— Стая близко? — спросил Торин у подбегающего к отряду хоббита.
— Слишком близко, — отвечал, запыхавшись Бильбо, — в паре лиг, не больше. Но это еще не самое худшее.
— Варги взяли наш след? — поинтересовался Двалин, вместе с другими членами отряда окружив полурослика в ожидании информации.
— Пока нет, но скоро возьмут, — ответил маленький взломщик, — у нас другая проблема.
— Они тебя увидели? — строго спросил Гэндальф. — Тебя заметили?
— Нет! — моментально отозвался тот.
— Хорошо! — черты лица мага сразу расслабились и вокруг его глаз расползлись морщинки, словно лучики, придавая Гэндальфу поистине довольный вид. — Что я вам говорил? Тише воды, ниже травы. Первоклассный у нас вор!
Гномы радостно загомонили, соглашаясь со словами волшебника, а Гермиона заметила некоторую нервозность и нетерпение хоббита, которому так и не дали высказать суть проблемы.
После небольшой передышки на вершине выступа, где их оставили орлы, отряд двинулся дальше. В пути Гермиона кратко рассказала о своем перемещении из другого мира, опустив некоторые подробности и выводы, к которым пришла, пока изучала историю Арды. Во-первых, она понимала, что Гэндальф будет совсем не рад тому, что она раскроет его истинный замысел, а во-вторых, потому, что знание всей правды внесет в отряд смятение и страх предстоящей войны. Позже девушка поймала на себе благодарный взгляд могущественного мага, который, как она понимала, догадался, что она все знает.
Что же касается самого отряда, так большинство приняло новую участницу с распростертыми объятиями. Все удивлялись, какой достоверной оказалась книга, которая перенесла девушку в Средиземье, а Бильбо, не без страха, спрашивал, как много ей удалось прочитать и что же их всех ждет дальше. К всеобщему сожалению, Гермиона призналась, что дальше того, что уже произошло, она не дочитала, и, следственно, не знает, через что им еще придется пройти. Но девушка клятвенно пообещала идти с ними до конца и приложить все свои усилия, чтоб облегчить их поход.
Единственным, кто не принял Гермиону и все еще сомневался в ее искренности, был Торин. Собственно, волшебница была уверена, что так и будет, а потому не сильно расстраивалась, помня о том, что узнала о его характере из книги и, уже непосредственно в жизни. Но также, юная искательница приключений знала, что рано или поздно, но Король под горой изменит свое мнение о ней так же, как это было с Бильбо.
Так и прошло время в пути, за редкими разговорами участников отряда. Гермиона изредка поглядывала на Торина, замечая его недовольную гримасу от того, с каким обожанием к ней отнеслись его друзья по оружию. Девушка лишь улыбалась, поймав на себе его настороженный взгляд. Вскоре стемнело, и на небе появились первые звезды. Девушка иногда поднимала голову, чтобы полюбоваться красотой, но улыбка, вызванная прекрасным сиянием, померкла, стоило только услышать отдаленный вой варгов. Было решено затаиться на тропинке между скалами и послать юркого хоббита в разведку. И вот, вернувшись, запыхавшийся от бега Бильбо, пытается, наконец, сообщить, что же за опасность их всех поджидает. Гермиона поспешила на выручку хоббиту, которому никак не дают сказать.
— Что ты увидел, Бильбо? — спросила волшебница, подойдя к хоббиту поближе.
— Я, — запинаясь, начал полурослик, — я видел там кого-то еще.
— И в каком же оно обличье? Это медведь? — Гэндальф опередил хоббита, едва раскрывшего рот, чтобы ответить.
— Да, — наконец ответил маленький сыщик, — но крупнее, намного крупнее.
— Тебе знаком этот зверь? — поинтересовался Глоин.
Гэндальф ничего не ответил, лишь отвернулся и, поджав губы, посмотрел вдаль, где, предположительно скрывался зверь.
— Нужно идти назад, — подал идею один из гномов, а Гермиона внимательно наблюдала за магом.
— И попасть в лапы оркам?! — возмущению Дубощита не было предела, когда он услышал подобное предложение.
Поднялся гвалт, гномы спорили друг с другом, а молодая волшебница ждала, когда же Гэндальф озвучит идею, отразившуюся на его лице. А в том, что Митрандир нашел решение, она не сомневалась.
— Есть один дом, — наконец молвил он, прерывая ожесточенный спор гномов, — совсем неподалеку, и мы могли бы укрыться в нем на время.
— Чей же это дом? — Торин озвучил вопрос, отразившийся на лицах всех участников отряда. — Друга или врага?
— Ни то, ни другое, — ответил маг. — Он или поможет нам, или убьет всех.
— А у нас есть выбор? — Торин надеялся найти другое, менее опасное решение. Однако он понимал, что вариантов больше нет, так как в другой стороне за ними гонятся орки, верхом на варгах. Ни один из этих двух вариантов не нравился предводителю отряда, но он вынужден был согласиться.
Будто в подтверждение его мыслям, совсем недалеко от места, где они затаились, прозвучал протяжный вой варгов, заставив весь отряд приготовиться бежать.
— Нет, — озвучил такой очевидный ответ Гэндальф, и они бросились бежать.
Гермиона бежала рядом с магом, стараясь не отставать. Она мысленно благодарила близнецов за тренировки, благодаря которым ее выносливость стала лучше и не раз ее спасала. Они бежали всю ночь, страх подгонял их и не давал остановиться. Уже рассвело, когда варги буквально наступали им на пятки, а отряд продолжал бежать, собрав все свои силы. Они бежали по поляне, где никакие деревья и горы не скрывали путников, делая их уязвимыми. Все резко притормозили уже где-то в лесной чаще, когда услышали душераздирающий рев медведя, но Гэндальф подгонял их, не позволяя медлить.
Гермиона заметила, что до дома осталось совсем немного, и ускорилась из последних сил, стараясь преодолеть поляну, ведущую к спасительному укрытию. Гномы, видимо, приободрились так же, как и она, потому как собрались с силами и побежали еще быстрее. Волшебница как-то отстранено заметила, что в спокойной ситуации вряд ли бы смогла бежать так быстро без остановки. Легкие горели огнем, а ноги нещадно ныли, с каждым шагом бежать становилось все тяжелее.
Когда до дома оставались считанные шаги, медведь выпрыгнул из чащи и помчался в сторону отряда. Гермиона еле удержалась, чтоб не закричать от страха, увидев чудовище. Наконец, показалась большущая деревянная дверь, ведущая в дом, но она оказалась закрыта. Волшебница вскинула руку без волшебной палочки и крикнула:
— Алохомора! — замок на двери скрипнул и открылся, впуская толпу в безопасное место.
Закрыв дверь и навалившись на нее, гномы вздрагивали от толчков разъяренного зверя, пытающегося ворваться внутрь.
— Кто это был, Гэндальф? — спросила девушка, переводя дух, когда чудище оставило свои попытки вломиться в дом.
— Это хозяин дома, — ответил старец, и до Гермионы начало медленно доходить.
— Он оборотень, — она даже не спрашивала, она утверждала.
— Да, — казалось, Гэндальф даже удивился догадливости юной волшебницы, но он-то не знал, что она была лучшей ученицей школы за последние пятьдесят лет, и раскрыла сущность учителя по ЗОТИ всего на третьем курсе. — Его зовут Беорн. Иногда он страшный черный медведь, а иногда огромный и могучий человек. Медведь непредсказуем, а с человеком можно договориться, — объяснял он всем остальным участникам похода.
Гномы постепенно расходились по месту, оказавшемуся стойлом, и проверяли каждый уголок на предмет опасности. Гермиона оглядывалась, отмечая, что оборотень, оказывается, любит животных. В стойле было уютно и тепло, у каждой лошади, козы, коровы и другой живности была еда и свое место, где они просторно могли расположиться.
— Он уходит, — тихо прошептал Оин, приложив ухо к двери.
— Тише, отойди скорей, — шикнул на него другой гном, имя которого Гермиона никак не могла запомнить. — Я все понял. Это все чары, темное колдовство, наложенное на этого человека.
— Не будь дураком, — слегка раздраженно прервал его Гэндальф, — на нем нет чар, кроме его собственных.
Заметив полное непонимание на лицах своих новых друзей, Гермиона решила объяснить, устроившись на мягком сене и вытянув ноющие ноги перед собой.
— Оборотень, — начала Гермиона, — это человек, который после полного восхода полной луны превращается в свирепое животное, весьма напоминающее волка или же другого животного. Оборотничество передаётся путём попадания в кровь жертвы слюны больного индивидуума в активной стадии, проще говоря, после укуса преобразованного оборотня. Оборотни в дни превращений, два-три раза в месяц, забывают все привязанности человека, отдаваясь чувствам Голода и Охоты. В эти дни, они могут убить своего ребенка, брата или сестру, лучшего друга или возлюбленного. Вирус оборотничества перестраивает организм настолько, что более никакие болезни не имеют влияния на зараженного. К сожалению, в настоящее время нет лекарства от ликантропии. Однако, наихудшие симптомы могут быть значительно смягчены посредством потребления аконитового зелья, позволяющего оборотню сохранить человеческий разум в процессе трансформации. Правильно изготовленное, оно испускает бледно-голубой дым.
Гермиона замолчала и посмотрела на своих слушателей. Все гномы, а также Гэндальф и Бильбо, слушали ее внимательно и с интересом, словно она проводила урок. Заинтересованные выражения на лицах новых друзей заставили ее улыбнуться, вспоминая свою вечно поднятую руку на уроках. А конкретно на третьем курсе, на уроке по Защите от Темных Искусств, как раз в тот день, когда профессор Люпин отлучился на несколько дней по своим волчьим делам.
— Гермиона, — начал Гэндальф, с уважением и интересом взглянув на бывшую гриффиндорку, — позволь узнать, откуда тебе столько всего известно?
— Я очень люблю учиться, — чуть смущенно ответила девушка, — и один мой хороший друг и, по совместительству, учитель, был оборотнем, так что это просто обязывало меня все о них знать. Но, как я уже не раз успела убедиться, некоторые знания, которые я получила в своем мире, могут быть неполными, либо же совсем не соответствовать тому, что я вижу в Средиземье. Но, в основном, мои знания вполне применимы здесь и могут помочь в нужный момент.
— Ты удивляешь меня с каждым днем все больше, — улыбнулся ей маг, — девочка из другого мира.
Гермиона улыбнулась, а глаза ее наполнились слезами. То ли от дикой усталости, то ли оттого, что появился еще один человек, который положительно воспринимает ее жажду знаний и не критикует на каждом шагу, как это делал профессор Снейп, стоило ей только поднять руку с готовым ответом на едва только заданный вопрос. Сморгнув слезу, волшебница благодарно посмотрела на мудрого волшебника, который ей так сильно напоминал покойного директора Дамблдора.
— Ну что ж, — Митрандир хлопнул в ладоши, обращая на себя внимание слушателей, — пора спать. Этой ночью нам ничто не угрожает, я надеюсь, а завтра нас ждет тяжелый разговор с мистером Беорном.
Все гномы и хоббит послушно разбрелись по стойлу и улеглись кто где, поуютней устроившись в кровати из сена. Гермиона тоже постаралась уснуть, найдя себе укромное местечко, откуда было видно почти всех членов отряда. Но сон никак не шел. Девушка тихонько наблюдала за Гэндальфом, набивающим свою трубку. Маг казался очень задумчивым и серьезным, когда потягивал табак, выпуская кольца дыма, и неотрывно смотрел в одну точку.
Полежав еще какое-то время, Гермиона убедилась, что сегодня заснуть ей совсем не удастся, и, дождавшись, когда все гномы заснут, протяжно захрапев, поднялась с насиженного места и направилась к мудрому волшебнику. Митрандир словно не заметил приближение девушки, чему Гермиона не поверила ни на секунду, продолжал потягивать трубку, смотря на дверь немигающим взглядом.
— Что тебя тревожит? — тихо спросил маг, заставив волшебницу вздрогнуть от неожиданности, несмотря на то, что она знала, что он заметил ее приближение.
— Я не могу уснуть, — так же тихо ответила девушка, присаживаясь рядом со старцем. — Все это, — она обвела рукой хлев, в котором они устроились, но имея в виду ситуацию в целом, — ново для меня. Я совсем недавно появилась здесь и знаю очень мало, хотя и пыталась узнать как можно больше. Я одновременно и знаю, и не знаю, что ждет нас дальше и мне… мне страшно.
— Я понимаю, — кивнул Гэндальф, посмотрев на бывшую гриффиндорку долгим взглядом, — но ведь есть что-то еще, не так ли?
— Да, — Гермионе стало даже слегка не по себе оттого, насколько проницателен этот маг, и сколько всего он знает, какая сила скрывается под образом блуждающего по миру старца, славящимся своими фейерверками. — Я все еще переживаю за своих друзей. Я очень рада, что мне выпал шанс разделить со всеми вами такое грандиозное приключение, стать частью чего-то поистине великого, но я ужасно скучаю по друзьям. Не проходит и дня, чтоб я хоть раз о них не подумала. Как они там? Справляются ли без меня?
Гермиона говорила тихо, но быстро, словно ей дали ограниченное время, чтоб она могла поделиться своими переживаниями. Она замолчала на минуту, переводя дух. Гэндальф же слушал ее внимательно, не перебивая. Она чувствовала его мудрый и сочувствующий взгляд. Также, девушке казалось, что маг уже давно понял, о чем попросит его молодая волшебница, но дал ей возможность излить душу. Ведь совсем нескоро еще представится такая возможность. Митрандир знал, что высказать все, что на душе, иногда бывает очень полезно, даже если нет никакой возможности помочь. Но, к счастью Гермионы, волшебник знает решение ее проблемы и с радостью поможет такой выносливой и умной не по годам девушке.
— Владычица Галадриэль намекнула мне, — набрав побольше воздуха, продолжила бывшая гриффиндорка, — что Вы можете помочь с этим. Мне бы очень хотелось дать друзьям знать, что со мной все в порядке.
Гермионе было стыдно просить волшебника о подобном. Ведь он пригласил ее присоединиться к отряду, но не обещал выполнять все ее прихоти. Она считала, что не имеет права на такую просьбу. Тем более то, о чем она просит, совершенно не касается цели похода. Она просит для себя. Только высказав свою просьбу, девушка тут же об этом пожалела и открыла рот, чтоб забрать свои слова назад и извиниться перед магом, как мудрый волшебник тепло улыбнулся, видимо, заметив ее порыв.
— Гермиона, — перебил ее Гэндальф, положив руку на ее маленькую ладошку в успокаивающем жесте, — я помогу тебе. Ты теперь одна из нас, часть нашего мира, наш друг. Я не вижу причин не помогать тебе. И леди Галадриэль была права, дав совет обратиться ко мне, ведь я на самом деле знаю, как решить твою проблему.
Гермиона смотрела на волшебника своими большими глазами, блестящими от непролитых слез, и никак не могла поверить, что ей все-таки помогут.
— Гэндальф, — дрожащим голосом начала она, — спасибо Вам большое. Я даже не знаю, как Вас отблагодарить.
— Полно тебе, девочка, — по-доброму усмехнулся могущественный волшебник. — К чему этот официоз? Ведь ты уже обращалась ко мне на «ты», — он улыбнулся, увидев слегка порозовевшие щеки девушки. — Итак, у меня есть одно решение, и, думаю, оно тебе понравится.
Гермиона тут же выпрямилась и с готовностью посмотрела на мага, ожидая его указаний.
— Все очень просто, — объяснил Гэндальф. — Я сейчас погружу тебя в сон, и ты увидишься со своими друзьями.
Гермиона радостно закивала и поспешила устроиться поудобней на сене. Она прикрыла глаза и слушала умиротворяющий голос Гэндальфа, который начал читать заклинание на неизвестном языке. Девушка предположила, что это был древний язык самих Майар. Постепенно ее сознание расплывалось светлой дымкой, не оставляя ни единой мысли. С каждой секундой дымка сгущалась, становясь все темнее, и она слышала только обволакивающий голос мага, призывающий отдаться во власть сну. И она повиновалась голосу, последовала за ним в убаюкивающую тьму…
***
Темнота понемногу начала рассеиваться и Гермиона обнаружила себя в знакомой до боли гриффиндорской гостиной. Но вопреки ожиданиям, все предметы были четкими, а не так, как обычно бывает во снах. Одно из доказательств того, что сон этот искусственный.
— Гермиона? — услышала она удивленный голос у себя за спиной и немедленно обернулась. — Гермиона!
Молодой парень с яркими зелеными глазами, сверкающими за стеклами круглых очков, и с непослушной копной черных волос, в некоторых местах тронутых сединой, кинулся в объятия своей подруги.
— Гарри! — воскликнула девушка, обнимая лучшего друга, по которому так сильно скучала.
Когда же она отстранилась, то заметила спешащего к ней представителя рыжей семьи Уизли.
— Рон, — волшебница едва сдерживалась, чтоб не пролить так долго сдерживаемые слезы, — я так рада вас видеть, мальчики!
Она потянула друзей на их любимый диван, расположенный напротив камина. Ей так много нужно было им рассказать и о многом спросить, а времени у нее было не так уж и много.
— Гермиона, куда ты пропала? Мы обыскались тебя! — наконец заговорил Мальчик-который-выжил. — Тебя похитили? Но ведь дом был отлично защищен всеми возможными заклятиями! Ведь сам Дамблдор их накладывал и…
— Гарри, — прервала девушка поток вопросов своего друга, — все в порядке. Никто меня не украл, — тут она помедлила, — наверное.
— Что же с тобой случилось? Ты сама ушла? Ты нас бросила? — снова посыпались нескончаемые вопросы, но уже от Рона.
Гермиона улыбнулась. Это так похоже на ее мальчиков — задавать миллион вопросов и делать выводы, даже не узнав всего. И бывшая гриффиндорка со всей ясностью осознала, как же им нужна ее помощь, поддержка и знания. В который раз она подумала, что без нее они пропадут. Но тут же одернула себя. Сейчас ведь все в порядке, они живы и здоровы, а значит, справляются без нее.
— Мальчики, — заговорила она, прогоняя ненужные мысли, — у нас не так много времени.
Друзья внимательно посмотрели на нее, показывая полную готовность выслушать все, что она им расскажет.
— Со мной, правда, все в порядке. Дело в том, что меня затянуло в книгу, — она замолчала, увидев вытянувшиеся лица своих друзей. — Что? Гарри, ты-то мне должен поверить. С тобой такое было на втором курсе, когда Реддл затянул тебя в свой дневник.
— Да, помню, — ответил брюнет, — и, наверное, верю тебе.
— Так вот, меня затянуло в книгу, только не в воспоминание, а в реальность. Другой мир. Книга должна была остаться в библиотеке Блэков, потому как она не перенеслась вместе со мной. Называется она «Хоббит, или туда и обратно».
— Но когда ты вернешься? — спросил Рон, поверив подруге на слово. — Ты ведь ищешь путь назад?
— Понимаете, — бывшая гриффиндорка пристыжено опустила глаза, чувствуя себя виноватой, — дело в том, что из этого мира нет выхода. Уже состоялся совет, на котором решилась моя судьба. Мне сказали, что мое появление было предопределено. И словам этого человека я всецело верю.
Гермиона сдерживала слезы, смотря на то, как изменились в лице ее друзья. Она чувствовала себя предательницей. Все мысли, которые она загоняла как можно дальше, вылезли на поверхность. Обрушились на нее, словно лавина.
— Простите меня, мальчики, — всхлипнула она, не выдержав потока эмоций и чувств. — Я безумно скучаю по вам и хочу помочь. Я не хотела вас оставлять в такой тяжелый момент. Но здесь мне так хорошо, я чувствую себя на своем месте. Хотя тут тоже все идет к войне. Видимо, судьба моя такая…
— Что ты, — молодые люди не могли смотреть на слезы своей лучшей подруги и обняли ее с двух сторон, пытаясь поддержать, — Гермиона, ты не предала нас.
— Мы справимся без тебя, — заверил ее Гарри, внимательно посмотрев в глаза, — ведь справлялись же как-то полгода, что тебя не было и даже уничтожили два крестража!
— П-полгода? — Гермиона аж икнула от удивления, переставая плакать.
— Да, ты пропала полгода назад, — кивнул Рон, подтверждая слова друга, — что не так?
— В мире, куда я попала, прошло только три недели, — ошарашено пробормотала волшебница. — Я, конечно, предполагала, что время идет иначе, но не до такой же степени!
— Вот это да, — протянули друзья в один голос.
— Расскажите мне, что у вас произошло за это время, — потребовала девушка, вытерев слезы и полностью успокоившись. — У нас осталось совсем мало времени, я чувствую это.
— О, — глаза Гарри загорелись и он заерзал на диване, предвкушая реакцию лучшей подруги, — мы украли медальон Салазара Слизерина у Амбридж, пробравшись в Министерство. Конечно, нас чуть не поймали егеря, но все обошлось.
— А потом мы его уничтожили, — продолжал Рон, с удовольствием отмечая, как расширились в удивлении глаза подруги, — правда, он нас еще немного помучил, гад ползучий.
— Рон, ты забыл сказать, что уничтожили мы его с помощью меча Годрика, после того, как Добби нас спас из Малфой-мэнора.
— Что? — не выдержала Гермиона. — Вас поймали? Вы произнесли его имя? Конечно, вы это сделали! Два оболтуса! Ведь на его имени табу!
— Гермиона, — примирительно поднял руки зеленоглазый друг, — все обошлось, все в порядке. И больше мы не произносили его имя, наученные опытом. А еще, знаешь, Драко нас спас тогда в мэноре. Он притворился, что не узнал меня, за что получил Круцио от своего дражайшего папочки.
— Оу, — Гермиона была приятно удивлена, — значит, Драко Малфой не совсем безнадежен.
— Да, — кивнул Гарри, — я и сам был удивлен. Хотя знаешь, ведь он тогда, на Астрономической башне уже опускал палочку. Он не хотел убивать директора.
— Вы сказали, что уничтожили два крестража, — напомнила девушка, — какой же второй?
— Им была диадема Кандиды Когтевран, — ответил Рон, — наш Темный Лорд оказался падким на старинные и дорогие вещи, принадлежащие Основателям Хогвартса.
— Вы знаете, какие еще остались? — спросила волшебница.
— Да, — Гарри слегка нахмурился, — но к ним будет труднее всего подобраться. Это Чаша Пенелопы Пуфендуй, которая хранится в сейфе Беллатрисы Лестрейндж, и Нагайна.
Гермиона ахнула, не представляя, как ее друзья собираются пробраться в сейф самой опасной Пожирательницы.
— Не переживай, — увидев реакцию подруги, тут же поспешил ее успокоить Гарри, — мы ворвались в Министерство Магии, справимся и с сейфом.
— Мальчики, — Гермиона вздохнула, понимая, что у нее просто нет сил на них злиться, — я горжусь вами. Вы молодцы. Просто пообещайте мне, что будете осторожны. Я не знаю, когда в следующий раз смогу с вами связаться, потому, что нас ждет тяжелый и долгий путь, полный опасностей. Да и еще учитывая разницу во времени, это будет весьма проблематично сделать. Гарри, пообещай мне, что ты соберешься с силами и прикончишь этого змееподобного урода!
Сам же Гарри был слегка удивлен напором подруги, но поспешил уверить ее, что сделает все, что от него зависит. Друзья крепко обнялись, и как раз в этот момент Гермиона снова услышала голос Гэндальфа, доносящийся издалека, а очертания гостиной Гриффиндора и лица ее друзей стали расплываться. Девушка поняла, что ее время истекло. Она в последний раз помахала друзьям и медленно окунулась в такую мягкую и тягучую темноту…
***
Гермиона открыла глаза и увидела взволнованное лицо Гэндальфа. Пришлось несколько раз поморгать, чтоб сфокусировать взгляд.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросил маг встревожено.
— Весьма неплохо, только голова немного кружится, — ответила волшебница, прислушавшись к своим ощущениям.
— Давно я не использовал это заклинание, вот и получился такой небольшой побочный эффект, — пояснил Митрандир, — но не переживай, в следующий раз будет лучше.
— Спасибо тебе, Гэндальф, — искренне поблагодарила его девушка и зевнула, прикрыв рот ладошкой.
— Тебе нужно поспать, — тут же засуетился волшебник, — впереди переговоры с Беорном. Всем нам нужно набраться сил. А о результатах своей встречи с друзьями расскажешь уже в пути, если захочешь, — он словно прочитал ее мысли.
— Спасибо, — снова сказала девушка, устраиваясь на сене, и подложив ладошки под щеку, сладко засопела. Сказывалась выматывающая погоня и эмоциональный стресс.
— Не за что, Гермиона, — тепло улыбнувшись, ответил Гэндальф уже спящей волшебнице, — не за что.
