Возраст - не главное

      Элар, с того самого инцидента, постоянно теперь замечал на себе взгляды всех своих товарищей и советников, кроме, пожалуй, Серы и Коула, в каком бы уголке Скайхолда не находился. И, что было самое неприятное – эльф не мог понять значений этих взглядов, не видел подобных раньше. А спрашивать не хотел: на глупый вопрос ему дадут такой же глупый ответ.       С Дорианом Элар, если и пересекался, то старался избегать мага, или же сводить их общение к минимуму, ограничиваясь общими фразами. Тевинтерец поначалу пытался остаться наедине и поговорить, но ловкий эльф ускользал, отмахиваясь очень срочными делами: прибытием очередных именитых гостей, составлением плана противодействия Корифею и прочими подобными отговорками. В конце концов, Дориан оставил Лавеллана в покое.       Скука одолевала Вестника. ***       Когда все повязки с заживших ран были сняты, Инквизитор загорелся желанием вырваться из крепости хоть куда-нибудь. Лавеллану за несколько недель надоело изучать каждый уголок огромного замка, знакомиться с гостями и мило улыбаться, стараясь не слушать то, что говорилось шепотом и за его спиной. Но вырваться не удавалось – никаких подходящих по важности дел не было, словно назло. А может, и Лелиана с Калленом постарались. В очередного орлесианского вельможу, начавшего лебезить о деятельности Инквизиции, хотелось пустить стрелу с зажигательной смесью, жаль, Жозефина не одобрила. А Сэра вот оценила. ***       Когда разведчики донесли лично своему Вестнику об агентах венатори в Изумрудных могилах, пыл Инквизитора было уже не остановить, он был готов выезжать хоть один и в ту же секунду, но доводы разума все же взяли верх, в конце концов. В сопровождение, не слушая пререканий, вызвались Вивьен и Кассандра, а чтоб поразмяться на имперцах, с ними поехал и Бык. Уже в пути Лавеллан ощущал на себе три внимательных взгляда. Раздражало.       Сама местность, по которой они ехали, эльфу нравилась: эти зеленые нескончаемые леса, лесные животные, сам воздух – все напоминало о доме. Недосягаемом нынче доме. Украдкой эльф тяжко вздохнул.       Заприметив неподалеку дым от костра, команда спешилась – ни к чему привлекать к себе лишнее внимание, особенно сейчас. Элар, с большого неодобрения товарищей, тайком подобрался ближе.       Уже знакомый, но ненавистный язык, знакомые костюмы; подозрения оказались верны – перед ним был лагерь венатори. Дав товарищам знак тихо, по одному, приближаться, эльф, вытащив из колчана стрелу, натянул тетиву, целясь в чародея, от которого и могли бы быть основные проблемы. Например, наложенный щит не дал бы Кассандре и Быку спокойно атаковать, да и эффект неожиданности пропал бы.       Стрелком Лавеллан был метким, учили его с раннего детства: стрела угодила четко в сердце, маг был убит, а до оставшихся растерявшихся тевинтерцев тем временем уже добрались. Оставалось лишь проверить горизонт – дикие звери на руку сейчас бы не были, великаны, к примеру, да и мало ли, вдруг тут не один лагерь противника стоит. – Странно, у них нет ни карт, ни заметок, ни писем, ни записок. Это очень странно, – эльф был растерян: ничего нужного не было ни у трупов, ни в лагере. – Босс, может, они только-только разместились, а тут мы и напали? – Нет, лагерь обжитой, они тут даже не одну неделю были, – Кассандра указала на очаг и на вырытую неподалеку и зловонно пахнущую яму. – Давайте уедем? – Лавеллан поежился, – тут слишком тихо, ни птиц не слышно, ни зверей. Даже ветра нет. Окинув взглядом территорию еще раз, Искательница взобралась на коня, её примеру последовали все остальные. Команда двинулась дальше в абсолютном молчании. Нарушать тишину не решался никто. ***       Ближе к ночи вся компания добралась до лагеря Инквизиции – все равно в окрестностях не нашлось ничего примечательного, а на ночь оставаться в неразведанном толком лесу было гиблой затеей. Весь лагерь спал, кроме пары дозорных. Эльф, тихо пожелав доброй ночи, забрался к себе в палатку и, скинув лук, колчан со стрелами и доспехи, завалился на лежак – сильно хотелось спать. Зашедшая позвать Инквизитора на поздний ужин Вивьен, увидев спящего, решила не будить. ***       Когда Лавеллан открыл глаза, вокруг было темно, хоть глаз выколи – стояла глубокая ночь. Хотя свет от костра все равно просвечивал через ткань палатки. Осознав, что есть хочется больше, чем спать, Элар выбрался наружу: около костра сидел Бык, поджаривая кусок мяса. На непонятное шебуршание тот обернулся. – А, Босс… тоже не спится? – Есть захотелось сильнее, чем спать, вот и проснулся, – в животе, подтверждая слова обладателя, заурчало. – Слышу, – кунари протянул кусок прожарившегося мяса, – и раз уж все тут спят, и нет лишних ушей, то можем поговорить. История про разведчиков, с которым ты увязался и потянувшаяся вслед за этим катавасия правдива? – Частично. Я… и правда увязался за ними, и заметили они меня, только вот… – Только не говори мне, что ты еще младше. – Да нет, не в этом дело. Я, просто, потерялся сначала, – эльф уткнулся взглядом в костер, – а в лесу, как оказалось, были люди. Сначала меня заметили они, пытались поймать, я же, считай, диковинная зверюшка для них. Старейшина много раз говорила не попадаться на глаза людям, особенно, если ты один. А я издалека их за охотников наших принял, окликнул с дерева. А потом… они обернулись. – И ты понял, что это не ваши охотники? – Да. Я помню, как они сначала прикинулись добрыми, уговаривая слезть, а потом, когда им надело, пытались сбить меня с дерева, где я прятался. Один из них даже залезть ко мне пытался, но у него не вышло ничего. Потом они принялись за угрозы, громко орали всякие оскорбления и проклятия с прочими лестными пожеланиями. И уже потом, на крики, пришли наши охотники.       Эльф притих, погружаясь в не самые приятные воспоминания. – И чем дело кончилось? – Бык передал еще один прожарившийся кусок мяса эльфу. – Охотники убили их. Быстро, те даже и понять не успели, что произошло. Инеас, один из них, долго грозился с меня шкуру спустить за то, что ушел в лес один. – Я б на его месте так и сделал бы… у кунари другой, конечно, уклад, но дети для нас – святое. За ними наблюдают чуть ли не постоянно. Ведь из детей вырастают сильные воины, талантливые ремесленники и так далее, – Бык провел по рогам рукой, – но первые лет двадцать своей жизни ты ребенок. У всех народов так. Кроме гномов – те, что в пятнадцать, что в тридцать уже с бородой, независимо от пола. – Я не ребенок, Бык. – Это я уже слышал, и я понимаю весь твой запал. Проблема в том, что понимают тебя немногие сейчас. Учти, та же Кассандра осуществит угрозу твоего охотника, если потребуется. Так что имей в виду… и ешь уже, а то остынет, да и ты, как приехали, сразу спать ушел.       Грозного кунари Элар слушал уже вполуха, разомлев от горячей пищи и тепла перед собой. Хотелось снова завалиться спать. Эльф привалился к Быку, уже засыпая. – Не ребенок он, как же.       Когда бывший агент Бен Хазрат негромко окликнул эльфа, тот уже видел десятый сон. Подхватив легкое тело Инквизитора, Бык вернул того в палатку, укутывая легким одеялом, ругаясь про себя, что и ему передалась эта «мания заботы».       «Ты храбр, немного наивен, открыт сердцем и душой… Ты слишком рано решил повзрослеть, Босс, слишком рано…» – Бык вернулся к костру, сон к нему все равно не шел, а так хоть уставшим дозорным можно было помочь. И из головы не выходило дневное происшествие – лагерь венатори, в котором не было ничего примечательного. Если бы не тот маг,и если бы не тевинтерские одеяния, можно было бы легко принять противника за обыкновенных путников, остановившихся на привал. «Но если здесь были агенты Корифея, значит, им было что-то нужно» - кунари вглядывался в костер, пытаясь собрать свои мысли в единый клубок. Казалось, что разгадка была на поверхности,только руку протяни, и всё поймешь. Но мысль не шла. Бык уже даже успел перебрать вариант с драконом, который мог быть поблизости, но отринул эту идею.       В конце концов, Бык решил отложить тяжелые мысли до утра. Они все вместе вернутся на то место и обыщут каждый сантиметр вокруг. А пока ночь, можно было расслабиться и не переживать ни о чем.