Насмешка-повод для любви?

Замок пылал. Эдмун смотрел на это, и не чувствовал, как по щекам бегут слезы. Двое его сопровождающих смотрели широко открытыми глазами. И тут в отсветах пламени молодой герцог заметил движение, недалеко от опущенного подвесного моста. Махнув рукой товарищам, он приказал: - Оставайтесь здесь, - и помчался к мосту. Подбежав, он увидел израненного и перемазанного копотью папиного наложника. Кажется он уже был мертв. Хотя... Подождите... Опустившись перед телом на колени, Эдмун с затаенной надеждой прислушался к еле слышному дыханию парня. Собравшись уже поднять того на руки и отнести в карету, услышал шепот: - Нет, Эдмун... не... надо. Мне... осталось... чуть-чуть... Беги... Прих-х-ход...дили за тобой. Ты... наследник... Не... нашли... Ушли... но... вернутся... Я любил... твоего... отца, - и все. Парень потерял сознание на руках Эдмуна, который всё не замечал слез, градом катившихся из глаз. Эдмун нес избитое, обожженное и израненное тело. Руки бы поотбивал тому, кто так жестоко поизмывался над Робертом и, о, Боже, изнасиловал его, только за такое надо яйца оторвать. Завернутого в свой плащ, он понес его в карету, чтобы довезти до храма и передать лекарю. Крикнув кучеру трогаться, Эдмун со всеми предосторожностями придерживал наложника и они тронулись в путь. В деревне царила паника. Зарево от пылающего родового гнезда герцогов Тиренских освещало полнеба зловещим кровавым всполохом. Деревенские собаки выли дурными голосами, нагоняя на людей еще больше ужаса. Никто не понимал, что происходит. Крики, плач детей, лай и вой собак, надсадное мычание коров, пронзительное ржание коней наполняло воздух. Но вот небо заполыхало и на западе, разгораясь все сильнее. Клубы дыма черным саваном потянулись над лесом. Люди на минуту замерли, а потом раздались крики: - Корнуэл! - Корнуэл горит!! - Да что же это, боги?! Что происходит?!!! - Надо уходить! Теперь у нас нет защитников! Мужчины бросились запрягать лошадей. - Забирайте детей и женщин и уходите на юг! - перекрывая шум, кричал пастор. Мятежники разоряют земли родов, поддерживающих корону. Скорее! Быстрее уходите! Бросайте всё, спасайте близких! Когда молодой наследник появился в селении, несколько человек замковой охраны бросились к нему. - О, милорд, вы живы, - воскликнул один из них, подбегая к Эдмуну и парням, - слава всем Богам! А мы уже и не чаяли вас вновь увидеть! - А вы как здесь оказались? - гневно сверкнул глазами герцог. - Милорд, не гневайтесь, мы были на свадьбе Фабио и должны были вернуться в замок только утром, - в отчаянии говорил один из воинов. Больше не вдаваясь в подробности, герцог кивнул. Передав замотанного в плащ, израненного Роберта подошедшему лекарю, Эдмон сказал: - Я возвращаюсь, там могут быть еще выжившие. - Нет, милорд, это опасно. Вас наверняка уже ищут и... - Да, Грант, я чудом избежал смерти, но они не могут знать наверняка, что я не сгорел в своем замке и до сих пор жив. А там - мои люди, и кроме меня им не на кого надеяться. Я должен помочь! Вскочив на жеребца, распряженного из кареты, юный герцог галопом понесся к продолжающему гореть замку. За ним следовали Гекарт, Розмул и пятеро уцелевших воинов. Жар от раскаленных камней был невыносим и близко подойти к стенам не получалось. Проехав вдоль водяного рва, Эдмун натыкался только на трупы как защитников, так и нападавших. Конюхи, служанки, поварята... - А у вас что? - спросил молодой герцог воинов. - Всё осмотрели? В живых кто-нибудь остался? - Нет, милорд, - склонив голову, тем самым показывая всю скорбь, произнес воин, - мы проверили всех, все мертвы. Хотелось выть в голос, но Эдмун неимоверным усилием взял себя в руки и заставил свой голос звучать уверенно и твердо. - Тогда нужно привести сюда пастыря и отдать последние почести верным защитникам, - стараясь скрыть слезы, стал давать указания Эдмун. - Я уже здесь, милорд, - подал голос подъехавший пастырь. - Я понял, что здесь произошло и был уверен, что вы не захотите оставлять тела верных защитников замка диким зверям. - Хорошо. Делайте, что должно, а потом я еду в столицу, - произнес герцог. - Это не разумно, мой господин. В столице смута, до города пять дней пути, а у вас нет даже достойной охраны. - Там отец. Наверняка я нужен ему. Я соберу по пути всех, кто захочет присоединиться и служить своему герцогу, своему королю! Я приведу их в столицу, я помогу отцу! - Без охраны и проводника идти на север? Там ведь болота. И чем вы будете кормить в дороге ваших лошадей и есть сами? - напирал пастор. - А вооружите вы их рогатинами и дубинами и с этим пойдете на штурм столицы?! Вы погубите и их и себя!!! - Тогда что мне делать?! Что?!!! - в отчаянии закричал Эдмун, понимая, что мудрый пастор прав. Прав во всем. - Я должен что-то сделать! Я должен защитить! Я должен... - ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ! - оборвал его пастор. - Ты - последний из рода. И если королевская семья уничтожена, то ты - наследный принц! Пойми ты наконец! В столице не просто бунт, это не простой заговор против короны. Кто-то целенаправленно уничтожает всех, кто верен правящей династии. Посмотри на небо. Видишь? Наверняка также пылают Корнуэл и Ривенхол. Завтра, максимум послезавтра, эти леса и равнины наводнят мятежники, грабя, убивая, уничтожая всё на своем пути. Им будет приказано разорять земли, погубить урожай, вытеснить крестьян, верных своим господам, с их земель и освободить место для новых хозяев. А уж предатели и подхалимы в услужение всегда найдутся. - Но я должен... я.. должен отомстить! Отец... он... - не унимался парень, уже рыдая в голос. Пастор схватил его за плечи и с силой встряхнул, глядя в глаза. - Ты - будущий правитель этой страны! Ты не имеешь больше права рисковать собой, поскольку больше не принадлежишь себе! С твоей гибелью оборвется древний род королей, правящих этой землей сотни лет и хранящий её. Страна погрузится в мрак хаоса и войны всех против всех. Сейчас не будет собран урожай, а весной нечего будет сеять - наступит голод, массовая гибель людей и, как следствие, болезни. Оборвутся все внешние политические и торговые связи. А кое-кто из соседних правителей будет не против присоединить к своей территории кусок пожирнее. Великая Империя твоих предков может перестать существовать, будучи растащена по кускам! Только сейчас до юного наследника и всех, стоящих рядом, стало доходить истинное положение вещей. - Боги... - прошептал потрясенный Эдмун, опускаясь на землю. Ноги отказывались держать его. - Но... - он растерянно уставился на пастора, - откуда вы все это знаете? Почему так уверенно говорите, как будто... - Я не всегда был пастором, малыш, - горько улыбнувшись, прошептал мужчина. Обряд погребения был краток. В кровавых отсветах догорающего замка и занимающейся зари голос пастора, читающего молитву, звучал глухо. Души людей были наполнены скорбью, горем и ненавистью к тем, кто смог поднять руку на ни в чем неповинных. Глядя на догорающий замок, на обломки своей прежней жизни мальчишка поднял глаза полные боли и тоски к светлеющему с каждой минутой небу, и надрывно закричал: - Никому! Слышите! Никому не знать покоя на этой земле! Никто не будет здесь жить! Никто не сможет! Моя боль, моё горе никому не дадут здесь покоя! Только мой род сможет править этими землями! Остальным же не знать здесь покоя вовеки веков!!! - и рухнул на землю. Подхватив измученного парня на руки, пастор сказал: - Надо уходить. Больше здесь делать нечего. Надо вернуться в деревню, забрать Роберта и лекаря и отправляться на юг. Сейчас ваша задача - уберечь любой ценой наследника. Пастор говорил негромко, но его слушались беспрекословно. Маленький отряд удалялся, оставляя за спиной догорающую прежнюю жизнь и проклятие юного Эдмуна. На этот раз деревня встретила их гнетущей тишиной. В неярком свете рождающегося дня, опустевшие дома словно с немым укором смотрели на пришельцев черными провалами окон. Кое-где по опустевшим улицам бродили куры, да тоненько мяукал у закрытой двери забытый в спешке рыженький котенок. Уже подъезжая к деревне, Эдмун пришел в себя. Он полусидел перед пастором, привалившись к нему спиной. Придя в себя, герцог в смущении отстранился(виданное ли дело)и тихо проговорил: - Простите меня, пастор. Мне очень стыдно. Я вел себя недостойно, и вы не должны... - Перестань, - так же тихо оборвал его пастор,- ты же не это хотел мне сказать? Удивляясь в очередной раз проницательности мужчины, юный наследник опустил взгляд. Столько всего произошло за эту ночь, что события вечера казались далекими, как Северные горы. - Там, в охотничьем домике... Вам надо забрать Белку... Пастор прекрасно понимал, что сам, своими руками отдал парнишку на потеху молодому аристократу, но... исправить уже ничего было нельзя. - Вы его... - только и смог он произнести. - Да, - коротко ответил тот, - и теперь жалею, но... - О нем позаботятся, - холодно бросил мужчина. Из-за плохого состояния Роберта, пришлось снова запрячь коней в карету. Целитель, наскоро собрав всё необходимое для больного в дороге, загрузил узелки в карету и сам перенес раненого. Пока немногочисленный отряд собирался в дорогу, вернулся посланный за Белкой воин. - Охотничий домик пуст, милорд, - отчитался он, - там никого не было. - Значит ушел, - разочарованно выдохнул Эдмун себе под нос. Пастор покосился на него. - С каких это пор вас стала волновать чья-то судьба. - Кто ты такой, чтобы читать мне нотации! - тут же вспылил герцог. - Прошу простить меня, мой господин, - склонился пастор, пряча жесткий взгляд. - Куда мы теперь, ваша светлость? - наконец задал мучивший всех вопрос один из воинов. Эдмун хмуро посмотрел на него, потом на карету. - В Льену. Роберт не дотянет до столицы. Надеюсь, туда мятежники еще не добрались. Пастор погасил все свечи в храме, запер дверь и, тяжело вздохнув, сотворил охранный жест. Покидающий опустевшую деревню отряд сопровождало одинокое жалобное мяуканье. Но не успели они отъехать и нескольких километров, как увидали скачущего им навстречу всадника. Парень скакал во весь опор, стараясь успеть сообщить новости. Он был весь в пыли и грязи, так как за всю дорогу ни разу не останавливался нигде. И вот, увидав кортеж сына герцога, гонец остановился, спрыгнул с лошади и, подбежав к карете. -Какие новости? - спрыгивая с коня, бросился к посыльному Эдмун. Гонец упал на одно колено и склонил голову. - В-в-ваше С-с-сиятельство, у м-меня плохие вести, - замолчав и дожидаясь разрешения говорить дальше, парень не смел поднять голову и встретиться взглядом с молодым герцогом, так как у него самого было тяжело на сердце от того, что именно он должен сообщить. Эдмун окаменел. Он даже боялся представить себе, что могло произойти. - Говори, - уже предчувствуя неладное, приказал Эдмун, а у самого в мозгу билась только одна мысль: "беда не приходит одна". - Да встань ты, наконец! - Ваш отец... его охрана... в общем... - парень даже слов не мог подобрать, чтобы как-то смягчить постигший молодого человека удар. - Я... понял, - склонив голову, Эдмун только спросил, - все мертвы? - парнишка кивнул головой, - а что с армией? - Уцелела малая часть, но... - парень вскинул голову и тут же стал тараторить, чтобы успеть все сказать и хоть как-то обнадежить уже старшего герцога, вернее единственного, - они собирают силы. За вами был послан отряд, но... Вам сейчас нельзя в столицу. Военачальник Драгарт велел передать на словах, что принцу лучше отправиться в Аргат и там дожидаться подкрепления. - Принцу? - не понял Эдмун. - Да, ваше высочество, вам. - Но... - Военноначальник Драгарт верно служил вашему дяде, нашему покойному королю, а за тем собирался исполнить свой долг и перед вашим отцом, законным наследником. Но поскольку герцог Тиренский пал в бою, законным и единственным наследником короны являетесь вы, ваше высочество. Парень вновь опустился на одно колено, склоняя почтительно голову, за ним последовали все присутствующие. Эдмун пребывал в ступоре лишь несколько секунд, но быстро собрался и приказал: - Встаньте. Нам сейчас не до церемоний. Надо думать, что делать дальше. Пока посыльный говорил, Эдмун краем глаза заметил, что при упоминании имени военачальника, пастор нахмурился. Отправиться в Аргат... в Западные горы... Это великая крепость древних королей, но... Теперь уже принц взглянул на пастора, интуитивно ища поддержки, но священник отвернулся, предоставляя ему самому принимать решение. - Мы едем в Льену, - твердо заявил... принц. Эдмун, глянув на еле стоящего на ногах парня, скомандовал: - Давай в карету. До Льены два дня пути, - но увидев изумленно раскрытые глаза парня, который готов был уже возразить, что не достоин такой чести, добавил, - это приказ. Я не хочу, чтобы ты по дороге свалился или скончался от переутомления, так что... - приглашающий жест внутрь кареты и парень уже внутри. Устроившись в самом уголке, чтобы никому не мешать, гонец сразу же уснул. - Поехали, - крикнул Эдмун, запрыгивая на своего жеребца и кортеж снова двинулся в путь.