Многоточие

Удели моя матушка чуть больше внимания склонностям своих детей, я наверняка промышлял бы сейчас пением и игрой на фортепиано. Правда, если мир профессиональной музыки состоит преимущественно из вариаций на тему Пола Эверса, мне повезло, что я получил степень по экономике. Слышать из каждого угла: "Я гений!!! Я ничтожество!!! Ниц!!! Боль!!!" – вот уж спасибо. Но владей я каким-нибудь инструментом, кроме подаренного природой, я непременно сочинил бы тему детектива Винтерхальтера. А может, даже написал бы оркестровую версию. Сначала тихо, но очень тревожно бьет барабан. Потом ни с того ни с сего вступают валторны, так, что ты валишься от неожиданности, как конское яблоко. Пара виолончелей ритмично гудит и стонет. К ним присоединяются скрипки и альты. Мощный органный аккорд!!! И наконец – гитарный перебор, нежный и ласкающий слух. В этот раз все началось сразу с валторн: я приехал с работы, принял душ и начал было запекать себе камбалу, как в дверь постучал Винтерхальтер. Он с порога спросил: "Информация или по-офицерски?". Я знал, что "по-офицерски" все равно не избежать, так что попросил информацию. "Потом!" – ответил Винтерхальтер, подхватил меня и понес в спальню. Ну и смысл было спрашивать?! Виолончели, еще виолончели, отличная партия, какая техника, струнные просто жгут, альты, да, и скрипки (или это я сам заорал), мощный органный аккорд, – и, не дождавшись гитары, мой ужин сгорел к чертовой матери. – Итак? – спросил я, сняв ноги с могучих кудрявых плеч Винтерхальтера, и пополз на кухню предотвращать рыбный пожар. Детектив привел себя в порядок, заглянул в кухню и заказал пиццу. – Ты ведь все еще заинтересован в Майкле Новотны? – спросил он. Я кивнул. Винтерхальтер продолжил: – Брайан Кинни планирует отмечать новоселье в пятницу шестнадцатого мая. Вечеринка начнется в восемь, так что я посоветовал бы тебе явиться в районе полуночи. Передашь ему вот эти документы, – детектив вынул из портфеля папку и положил на обеденный стол. – Что это? – Ну, сам полистай. Кое-какие выписки. Ничего важного, но как повод сойдет. К этому времени он все равно, скорее всего, будет обдолбан в хлам. Дальше понимаешь. – Сколько я тебе должен? – спросил я. – Это комплимент от фирмы, – ответил Винтерхальтер. – Хотя, в общем, можешь через полчасика мне отсосать.

***

Пока я ждал этой чертовой вечеринки, соскрежетал половину зубов. Прошло уже два месяца с той встречи в тренажерном зале. С Пафосным Хреном мы обсуждали финансовые вопросы в кафе Либерти. Заранее ожидая шанса, что к нам присоединится Майкл, я пользовался легендой и просил разрешения заодно пообедать вместе с Кинни. Если бы я предложил это, только увидев Майкла, это вызвало бы подозрения. Так что мы, Надменный Повелитель и ничтожный счетовод, сидели за столиком и в мрачной тишине ели наши сэндвичи. Иногда я пытался придать лицу похотливое выражение, не знаю, насколько мне это удавалось. Пафосный Хрен часто пялился на меня с нескрываемой насмешкой. Но я жевал и ждал Майкла. Трижды Майкл и правда приходил. И разговаривал не только с Брайаном, но и со мной. Спрашивал, как у меня дела. Рассказывал о своих. К нам подходила официантка Дебби, трепала его по щеке и жутковато шутила какие-то их инцестуальные семейные шутки. Определенно, никто тут не сомневался, что я скромный онанист-браелюбец. В конце концов, они одолевали его толпами. Но только я действительно был ему в чем-то полезен. Кажется, Майкл не одобрял эту ситуацию и жалел меня – и это сочувствие было мне исключительно на руку. По крайней мере, когда он как-то предложил мне присоединиться к ним в баре, я сразу согласился. Я надеялся, что и Майкл, и Пафосный Хрен полностью уверены, что я хочу провести еще немного времени, с почтительного расстояния рассматривая объект своей страсти. И это было так. Майкл пытался развлечь меня и подбодрить. А я, сохраняя нечеловеческий самоконтроль, периодически бросал в сторону Кинни тоскующие взгляды опоздавшего на нерест лосося. Это здорово смахивало на мой недороман с Джеки, когда я шарился с ним по кабакам и мы вместе снимали девочек. Но тогда я был близок к отчаянию, а сейчас – ликовал. У меня наконец был план, отлично продуманная многоходовка. И я надеялся на успех. Вызвать сострадание, пожаловаться на невзаимность, втереться в доверие, подружиться – и тогда... Напиться вместе на вечеринке Пафосного Хрена в план вписывалось превосходно. Те часы, что мы провели с Майклом, убедили меня, что он мало похож на Эдварда. И это меня радовало. Мы с Эдом были Эдди-и-Тедди, слипшийся обратно платоновский андрогин. Одинаково шутили, читали одни и те же книги, слушали одну и ту же музыку, разделяли вкусы друг друга и мнение по всем важным вопросам. Сначала мы заканчивали фразы друг друга, а потом стали их начинать. Никогда не ссорились, что поразительно, учитывая мой кошмарный характер. Всегда дарили друг другу идеально подходящие подарки, полностью совпадали в сексе и, как нам тогда казалось, придерживались общих взглядов на будущее. И когда Эдди ушел в новую радостную гетеросексуальную жизнь, это не разбило мне сердце, нет. Это разрубило меня пополам. И больше я к такому готов не был. А Майкл, с этими своими комиксами, Дебби, Big-Q и даже Брайаном в качестве лучшего друга, был совершенно другим. Непохожим на Эдди и непохожим на меня. Так что я лелеял каждое это различие, как раньше лелеял бы каждое сходство. И вот наконец настал день Х. *** С утра я был, как девица перед первым балом. Перемерял все свои рубашки, долго соображал, надеть ли ту единственную, что от Кельвина Кляйна. Решил, что если я приду слишком нарядным, это будет подозрительно. Как правило, в нерабочее время я ношу футболку поло и джинсы, но это, наоборот, показалось мне слишком обыденным. Я так отчаялся, что готов был идти в гей-бутик "Торсо", где торговала какая-то невменяемая принцесса. Но, слава Богу, мне подвернулась в шкафу подходящая коричневая сорочка. Надев ее, я сел в машину и так распсиховался, что на сорочке появились мокрые пятна. Пришлось вернуться и переодеться в футболку. Шмидт. Тед Шмидт. Взболтать, но не смешивать. К полуночи я прибыл на место. Первым, что я увидел, была пара гомиков, совокупляющихся на лестничной площадке. Кажется, вечер меня ждал веселый. Дверь была открыта, я вошел и стал искать Майкла, тихо подвывая: "Брайан! Брайан!" Внезапно мне встретилась нетрезвая дама, худая, носатая и весьма недовольная жизнью. "И тебе нужен Брайан? – спросила она. - Извини, приятель, всем нужен Брайан. Всем тут нужен Брайан, – она всхлипнула и сделала глоток из бутылки. – Поищи в ванной, он там кого-то трахает". Я, конечно, испугался, что он трахает Майкла, а потому понесся в сторону уборной. Но дама схватила меня за рукав футболки и потянула: "Эй. Тебя он не трахал, что ли? Подожди, не трахнет так, трахнет иначе. Брайан Кинни всех поимеет!" И тут даму вырвало. Да-да, прямо на меня. Идеально. "Боже, Мел!" – к нам подбежала еще одна дама. И не дожидаясь, пока вырвет и ее, я снял футболку, торжественно вручил им и ринулся дальше. Господи, где тут туалет?! Туалет я не нашел. Уткнулся по дороге в спальню. И честно, это была не спальня, это был алтарь. Кровать, способная вместить человек пять одновременно, находилась на возвышении, окруженная чем-то вроде модерновых сценических кулис. В изголовье были встроены ультрафиолетовые лампы - видимо, тестировать посетителей на стригущий лишай. Ну и главное, прямо сейчас на кровати трахались несколько мужиков. Майкла среди них не было. Брайана тоже. Круто было бы оказаться среди них самому. Кто-то даже посмотрел на меня и призывно махнул рукой. Я оглянулся и, вроде, жест действительно предназначался мне. Но я должен был найти его. Человека, которого я люблю. И я его нашел. Он мирно спал на диване в гостиной, положив локоть за голову. Футболка задралась и обнажила пупок. От пупка шла вниз черная дорожка волос. Пользуясь тем, что окружающие явно были заняты каждый своими делами, я сел на корточки рядом с диваном и стал смотреть на Майкла. Можно было бы сунуть руку под футболку, нащупать соски и тот островок волос на груди. Провести рукой от пупка ниже. Расстегнуть его джинсы. На самом деле, они были ему велики, и моя ладонь спокойно прошла бы прямо под ремнем. Он не проснулся бы. А если бы проснулся - еще лучше. Я мог поцеловать его прекрасный, всегда будто бы улыбающийся рот. Его шею. Просто протянуть руку, и... Но это все было не дело. Я нашел какой-то плед и накрыл им Майкла. Повернувшись, я увидел Кинни. Он смотрел на меня в упор и улыбался.