Глава 2. Depart.
6 июля 2016 г. в 12:38
Выходить из дома в привычное время, ни на секунду не задерживаясь, стало обыденностью. Хана Дюфур вообще относилась к той породе людей, что везде и всегда успевают. Педанты. Они не позволяют времени бестактно утекать сквозь пальцы. Тратят каждую минуту своего времени на работу, на планирование, на какое-либо действие. Отдыхать такие люди не умеют. А если точнее, их отдых никак не вписывается в рамки общепринятого досуга. Отдыхая, они работают. Их мозг постоянно загружен работой. Даже принимая ванну, обедая или проводя время с друзьями, они думали о работе. Трудоголики.
Не сказать, что Хана полностью вписывалась в эту категорию людей, но была близка к педантам. Скорее, чтобы описать её, подходило слово «перфекционист». Существует два типа стремящихся к совершенству. Первый, у которого каждый режимный момент дня расписан по минутам, если не по секундам. Даже если нужно в уборную это будет запечатлено в графике. То есть, полный порядок в мозгах, на бумагах, на работе, но при этом бардак в личных вещах и весь их дом ходуном стоит. Второй тип отличается идеальным порядком своего жилища, каких бы размеров оно не было. Он всегда будет одет с иголочки, но при этом совершенно спокойно забывать в котором часу у него совещание и когда последний раз кормили кота. Третьего вида перфекционистов просто не существовало. Только если вы не Хана Дюфур. Эта женщина была идеальна во всём. Настолько к ней нельзя было придраться, насколько это желание перекрывало остальные. Если говорить более понятным языком, Хана была просто скучной до зубного скрежета. До такой степени, что это раздражало окружающих её людей.
Сейчас, когда она ехала в офис, в её голове работали даже самые запылившиеся, ещё немного сонные механизмы головного мозга. Утром позвонила начальница и рассказала, что их развлекательный отдел ждёт большая работа. Больше она ничего не упоминала, лишь попросила побыстрей явиться на работу, прихватить зубную щетку и сменное бельё. А это указывало, что в офисе они проведут не одну ночь и что работы действительно много. Можно было лишь догадываться о темах будущих статей, выпускаемых их онлайн-журналом. Всё чаще маячили статьи о плагиатах разных групп. Фанаты этих групп были в бешенстве и чуть ли не перегрызали друг другу глотки за своих любимцев. Воистину, любовь фанатская — есть самое большое зло из всех видов любви. Хана её не понимала и отказывалась понимать. Потому что ничего глупее в жизни не встречала.
Дорога до офисных зданий заняла меньше времени, чем предполагалось. На этот раз попался толковый водитель, который знал, где удобней объехать утренние пробки. До начала рабочего дня оставалось восемнадцать минут и сорок три секунды. Приходить раньше никаких намерений не было. Приходить позже — тем более. Точность — черта королей. Хана зашла в ближайший кафетерий за американо. При входе её встретила весёлая хип-хоп мелодия «One of a kind» G-Dragon’а. Она усмехнулась и мысленно взмолилась, чтобы предстоящая сегодня работа никак не была связана с этим исполнителем. Хотя, вряд ли, конечно, ей доверят перемалывать косточки самому Джи Дрэгану после последнего-то случая, но все равно помолиться не помешало бы.
В этом мире многие, если не все, люди казались Хане странными, глупыми и неспособными справляться самостоятельно с окружающими их проблемами. А Квон ДжиЁн был самым-самым странным. Хотя нет, не самым странным. На первом месте были его верные глупые фанаты, готовые защищать своего ненаглядного до скончания века и дольше. А вот под номером два числился этот напыщенный индюк всея Кореи и Азии. Хана надеялась, что судьба-злодейка, так любящая пошутить особенно в утро понедельника, не столкнёт её с лидером «Big Bang» ни сегодня, ни в следующей жизни.
Развлекательный офис на пятом этаже встретил Хану Дюфур беготнёй, криками, столпотворениями и мокрым полом. Видно кто-то кофе разлил. Всё, впрочем, как всегда. Так как в мировом масштабе Хана не могла сделать мир идеальней, то приходилось мириться с недостатками сотрудников по работе. Поставив стаканчик на свой рабочий стол, а сумку — в кресло, она направилась к кабинету начальницы, дабы узнать, с чем ей лично предстоит сегодня работать. Та в привычной ей манере разговаривала сама с собой, вскрикивала и злилась, видимо, тоже на себя. Хоть Хана уже с десяток лет жила в Сеуле, корейцы всё не переставали её поражать своей излишней экспрессией. Она сама, как и большинство детей страны Восходящего Солнца, была более спокойной и утончённой. В менталитет её страны была заложена способность скрывать свои эмоции и всегда, при любых обстоятельствах, улыбаться. И Хана Дюфур отлично справлялась.
— Хана, беда. Ужас. Катастрофа. Апокалипсис, — начальница, госпожа Ким, то бледнела, то краснела, то зеленела. Видно, её цвет лица ещё не определился, каким должен быть. Преувеличение проблем было её основной чертой. — Хана, война! И нас купили. Межфандомная. А мы и вот. И надо писать статьи. Или опровержение, — ничего определённого Дюфур разобрать не смогла. Она на «отлично» сдала экзамен на знания корейского языка ещё десять лет назад. Но из-за того что начальница картавила и проглатывала половину слов, да и говорила несвязными предложениями, а обрывками, её бы вряд ли даже коренной житель понял.
Хана со стойкостью и абсолютным спокойствием подошла к столу госпожи Ким, открыла бутылку с водой, налила в стакан и буквально заставила выпить содержимое. Та послушно приняла стакан, вроде как успокоилась.
— Хана, на кону честь нашего развлекательного отдела. Вот, смотри! — госпожа Ким протянула несколько листов А4 смятых в её маленьких ладошках.
Это была статья. Точнее не статья, а лишь подписанные фотографии охотниками «Dispatch». Вот кого корейские знаменитости поистине ненавидели. Из-за сотрудников этой компании у знаменитостей отсутствовали какие-либо секреты. Потому что «Dispatch» способны пролезть даже в спичечный коробок, но раздобыть самые пикантные фото айдолов и актёров. На первой фотографии был человек, стоящий на коленях и склонившийся до земли. Складывалось ощущение, будто он просил прощение у кого-то. Лица, как впрочем, и фигуру, невозможно было разглядеть. Второе фото было интересней. На нем можно было разглядеть лицо мужчины лет тридцати пяти. Скорее всего, менеджера или кого-то из стаффа. Мужчина пытался скрыть лицо извиняющейся знаменитости. На этих двух бумажках фотографии были исчерпаны.
— И что? — вежливо поинтересовалась Хана, возвращая бумаги в руки импульсивной госпожи Ким.
— Как что? Нам нужно узнать кто это! Это явно мембер какой-то известной группы. Последнее время так много статей выходило о плагиате тех или иных групп. Мы должны перехватить у «Dispatch» информацию. Если постараться пробить лицо этого человека, мы можем узнать, в какой компании он работает, — начальница размахивала руками и брызгала слюнями. Она даже дышать успевала только вздохами. Ей не хватало воздуха, чтобы высказать весь тот рой информации витающей в её голове.
— Вы же знаете, я не берусь за слухи. Мне нужна лишь проверенная информация. И уж точно не буду доверять «Dispatch», способных из мухи слона сделать, — с привычно-неестественной улыбкой сообщила Хана. — И вам не советую. Вы ведь помните, что было в прошлый раз.
Если госпожа Ким забыла, Хана могла с радостью напомнить о прошлом глупом инциденте их журнала. Она-то уж всё помнит. Не в правилах Ханы Дюфур забывать прошлое. Вопрос тогда был о разводе двух актёров. «Dispatch» насобирали много информации. Были фото, как те заходили в здание регистрации браков и их расторжения, соответственно. Их бывший, очень уверенный в себе сотрудник смело написал статью о расторжении счастливого многолетнего брака двух замечательных актёров. А это оказалось лишь непроверенным слухом. Причем очень плохим. Потом всем отделом извинялись перед семейной парой и их компаниями. А заодно и перед всей страной за клевету.
Хана не понаслышке знала, что словом можно ранить. И убить можно. Именно поэтому выбрала такую работу. Нет, Дюфур не была убийцей, просто ей нравились сильные профессии. Способные остальных держать в узде. Способные раскрыть правду, обличить других, уличить в грешных замыслах или прекрасных намерениях. Цель и тема статьи не имела значения. Хана лишь хотела, чтобы один единственный человек знал, на что она способна. Что было в её власти. Что она может лишь парой фраз и фото-доказательством решать судьбу любого человека.
— Я помню, — остудив пыл, пролепетала начальница. — Но ведь это такой шанс! Это может быть правдой. Ты лучший мой сотрудник, а у нашего отдела уже давно не было громких статей. Вот я и взялась за первое попавшееся, — как нашкодивший ребёнок пропищала маленькая госпожа Ким. Она сжала фотобумагу и кинула в мусорное ведро. — И правда, может это пустой звук. Раз так, поезжай-ка ты на интервью.
— Интервью? — Дюфур должна была уже привыкнуть к быстрой смене тем её начальницы, но всё равно не ожидала нового задания. В планах Ханы была сегодня бумажная работа и Хана очень не любила, когда её планы менялись.
— Да, с новичком поедешь. С Кан ЧонДамом. Пока он стажёр, его опасно одного отправлять. А я ему такую опасную миссию доверила, — безответственность и слабохарактерность Ким ЁнМи (а именно так звучало полное имя начальницы) довольно-таки часто выходили за рамки дозволенного, и Хана уже не раз жалела, что не перешла в другой отдел. Занималась бы лучше преступниками, там вроде как более серьёзные люди работают.
На лице вечно-улыбающейся Дюфур отразилась гримаса разочарования, но тут же ушла на нет. Возле кабинета начальницы стоял тот самый стажёр, Кан ЧонДам. Пухленький, низенький и с ямочкой на правой щеке. Милый, одним словом.
— Доброе утро, сонбэ. Буду рад поработать с вами сегодня. Я поведу машину, — он низко поклонился и протянул сумку и стаканчик кофе Хане. Оперативно.
— Доброе утро. Ну что ж, поехали, — Дюфур улыбнулась, ещё раз посмотрев на свой рабочий стол с аккуратной стопочкой бумаг. Ничего, трудности нас закаляют и делают сильней.
Хотя Хану всё равно не покидало чувство чего-то плохого. Она не была суеверной, ведь умные люди в приметы и предчувствия не верят. И шестого чувства, как считают многие женщины, тоже нет. Просто, интуиция?! Наверное, да. Именно она. И интуиция её не подвела. Нет, ничего плохого не случилось. Они не попали в автомобильную аварию, на Землю не упал метеорит, да и вообще их здоровью ничего не угрожало. Вот только Кан ЧонДам остановил служебную машину около здания YG Entertainment.
— Ох, я так нервничаю. Всё-таки это моё первое интервью. Я очень переживаю. А вы волновались на своём первом интервью? — болтливый стажёр, не унимающийся всю дорогу, обратился к Хане.
Та лишь кивнула. Все нервничали. Да и сейчас она волнуется не меньше. Ещё бы, приехать в компанию своего врага. Негласного, конечно. Но Хана была уверена, главный доход этой компании считает её злом номер один.
— А у кого интервью берём? — всё также улыбаясь, произнесла Дюфур.
В памяти пронеслись все моменты, связанные с людьми из этой компании. Точнее с одним из них. Но зато каким. Имя G-Dragon’а пропиарило её собственное на «ура» в далёком 2009 году. Тогда она всеми силами пробивалась на вершину, за любой слух бралась, за каждую соломинку держалась. А история с липовым плагиатом оказалась как нельзя уместней. Её тут же приняли в успешную компанию и сразу дали высокую должность. Она сама, самостоятельно, без чьей-либо помощи, сумела взобраться так высоко. Никто не знал, кто она на самом деле, все видели в ней безработную девчонку, которой невероятно повезло. Хана не верила и не верит в удачу, она верит лишь в собственные силы. Поэтому когда один из её помощников дал ей наводку на курение лидером «Big Bang» марихуаны и что искать источник следует в полицейском участке Осаки, Хана незамедлительно рванула туда и не зря. Тогда масштаб её статьи разросся на весь шар земной. Она взлетела ввысь, купаясь в лучах славы. В те года её все любили. Почти все. Сам артист и его компания, которая из-за её статьи понесла значительный ущерб, конечно ненавидели. И это немного, совсем капельку омрачало Хану Дюфур. Никому не нравится, когда его ненавидят. А когда ты считаешь себя идеальным человеком — уж тем более. Больше с людьми из этой компании она не пересекалась и не планировала, если бы не сегодняшнее интервью.
— С Ю ИнНа-сонбэ. Ах, она такая красивая. Я её самый большой и преданный фанат, — очарованно пропел стажёр.
Хана тихо выдохнула — кризис миновал. Но опасность встретить на вражеской территории ненавидящего её человека оставалась. Поэтому в здание она заходила с опаской, пусть на лице и играла её вечная дежурная улыбка.