Тайное зеркало

Драко Малфой, по общему признанию, был немного трусоват. Да он и не стыдился этого, без всякого стеснения прячась за своими шкафоподобными телохранителями — Креббом и Гойлом, зная, что в их трио за физическую силу отвечают они. Но Драко Малфой всегда был очень умным, и этого у него было не отнять. Не зря же он считался одним из лучших учеников Хогвартса. После памятной «галлюцинации» — декан, целующий Поттера — Драко начал за ними наблюдать, не веря, что воображение могло сыграть с ним такую злую шутку. И решил посмотреть на взаимоотношения Снейпа и Поттера, так сказать, непредвзято, и эти наблюдения дали свои результаты. И как он раньше не заметил, что крестный кидает в сторону очкарика взгляды не ненависти, а жгучего желания?! И ладно Снейп, вполне могло случиться так, что Поттер привлек его внимание, мало ли, кто какими извращениями страдает, но Потти!!! Этот мелкий и наглый недолев отвечал не менее страстными взглядами, поедая декана Слизерина голодным зеленым взглядом. Драко понял, что он ничего не понял, и устроил слежку. Конечно, Малфой прекрасно понимал, что следить за крестным и не привлечь его внимание к себе — было за гранью доступного, так же, как и за неуловимым Золотым мальчиком, который словно мог растворяться в воздухе. Но! Но в Большом зале и на уроках это можно было делать незаметно, и Драко этим пользовался вовсю. На уроках Снейп делал вид, что Поттер грязь под его ногами, а тот привычно огрызался и краснел от злости, но Драко видел ПРАВДУ!!! Правду, которая была проста, как кнат — крестный подначивал героя, и, если вслушаться в слова, скорее шутил, чем оскорблял, а Поттер краснел совсем не от злости, а от сдерживаемого смеха. И таких мелких изменений было очень много, но для остальных они остались незаметны кроме, пожалуй, рыжего Уизли и всезнайки Грейнджер. Выскочка перестала шипеть на Поттера, когда тот препирался со Снейпом, а Уизел не встревал со своими дурными выкриками. И вот сегодня! Заметить странно-спокойный взгляд крестного, когда Поттер под ручку выводил эту шалаву Уизли было не сложно, сложнее было понять его. Отец рассказывал, когда Драко интересовался, почему крестный один, что тот страшный собственник и ревнивец, и мало кто сможет терпеть его закидоны. А сейчас спокойно наблюдает за практически изменой Поттера?! Да не может этого быть! Но после многозначительных переглядываний Поттера со Снейпом, Драко со всей ясностью понял, что затевается что-то интересное, причем с полного одобрения и при поддержке крестного. Что-то, что Драко просто обязан был увидеть собственными глазами. Сразу, как только парочка гриффиндорцев вышла из Большого зала, Снейп сорвался с места и полетел в подземелья. Оставить эту тайну не раскрытой Драко не позволила гордость, а вернее глупость и хорошо скрытое, но немного воспалившееся гриффиндорство. Рассудив, что крестный не зря помчался в подземелья, Драко решил, что гнаться за двумя верх глупости — ни одного не догонишь и ничего не узнаешь! Поэтому он последовал за Поттером и Уизли, справедливо полагая, что Снейп сам найдет их. Приказав Креббу и Гойлу идти в слизеринскую гостиную, Драко, выйдя в другие двери, помчался догонять Поттера. Гарри шел очень медленно, выгуливая рыжую по коридорам Хогвартса. Они упорно поднимались наверх, и Драко, прячась в каждой подвернувшейся на пути нише, неотрывно следил за ними. Поттер остановился около дверей в заброшенный класс и что-то тихо сказал Уизли. Та тоже что-то ответила, но сказанное не понравилось Поттеру, потому что он слегка скривился, а потом завел ее в класс. Драко подбирался все ближе и ближе, желая хоть одним глазком заглянуть туда, когда услышал быстрые шаги и непередаваемое постукивание отцовской трости по каменному полу, которое Драко мог узнать из тысячи других звуков. Он едва успел затаиться за доспехами, как мимо него быстро прошли трое волшебников — отец, крестный и какой-то незнакомый мужчина. Они остановились перед дверьми, прислушиваясь к происходящему. Тут еще двое промчались мимо убежища Драко и присоединились к мужчинам — Уизел и Грейнджер, причем все спокойно поздоровались и, теперь уже вместе, вошли в класс. Любопытство — это слабый отголосок того, что испытывал Драко! Что могло там происходить, что появился его отец? А грифы?! Драко снова начал потихоньку пробираться к двери, когда вновь услышал шаги и дурные вопли на весь Хогвартс. Помянув Мерлина недобрым словом, Малфой опять нырнул за доспехи. На этот раз по коридору неслась мамаша Уизли, таща за руку, как на буксире, своего мужа. Спустя пару мгновений они скрылись за дверьми все того же класса. Плюнув на конспирацию, Малфой рванул к дверям, клятвенно себе обещая, что именно он будет следующим, кто войдет туда, и остановит его только Авада! Дверь легко поддалась под его рукой и он скользнул в комнату. Увиденное повергло его в шок. Самое жуткое — убранство класса. Это был тихий ужас, который постепенно исчезал под взмахами палочки Снейпа, рядом с которым стоял Поттер. Драко на секунду представил себе, что застал бы ЭТО во всем его «великолепии» и передернулся. Его отец тоже махал палочкой, очищая воздух от сшибающего с ног аромата цветов, из-за которого слезы наворачивались на глаза. Третий, неопознанный Драко волшебник, устраивал на стульях троих связанных человек — Дамблдора и двух представительниц клана Уизли, одна из которых — Джиневра — неприятным голосом что-то вещала — Северус снял с нее Силенцио, чтобы Артур услышал ее и понял, что здесь происходит. — Я должна стать леди Поттер, а когда этот задохлик сдохнет, то все его деньги станут моими. Мама мне обещала, что я стану леди, и директор тоже. Я даже зелье этому недоумку подливала, чтобы он слушался только меня. Гарри, немедленно развяжи меня, я приказываю! Я должна стать леди, чтобы быть, как Малфой. Я буду леди Поттер! — она повторяла одну и ту же мысль, но в разных вариациях, попутно сдавая своих подельников. Артур Уизли сидел, опершись о стену, закрыв лицо руками, не веря, что его жена и дочь могли совершить подобное. Рональд сидел рядом на корточках, положив руку на плечо отца. Грейнджер с брезгливостью рассматривала связанных волшебников. — Малфой, а ты что тут делаешь? — Поттер первым заметил незапланированного гостя, вывернувшись из-под руки Снейпа. — Я… я… я ищу отца, — нашелся Малфой-младший, во все глаза глядя, как крестный обратно притягивает гриффиндорца к себе. — Пусть остается, — махнул на него Северус, зная, что выгнать дорвавшегося до тайны Драко можно только с диким скандалом. — Встань там и не мешайся. Драко уселся на указанный подоконник и приготовился смотреть — концерт обещал быть захватывающим. Пару минут спустя к нему присоединилась гриффиндорка. — Малфой, — поприветствовала его она. — Грейнджер, — вежливо ответил Драко, понимая, что хамить в этой ситуации не стоит. *** Дамблдор бился в волшебных путах, как рыба в сетях, но безрезультатно. Рядом с ним сидела уже совершенно выпавшая из реальности и что-то бормочущая Джиневра, а чуть дальше под мощным Силенцио — Молли Уизли. — Мой Лорд, — поклонился Снейп, предлагая незнакомому Драко мужчине первому приступить к допросу. — Я думаю, — ответил тот, — что пусть сначала мистер Уизли разберется со своими женщинами. В этот момент младший Малфой понял две вещи, и не знал, какая его поражает больше. То, что красивый незнакомец — Темный Лорд, или то, что Поттер и прочие гриффиндорцы, похоже об этом знают, но совершенно спокойно к этому относятся? — Грейнджер, — он пихнул соседку по подоконнику в плечо, — а ты в курсе, кто это? Драко мотнул головой в сторону Темного Лорда. Девушка презрительно фыркнула и осмотрела Драко с головы до ног, словно неведомую зверушку. — Я-то да, а ты? — Так, Темный Лорд, — ответил опешивший Малфой. — Вообще-то, — Гермиона включила менторский тон, — перед тобой бывший Темный Лорд, а теперь он — Лорд Гонт. — Бывших Темных Лордов не бывает, — парировал Драко. Люциус шикнул на них, заставив замолчать и обратить внимание на происходящее в комнате. А происходило интересное. Директор так и сидел, связанный на манер гусеницы, и дико вращал глазами. А перед Молли и Джиневрой стоял бледный Артур и наконец-то, впервые за много лет, говорил, как глава семьи. — Как ты могла, Молли?! Я ведь доверял тебе, я столько стерпел ради тебя, а ты! Кто-то снял с нее заклинание немоты и класс наполнился визгливым голосом. — Тюфяк, будь ты проклят, предатель! — орала она. — Мадам, — Лорд Гонт встал напротив нее, сверкнув алыми глазами и заставив захлебнуться собственным визгом, — если вы не снизите тон, то я вам покажу, каким образом я заставлял слушаться своих слуг. Вроде и сказал тихим голосом, и угрозы почти не было слышно, но Молли, до которой наконец дошло кто перед ней, моментально замолчала, сравнявшись от страха цветом с белой стеной за ней. — Молли, — снова вступил Артур, — я любил тебя, я женился на тебе, хоть ты и сделала мою семью Предателями Крови, убив своих братьев ради наследства, которое все равно ускользнуло от тебя. Я любил тебя и наших детей. Я так надеялся, что мы сможем заслужить прощение от Магии и снять Печать. Но ты, как всегда, решила по-своему. Ты пыталась опоить юношу, у которого вся наша семья в неоплатном долгу. — В каком таком долгу? — Молли не выдержала страшных слов мужа и попыталась перевести тему. — В каком? В каком?! Ты совсем ополоумела? Гарри спас нашу дочь от смерти, спас меня, а ты спрашиваешь — в каком. Долг Жизни, Молли. А теперь еще и попытка подчинить его… Я не знаю, что тебе сказать, как объяснить, если ты сама не понимаешь элементарных вещей. — И что ты будешь делать? — взвизгнула она от страха, понимая, в какую яму сама себя загнала. — То, что должен был сделать давным-давно — я буду спасать своих сыновей, так как дочь спасать поздно, а тебя я хочу убить. — отрезал Артур, впервые повысив голос на жену. Все вокруг с ужасом наблюдали, как всегда тихий и покорный воле жены Артур Уизли достал палочку и полоснул себя по ладони Секо, складывая ее лодочкой, чтобы собрать кровь. Северус отлевитировал Дамблдора подальше, чтобы освободить место для мужчины. Артур обходил Молли и Джинни, тонкой струйкой пуская кровь на пол, выписывая ею странные узоры. Он читал заклинание отсечения от рода и просьбу к Великой снять с сыновей Печать Предателей Крови, за себя он просить не стал, справедливо себя обвиняя в произошедшем. Он знал, что должен был отказаться от Молли в тот день, когда узнал о ее преступлении, что должен был выгнать ее из дома, забыв, как ее зовут. Но у них уже были трое мальчишек, и она так рыдала и умоляла его, что сердце дрогнуло. А потом проявилась Печать, и ему стало все равно. Но теперь он нашел в себе силы отрезать свою жену и дочь от рода, знание, что его сыновьям будет легче и лучше без позорного клейма, вело его. Рон рыдал на плече у Гермионы, но не препятствовал отцу, понимая, что исправить ничего нельзя. Он, как только узнал о замыслах матери и сестры, понял, что ничем хорошим это не закончится — нужно было выбирать, и он выбрал себя и своих братьев. Тем более, Рон собственными ушами слышал, как пренебрежительно отзывалась его мать о своих сыновьях, как об отбросах. Кровавый узор вспыхнул ярким светом, скрывая женщин от глаз наблюдателей, на несколько мгновений ослепляя всех, и потух, оставив на стульях два бессознательных тела. Северус первым подошел и просканировал их заклинаниями — магглы, это были две обычные магглы — исчез ярко-рыжий цвет волос, которые стали тускло-каштановыми, исчезло без следа магическое ядро. Артур, осевший на пол после произнесенного заклинания, стал сквибом. Магия приняла его просьбу и вынесла свое решение. Северус достал из карманов мантии пузырек с успокоительным и дал его Гарри, кивнув головой в сторону Рона. — Напои его. Гарри подошел к другу, втискивая фиал в ледяные пальцы. — Рон, давай, тебе необходимо это выпить. Рон… — Любимый, давай, приходи в себя, — поддержала его Гермиона. Вдвоем они с трудом напоили Рона зельем и устроили на дальней парте, где он, скрутившись в клубок, затих. Гермиона осталась рядом, а Гарри вернулся к мужу — этот день еще не был закончен. Пока Гарри помогал другу, Северус, как декан, наделенный определенной властью, вызвал эльфа и велел перенести женщин в Лондон и оставить около какой-нибудь больницы или приюта. А Артура велел переправить в Нору, где сыновья смогут присмотреть за ним. — Ну-с, приступим, — сказал Том, подходя к Дамблдору, заставляя того прыгать вместе со стулом в попытке убежать. — Северус, у тебя есть с собой Веритасерум? — Для директора Дамблдора у меня есть все, что угодно, — зельевар уже нес наполненный стакан. Дамблдора напоили зельем, и Лорд Гонт хотел было приступить к допросу, когда услышал за спиной тихое покашливание. — Да! — Рыкнул он оборачиваясь, но тут же успокоился, увидев Поттера скромно потупившего глазки. В скромность он не поверил ни на секунду, а вот в очередную хитрость пополам с пакостью от истинного гриффиндорца — запросто! — Извините, сэр, но не могли бы вы, перед тем, как пытать его, сначала спросить — как он вызывал в школу Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Поняв, что гадости от Поттера обидчикам не закончились, Гонт кивнул и обернулся к директору, вернее, почти уже бывшему директору. — Альбус, как ты вызывал Поттера и Блэка? — Посылал за ними своего домовика, — голос директора был совершенно безжизненным — Северус не пожалел для него Веритасерума. — Так давай, вызови их, — недовольно протянул Том. Но Веритасерум не мог заставить Дамблдора действовать по приказу, поэтому тот честно ответил: — Не хочу. — Не важно, — махнул рукой на него Гарри, — теперь я сам справлюсь. Добби! Люциус не ожидал еще хоть раз в жизни увидеть своего бывшего домовика, но, нужно сказать, зрелище было то еще! Перед Поттером появился кто-то, отдаленно напоминающий домового эльфа — на тонких ножках носки были надеты одни на другие, причем все разных и очень ярких цветов; длинный свитер с буквами ГП на груди, вернее животе, подпоясанный гриффиндорским шарфом и полосатый колпак, залихватски надвинутый на одно ухо. — Добби пришел, добрый Гарри Поттер, сэр. Чем Добби может вам помочь? Поттер присел на корточки перед домовиком и спросил: — Добби, ты можешь найти… найти… — Гарри собирался с силами, чтобы сказать вслух, — найти моего отца и крестного? — Добби может, — кивнул лопоухий, — Добби знает, где живут плохие маги, которые обманывали доброго Гарри Поттера, сэра. — А ты можешь их позвать в школу? Добби так усердно закивал, что колпак едва не слетел с головы. — Гарри Поттер, сэр, — домовик переминался с ноги на ногу. — Что? — Добби должен переодеться, не то маги не послушают Добби. — Переоденься и приведи их сюда. Счастливый домовик щелкнул пальцами, моментально оказываясь одетым в наволочку с эмблемой школы и исчез. Он появился через несколько мгновений. — Гарри Поттер, сэр, Добби привел плохих магов и сказал куда им нужно идти. Добби не смог перенести их прямо сюда, Добби оставил их за пределами школы. — Спасибо, Добби, — поблагодарил малыша Гарри, — возьми в моем сундуке носки себе в подарок. — Гарри Поттер так добр к бедному Добби, — эльф стиснул колени Поттера в объятиях и исчез с тихим хлопком. — Люц, — Том подошел к любовнику, — а Поттер знает, что эльфы становятся свободными, если им дать одежду? — Я знаю, — Гарри услышал слова Гонта, — но Добби и так свободный эльф, который просто мне помогает иногда. — Ясно, — хохотнул Том, — ну что ж, подождем еще пару гостей и приступим. — Приступим, — как эхо повторил Гарри, подходя к мужу. — Что ты собираешься с ними делать? — Северус не представлял насколько тяжело будет для Гарри видеть этих предателей. — Я собираюсь закончить их свободную и бесполезную жизнь, — сказал Гарри, и взгляд его потемнел от сдерживаемого гнева.