***
Вернувшись домой, я принял душ и занялся опрыскиванием орхидей. После увиденного моя милая квартира в тихом спокойном районе казалась райским уголком. Майклу, наверное, тоже было бы приятно переехать сюда ко мне. Конечно, узнай об этих мыслях Пол, он от бешенства собственными когтями сковырял бы краску со стен, а может, еще и изгрыз бы потолок. Квартиру я купил и обустроил исключительно благодаря ему. Это Пол после первой же ночи, проведенной в халупе, которую я снимал на зарплату помощника бухгалтера, устроил мне разнос. Дескать, звезды оперной сцены должны вкушать любовь на ортопедическом матрасе в собственном доме, а не в помойке, прикрыв зад картонной коробкой. Эстетика томного нищебродства давно не в моде, она устарела и опошлилась, так что воспитанные люди такого себе не позволяют. И если мой жалкий оклад не может обеспечить должные условия, настала пора менять работу. Если сильно напиться, зажмурить один глаз и смотреть вторым сквозь ресницы, двадцатисемилетнего меня можно было счесть не то чтобы симпатичным, но хотя бы приемлемым. А вот Пол был настоящим красавцем, да еще и действительно талантливым певцом. Так что я, не веря своему счастью, позволил судьбе с чавканьем засосать меня в черную дыру радости и любви. Я устроился в контору Вортшафтера, набрал тысячу подработок и под мерное нытье Пола о том, что ему не хватает внимания, за год накопил на первый взнос за ипотеку, ремонт и обстановку. Благо, и дизайн-проектом, и оформлением интерьера занимались менее удачливые фанаты Пола. Или более удачливые, как посмотреть. По крайней мере, именно мне пришлось сообщить Полу, что ему настала пора покинуть дом, в который он вложил столько сил. Но мою совесть успокаивает то, что он вывез всю мебель и изрисовал стены моими портретами в обнаженном виде – так что пришлось все перекрашивать. Гиперреализм в искусстве не самое любимое мое направление. А теперь, возможно, я мог бы делить эту квартиру с другим. С Майклом Новотны. Какая все-таки странная фамилия! Я точно ее уже слышал. И тут до меня внезапно дошло. Пазл сложился. Дебби Новотны и ее сын, гей, работающий помощником менеджера в Big-Q. Господи, неужели правда?! Продавец и сын официантки! Само по себе это было прекрасно, потому что значило: я действительно многое мог дать ему. Будь он, скажем, миллионером или всемирно известным доктором наук, шансов у меня не было бы никаких. Беспокоило другое. Ведь наверняка Майкл Новотны не любил оперу! И вообще, вряд ли наши интересы могли совпадать. Все мои бойфренды (а их в моей жизни было бессчетно! целых два!) оперой жили, как и я. А Майкл? Что он любил? Чем увлекался? Как завязать с ним диалог? Эдди познакомился со мной сам, когда меня отторгло колледжское братство Альфа-Зета-Пи, прознав о моей гомосексуальности. Подошел и сказал, что я ужасно смелый. Я ответил, что не смелый, а гребаный дебил. А Эд похлопал меня по плечу и спросил, правду ли говорят, что я увлекаюсь Верди. И если да, он предлагает вместе сходить на ближайшую постановку Аиды. На зарплату бармена особо не разаидишься, но Эдди настаивал: дескать, он приглашает. Конечно, я и думать не смел, что это романтическое ухаживание, так что поблагодарил за щедрое предложение и забыл. Но через пару дней Эд встретил меня после занятий и вручил билет. А к нему – букет фрезий. Букет я передарил маме, не объяснять же, откуда он взялся. Но один цветок засушил в книжке. А почти ровно через год вместе с тем билетом изодрал на кусочки и спустил в унитаз. С моим лучшим бойфрендом у меня было худшее в жизни расставание, а с худшим — лучшее. Я от души надеялся, что теперь у меня появится нормальный бойфренд, а не расстанемся мы никогда. Только как его заполучить? Раскинув мозгами, я понял, что вся надежда на детектива Винтерхальтера. Ну и, откровенно говоря, мечты распалили во мне пламень вожделения. Я набрал номер сыщика и сказал, что мне нужна еще информация и я хотел бы обсудить это как можно скорее. Остаток дня мы провели вместе.***
Через пару дней об увлечениях Майкла Новотны я знал все. Самое главное: Пафосный Хрен звался Брайаном Кинни, был несколько менее пафосен, чем я ожидал, и – фанфары! – приходился Майклу не любовником, а другом детства. И в губы Брайан (Так Себе Пафосный Хрен) Кинни целовал его из общей развязности, а не каких-то личных предпочтений. Оперу мой будущий бойфренд действительно не любил, он собирал комиксы о супергероях и минимум раз в неделю заходил в магазинчик на Либерти-авеню купить парочку. Фаворитом был Капитан Астро, я сразу взял несколько выпусков и бегло ознакомился. В лубочном эпосе о качках в трико я не нашел ничего интересного, но меня обрадовало, что Майкл верен своим подростковым увлечениям: постоянство я всегда ценил в людях превыше всего. Правда, я продолжал не понимать, что делать с этой информацией. Подкараулить героя своих грез в подъезде с пачкой комиксов? Так себе стратегия: если бы Майкл не засветил мне в морду из перцового баллончика, я бы начал всерьез беспокоиться за его жизнь. Устроить засаду в Вавилоне и раскрыть глаза на моральный облик его друга? Так и вижу эту сцену. После перцового баллончика меня бы еще и отпинали ногами. Еще была Дебби, я оказался прав насчет их с Майклом родственных отношений. Можно было как-нибудь втереться ей в доверие и тонко намекнуть, насколько удачная я партия для ее сына. Но во-первых, я не умел втираться в доверие, во-вторых, намекать, а в-третьих, насчет удачной партии я был не слишком-то уверен. Но на всякий случай я отправился в кафе Либерти и просидел там весь воскресный вечер в своем лучшем костюме, доделывая в ноуте подработку и пытаясь излучать респектабельность. Кажется, меня никто не заметил. К ночи я был уже близок к отчаянию. Оставалось только отправиться в чертов Вавилон и привлечь к себе внимание разнузданным танцем. Зная, насколько разнузданным я бываю и как много внимания способен привлечь хореографическим исступлением к своей эпатажной персоне, я вернулся домой, посмотрел порно и лег спать. И, видимо, новый фильм Зака О`Тула «Дули над Бродвеем» (между прочим, Зак ломает там четвертую стену, обращаясь непосредственно к зрителю во время фистинга!) произвел на меня такое сильное впечатление, что на следующий день я проспал. Обычно по понедельникам, средам и пятницам перед работой я посещаю тренажерный зал. Прекрасная возможность сэкономить, занимаясь в самые дешевые часы, и набраться бодрости, чтобы дрочить весь рабочий день. Но тут пришлось изменить своим привычкам и поехать в зал вечером. По пути я предавался сумрачным размышлениям, как бы подступиться к Майклу Новотны, но так ничего и не придумал. Зато в зале увидел его самого. Брайан (Так Себе Пафосный Хрен) Кинни с гадкой щебечуще-мяукающей интонацией делился соображениями по поводу покупки нового жилья. Дескать, ни то его не устраивает, ни это. Майкл предложил ему съехаться и жить у него. На секунду я испугался, что Хрен согласится, но тот презрительно фыркнул и продолжил качать ноги. Я пристроился на соседнем тренажере и, мужественно пыхтя, стал ждать, что будет дальше. Хрен жаловался, что присмотрел какой-то лофт и хочет купить именно его, но тут нужно влезать в кредиты, а ему неохота. Майкл сочувствовал. Увеличив веса, я пытался демонстрировать свою красоту и заодно думал. Мне бы, конечно, в жизни не хватило смелости встрять в их разговор, хотя насчет кредита я мог кое-что и подсказать. Но тут Хрен посмотрел сначала на меня, потом на Майкла – и с омерзением спросил: «Слушай, а что это за тип вечно вокруг нас ошивается?»