What we left in the darkness

— Но ты же сказал, что... — все кругом дрожит с надрывным звоном, одна непрекращающаяся нота, разбавляемая треском опадающих в пропасть сталактитов, и Рей не может подавить страх. — Ты сказал, что они не найдут тебя! — кое-как ей удается выползти из-под Рена и нашарить обрывки одежды. Ветхая ткань не выдержала его жадных прикосновений и пошла по швам. Теперь из них не собрать даже подобие накидки и придется светить голым задом. Кровь и пустыня, другой одежды тут нет. Рей закусывает губу, быстро наматывая длинную полосу вокруг бедер и кое-как закрепляя на поясе, и поднимает голову вверх, к небу. Там, среди алых облаков чернеет, расползаясь, пятно корабля, плавно снижающегося к стеклянной земле. Минут десять — и он будет тут. — Кто это? — она оборачивается к Кайло, поднимающемуся с колен. Почему он так спокоен, так медлителен? Почему, если она сказала ему, что видела его смерть?! Рей касается его сознания, быстро, неуверенно, будто сама слепая, но у нее никак не выходит. Стеклянный звон ввинчивается в уши, не давая сосредоточиться, а стеклянная земля идет рябью, заставляя все кости вибрировать в унисон. Тьма, он напрочь отгородился от нее! В его переливающемся тысячами оттенков мраке нет ни единой трещинки, чтобы проникнуть внутрь и прочесть мысли. Но почему? — Кайло? — Тише, девочка, я знал, что так будет. Рано или поздно они все равно нашли бы тебя. Но я здесь, — он встряхивает плащ, расправляя над Рей и укутывая ее. — Я рядом. Уйдем вместе, пока не поздно, хорошо? — в его голосе слишком много всего намешано. Неуверенность, да, Рей чувствует ее — слабую, треснувшую нотку, за которую ей хочется зацепиться. Он ждет ее решения. Это будет ее собственный выбор. Корабль все ближе, медленно он наплывает на солнца, заслоняя их мрачный свет, и становится совсем темно, и их тени вытягиваются, сливаясь с чернотой стекла. — Идем, девочка, — Кайло трясет ее за локоть, пока она, будто завороженная, смотрит на черное пятно в небе. Это неизвестный корабль, он может принадлежать наемникам, да кому угодно! Это почти как во сне — опасность, надрывается ее разум. Смерть идет за ним. Защити его, спаси. Спаси Кайло. Сделай что-нибудь! — Я... Я могу попытаться остановить его, слышишь? — Рей встряхивается, оглядываясь на Рена. — Я... могу, — она ведь стала сильнее, теперь, с голокронами ей под силу многое. Нужно просто сконцентрироваться. Возможно она не сможет свалить корабль на ходу, он слишком большой и тяжелый даже для нее, но... попытаться стоит. — Нет! — он подхватывает ее за талию и прижимает к себе. — Даже не думай. Это опасно. Я скорее умру сам, чем дам тебе пострадать, — его глаза по-прежнему слепы и пусты, но лицо искажено страхом. — Пойдем со мной. Рей, пойдем сейчас... — он делает это снова. Слова, интонации, все это так не похоже на него, так человечно, так... Она судорожно вздыхает, прижимаясь к его рту губами, будто это их последний поцелуй. — Я только заберу голокроны. И да, потом я пойду с тобой, — они соприкасаются лбами, замирая на секунду, и сквозь плотный ментальный щит, ощетинившийся иглами, Рей чувствует его облегчение. Проблески какой-то отчаянной, почти безумной радости. И что-то еще, но оно прячется подо всеми этими чувствами, умело маскируясь. Страх? Ему не нужно бояться за нее — Рей способна постоять за себя. — Теперь отпусти меня, — она заставляет его опустить ее на землю. И смотрит на корабль, подплывающий все ближе. Сколько времени у них есть? Она часами ползала по отвесным склонам, выискивая подходящее место для схрона, и подъем наверх занимал у нее прилично. И это без тряски, звона и раскалывающихся стеклянных глыб. — Вибро-нож. Дай свой, — еще один был у нее, а теперь валяется на земле в куче разодранных тряпок. Рей забирает оба и подступает к краю пропасти, заглядывая внутрь. Тайник с голокронами немного левее, у начала черного пласта. — Я сейчас, — клюнув Рена в щеку — это милосердный поцелуй на тот случай, если она сорвется и разобьется насмерть, напоровшись на острые выступы, — Рей поудобнее стискивает рукоятки вибро-ножей и начинает опускаться вниз, загоняя попеременно то один, то другой в стеклянную поверхность. Лезвия мягко входят в глыбу, чуть проседая из-за ее веса и тряски, и Рей приходится спешить. Это почти все равно что вернуться в далекое прошлое. Где она была никому не нужной никчемной мусорщицей, и ее жизнь зависела только от того, сможет ли она забраться в нижний отсек или придется голодать еще неделю. Ничего особенного, с чем нельзя было бы справиться. Странно другое — здесь, в расщелине звуки становятся глуше, даже монотонный звон чуть стихает, и пока ступни ощупывают сколотые выступы в поисках надежного, она думает. И думает. Кто мог бы навредить Рену? Сопротивление угасло, оставшись без лидера. Все его враги были мертвы к этому времени. Кто? Рей добирается до тайника и, прильнув к выступу, вытаскивает наружу мешок с голокронами. Их много, и они оттягивают руку, но оставить тут хотя бы часть не только опасно — это драгоценные знания, прошедшие сквозь время без изменений, они важнее древних манускриптов или легенд, искаженных разумами их носителей. Нет, она заберет их все. Кольцо веревки, опутавшей горловину мешка, Рей накидывает на горло и забрасывает его за спину. Теперь она почти не может дышать, и ей ужасно хочется раскашляться, но нельзя. Не хватало только вызвать стеклопад своим кашлем. Путь назад проще, тем более, что у самой поверхности ее сграбастывает за волосы тяжелая рука Рена, удерживая над пропастью, и тащит к себе. — Голокроны... — морщится от боли Рей, чувствуя, как впивается в горло веревка, — я забрала их. — Плевать на голокроны, главное, что ты со мной, — Кайло помогает ей освободиться от мешка и забрасывает себе за плечо. — Быстрее, пока они не начали сбрасывать бомбы. — Что?! — ее дом будет уничтожен? Куда ей тогда возвращаться? Никуда. — Давай, девочка. Иначе я тебя понесу, — лучшего решения быть не может. Позволить слепому Рену бежать по неровному стеклу, да еще с ношей в руках. — Тогда мы оба сломаем себе шеи еще до того, как выберемся отсюда, — Рей хватает его за руку и тянет прочь от пропасти. Он стискивает ее пальцы и позволяет вести.

***

— Почему так долго, Магистр, — сквозь зубы цедит женщина из Ренов. Они все уже готовы убираться отсюда как можно скорее и ждут только его. — Нам пора, если не хотим сдохнуть здесь. Еще пара минут — и они начнут обстрел. — Запускайте двигатели, — Кайло оглядывается назад, обшаривая слепым взглядом стеклянную пустыню. — Я буду скучать по этому месту. Давай, девочка, — он подталкивает Рей к трапу, и она судорожно хватается за края плаща, вспомнив, что почти не одета. Они и так знают, что произошло между нею и Реном чуть раньше — он, как обычно, взял, что хотел — она понимает это по их мыслям, таким ярким, что они перебивают легкий звон, исходящий от земли. И это не их дело. Рей выпрямляется и смотрит на них с вызовом, пусть они и прячут глаза за черными масками. — Рей! — подстегивает ее Кайло. — Еще успеешь побороться за свое место среди рыцарей. Забирайся в Ипсилон, сейчас же. Времени прощаться с домом нет. Со всеми пожитками, что остались в стеклянных стенах — нет. Маленький ББ-3... — Где мой дроид? — Рей помнила, что оставила его на подзарядке с утра. Чтобы не путался под ногами у Кайло. — Вы забрали его? — Да, его и остальное барахло, мы отнесли все в грузовой отсек, — ее слегка успокаивает Ап`лек, его голос она узнает даже под вокодером шлема. — Быстрее. Они выныривают из кольца облаков, обойдя чужой корабль и зависнув над синей планетой перед прыжком, когда выпуклая поверхность трещит и вспучивается от первого удара, наливаясь алым цветом. Им повезло, Тьма, им несказанно повезло, но, когда Рей прижимается к Кайло, вполоборота следя за тем, как раскалывается на части стеклянный шарик, сияя паутиной трещин, она улавливает ту самую эмоцию, что была запрятана так надежно, так глубоко за ментальные щиты. Вина. — Что... — Рей поднимает глаза на Рена, чувствуя, как одна из его ладоней мягко скользит по плечу, а затем устраивается на шее перед тем, как сдавить. — Что ты... наде... Он стискивает быстро, пережимая сонную артерию, и перед глазами все вспыхивает, а затем погружается в вязкую беспомощную темноту.