Уж попала, так попала!

      Бежать, бежать и ещё раз бежать. Стою на кухне, получаю очередной поднос с едой, несу эйнхериям. Страшно сказать, человек с высшим медицинским образованием этим мужланам еду подаёт. Дожила. За эти три дня, что нахожусь здесь, я убедилась только в одном: здесь все дикари. — Кушайте, пожалуйста, — ставлю поднос перед очередным блондинистым бугаём. Главное правило для женщины в этом мире — не выделяться. По одежде сразу видно, кто к какому сословию относится. Мне приходится носить нижнюю юбку, верхнюю юбку, нижнюю рубашку, а затем ещё одну и ещё одну. Наличие головного платка обязательно и главное, чтобы пряди волос не выбивались, а то примут за неприличную женщину.       Великолепно, блин. Средневековая мораль во всей красе. Мне уже удалось выяснить, где находится мой «пациент». Было не сложно, мужики болтают не хуже женщин, а меня они пока не замечают, чему я рада, если честно признаться. — Спасибо, девица. — Эйнхерий поднял на меня глаза. Я сразу опустила голову и уставилась в пол. «Не смотри, не смотри, не смотри», мысленно просила я. — Какая уважительная, — одобрительно поддержал его товарищ, — присмотрись к ней.       Забыла упомянуть, здесь любой воин вправе потребовать себе в жёны незамужнюю женщину старше пятнадцати лет. Зато, как я поняла, разврата нет. За это карают и жестоко, причём мужчин. Считают, что воин должен быть выдержан. Так что за этот аспект я спокойна.        Напрягает другое, женщина не имеет права отказать мужчине. Её просто не спрашивают. Эту потрясающую вещь я узнала вчера.       Та девушка, которая приходила ко мне в первый день, её Иде зовут, а меня, как выяснилось, Каисса. Так вот, она больше не с нами. Как-то вечером, когда мы все обедали в общей комнате, к нам заявился наследник Тор, а с ним ещё один эйнхерий. Ой, что началось. Все забегали, засуетились, а он спокойно подошёл к ней, бесцеремонно взял за руку и обратился к воину: — Эринг, это она? — Да, мой принц. — Забирай её себе. — Тор соединил их руки. Бедняжка стояла ни жива, ни мертва.       Девушки и повара засуетились, стали накрывать свадебный стол. Кто-то сзади завистливо вздохнул. Жёны воинов, естественно, не могли быть служанками. Они ждали мужа из битв, создавали уют и растили детей. Муж был обязан её уважать и содержать, правда и относился к ней, как к мебели. Это никого не удивляло, ибо хорошая жена всегда молчит. Слышно её должно быть только в постели или когда рожает.       Мысленно я поздравляла себя с тем, что оказалась в таком месте. Всю жизнь мечтала, а теперь на меня смотрят ещё и молодые эйнхерии. Нравится им, видите ли, что я всегда такая тихая. Ну, а что тут говорить, если я не знаю даже самых элементарных вещей про этот мир, вот и молчу.       Пару раз относила еду целителям в лазарет, выяснила неутешительную вещь. Медицины здесь нет. Всё, что есть - это простейшие отвары и сильнейшие наркотические травы. Так что всё, что я видела в фильмах — это ересь. Теперь активно заготавливаю аптечку.       Глядя на здешнюю жизнь, начинаю понимать, что спасение «пациента» — это единственный шанс выбраться из этой клоаки. Если пациент ещё жив, если нет — то я «попала». Уехать в тот же Альвхейм или к свободолюбивым ваннам податься без разрешения мужчины я тоже не могу.       Наконец-то этот длинный день подошёл к концу. Сегодня ночью иду в подземелья на разведку, проверить, жив ли Локи. Странно, мне вообще всё равно, кто этот бывший принц, а сердце этого тела колотится в волнении.       Пока есть время, провожу ревизию того, что у меня уже есть. Итак: бутылка слабого вина, стянула на свадьбе. Несколько кусков чистой ткани, на кухне часто обжигают руки, так что чистые тряпки там есть всегда и никто их не считает. «Скальпель», это моя гордость. Стащила железный столовый нож и сама заточила его камнем. Цены мне нет. Вот, пожалуй, и всё, такая аптечка. Ладно, хоть что-то есть.       Уже почти десять вечера, беру корзинку, складываю туда все лекарства, накрываю чистой тканью и сверху кладу буханку хлеба и небольшую головку сыра. Если кто встретится в дороге, то я пришла скрасить одиночество ночных охранников. Принесла им поесть, как хорошая, добрая асинья.       В основной половине дворца патрулей нет вообще, спускаюсь ниже. Все охранники, похоже, уже в кухне, едят, пьют и выбирают женщин. Мне это только на руку, спускаюсь ниже. То ли здесь в охране одни раздолбаи, то ли мне Бог благоволит, но я без проблем спускаюсь в подземелья. Степенно прохожу по пустым коридорам. Никогда не крадись и не беги. Если нет никого, то и так не заметят, а если и увидят, алиби я себе подготовила.       Пусто, во всех камерах пусто. Иду дальше. Пока в самом конце коридора не нахожу запертую дверь. Она прочная, обитая железом. Судя по запаху, за ней кто-то сдох. Из-за двери не слышно, ни звука. Осторожно сажусь на корточки и рассматриваю замочную скважину, я не боюсь. Если поймают, скажу, что монстра было любопытно посмотреть. Вот почему они такого «монстра» не охраняют?       А замок-то совсем простой, такой и проволокой открыть можно. Значит, нужно найти что-нибудь подходящее. Приду завтра, в это же время. Надо осмотреться. Вот только как потом действовать. Ладно, задачи на завтра: — Найти проволоку или гвоздь. — Вскрыть эту дверь. — Если «пациент» там и живой, оказать ему посильную помощь и расспросить о «тропах».       Локи мой единственный шанс на спасение из этой «золотой дыры». Вряд ли Хеймдаль мне поможет, а угодить в собственность кому-нибудь из достойнейших мне как-то не хочется.       До двух часов я не спала. То, что я задумала, чистой воды безумие. Меня же могут убить. Причём не факт, что асы, это может сделать и Локи. Вряд ли он адекватен. «Тебя уже убили, - фыркнул в голове ехидненький голос моего альтер-эго, - может, если помрёшь здесь, то возродишься где-нибудь в более приятном мире, а, скорее всего, в Йотунхейме. Спи, давай, спасительница. Завтра будет ясно, что делать».