***
Волна восстаний магов прошлась по Киркволлу оглушительной волной, и это не могло быть оставлено бесследно в Вольной Марке. Вскоре эта весть разошлась по всему Тедасу, и, конечно, прибыла в Оствик, где в это время храмовники не были притесняемыми ни законом, ни моральными нормами, обращаясь крайне жестоко с нами, магами. Я ненавидела их. Настолько сильно, что, узнав о восстании, одной из первых начала убивать рыцарей. Правда, со слов это кажется куда более геройским, чем на самом деле. — Не хочу казаться тебе, Кассандра, доброй белой овечкой. — Ты и не кажешься. Слишком кровожадная порой для притворяющейся и дурачащейся девушки. В те времена, позволять себе сочувствие и жалость было непозволительной роскошью. Нужно было выжить в этой кровавой беспощадной бойне. Любой ценой. Даже ценой жизни своих братьев и сестер по Кругу. В конце то концов, не будь я такой тварью тогда, я бы здесь не оказалась, и некому было бы спасать Тедас. Какая же забавная эта сука — судьба. Я агитировала некоторых своих друзей бежать вместе со мной, стать отступниками. На самом же деле, они были моим щитом, пушечным мясом, прикрывающим меня от ударов меча наших карателей. Когда мы бежали в лес, патруль рыцарей преследовал нас неделями. Один из магов, Тадеус, юноша, тайно влюбленный в меня, вывихнул ногу, и я бросила его на тропе, на растерзание храмовникам, заранее отобрав остатки еды и снадобий. Лира, магичка-целитель, с которой мы прятались в расколотом молнией стволе дерева, хотела взвизгнуть от страха из-за паука, ползущего по ее руке. Недалеко проходил отряд храмовников. — Думаешь, я позволю себе сдохнуть по неосторожности изнеженной дуры, боящейся ползучую тварь?! — спросила я, открывая шкафчик комода и доставая бутылку бурбона. — Нет. — Короткой фразой отрезала Искательница. Я сделала два больших глотка и поморщилась. — Вот именно. Отдавать свою жизнь в распоряжение другому как минимум глупо. — Поймав презрительный взгляд Кассандры, сразу добавила. — Так я думала раньше, разумеется. Не суть, в общем… Она очень боялась пауков, а один как на зло выполз. Наверно это самая глупая смерть, от страха. Дабы эта дура не выдала меня, я зажала ей рот и перерезала горло. Мой последний спутник погиб и я осталась одна. Наверное, можно было бы отметить тот факт, что я ничем не отличалась от храмовников жестокостью или размениванием жизни мага. Но разница была. Ситуации из ряда вон. Неважно. Забрав ее провизию, я оставила позади все, что хоть как-то связывало меня с Кругом Магов. Чем глубже я уходила в лес, тем меньше свет пробивался сквозь кроны гигантских деревьев, тем меньше было травы, больше мха и холоднее воздух. Шаг можно было сбавлять. Видимо, поймав половину разбежавшихся магов и найдя трупы, оставленные мной, храмовники решили успокоится. — Я свободна! — обрадовалась вроде бы я, но обернувшись назад и увидев тьму, замолчала. Даже птицы не пели. Темнота и тишина поглощали все, что находилось вокруг. Мне становилось не по себе, казалось, что здесь не ступало ноги человека. Почти не различая день и ночь, изнывая от боли в ступнях, я ковыляла до упора. Подошва правого сапога наполовину была оторвана и приходилось идти, хлюпая водичкой из незамеченной мною лужи. Не помню сколько прошло времени, пока я не вышла из этого проклятого леса на свежий воздух. Питаясь одними грибами, отобранными в бою с пауками и прочей тварью, я очень ослабла, но сладостное осознание долгожданной свободы придавало мне гораздо больше сил, чем вся еда этого мира. По тропе на запад мне встречались патрули городских солдат, храмовников, караваны с кочевниками, старающимися сбежать подальше от очагов восстаний. Я напросилась в телегу к одному купцу, за плату разумеется, но на пол пути пришлось выпрыгнуть и сбежать, так как на официальных трактах оказался установлен жесткий досмотр попутчиков и товара. За три каравана до меня из-под телеги выволокли парня, совсем юного. Грубо связали и увели. За его спиной болтался посох. Я злобно смотрела вслед уходящим храмовникам с их пленниками. — И самое мерзкое… Знаешь, что было самое мерзкое, Кассандра?! То что я просто наблюдала, как его уводят. Беспомощно смотрела вслед. — Мне пришлось отвернуться, так как на моих глазах появлялись слезы. — Я ничего не сделала. Я ничем не отличалась от трусов, бегущих прочь по этой тропе. Очередной глоток гадкого поила, обжигающий мое горло, сгладил это воспоминание, вновь отправив его в долгий ящик памяти. Я смотрела в сторону, стараясь поддерживать лирику момента, но мне безумно хотелось одним глазочком глянуть на реакцию собеседницы. Ладно, узнать ее мнение я всегда успею. — Догадываюсь, что ты теперь обо мне думаешь, но поверь, Кассандра, я стала Инквизитором, взяла в свои руки судьбу многих людей именно потому, что больше не хочу быть беспомощной. Не хочу просто наблюдать за несправедливостью этого мира. Я постараюсь сделать все, чтобы спасти, как можно больше людей. Если даже в фундамент нашего спасения понадобится заложить и мое тело. — Я не сомневаюсь в тебе, и никогда не сомневалась. — Ответила Искательница, гордо подняв голову. Мы обменялись скромными добрыми улыбками, только моя выглядела более жалостной. — Грустная история, Кейт, но одно мне непонятно. Причем здесь вообще Самсон? Ты так и не рассказала о нем. — Да так, наткнулась на него умирающего в пещере возле огромных кристаллов лириума. Лихорадку словил. Я выходила его, как пса. Мы долго разговаривали по душам. Рассказал мне свою слезливую историю, мол, что был храмовником, и его выгнали, когда помог магу одному. А, ну и когда начали убивать магов по приказу Мередит, он отказался и слинял. — И всё?! — удивленно воскликнула Кассандра, не веря своим ушам. — Я думала, будет что-то повнушительнее, чем история твоего побега. — Ну, честно, я бы не хотела вдаваться в подробности. Мы, эмм… сблизились, немного. Нас объединяло, да и сейчас объединяет тот факт, что мы просто жертвы обстоятельств, которые решили изменить свою судьбу и судьбу своих людей. И неважно, что я маг-отступник, а он красный храмовник. К тому же, Самсон обязан мне своей жалкой жизнью, ведь я спасла его уже дважды, а что такое благодарность, он знает. — Ты доверяешь ему? — спросила Искательница, сделав подозрительный прищур. — Как ни странно, да. — Безумная. Ты воистину безумный Инквизитор. — Кассандра встала с кресла и, вздохнув, положила ладонь мне на плечо.- Я не доверяю Самсону, и вряд-ли когда-либо смогу, но я доверяю тебе. Если ты считаешь, что права, я попытаюсь принять твое решение. — Спасибо, Касс***
«Так, перед первой я объяснилась. Теперь надо деликатно, не срываясь на крики, разжевать все остальным» Посмотревшись в зеркало и поправив локон волос, я, неуверенно выдохнув, вышла из покоев. Прежде всего хотелось бы выслушать мнение менее предвзятых. Дориана и Соласа. Я поинтересовалась бы еще и соображениями Вивьен, но, честно, побаиваюсь ее. Главный зал Скайхолда поутих от голосов, стоило мне появится. Некоторые тихо шептались, остальные таращились. Небось еще недели две точно будут перетирать это событие, пока весь Тедас не услышит о безумстве Инквизитора. — Как он? — И тебе добрый вечер, Солас. — Ответила я, закрыв дверь и пройдя к его столу. — Понятия не имею, я еще не навещала Самсона. Объяснялась все это время перед Кассандрой. — Да-а, перед ней всегда нужно отчитываться в первую очередь. Ты ведь знаешь, резкое прекращение приема лириума ведет за собой неминуемую скорую смерть. — Знаю. Я попытаюсь решить эту проблему по мере ее поступления, а сейчас нужно угомонить бурю в сердцах людей. — Под «бурей» ты имеешь ввиду осуждение своих товарищей? — догадался эльф, скрестив руки на груди и неестественно улыбаясь. — Ничего от тебя не скроешь. Ну давай, что ты скажешь мне по этому поводу? — Даже не знаю… — Невероятно, что-то, чего не знает Солас. Этот день войдет в историю. — Пошутила я, но эльф шутку не оценил, судя по его взгляду. — Здесь все касается не столько знаний, сколько взаимоотношений и эмоций, Кейт. Я понял, что ты уже была с ним знакома, и довольно близко, но меня поразил тот факт, что ты не пожелала ему смерти. Он будет полезен Инквизиции, так как осведомлен о планах Корифея. Конечно, этим ты подвергаешь опасности всех нас, так как реакция Самсона на существование без лириума будет крайне непредсказуема. Но с другой стороны облегчаешь грядущий смертельный бой с Корифеем. И к тому же, я и сам совершал неординарные поступки, завязанные на чувствах, абсолютно не считаясь с головой. — Но они вряд-ли влияли на мир, так как мои. — Как знать, миледи Инквизитор, как знать. — Загадочно произнес он, возвращаясь к стене, на которой вырисовывал все мои похождения, совершенные за эти года. Я разглядывала каждое изображение, и ненавидела их поодиночке. Нет, дело не в мастерстве Соласа, а в его выборе персонажа, изображаемого на стенах. Почему именно Инквизитор? Честное слово, если бы я им не была, давно бы уже сгинула в песках Западного Предела или замерзла где-нибудь в Эмриз-дю-Лионе, так и оставшись никем. А сейчас… Сейчас все считают меня героем, Вестницей Андрасте, человеком, от которого зависит судьба Тедаса, хотя по сути своей, я просто человек оказавшийся не в том месте, совершенно не в то время, и с мнением которого якобы принято считаться. Хотя как можно считаться с тем, чего нет? Все поступки, которые я совершала, все решения, что я принимала: все это заслуга силы убеждений Леллианы, Жозефины и Каллена. А сейчас, когда решение приняла действительно я, меня возненавидели. Выходит я просто пешка, красивая, ярко сияющая зеленым огнем и спасающая мир, пешка, и ничто не изменит этот факт. — Солас, как ты думаешь, то, что происходит с нами, изначально задумано высшими силами или мы вольны менять свою жизненную тропу и терять себя? — Почему ты об этом спрашиваешь? — Солас оторвал кисточку от стены, посмотрев на меня. — Мне кажется, я не должна была стать Инквизитором. Им должна быть Кассандра, или кто-то другой, но точно не я. — Ты приняла одно самостоятельное решение, которое не одобрили, и теперь думаешь, что не должна быть Инквизитором? Я улыбнулась Соласу, в очередной раз удивившись, насколько точно он угадывает все мои мысли. Аж страшно. — Именно ты должна была им стать. Я не могу представить другого на этой роли. — Успокаивающим, нежным голосом произнёс эльф. — Ты думаешь головой, не забывая о сердце. Ты умеешь прощать, находить добро в самых темных и потерянных, ты милосердна, но в то же время жестока. Я уверен, в нужный момент ты не дрогнешь и доделаешь до конца начатое. Это я в тебе уважаю. — Ну ты загнул. Такими темпами, в сладких речах ты сможешь обогнать самого Варрика. — Поблагодарив его еще одной скромной улыбкой, я произнесла. — Спасибо, Солас.***
— Весьма интересное решение, миледи. — Сказал Тевинтерский маг, завидев меня проходящей мимо его места в библиотеке. — Если ты столь убедительно меняешь умы злодеев, может и самого Корифея примешь сюда? — Это не смешно, Дориан. — А я и не шутил. — Иронично ответил маг. — А что здесь такого? Будет нашим библиотекарем. Так и вижу его на низенькой табуреточке, тянущимся за тяжелым фолиантом на самой верхней полке. Услужливо обращающимся к нам, делающим чай, разливающим вино, или… — Хватит. Я поняла. — Мой голос звучал раздражительно. — Нет, не поняла. — Резко захлопнув книгу, произнес Дориан. — Ты привела к нам чудовище, скрывающееся под личиной несчастного наркозависимого страдальца. Ты ведь знаешь последствия красного лириума. — Они могут проявиться в нем лишь через лет 10, даже 20. — Или через день, два! — перебил он меня, вставая с кресла. — Что если он, обезумев, убьет тебя?! Задушит насмерть, или вырвет сердце. — Он этого не сделает, нет, не со мной. — Уверенно ответила я, но затем замялась, поняв беспокойство друга. — Прости, Дориан, я понимаю, что от моих решений на кону стоит все. Мы, Инквизиция и весь Тедас. Поверь мне, если вдруг я замечу опасность, исходящую от него, я нанесу удар первой. — Хорошо, тогда поставлю вопрос по другому. К чему ты намерена применить его помощь? — К армии конечно! — без колебаний ответила я, подготовив этот ответ еще в Арборской глуши. — Он опытный генерал, не говоря уже о том, что сильный воин. — А ты не боишься в решающий момент боя с Корифеем, ощутить весь этот опыт Самсона на себе, а? — спросил Дориан с нескрываемым любопытством. — Нет. Не боюсь. — Вновь прозвучал мой самоуверенный голос. — А зря, миледи Инквизитор, очень зря. Друзья опасны именно тем, что ты никогда не ожидаешь от них подлости. — Тевинтерец произнес это очень грустным тоном, будто сам ощутил однажды. — Будем надеяться, что твое чутье не подведет. Я хотела уйти, но Дориан окликнул меня: — Ты ведь не будешь из-за моих слов хуже ко мне относиться? — Нет, это твое мнение, и я, честно признаться, была рада его услышать. Я ведь ради этого к тебе пришла. — Quot homines, tot sententiae, Кейт. — Поймав мое недоумевающее выражения лица, Дориан добавил. — Тевинтерский. Сколько людей, столько и мнений.***
Все сегодня так умничают, что у меня голова разболелась. Отдам распоряжение Каллену о назначении Самсона и пойду спать. — Как твои дела? — робко спросила я, заходя к рыцарю-командиру. Каллен, закончив расписываться в рапорте, обернулся. Судя по его лицу, он уже не был зол. Скорее, разочарован. — Самсон будет хорошо справляться, миледи Инквизитор? Я не знаю, что именно ты ему наговорила, но он послушно выполнил мои приказы, занимается уже с третьим отрядом подряд, показывая им стойки и приемы храмовников, и, самое главное, практически все время молчит. Ты запугала его, или подкупила? — В смысле? — Я сложила руки на груди, удивленно подняв бровь. — Ты уже отдал ему приказы? Без моего ведома? — Почему он так спокоен. Его явно что-то сдерживает, и это точно не я. Стало быть — ты. — А вдруг он действительно хочет исправиться, Каллен. — Так или иначе, это подозрительно. И пока я не узнаю, что он затеял, я не успокоюсь. Он подошел к своему столу и стал бесцеремонно перекладывать свитки и книги, всем видом давая мне понять, что разговор окончен. — Самсон пытается заслужить мое уважение, Каллен. — Я не желала замолкать. — Он есть нечто большее, чем ты его видишь. Считая себя ничтожеством… — Так пусть он им и остается! — крикнул Каллен, отшвырнув бумаги в сторону. — Стало быть и я ничтожество, раз чужие слова и мнения обо мне не имеют значения! — Ты другое дело, Кейт. Ты… — Я тоже убивала храмовников, собратьев-магов, я беглый маг и отступник. И я тоже своего рода запутавшийся человек, не считающий себя ничтожеством лишь потому, что вы меня такой не считаете. — Не обратив внимания, но то, что мой голос уже перешел в крик, я пламенно продолжала. — А теперь, когда я пытаюсь сделать то же самое для Самсона, ты презираешь меня, намекая, что нам с ним по пути в бездну саморазрушения. Так?! Рыцарь-командир молчал, понимая, что сказал, и чем так разозлил меня. — Я спрашиваю — так? — не унималась я. — Нет, миледи Инквизитор. Если вы ему верите, я тоже буду. — Его слова прозвучали сухо и лживо, будто он был на приеме в Вал-Руайо, перед множеством таких же сухих и черствых лжецов. — Каллен… Ты помнишь, как обещал поддерживать мои решения. — Спросила я, смягчив тон. — Да, миледи. Обещал. — ответил он, опустив голову. — Пожалуйста, поддержи меня и сейчас. Я очень в этом нуждаюсь. Ты сможешь? — Я взяла его за руки, пытаясь поймать взгляд. — Ты всегда помогал мне здраво рассудить все «за» и «против». Помоги и сейчас. — Я буду присматривать за ним, когда тебе будет некогда. — Настанет день, когда я смогу сполна отблагодарить тебя за всю твою помощь, Каллен.***
Невероятно долгий и сложный день. Солас был прав больше всех, наверное. Я принимаю решения, не всегда хорошие, но ведущие к переменам. И принимаю последствия. С бурбоном в обнимочку. Проблему с лириумом стоит решить как можно скорее, но о моем решении я не буду рассказывать друзьям. Это будет касаться теперь только нас с храмовником. Как и многое другое…