Только между нами

      Людвиг едва успел схватить девушка за руку, потянув к себе. Огромная железная плита упала сверху, раздробив плиты. Мраморные осколки чёрным дождём посыпались во все стороны.       — Я всегда знала, что ты псих. Но, что такой, — Брагинская шокировано смотрела, как трещины змеями расползаются по плитам во все стороны, осознавая, чего ей удалось избежать.       — Просто стоит быть чуть менее импульсивной в незнакомом тебе месте, — Людвиг перепрыгнул через плиту и прошёл вглубь зала, осматриваясь.       — Ты уверен, что здесь больше нет ловушек?       — Не должно быть. Это просто маленький подарок для незваных гостей.       Страны молча шагали по зале, рассматривая её. В середине, на небольшом возвышении стоял алтарь. На чёрном бархате покрывала золотыми нитками были вышиты руны. Девушка провела рукой по орнаменту, ощущая под своими пальцами прохладную мягкую ткань и жесткие нити.       — Ты можешь их прочитать?       — Нет, — Людвиг покачал головой, — я никогда не поддерживал своих боссов в этом мракобесии. Я протестант.       Бункер оказался настоящим подземным дворцом. Огромные залы, наполненные различными артефактами, плавно перетекали из одной в другую. И образовывали, как путникам вскоре удалось выяснить, замкнутый треугольник, полностью повторяя очертания находящегося над ними Вевельсбурга. Каждый зал имел свой цвет, в оттенках которого он был оформлен. Но как бы красиво и таинственно здесь не было, страны не нашли самого главного — библиотека отсутствовала.       — Как же так? Я была уверена, что мы найдем её, — расстроенная Анна села на приступку перед алтарём. Страны обошли весь бункер по кругу и вернулись в черный зал. Более внимательное исследование показало, что кроме алтаря и гобеленов здесь больше ничего нет.       — Она где-то здесь. Просто очень хорошо скрыта от глаз, — Людвиг сел рядом с девушкой. А Брагинская положила свою голову ему на плечо и прикрыла глаза. Немец от неожиданности дёрнулся, но остался на месте.       — Как странно. Я положила голову самой себе на плечо. Выглядит, как особо тяжёлый случай шизофрении.       — Само наше существование попахивает шизофренией, — Людвиг улыбнулся. Но вдруг стал серьезным и вдруг спросил: — Что такое наша жизнь? — он замолчал, словно задумавшись о чём-то, а затем воскликнул, поражённый своей догадкой. — Это цикл, понимаешь? Цикл, который начинается во тьме и там же заканчивается.       — Что за бред ты несёшь?       — Как ты не понимаешь, — Людвиг схватил Брагинскую за плечи и развернул к себе, глядя прямо в глаза, — всё здесь олицетворяет нашу жизнь. Это начало, — немец обвёл зал рукой, — человек появляется в этом мире зачатый во мраке супружеской спальни.       — Ну, не всегда супружеской, — вставила свои пять копеек Анна, всё ещё не понимая к чему клонит Байльшмидт. Но замолчала, вырвавшись из рук немца и сложив руки на груди, посмотрела на мужчину. — Я слушаю.       — Потом идет белый зал — человек рождается чистым и непорочным. Потом зеленая — юность, полная проб и ошибок. Потом золотая…       — Расцвет, — Анна перебила Людвига, постепенно начиная осознавать. Тот кивнул.       — Да. Человек достигает пика своих возможностей. Его таланты доведены до совершенства. Он на пике своей славы. Потом идёт медленное угасание, и человек возвращается туда, откуда пришёл. Во мрак, — Германия на мгновение замолчал, переводя дух. — А что всегда стоит выше человеческой жизни?       — Знание! — девушка не смогла сдержать улыбки.       — Библиотека где-то наверху. Я уверен. Такие загадки в стиле моих прошлых боссов.       — Людвиг, ты гений! — Брагинская вскочила на ноги и в порыве чувств обняла немца, подняв его над землёй. Не замечая, что впервые за очень долгое время назвала его по имени.       Плита, упавшая сверху, была прикреплена к цепи, уходившей стальной змеёй к потолку. И теперь, если хорошо присмотреться, можно было заметить на потолке люк. Анна, как, хоть и незаконный, но владелец более сильного тела Байльшмидта, полезла наверх первой.       Люк оказался деревянным. Покрашенный в чёрный цвет, с витиеватой резьбой, он от сырости прогнил и поэтому поддался первому же несильному толчку. Чуть ли не рассыпавшись у Брагинской в руках.       В помещение не было электрического света. Оно было лишь слабо освещено солнечными лучами, проникающими с потолка. Корни деревьев за сто лет успели раскрошить каменные блоки, создав существенные проёмы. Библиотека представляла собой восьмиугольник. По её стенам тянулись многочисленные стеллажи с фолиантами, а по углам и в центре стояли фонари на тонких изогнутых ножках.       Услышав недовольное сопение, Анна очнулась от наблюдения и помогла Людвигу залезть в люк. Тот изрядно измучился: взбираться по цепи на каблуках оказалось дело нелёгким.       Но когда страны начали исследовать библиотеку, они пришли в ужас. От дождей и постоянной сырости, проникавшей в помещении из образовавшихся проёмов, большинство фолиантов были безвозвратно утеряны. Россия, любящая читать и обожающая собирать книги, готова была заплакать от этого жалкого зрелища. Уцелевшим оказался один единственный стеллаж. За изучение которого страны и принялись с особым рвением.       Такого количества бреда Людвиг не видел даже в предложениях Америки. Заклинание вызова личного гоблина-слуги, зелье против свинки и тому подобная ерунда. Но Аня находило особое удовольствие в комментировании того или иного рецепта.       — Заклинание невидимости. Как думаешь, если наложить его на Канаду? Что будет?.. А вот ещё. Зелье повышения потенции. Надо предложить Франции. А то поизносился за столько веков... Проклятье скромности. Наложить бы его на твоего братца.       — А заклинания молчаливости там нет? — Людвиг тяжело посмотрел на разошедшуюся Россию. Он уже пятнадцать минут не мог сосредоточиться на одной странице текста. — Я бы его с радостью использовал. — Ладно, ладно, — девушка примирительно развела руками и пошла к полкам выбрать себе новую книгу. На глаза ей попался фолиант в красной обложке с массивным железным вставками. Взяв его, Россия села рядом с немцем на диване и углубилась в чтение. Это оказался трактат какого-то английского путешественника. Он описывал магические обряды и традиции разных стран мира. «К специфическим ритуалам некоторых племён Африки, обитающих вдоль реки Замбези можно отнести ритуалы извлечения и переноса душ из тела в тело. Лично я, как атеист и цивилизованный человек в это не верю, но многие племена твердят, что в лесах живёт бессмертная богиня, совершающая подобные обряды».       Россия отвлеклась от чтения и повернулась к Людвигу:       — Как ты думаешь, какому олицетворению стран Африки давно не прилетал фугас, что она такое творит?       — Меня больше интересует вопрос, кому из цивилизованный стран давно не прилетал фугас, что он такое заказывает?       Россия и Германия посмотрели друг на друга. Такого взаимопонимания они не достигали с 1939 года.