Насмешка-повод для любви?

Кортеж принца ехал долго, без остановок. Пока наконец всадники не почувствовали, что кони очень сильно устали, да и сами люди уже проголодались. Поэтому и решено было сделать привал, чтобы немного передохнуть и подкрепиться. Но не успели охранники расседлать коней, как из леса выскочили грязные, обросшие мужики: кто с топорами, кто с ножами, кто с мечами (что настораживало), и напали на кортеж. Крови, криков и стонов было очень много. Так же, как и нападающих. Но это был простой люд, который чья-то умелая рука послала на смерть. Вот только забыли объяснить, во имя чего будут умирать все эти люди. Охрану принца спасла отличная выучка, сплоченность и умение владеть оружием, чего совершенно не было у противника. Поэтому на всё про всё охране хватило полчаса, но... при этом и сами не остались без потерь. Несколько человек погибли, трое были ранены, в том числе и сам Эдмун. Несмотря на то, что Грант постоянно находился рядом, прикрывая спину и следя за принцем, чтобы его не смогли убить, не уследил. Нож одного из нападавших прошел по касательной, задев руку повыше локтя. Но когда к брюнету бросились сразу несколько человек, и Гекарт с Розмулом, в том числе, тот только отмахнулся. - Я вам что, кисейная барышня, которая от одного вида крови падает в обморок? Нет. И я сам в состоянии перевязать рану, - высказав все, он отвернулся и занялся перевязкой. Нападение было отбито, но и без того маленький отряд понес потери. Занимаясь перевязкой, Эдмун пытался понять, откуда столько народа, почему именно на этой дороге и в это время. В случайные совпадения он не верил. И откуда у простых мужиков мечи? Их отряд явно ждали и были готовы, но как? И эти мутные глаза. Люди смотрели и словно не видели ничего, хотя и умело наносили удары. Эдмун терялся в догадках. Но надо было позаботиться о живых. Они решили проехать чуть дальше от места стычки и расположились у ручья. Эдмун велел распрягать коней, разжечь костер, выставить посты. Это был риск, но оставить людей голодными Эдмун тоже не мог, было уже далеко за полдень. Да и раненным, и замученному Роберту, и хилому посыльному нужен отдых. Посыльного-то совсем укачало, вон, всё в кусты бегает. За эти два дня парню пришлось сильно повзрослеть и понять, что такое ответственность за других, о которой столько говорил отец. Отец. Не верилось. Но сердце сжимала не боль, а тревога. Может... - Что ты делаешь? - Отстань, я знаю, как. - Это не так делается. - Вот ты тогда и вари, раз умный такой. - Ну и сварю. Перепалка у костра привлекла внимание Эдмуна. Гекарт склонился над котелком, а Розмул, недовольно косясь на товарища, подбрасывал сухие веточки в огонь. Один из воинов, заглянув в котелок, хохотнул: - Да они нас отравят. - Если такой умный, сам вари, - огрызнулся Гекарт. Юный наследник вздохнул и подошел ближе. - Ваше высочество, - сидящие у костра повскакивали. - Гекарт, Розмул и ты, Рени, прекратите уже, - поморщился Эдмун. - Что там у вас, - заглянул он в котелок и скептически скривился, покачав головой. Обмотав тряпицей горячую ручку, снял котелок, выплеснул все содержимое и, набрав воды из ручья, снова повесил над костром. Затем принялся разбирать сумку с запасами. Немного крупы, вяленое мясо, пару луковиц, две краюхи хлеба - мда, не густо, но дотянуть до Льены можно. Взяв лук, крупу и мясо, подошел к костру. Но когда на него изумленно уставились все, кто сидел около костра, принц стал пояснять: - Меня научила наша повариха Розальда. Все вспомнили добродушную женщину, которую любили именно за ее добрый характер и за то, что она всегда и всех стремилась вкусно и много накормить. - Отец часто отсылал к ней, чтобы я смотрел, как она колдует у плиты. Он говорил, что настоящий хозяин и воин должен уметь и рассчитать посевы урожая, чтобы он его люди имели хлеб в достатке, и уметь испечь этот самый хлеб. Тогда я не понимал зачем это нужно, мне было просто интересно, вот и научился кое-чему, - снисходительно объяснил Эдмун. На несколько минут воцарилась тишина, которую нарушил глава охраны. - Да, бедная Розальда, - протянул Грант, - хорошая была женщина, а как готовила. - Теперь она уже ничего не сможет нам приготовить, - встрял в воспоминания Гекарт. Сидящие около костра помрачнели. - Пусть земля им всем будет пухом, - произнесли хором, а потом решили закрыть эту тему, так как почти всем было больно, горько и тоскливо от потери близких, друзей или просто товарищей, которые остались там, на пепелище и за поворотом этой лесной дороги в сырой земле. Перед тем, как Эдмун вскочил на коня, к нему подошел Гекарт и решил поинтересоваться: - Это что ты такое устроил? Что за показательные выступления для народа? Ведь ты теперь наследный принц, а когда оденешь корону - станешь королем. - Хм, - решил снизойти до ответа тот, - все очень просто. Сейчас мне нужны верные люди, которые смогут помочь в этой войне. Поэтому я должен всеми способами удержать их, показать, что я такой же, как и они. - А я уже было поверил, - засмеялся Розмул, - что ты такой из себя весь белый и пушистый. - Нет, - взгляд Эдмуна стал надменным и холодным, - я такой, какой есть и меняться не собираюсь. - А ты и не должен, - поддержал парня Гекарт, - ты - будущий правитель, а им не пристало быть белыми и пушистыми. - Вот именно, - подтвердил Эдмун, но, увидев, что к ним направился пастор, замолчал. Тот слышал разговор, но вмешиваться не стал. Жизнь сама научит молодого аристократа и собьет спесь. Наскоро перекусив, отдохнув с час, маленький отряд снова двинулся в путь, надо было торопиться, чтобы к ночи выйти из леса. Ведь еще неизвестно, что ждет их в дальнейшем на пути к Льене. Эдмун, прикрыв глаза, сделал вид, что не замечает, как Гекарт, решив, что принц занят думами, погладил по руке Розмула. А тот бросил на него быстрый и такой теплый взгляд, но тут же отстранился, боясь быть застигнутым врасплох. Принц действительно размышлял и пришел к выводу, что их ждали, причем кто-то был абсолютно уверен, что они поедут именно этой дорогой, и именно в это время. Думать о таком не хотелось, но закрадывалась одна мысль: "среди нас есть предатель, который каким-то образом передает наше передвижение и дальнейшие планы". Эдмуна коробило от этого, но факты - упрямая вещь, с которой не поспоришь. Это понимали и другие и стали присматриваться друг к другу в надежде на то, что рано или поздно предатель выдаст себя. Вот только было бы хорошо, если бы это произошло все же рано, чем поздно. А значит остается только ждать и двигаться дальше. Навстречу неизвестности. * * * На третий день пути порядком уставший маленький отряд увидел наконец вдали городские стены. - Льена, - не сговариваясь, выдохнули измученные люди. Нападений больше не было и принц был этому несказанно рад. Еще одна стычка с таким многочисленным противникам могла стоить им всем жизни. Правда на следующем привале выяснилось, что все фляги с водой, набранной у ручья, оказались пробитыми и отряд остался без воды. А на второй день пути непонятно от чего пали три лошади. Предатель так и не обнаружился. Не прибавлял радости мечущийся в бреду Роберт, да совсем расклеившийся посыльный, не вылезающий из кустов. И как таких берут в гонцы? Пока доедет обо... впрочем, им виднее. Город встретил их толпами беженцев. Крестьяне и те, кто смог спастись из разоренных замков наводнили улицы. Льена не была крупным торговым центром и задыхалась от такого наплыва людей. Постоялых дворов не хватало и люди сидели и лежали прямо на улицах, заполняя и без того узкие улочки. Тяжелый запах гари и нечистот смешивался с ароматами маленьких пекарен, которые в эти дни просто сутками выпекали хлеб. Просто хлеб. Но и этого не хватало. Зерно заканчивалось, а люди все прибывали. Плач детей и причитания женщин, резкие окрики мужчин, ржание коней, кудахтанье, блеяние, мычание... - Куда прешь... - Простите, господин... - Хлеба, дайте хлеба... - Тише, малыш, не плачь... - Где здесь кузня, мой клинок... - Боги, что же делать, всё сгорело... - Вода, чистая вода, кому нужна вода... У Эдмуна кружилась голова. - Сюда, господин, - вынырнувший из этой разномастной толпы паренек лет десяти, одетый в простые серые штаны чуть ниже колен и потрепанную, но относительно чистую рубаху, схватил за уздцы коня принца. - Я покажу вам, где можно остановиться. Такой сиятельный господин со свитой должен иметь лучшие комнаты. А самые лучшие - это у нас, - тараторил он без умолку. - У нас чистая постель и вкусная еда. Господину понравится, господин будет доволен, - продолжая тянуть упирающегося коня, малец вообще не обращал внимания на двинувшихся в его сторону воинов. - Однако, - усмехнулся принц бесстрашию и настойчивости мальчика. - С такой хваткой, малыш, ты далеко пойдешь. Что ж, веди в свои самые лучшие комнаты. Карету пришлось бросить еще на въезде в город, сквозь такую толпу и по узким улочкам она не пройдет. Роберта и поддерживающего его лекаря посадили на одну из лошадей воинов. Эдмун поворачивался к своим воинам, распоряжаясь по поводу ночлега, когда его взгляд мельком зацепился за блондинистую макушку и серые, как грозовое небо глаза. Замолчав на полуслове, он снова глянул в ту сторону. Неужели... Но сколько не озирался - больше не видел того, кого так хотел. - Ваше высочество? - забеспокоился пастор, пытаясь проследить за взглядом принца. - Что-то не так? - Н-нет, - рассеяно ответил парень, лихорадочно шаря по толпе глазами. - Нет, все в порядке. Вы идите, проследите, чтобы все устроились и помогите Роберту. Я... Мне надо пройтись. - Но ваше высочество, это небезопасно. - Идите, идите, - раздраженно махнул рукой Эдмун, спрыгнул с коня и протянул уздечку пастору. - Я накину капюшон, меня никто не узнает. И больше не обращая внимания на возражения пастора, растворился в толпе. Улочка вывела молодого аристократа на городскую площадь. Наверное в спокойное время она была просторна, но сейчас была заполнена людьми, повозками и даже кое-где видневшимися небольшими шатрами. И в этой толчее люди умудрялись торговать или обмениваться товарами, смеяться и даже... петь. Петь? До принца донесся звонкий голос уличного певца. Парень сидел, прислонившись к стволу невысокого деревца, и невидяще уставившись на толпу пел, подыгрывая себе на подобии маленькой лютни. А рядом с ним девчушка ритмично била в небольшой бубен, подпевая. - Споем мы о том, что легенда пророчит, Её я услышал еще от отца. И кто-то поверит, и кто-то захочет, Захочет услышать её до конца. Страна процветала и боги взирали На мудрых и древних её королей, Но зависть, коварство и зло поджидали Среди самых верных и близких людей. И в пламени гибнут цветущие земли, И алою кровью забрызган венец, И будут несчастья, и будет погибель, И жизни спокойной наступит конец. Но явится тот, кого боги послали. Всё сможет вернуть, мир он восстановит. Неся два венца на челе без печали, Два сердца два царства он соединит. Легенда пророчит, мы песню сложили, Её мы поем ничего не боясь. Чтоб были повержены темные силы, А в душах людей чтоб надежда зажглась. Парень замолчал и собравшиеся вокруг слушатели стали кидать ему монетки. Эдмун застыл. Что-то было в этой песне, в этом голосе, что не давало покоя, тревожило, но что - он и сам не понимал. Очнувшись, принц вспомнил, зачем он здесь, и на какой-то миг ему привиделся Белка около уличного певца, но, сколько потом он не оглядывался, ни всматривался, так никого и не нашел.