проснётся, либо вставала до того как он придёт. Безликому эта Мышь безразлична от слова «ну почти» — Джим, чудный мальчик — убийца, вполне устраивает Морана во всех аспектах, лишь бы скучно не было, однако с самого приезда полковника не оставляло чувство насторожённого непонимания, которое он испытывал последний раз в момент встречи с тигром около двух лет назад. Девочку, что сейчас тихо спит на его руке, будто бы ничего не описывает, — Себастьян не любит шутить с собой, — мачеха не вспоминает о ней косой мыслью, в институте травят. Она даже не мышь, нет. Пустота с остриженными волосами.