Привычка подчиняться

В университете меня встретили друзья, в том числе и моя девушка – Амелия. В том мире, в котором мы возрождались в последний раз, мы были врагами. Этот мир вообще сильно похож на тот, в котором я умер в последний раз. Интересно звучит – мир, в котором я умер в последний раз. А по сути, так и есть. Еще один вариант бессмертия. Моя сила еще не до конца вернулась ко мне. Вернется, когда исполнится семнадцать – тот возраст, в котором я её обрел. А до этого момента осталось совсем недолго – всего три месяца. Что я помню из прошлого? В основном, обрывки – наверно, самые важные вехи. Помню, как убивал. Много убивал, предавал, сражался. Любил. Я воин по своей натуре, и дар мой в основном необходим для сражений, поэтому мне душно и тесно в этой жизни. В этом милом цивилизованном мирке. Но я стараюсь жить как нормальный человек. Иногда по ночам я просыпаюсь и мне хочется пойти и громить все подряд. Но нельзя. Привычка подчиняться дает о себе знать. Подчиняться старшему, подчиняться королеве, сильнейшему, правилам приличия. Поэтому я живу тихо и спокойно. И никто не догадывается о том огне, который сжигает меня изнутри. Выплеснуть его получается только, когда я играю на фортепиано, занимаюсь спортом или любовью. Я подрабатываю по вечерам в одном дорогом ресторане – играю на рояле для богатеев, которые пришли хорошо провести время. Они думают, что я играю для них за деньги… Но нет, все совсем не так. Я играю - и пламя внутри успокаивается, а из них я понемногу тяну то, что необходимо мне намного больше, чем еда или деньги. Энергию. Чистую, искрящуюся, золотую энергию. Нам с Амелией хорошо. Не могу сказать, что люблю её, но ближе неё у меня нет никого. Она мне как сестра, хотя мы и спим вместе. Её чувства ко мне аналогичны. Она помнит, кем я был прошлой жизни, и знает, кем я стал в этой. Но несмотря на это, нас с ней связывают глубокие теплые чувства. Из размышлений меня вырвало ощущение того, что за мной кто-то наблюдает. Ощутил чью-то сильную ауру. У людей такой не бывает. Стоя рядом с друзьями около небольшого ларька с кофе, недалеко от входа в университет, я огляделся по сторонам. В основном все знакомые лица. Но что-то неприятно шевельнулось внутри, заставив насторожиться. - Все нормально? – заметив что-то, спросила Амелия, глядя на меня своими чудесными невероятными синими глазами. Многие говорят, что не понимают, что я в ней нашел, с моей-то яркой внешностью. Очевидно, считают, что мог бы найти кого-то соответствующего. Но просто они не смотрели ей в глаза. Просто они не знают мою Амелию. Поэтому так говорят. Это большинство людей на её фоне серые мыши. - Все хорошо, - улыбнулся я ей, поправив черный завиток волос около уха, - показалось. - Пойдем в аудиторию, а то опоздаем. - Пойдем, - кивнув, согласился я и вдвоем мы направились на занятие. День прошел своим чередом, если не считать нового преподавателя - высокий блондин с голубыми глазами. Этакий истинный ариец. Господин Ник Роудс. Вызвал на практике меня отвечать, но я был, как всегда, готов, так что он остался доволен моим ответом. Правда, когда занятие закончилось, господин Роудс хотел мне что-то сказать, но его обступили студенты, а я не стал дожидаться, когда он освободится, и ушел следом за Амелией. День почти закончился и, наконец-то приближалось время, когда я смогу пойти в ресторан и сесть за свой любимый черный блестящий лаковый рояль с превосходными гладкими клавишами и идеальным звучанием. Я ждал этих вечеров с нетерпением. Амелия любила это мое занятие и временами приходила послушать, как я играю. Но, когда я играл, я не замечал ничего кругом. Прибежав домой после занятий, я переоделся в свой единственный строгий костюм и направился к ресторану. Дорога занимала всего четверть часа, что делало эту работу еще более привлекательной. Вбежав через служебный вход, я поздоровался с коллегами, сунул пальто в шкаф, подошел к зеркалу и взглянул на свое отражение. Красивый, яркий, а строгий костюм только усиливает это ощущение. Улыбнувшись себе напоследок, я выхожу в зал и, пройдя вдоль стены к роялю, сажусь за него. Зал выполнен в благородных темных тонах. Немного бардового на стенах и дорогая мебель из цельного дерева. Все нарочито дорого и изыскано. Вздохнув, я открываю крышку рояля и кладу пальцы на гладкие прохладные клавиши. Вот он, этот момент, ради которого я сюда прихожу. Не в деньгах дело. Есть вещи намного важнее. Я начинаю играть - и зал наполняется приятной нежной музыкой седьмого вальса Шопена. Когда я играю, окружающий мир перестает для меня существовать. Я чувствую рождающуюся под моими пальцами музыку, ощущаю струящуюся вокруг собственную огненную энергию и чистую энергию людей. За один такой вечер я набираю её столько, что было бы живо наше дважды уничтоженное государство, её бы хватило для восстановления немаленькой его части. Вечер проходит как всегда приятно, но уже в конце, примерно за час до моего окончания, я внезапно ощущаю в зале чью-то сильную ауру, как возле университета. Это определенно некто обладающий незаурядным даром. Начинаю вглядываться в темный зал, рассматривать лица, сидящих за столиками, но тот, кто мне нужен, сидит за самым дальним в тени и я не могу его рассмотреть. Видимо, кто-то мною заинтересовался, раз уже второй раз я ощущаю за собой такой «ненавязчивый» присмотр. Но к тому моменту, как заканчивается моя смена, некто ускользает так же быстро, как и появился. Ну что ж, видимо он хочет со мной поиграть. Жаль, что я еще не до конца обрел свою полную силу, но и того, что есть, хватит, что бы в случае чего проучить шутника. Вернувшись домой, я готовлюсь к предстоящему дню в университете и ложусь спать.