Из огня да в полымя

Вот уже неделю Гермиона гостит в Ривенделле. За это время много чего произошло. На второй день ее присутствия в доме Владыки, волшебница попросила Арвен показать ей библиотеку. Гермиона не была бы Гермионой Грейнджер, если бы ее не потянуло к знаниям. Библиотека поражала девушку своими размерами и количеством вековых знаний, собранных в ней. Погрузившись в исследование книг на очередной полке, девушка не заметила подошедшего к ней человека, и врезалась в него. — Извините, — буркнула она под нос, смутившись. Подняв глаза, она встретилась со взглядом статного эльфа. Тонкая тиара обрамляла длинные темные волосы, свободно спадающие с плеч, одежда из тончайшего шелка удачно подчеркивала фигуру. Руки скрещены на груди. Девушка покраснела, но скорей уже не из-за невнимательности — взгляд был уж слишком пристальный. — Я вас не заметила. Мужчина молчал. Гермиона на вид дала бы ему лет двадцать четыре или двадцать пять, не больше. Тем не менее, она отчетливо понимала, что он в десятки раз старше нее. — Мое имя — Гермиона Грейнджер, — произнесла она, вспомнив о правилах приличия. — Знаю. Я Элладан, старший сын Владыки Элронда, — представился мужчина. — Приятно с вами познакомиться, принц Элладан. — Язык слишком сложен для неподготовленного читателя, — парень мельком взглянул на книгу в руках гриффиндорки. — Я бы посоветовал вот эту для изучения языка, — он отошел чуть в сторону и достал небольшую книжицу в кожаном переплете, на которой золотом было выбито название. — Здесь вы можете прочитать о растениях лесов Средиземья. — Благодарю вас. — Не стоит, — мужчина приветливо улыбнулся, но девушка понимала, что настороженность из его взгляда уйдет не скоро. Она ничуть не обманывалась, его послали следить за ней. — Не против, если мы перейдем на менее формальное общение? Я редко вижу здесь новые лица, и был бы не против продолжить наше с вами общение. — Отлична идея, Элладан. Я только «за»! — произнесла девушка с энтузиазмом. Пусть он за ней и следит, что ей мешает отлично провести время в наверняка интересной компании принца Имладриса? Принц Ривенделла понравился волшебнице. Он был приветлив, умен и вежлив, ей было с ним интересно и уютно. И вскоре, она совершенно осмелела, забыв о робости. Гермиона спрашивала его о Средиземье, о его предыстории, а эльф охотно отвечал, видя, как горят глаза юной волшебницы. Она не переставала задавать вопросы, внимательно слушала и брала книги, которые посоветовал ей Элладан. Также он поведал, что у него есть брат-близнец по имени Эрлохир, с которым его очень легко можно спутать. За один день, проведенный вместе, они удивительно легко и быстро сдружились. Однако, она всё равно замечала слегка настороженные взгляды эльфа. Она понимала природу этой осторожности и не винила его. К счастью, эта настороженность прошла за несколько дней и перестала быть преградой в их общении. А однажды вечером, когда Гермиона сидела в библиотеке и читала огромный ветхий том истории Средиземья с начала веков, перед ней предстали два эльфа, поразительно схожих друг с другом. Как Элладан и говорил, их с братом очень трудно различить. Волшебница с удовольствием познакомилась с Эрлохиром, и с упоением слушала их веселые истории о том, как их родные отец и мать путали, кто из них кто. Эльфы очень напоминали ей о рыжих весельчаках Уизли. И воспоминания заставили ее сердце сжаться от тоски по друзьям. Чтоб отвлечься, Гермиона спросила у эльфов об их матери. Ведь за четыре дня пребывания в Имладрисе, она ни разу не видела супругу Владыки. Волшебница поняла, что этот вопрос был ошибкой, когда увидела выражение скорби и боли на лицах близнецов. Но все же эльфы поведали грустную историю своей матери. Гермиона узнала, что Келебриан — дочь самой Владычицы Галадриэли. Она вышла замуж за Владыку Элронда и родила ему двух сыновей и дочь. Однажды, Келебриан путешествовала из Ривенделла в Лориэн, королевство своей матери, и по пути была схвачена орками. Хотя Элладан и Эрлохир спасли мать из плена орков, и Элронд смог вылечить ее раны, она не смогла забыть пережитое, и через год уплыла на Запад. С тех пор дети не видели свою мать. Шли дни. Все время Гермиона проводила в окружении близнецов, которых могла назвать друзьями. Первыми друзьями в этом мире. Вопреки всеобщему мнению окружающих в ее мире, она умела веселиться, а не только сидеть в библиотеке и спать с книжками в обнимку. Элладан и Элрохир хоть и были принцами, но не были холодными ледышками с нечитаемым выражением лица. Точнее, были, но лишь тогда, когда этого требовала ситуация. Близнецы часто пользовались умением передвигаться бесшумно, как и все эльфы, чем очень часто пугали Гермиону. Как-то вечером, волшебница прогуливалась по дому, недалеко от своих покоев. Она остановилась на террасе, открывающей вид на бурную реку и вдохнула свежий, чуть солоноватый воздух, блаженно прикрыв глаза. Гермиона чувствовала редкие капельки воды на своем лице, которые доносил от реки прохладный северный ветер. Слышала доносящееся издалека волшебное пение эльфов. Глубокие голоса переливались, словно перезвон колокольчиков. Девушка с удовольствием слушала прекрасную песню, хоть и не понимала ни одного слова. — Они поют о тебе, — раздался знакомый голос за спиной волшебницы, заставив ее вздрогнуть от неожиданности, — о нарушительнице границ, девушке из чужого мира, и о предстоящих приключениях, частью которых она скоро станет. Гермиона открыла глаза и обернулась на голос вошедшего. Элладан мягко улыбался, поравнявшись с девушкой. — Элладан, — тихо начала волшебница, — научи меня эльфийскому. Эльф лишь кивнул и улыбнулся. За время знакомства он понял, что эта девушка не упустит возможности узнать что-нибудь новое. А ему было приятно удовлетворять ее интерес и жажду знаний, видя, как она поглощает информацию, словно губка. Больше они не вымолвили ни слова, лишь наслаждались пением эльфов и шумом реки. *** Утром следующего дня Гермиона проснулась раньше обычного. Она была преисполнена желанием начать обучение эльфийскому языку. Одевшись и умывшись, волшебница поспешила в библиотеку, где она договорилась встретиться с принцем Ривенделла. Она залетела в читальный зал библиотеки, отметив, что кроме нее и Элладана там никого не было. — Я не сомневался в твоей пунктуальности, — приветливо улыбнулся ей эльф. — Я просто очень люблю учиться, — слегка смутившись, пробормотала девушка, словно оправдываясь. — Я знаю, — кивнул Элладан, жестом руки приглашая Гермиону присесть за стол, скрытый между стеллажами. Гриффиндорка заметила, что на столе уже лежало несколько потрепанных книг, а также перо с чернильницей и чистый пергамент для записей. Шатенка поспешила сесть за стол и в нетерпении посмотрела на эльфа, ожидая, когда он сядет и, наконец, начнет урок. Принц плавно подошел к столу и, с изящностью пантеры, сел на деревянную резную скамью напротив девушки. Гермиона мысленно простонала, понимая, насколько ее собственные движения были рваными и дерганными для эльфа. Она не знала никого, кто бы двигался так, как эльфы. Хотя чистокровных аристократов в ее мире, вроде Малфоя, обучали подобному с детства. Но все же то, как двигался Драко Малфой и остальные представители семей аристократов, не шло ни в какое сравнение с тем, как двигались эльфы Средиземья. Однако, Гермиона могла с точностью назвать имя человека из ее мира, кто вел себя максимально приближенно к эльфам. Этим человеком был, несомненно, Северус Снейп. Что-то было в его стремительной, но легкой походке и черной мантии, угрожающе развевающейся за спиной. Гермиона вспомнила, как профессор бесшумно передвигался по классу зельеварения, в один миг оказываясь рядом с дрожащим от страха учеником и зловеще над ним нависая. Страх перед учителем и неминуемой потерей баллов в случае ошибочно сваренного зелья толкал учеников на ошибки, которые они бы не совершили, будь полностью спокойны. Впрочем, Гермиона бы могла назвать Снейпа хорошим учителем. Несмотря на его подход к ученикам, он давал им истинные знания. Он хотел, чтоб они научились быть внимательными и мыслить самостоятельно, а не только заучивать определения из учебника. Но все это становилось совершенно не стоящим внимания, когда всплывал такой немаловажный факт биографии зельевара, что он являлся Пожирателем Смерти, а также убийцей Альбуса Дамблдора. — Ну что ж, начнем! — Голос Элладана отвлек волшебницу от неприятных воспоминаний и заставил полностью обратиться во внимание. *** К удовольствию Элладана, Гермиона оказалась очень способной ученицей, будто у нее был врожденный дар к языкам. Уже к концу первой недели обучения девушка продвинулась в изучении двух основных языков, квенья и синдарина настолько, что могла спокойно представиться, обсудить погоду, а также коротко рассказать о себе, при этом, не ударив в грязь лицом. Она все схватывала на лету, причем не только в переносном смысле. Как-то раз, во время очередного урока с Элладаном, Гермиона старательно записывала лекцию эльфа, когда поняла, что нужно снова обмакнуть перо в чернила. Потянувшись рукой к чернильнице, гриффиндорка локтем задела большой словарь, лежащий на углу стола. Испугавшись, девушка вскинула руку в сторону накренившейся и готовой упасть книги. Желание поймать книгу было таким сильным, что в один момент волшебница почувствовала струю магии, остановившую книгу от падения, поддерживая ту в воздухе. Так Гермиона узнала, что может использовать магию без палочки. Достаточно было четко сформировать желание и конечный результат. Главное — это посыл. Позже Владыка Элронд объяснил это тем, что магия в Средиземье отличается от магии ее мира. Здесь она повсюду. В каждом дереве, в каждом цветке и живом существе. И, собственно, пользоваться ею здесь легче. Сам Элладан, воочию увидевший скорость реакции девушки разглядел в ней потенциал к боевым искусствам. Гермиона же это объяснила тем, что ее лучшими друзьями были мальчики, вечно влипающие в неприятности, откуда ей приходилось их вытаскивать и неудивительно, что ее реакция стала столь быстрой. А эльф предложил ей обучиться основам борьбы на мечах и стрельбы из лука, аргументируя это тем, что неизвестно, сколько еще Гермиона пробудет в их мире, а ей нужно уметь защитить себя, ведь магия не всегда поможет. Сам Владыка Элронд одобрил предложение сына и сообщил гриффиндорке, что послал весточку Гэндальфу и Владычице Лориэна, но не знает, как скоро они смогут посетить Ривенделл. — Ты должна понимать, что приезд мага и Владычицы не означает твое моментальное возвращение домой, — как-то сказал ей Эрлохир, взявшийся за обучение девушки боевым искусствам. — Да, — кивнула мисс Грейнджер, снова натягивая тетиву лука, — я понимаю. С каждым днем, проведенным в Риведелле, Гермиона все больше погружалась в новый мир. Если раньше девушка думала о возвращении домой каждый день и каждую минуту, то теперь, ей все меньше хотелось возвращаться в свой серый мир, где идет кровопролитная война, где каждый день гибнут люди. Шатенка искренне хотела помочь своим друзьям, но она не могла игнорировать свои собственные чувства и желания. Восхищение новым миром, величественными эльфами, желание узнать как можно больше нового, исследовать каждый уголок Средиземья. Все эти чувства и желания были громче гласа совести. Кроме того, она знала, что в этом мире тоже назревает война и куда более опасная, чем война с Волдемортом. Но она не хотела возвращаться в мир, где для всех она грязнокровка, лишь грязь под ногами большинства волшебников. И она понимала, каким бы ни был исход войны, отношение к ней не изменится. Да, будут такие люди, как семья Уизли, но всегда будет подавляющее большинство таких, как Малфой. Падет один Темный Лорд — появится другой. Найдется тот, кто захочет очистить мир от таких, как она — «недостойных». В Средиземье Гермиону больше не преследовало это ужасное клеймо. Здесь ее жажду знаний воспринимали с одобрением и с удовольствием давали то, чего она так хотела. И, в конце концов, здесь, она чувствовала себя как дома. *** Всю следующую неделю Гермиона занималась боевыми искусствами и физической подготовкой. Эрлохир был строгим учителем и не делал поблажек, заставляя волшебницу выкладываться по полной программе. Вскоре она уже могла довольно сносно владеть мечом, но лучше всего у нее выходила стрельба из лука. Благодаря физическим тренировкам, Гермиона подтянулась, стала выносливей, сильнее, на довольно плоском животе появились едва заметные кубики пресса. Во время тренировок, Гермиона была готова проклясть Элрохира, так сильно она выматывалась. А сам эльф лишь скептически приподнимал бровь и смеялся, видя разозленное лицо своей ученицы. — Однажды ты не раз поблагодаришь меня за эти мучения, — заметил эльф, наблюдая за Гермионой, которая качала пресс и недовольно пыхтела в ответ. После изматывающей тренировки, волшебница решила немного прогуляться по тренировочному лагерю эльфов. Грейнджер шла, погрузившись в свои мысли, и не заметила, как ноги ее привели к огромной конюшне. Слегка помявшись, она все же решила войти. Когда-то в детстве, еще до того как ей пришло письмо из Хогвартса, девушка часто каталась на лошадях в развлекательных парках Лондона. Волшебнице всегда нравились эти прекрасные животные. Она считала, что они одни из тех животных, кто ближе всего к людям. Лошади очень верные и умные животные. Однажды подружившись с четвероногим скакуном, он станет преданным другом до конца своих дней. Гермиона шла между стойлами, разглядывая неотразимых жеребцов и кобыл. Животные были удивительно красивы, все они спокойно стояли в своих денниках, и девушке показалось, что они словно изучали ее. Привлекла внимание девушки кобыла более беспокойная, чем все остальные. Она постоянно недовольно фыркала, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, вскидывая голову. Гермиона подошла к ее стойлу и кобыла тут же застыла, внимательно смотря на девушку своими серыми глазами, сама она была цвета воронова крыла. Но волшебница не могла оторвать взгляда от ее умных глаз. Невольно она сравнила эти серые омуты со звездами, которые так любили все эльфы и вскоре полюбила и сама гриффиндорка. Не будь Гермиона постоянно загружена учебой, проблемами, связанными с войной и вытягиванием ее друзей из неприятностей, она могла бы оценить красоту ночных светил куда раньше. Но сейчас у нее появилось свободное время и спокойные вечера, которые она могла проводить с близнецами и любоваться таинственным серебряным светом звезд. Откинув все мысли и сомнения, девушка медленно подняла руку, поднося ее к решетке. Кобыла всхрапнула, заметив движение девушки и переступив с ноги на ногу, сделала шаг, упершись своей широкой грудью в решетку. Сделав вдох, Гермиона осторожно погладила животное по теплому носу, легонько дотрагиваясь кончиками пальцев. Какое-то время кобыла не двигалась, но не почувствовав враждебного отношения девушки, она слегка толкнулась в ладошку волшебницы, призывая продлить ласку. Шатенка осмелела, протянув руку дальше сквозь решетку, и слегка помедлила, прежде чем погладить кобылу по шее. Но животное не проявляло свой буйный характер, позволяя девушке гладить себя. Всеобъемлющая радость и счастье поглотили ее, а из-под пальцев вырвалось белое сияние, сопровождающееся легким покалыванием на кончиках пальцев, соприкасающихся с шеей лошади. Девушка чувствовала полное единение и гармонию с собой, будто она стала единым целым с кобылой. — Невероятно! — Гермиона дернулась от неожиданности, услышав голос Арвен у себя за спиной, а кобыла заволновалась, метнувшись в сторону от руки волшебницы. — Тише, — прошептала Грейнджер на синдарине, обращаясь к кобыле. Она пыталась успокоить животное, снова воссоединив контакт, и вскоре ей это удалось. Лошадь успокоилась, почувствовав ладонь шатенки на своей шее. — Все хорошо. Гермиона продолжала успокаивающе гладить животное и вопросительно посмотрела на ошарашенную эльфийку. — Эта кобыла совсем дикая и необузданная, — начала объяснять принцесса Ривенделла, — она еще никому не позволяла гладить себя, она не объезжена. Я думаю, она выбрала тебя своей наездницей, — эльфийка выглядела весьма довольной. — Что?! — Сказать, что бывшая гриффиндорка была поражена — ничего не сказать. — Разве ты не почувствовала счастье, переполняющее тебя? Не ощутила магию? Не ощущала полное единение с ней? — спрашивала в ответ эльфийка, а Гермиона прислушалась к себе и поняла, что принцесса права. — Я чувствовала то же самое, когда впервые дотронулась до своего коня. Асфалот стал мне другом, не раз меня спасавшим. — Но что мне теперь делать? — слегка растерянно спросила волшебница эльфийку. — Дай ей имя, — мягко улыбнулась дочь Элронда, — теперь она твоя. Вы связаны навсегда. Вскоре ты сможешь чувствовать ее, обмениваться образами. Такая связь очень редка, цени это. Гермиона задумалась, разглядывая теперь уже свою лошадь. Она вспомнила свое сравнение глаз кобылы со звездами и приняла решение, улыбнувшись своим мыслям. — Эль, — заговорила волшебница, поглаживая животное, — ты не против такого имени? В ответ она ощутила волну признательности и тепла, исходящую от лошади. Бывшая гриффиндорка счастливо улыбнулась, не замечая такую же теплую улыбку Арвен. Эльфийка тихо удалилась, оставив волшебницу наедине с ее новой подругой. Сама Гермиона решила познакомиться с кобылой поближе и, открыв железную дверь, вошла в стойло к Эль. Обернувшись, чтоб закрыть за собой решетчатую дверь, девушка заметила, что принцесса уже ушла. Она посетовала на то, что так и не смогла научиться чувствовать приближение эльфов, но быстро забыла об этом, полностью обратив свое внимание на лошадь. Волшебница еще долго гладила свою кобылу, привыкая к ней, к ее теплу и их связи. Затем она решила почистить ее и расчесать прекрасную гриву и хвост лошади. Все время, что Гермиона трудилась, Эль стояла неподвижно и расслаблено, позволяя девушке вычистить ее от пыли и сена. Эль училась доверять Гермионе, позволяя чистить незащищенный живот, а сама девушка без опаски подходила к кобыле сзади, чтоб расчесать ее длинный хвост. Несколько часов пролетели незаметно и вскоре Гермиона засобиралась на ужин, обещая прийти завтра. На ужине Арвен спросила девушку о том, как прошло ее сближение с лошадью, и увидела заинтересованные взгляды близнецов и Владыки Элронда. Волшебница поведала всем о времени, проведенном в стойле. Она уже привыкла сидеть с ними за одним столом, а потому почти избавилась от скованности и смущения. Владыка Ривенделла и его дети заметили, с какой нежностью и детским восторгом Гермиона рассказывала о своих чувствах и ощущениях от общения с кобылой. Эльфы в который раз подивились поразительной доброте и свету, который излучала юная нарушительница границ. Они все больше привязывались к ней. Особенно близнецы чувствовали потребность в общении с ней. Вначале они все думали, что она их просто околдовала, втеревшись к ним в доверие, но сомнения стремительно таяли с каждым днем. Вечерами за общим столом, Гермиона рассказывала им про мир, в котором она жила, про своих друзей, про годы приключений, открывала им много интересного и неизведанного. Они наблюдали ее искреннее стремление узнать как можно больше, невероятную тягу к знаниям и не могли не заметить трепет и восторг, с которым она бралась за что-то новое. И они не могли ей не верить. Постепенно она становилась не объектом подозрений, а настоящим другом. Поблагодарив за прекрасный ужин, бывшая гриффиндорка отправилась в свои покои и, выполнив все процедуры, улеглась в постель. Уже засыпая, девушка думала о прекрасной вороной кобыле, так неожиданно признавшей ее своей всадницей, своим другом и об эльфах, ставших ей близкими друзьями. Она одновременно и ждала, и боялась предстоящего Совета, боясь, что ее приключение закончится, так и не начавшись. Что ей придется вернуться в свой насквозь прогнивший мир и забыть обо всем, что случилось с ней в Средиземье. Гермиона прогнала тревожные мысли, вспоминая тепло и счастье, заполнившее все ее существо в момент полного единения с Эль, и заснула с улыбкой на губах.