***
Когда Рей приходит в себя, наконец в состоянии видеть, покои выглядят так, словно внутри разорвалась маленькая Звезда Смерти. Все изломано, разбито, искрошено на мелкие кусочки. Остается только спящий на своем постаменте в самом центре Рен. Вытянувшийся, замерший с выражением покоя, почти безмятежности на лице, он словно святыня, божество. Не тронутое ее яростью, целое. Сейбер взрывается снопом алых искр в ладони, острый шипящий конец лезвия застывает у самого горла, у родинок — сюда, давай, теперь-то не промахнешься... Разве так не станет проще для всех? Для нее? — Ты бы этого хотел, да? — Рей шепчет, потому что сорвала голос, хотя какая разница. Кайло не ответит больше. Ей нужно просто направить обхватившую рукоять ладонь вперед, совсем немного — и это закончится. Она станет монстром. — Подавись, Рен! — она закрывает глаза и выключает сейбер. Нужно вызвать бригаду техников и убрать тут все. Они... привычные к подобному, так что знают, что делать. В отличие от нее.***
Они все стоят снаружи, черные одежды, маски, словно собрались на битву — последнюю для верных рыцарей Рен. С ней. — Что? — горло раздирает от боли, и Рей кривится, давя кашель. — Пришли посмотреть на своего Магистра? — Денеб застала самое начало приступа ее безумия, но... если что-то подобное случалось и с Кайло, то должна была представлять себе последствия. И предупредить остальных. — Ну давайте... Она отступает вбок, к створке пневмодвери, давая им пройти. Ожидая, что в любую секунду хоть один повернется к ней и всадит вибронож под ребро. За своего Императора. Но нет. Они просто идут мимо, гуськом, будто диковинная процессия. И на долю секунды ей хочется попросить их забрать Кайло. Вынести на собственных плечах его тело и спрятать... подальше отсюда, где угодно, заточить под транспаристиловое стекло, пусть лежит там, иначе она сойдет с ума. Но нет — без Уз что еще ей останется? — Ну? Что еще вам надо? — Рей хмурится, оглядывая их всех. Она может, может прочесть мысли каждого, но не хочет. Там именно то, что она думает. Нет, спасибо, с нее достаточно оскорблений. — Мы полетим с тобой на Крэйт. Мы? С нею? Рей кривится. Что она забыла на Крэйте? И с чего им помогать ей? Пусть занимаются охраной Кайло, сдувая пылинки с его безмятежного лба, раз уж им хочется помочь. Стоп... Крэйт. Нет, это невозможно. Чтобы Лея да подсказала имя неизвестного джедая, которого мог знать когда-то Люк? Это бред. Проще уж взять и заново сделать джедаем Рей. Начисто проигнорировать Тьму внутри, разросшуюся настолько, что она больше не может сдерживать ее. — Я не полечу, — Рей зажевывает губу. — Мне нужно разобраться с целой сотней поправ... — Мы вылетаем через час. И ты летишь с нами, Рыцарь Рей. Она вздрагивает, словно ее ударили. И... зачем это все? Они просто не знают то, что знает она — Кайло не очнется, все, конец истории. Никогда. Но должны понять это сами. — Хорошо, — она кивает. Сил в теле осталось только на то, чтобы стоять, держась за искроманную стену, на которую ни один не обратил особого внимания. Будто это нормально. Они так, правда, считают? Серьезно? Ей хочется рассмеяться, но горло тогда лопнет от боли. — Я приведу себя в порядок и буду в ангаре.***
Белый шарик Крэйта наплывает разом, приближается, и корабль встряхивает, заворачивая в стремительную воронку. А затем ощущение падения пропадает, у самой земли переходя в плавное скольжение. Через транспаристил Рей видит приближающие зубцы все тех же скал, где должна быть Лея и... те, кто остались с нею, и наклоняется к сидящему в кресле пилота Траджену, предупреждая о возможности обстрела. С Леи... станется. — И что конкретно вы собрались спрашивать у нее? — и каким образом. Пытать? Применять Силу для чтения разума? В чем вообще заключался их великий план... — Ты отдашь ей вот это, — Денеб поднимается со своего места и протягивает голокрон. Тот самый, Рей узнает его. — Пусть сама решит. И все? Корабль спускается еще ниже, к заснеженной земле, забирая вбок у входа в пещеры. Никто не палит по ним, хотя щиты наготове, и это тревожит Рей даже больше, чем все остальное. Потому что она все еще не понимает, что будет дальше.***
— Ты... Нет, проваливай отсюда, немедленно! — встречающий ее Дэмерон По, похоже, совсем не рад видеть свою новую Императрицу. Дуло бластера нацелено Рей куда-то в грудную клетку, но она смотрит только на По. Он выглядит изможденным. Голодным. И больным. Как они вообще тут ютятся, у них есть хоть какая-то еда? — Лея тут? — это все, что ей нужно. Вручить треклятый голокрон, а затем вернуться на корабль и поискать любую провизию, даже безвкусные пайки, теплую одежду, должна же там лежать запасная. И одеяла. — Пожалуйста, дай мне увидеться с нею. Это важно. — А где Рен? — Дэмерон напряженно вглядывается в пустоту за ее спиной, будто Кайло где-то рядом, невидимый и очень опасный, и бластер в его руке дрожит от напряжения. — Думаешь, я такой идиот, поверю, что это все не обманка и не часть твоего плана? Пф. На сегодня с нее хватит разговорах о планах. Рей вздыхает и делает шаг, обходя его. И бластер, так и не выстреливший ей в бок. Снова. — Ты должна была быть с нами, Рей! — несется ей в спину его голос, прерываемый приступами кашля. — Ты же была нашей... последней надеждой! — Так и есть, По, — голокрон греется в ладони, острые грани впиваются в пальцы. Так и есть. — Рей? — голос Леи совсем слабый, растрескавшийся, не хуже ее собственного. — Зачем ты пришла? — она сидит на одном из ящиков, кутаясь в темно-серую шаль, длинные волосы распущены по спине, потускневшее серебро. Когда-то у нее было все, а теперь нет ничего. Кроме... этого бункера, промозглого, неуютного, и нескольких преданных людей, вот как Дэмерон, который тоже вот-вот свалится замертво. — Ваш сын... — нет, все не так, — Кайло умер, — Рей ждет, ждет, когда она хоть шевельнется, или в глазах Леи появится одна крошечная капля сострадания, но... ничего там нет. Ей все равно. Да уж. — Он потратил всю свою Силу, чтобы спасти меня, — она касается бока, затянутого в черный доспех, созданный по подобию того, что носил Кайло. — И, так как я все еще живая, тут, он не такой и... Вам что, все равно? — хочется встряхнуть ее, эту маленькую сгорбленную женщину, заорать, правда, связки такого не выдержат снова. — Он умер. Вы убили его. Вы! — голос срывается на свист, и Рей закашливается, прижимая руку к горлу. — Да, — кивает Лея, все такая же... окаменевшая, она будто подхватила эту заразу у Кайло, понемногу превращаясь в такую же безразличную статую. — Я не углядела за ним. Когда Бен был маленьким. Я проиграла его Сноуку. Бена? Рей видела Бена. Хотя, может, это был даже не он... — Вот, — Рей оставляет голокрон на ящике напротив Леи, если та захочет, придется дотянуться, чтобы взять. — Кайло умер, защищая меня, но... каким-то образом он не мертв. Здесь сказано, что нужен джедай, чтобы помочь ему. Я больше не джедай, я... — как ни старайся, голос все равно дрожит, рвется, обнажая истерзанную суть. — Я не могу. Но я бы отдала. Я отдала бы ее ему, Лея. Потому что, — Рей вскидывает голову, но слезы уже на щеках, что тут поделать, — потому что понимаю, каково быть... им. Вечно блуждать в темноте. Она отворачивается, остервенело вытирая глаза, потому что ее не должны видеть слабой, она же Императрица. И ее держат не отпуская только пальцы Леи, обхватившие за запястье. Слишком уж сильные для наполовину окаменевшей статуи. — Он уничтожил тебя, Рей, — это не упрек, просто горечь, констатация факта, с которой бессмысленно спорить. — Наверное, — она все еще старательно разглядывает каменные стены и нехитрые пожитки, расставленные вдоль, здесь будто на Джакку, только вместо жары пронизывающий холод. И снег. — Но я создала себя обратно. Не знаю, правда, насколько хорошо получилось. Никогда не узнаю, скорее всего, — Рей зажевывает губу, напряженно пялясь в пустоту перед собой. — Люк был последним джедаем, да? Других больше не было? Ответа нет, и молчание Леи красноречивее любых оправданий или угроз. Итак, Кайло мертв. А ей с этим жить. — Мне нужно возвращаться, Лея. Через час мы улетим. Я знаю, что... вы можете захотеть с нами. Чтобы попрощаться. С Беном. Темнота и затхлость пещеры сменяется ослепительно белым полотном, раскинувшимся до самого горизонта. Так холодно, что слезы на щеках сейчас превратятся в льдинки, и пар клубами валит изо рта. Нужно отыскать покрывала. Все, что есть. Если надо, отдать и свой плащ. Хоть с этим она справится. Рыцари Рен перетаскивают внутрь пещеры ящики с провизией — ничего особенного, все те же пайки, чистая вода, фильтры, топливо, а плащ Рей теперь укрывает Дэмерона. Может, он и ненавидит ее или черный цвет, но это всего лишь теплая ткань. У ткани не может быть предпочтений, Тьма, Свет, она просто должна согревать. Лея не выходит. Ни через час, ни через два.***
— Императрица? — кто-то трясет ее за плечо, и Рей стонет, ворочая головой в сторону голоса. Там сейчас будто сарлачье разворошенное гнездо, боль, усталость и что-то еще, на самой кромке, сдерживаемое или сдерживающее само себя, не голос, не шепот... но скорее всего Тьма, что ж еще. — Что? — она хрипит, усаживаясь, держась за исполосованную когда-то еще Кайло стену, будто это хоть как-то может соединить их. — Мы прилетели. Пять минут до высадки, так что... — это Траджен Рен, все еще в свой маске, прикрывшей лицо. Ему везет, ему не надо притворяться, будто все в порядке. Наверное, и ей стоит заказать себе что-то... похожее. — Да, я сейчас, — что-то не так. Рей поднимается на ноги, но тут же оседает обратно, на полку. Из нее будто вытащили все кости, оставив пустой бесполезный кокон. И в глазах мошки, а в ушах все еще что-то гудит, шепчет, зовет, недостаточно четкое, чтобы разобрать. — Я только... Стены мелко дрожат, корабль встряхивается последний раз перед тем как замереть на посадочной полосе, и гул двигателей стихает. Они вернулись, но что-то не так. Она не может идти. Ее буквально несут, обхватив с двух сторон Траджен и Ап`лек Рен, остальные позади, отступив лишь на шаг, и от них всех так и несет плохо сдерживаемой паникой. За нее. За ее жизнь — это слишком неправильно, чтобы вообще понять, как так получилось, что они больше не ненавидят Рей. Так не должно быть, и вот. — Императрица? — задыхающийся медик подлетает к ней, а следом целая вереница дроидов с бакта-капсулой, в которой ее повезут в мед-отсек, и понять, что он хочет сказать, что думает, вообще невозможно. Мозги будто клубок нитей, перепутанных, ободранных и связанных десятком мелких узелков. — Мы... понятия не имею, как так... но... Император... он... — Что? Что?! — Рей... — Ап`леку Рену вообще-то полагается звать ее Императрицей, и никак больше, но он встряхивает ее, указывая в сторону, и когда она смотрит туда, то не может вздохнуть. Давится воздухом, застрявшим в горле, и все смотрит, не отрываясь на здоровенную фигуру, еле бредущую навстречу, хромающую через силу, в окружении медиков. От него расходится, расплывается волнами, докатываясь до подошв ее сапог, яркий Свет.