Своё место

      Тсунаде долго не продержалась, пошла лично выяснять, чем это Змей пичкает Джирайю, что он каждый раз, выходя из лаборатории, становится весь такой медленный и счастливый. Нет, она не считала, что Орочимару может ставить опасные опыты на сокоманднике, но надо же знать, к чему быть готовой, если что!       Поэтому как только Джирайя скрылся в святая святых Змеиного логова, Тсунаде требовательно забарабанила в дверь.       — Да? О, привет, я как раз о тебе думал, — разулыбался Змей, как будто бы и не знал, кто за дверью.       Сенджу одарила его скептическим взглядом:       — Впустишь?       — А ты не могла бы зайти через часик, м?       — Чтобы снова полюбоваться на Джирайю-желе? — куноичи фыркнула. — Нет уж, хватит. Я верю, что вы помирились, но прятаться даже от меня — это уже свинство. Мне же вас лечить в случае чего, в конце концов!       — Ну ладно, ладно, заходи… — Змей неохотно пустил её внутрь. — Чаю будешь?..       — Буду, — кивнула Тсунаде. — Но объяснения, чем у тебя занимается Джирайя по нескольку часов в день, мне нужны больше.       — Да ты не волнуйся, будет… Вот садись, выпей чаю, как раз заварился…       Тсунаде огляделась. Обычная комната с татами и столиком. Комната отдыха для персонала. Каким бы секретным и рабочим ни было бы помещение, но человеческие нужды никто не отменял. Минимально — туалет, но лучше ещё кухоньку и место, где можно полежать…       Да и Джирайя выглядел нормально, только чуточку взволнованно, того и гляди, сам расскажет…       Орочимару дождался, пока Тсу наберёт побольше чая в рот, и проговорил:       — Сексом занимаемся.       Сенджу ожиданий не подвела, выплюнув чай настоящим фонтаном. Прокашлявшись, химе подозрительно уточнила:       — Вы что делаете?       Ну, в самом деле, с Орочимару сталось бы сказануть нечто подобное, только чтобы насладиться её реакцией. Лучше уточнить.       — Се-е-ексом занимаемся, — охотно повторил Змей, успешно уклонившийся от фонтана с чаем. И с удовольствием повис на Джи.       Тсунаде посмотрела на чашку, отставила в сторону. Посмотрела на Орочимару, который вис на напарнике с явным удовольствием. На Джи, приобнявшего Змея совершенно неосознанно. Вздохнула.       — Извращенцы. Оба.       — Но счастли-и-ивые… Осуждать будешь?       — М-м… до тех пор, пока это не будет мешать на миссиях — нет.       — Обижаться?       — На что именно? — девушка прищурилась.       — На хранение секретов, к примеру.       — У вас завелись ещё какие-то секреты, помимо этого?       — Нет, вроде нет.       — Так ответили же, когда спросила… Джирайя, ты чего молчишь? На тебя непохоже.       Парень пожал плечами:       — Да пока нечего вроде добавить.       — Ладно, и последний вопрос, — Змей коварно улыбнулся и душевно спросил: — Тсу, может, присоединишься?       — Э? — Сенджу недоумённо хлопнула ресницами. — В каком плане?       — В том самом. В прямом.       Орочимару покивал, умиляясь про себя. Озадаченная Тсу… Тсу, которая не сразу бьёт за намёк, а сначала пытается понять, не приглючилось ли ей… хотя понятно, раньше за ним такого не водилось.       Стол хрустнул под пальцами опёршейся на него Тсунаде. Джирайя шевельнулся:       — Орочи. Мой опыт подсказывает мне, что пора драпать.       — Ща, подожди, ещё один градус… Бежим наружу, не дай бог, заденет лаборатории!       Злосчастный стол разлетелся щепками уже в полёте. Стены для Тсунаде помехой тоже не стали — и Джирайя не мог отделаться от ощущения, что по всей Конохе химе гоняла их с редким удовольствием.       — Слушай, я, конечно, понимаю, что это очень весело, — начал Орочимару, как только пыл у химе немного спал. — Но почему было просто «нет» не сказать?..       Хрясь!       — Потому что Тсу… уппс… страстная… натура, — Джирайя поднырнул под запущенный Сенджу валун.       Подумав, Змей подлил масла в огонь:       — Или это было: «Да, но родители не разрешают?»       И тут же утёк в сторону, а то задерживаться на месте больше двух секунд опасно. Очень опасно.       — А вдвоём от Тсу бегать удобнее, — поделился вынырнувший сбоку Джи. — Она отвлекается на то, чтобы выбрать, кого именно бить.       — М-да… Твой опыт не подсказывает тебе случайно, когда ей надоест?       — Ещё с полчаса. Про родителей было зря, — Джирайя кувыркнулся, уходя от очередной атаки.       — Мне реально интересно! — возразил Змей, мелькая, чтобы получить свою порцию плюшек. — Кстати, спорю, что Тсу не такая уж страстная… страстность обычно по-другому скрывают, отвечаю… тут что-то другое…       — В какую сторону другое? — Джи с интересом скосил глаза.       — Возможно… нежность, хрупкость и ранимость?       «Ранимая» девушка ударила в землю так, что вздыбила валуны размером с небольшой дом.       — А что тогда скрываю я? — Джирайя подпрыгнул, отталкиваясь от летящего камня и тем самым сбивая его в сторону от чьего-то окна.       Змей поржал.       — Мозги ты скрываешь, мозги…       — Серьёзно? — Джи даже притормозил, чуть не угодив под удар.       — Хорошо скрываешь, даже от себя порой, — прокомментировал это Орочи.       Когда Тсунаде гоняла Джи, она обычно достаточно быстро перегорала, исчерпав первый запал, и, громко фыркнув, уходила по своим делам. Но в этой ситуации был ещё и Орочимару, который с удовольствием подливал масла в огонь, как только тот пытался затихнуть. При этом на убегание и уклонение требовалось гораздо меньше чакры, да ещё и вдвоём. Проблемы могли начаться, только если бы кто-то из них попал под удар, но этого удалось избежать.       А вот химе Сенджу на очередном ударе замедлилась, пошатнулась и начала заваливаться вперёд. Джирайя первым метнулся к ней, пока Змей размышлял, могла ли Тсу успокоиться достаточно, чтобы использовать уловки.       — Лёгкая степень истощения, — определил Орочимару, всё-таки приблизившись. — Ну ты сильна, подруга! Тормоза не для тебя, да?..       — З-заткнись! — прорычала Сенджу.       Змей взглянул на цепочку разрушений, что они оставили, и пришёл к выводу, что всё-таки чакроистощение Тсу заработала не зря. Выложилась по полной.       — Сейчас я тебя подлечу, а ты не будешь пытаться нас убить, ладно? Тебе надо хотя бы полчасика полежать спокойно, а то загремишь в госпиталь на целую неделю. Будешь лапочкой?..       Тсунаде насупилась, сверкая глазами, потом всё-таки неохотно кивнула.       — Поставь меня, — буркнула она в сторону Джирайи.       — Когда ещё возможность выпадет поносить химе на руках? — возразил тот. — Не волнуйся, никто не увидит.       — Бака! — Тсунаде дёрнулась, но Джирайя только сжал руки крепче.       — Тсунаде. Ты настолько нам не доверяешь?       — Тсу, ты же не хочешь, чтобы все узнали, что ты растратилась так, всего лишь гоняя нас, идиотов?.. — уточнил Орочимару. — Тащим её ко мне, у меня есть мягкие стимуляторы. К вечеру будет уже как новенькая. И может снова попробовать нас убить.       Сенджу окончательно надулась, но выворачиваться перестала.       — Я никогда не пыталась вас убить.       — Да, наверное, если бы пыталась, то всё-таки убила бы, — Орочимару открыл дверь своей квартирки и пропустил Джи с грузом вперёд.       Стандартное жилище несло на себе весьма ощутимый отпечаток личности Змея. Окна полностью занавешены, прохладно, немного сыровато… и какой-то упорядоченный хаос расположения вещей, вроде как и не идеальный порядок, но чувствуется в этом некая система.       — Клади сюда… сейчас я стимуляторы приготовлю…       Орочи удалился на кухню, где наравне с сашими в его холодильнике обитали различные околомедицинские штуки первой и десятой необходимости.       Тсунаде уселась на диван, подобрав под себя ноги и сумрачно зыркая на Джирайю. Тот, вопреки ожиданиям, не спешил говорить глупости, улыбаться до ушей, да и вообще был как-то непривычно спокоен.       — Зачем всё это было? — наконец спросила Сенджу.       — Что — это? — Джи наклонил голову набок.       — Всё, — куноичи повела рукой. — Ты что, пытался заставить Орочи ревновать?       — Вот уж нет, — Джирайя фыркнул, закатывая глаза. — Мне, вообще-то, девушки нравятся.       — А Орочимару?       — А Орочи я люблю, — серьёзно ответил парень.       — Вот, всё готово, — с кухни вернулся Змей. — Отвар мерзкий, терпкий и тёплый, но поможет восстановиться. И, ради ками, не дёргайся хотя бы ещё минут пятнадцать!       Орочимару передал ей большую чашку, а сам уткнулся в плечо Джи.       — Всё в порядке? — Джирайя обнял его, повернулся — не только взглядом, всем корпусом, уютно расслабляя мышцы. — Тсу, помочь?       — Сама справлюсь, — буркнула куноичи, морщась от вкуса и запаха, но послушно выпивая отвар. — Не настолько уж я слабачка.       — Пользуясь случаем, что минут пятнадцать ты не сможешь нас побить, хочу поинтересоваться: если предложение тебе неприятно, почему было просто не сказать «нет»?.. Просто у тебя реакция такая… Будто мы не просто странную и неприличную вещь предложили, а вообще оскорбили твою честь и достоинство. Или злостно издеваемся.       Тсунаде отвернулась.       — А то вам хватит слов.       — Почему нет?       — На Джирайю слова никогда не действовали.       — Ну так и внятного объяснения, насколько я помню, ни разу не было. Например, «нет, ты не в моём вкусе», «нет, я девушка клановая, приличная, выйду замуж за того, кого клан подберёт для размножения, а до этого ни-ни»… или там «нет, я не буду ходить на свидания до тех пор, пока со мной не начнут действительно считаться, а не только видеть симпатичную мордашку»… «Нет, мне нравятся девушки» тоже бы отлично подошло, да.       В Орочимару полетела подушка. Змей поймал снаряд, вопросительно приподнял брови. Тсунаде отвечать не спешила, буравя взглядом обивку дивана.       Джирайя нахмурился. Он никогда не задумывался над этим, но сейчас, когда Орочи перечислил…       — Может, как раз потому, что это было бы… окончательно?       — А попытка нанести травмы — это флирт такой? — с интересом уточнил Змей. — Выглядит, во всяком случае, всё именно так.       — Не флирт, — Джи качнул головой. Говорил он осторожно, будто нащупывая цепочку верных рассуждений. — Компромисс. Согласиться не имеешь права, а отказаться… — Джирайя замолк, потому что вывод напрашивался слишком уж смелый.       Тсунаде хмуро зыркнула на него:       — Не знаю, что ты там сейчас подумал, но отказаться — не хватает аргументов. Слишком выводишь, чтобы рассуждать логически.       — А чего обычное, в общем-то, предложение приводит тебя в такую ярость? — всё же настаивал Змей. — Неужели так оскорбительно?..       — Всерьёз считаешь своё предложение обычным? — Тсунаде свела брови к переносице.       — Ну… Не особо прям сверхъестественным, — Змей пожал плечами. — Взрослые особи всех видов животных этим занимаются. И некоторые растения — тоже. А что сочетание необычное, так на то мы и люди, чтобы экспериментировать…       — Орочи, — Джирайя чуть сжал ладонь на плече Змея. — Не надо. Видишь же, что Тсунаде неприятно.       — Ладно, не буду. Хотя я всё равно не понимаю, — Орочи сжался в комок на руках у Джи. — Неужели мы настолько плохи?..       Тсунаде дёрнула плечом и снова отвернулась. Не потому, что ей было неприятно смотреть, как Джирайя обнимает Змея.       Неприятно было ловить себя на мысли, что она тоже хотела бы вот так прижаться к кому-нибудь.       Вот только не до такой степени химе Сенджу нуждалась в чьём-то одобрении, чтобы привязываться третьим лишним. И хорошо, что она никогда не рассматривала слова Джирайи всерьёз: было бы обидно получить такой щелчок по носу.       Орочимару устало закрыл глаза, пряча неожиданно болезненный взгляд.       — Больно, Тсу. Очень больно, — признался он. — Я и не знал, что ты о нас настолько плохо думаешь.       — Ты сейчас о чём? — Сенджу так и не обернулась, продолжая смотреть в стену.       Джирайя погладил Змея ладонью по волосам, как бы уговаривая: всё хорошо, успокойся…       — Да так… что даже объяснений недостойны… или что настолько не ценим свою сокомандницу, чтобы… чтобы… Да ну к биджу. Пойду я в лабораторию, там хоть защита должна была перегруппироваться, но проверить бы не мешало.       — Чтобы что? — Тсунаде резко обернулась, подобралась. Можно было не сомневаться, что, попытайся Змей и правда уйти, его собьют с ног прыжком, требуя объяснений.       — Чтобы просто играть.       Растерянность. Беспомощный взгляд, опустившиеся плечи. Невозможно даже сказать «я так не думала», потому что…       — Сокомандницу? — губы искривились. — Клановая задавака, которую навязали двум талантливым сиротам, чтобы был повод выделить хорошего джонина в наставники. Такое не слышали, нет?       — Охуеть, — только и произнёс Змей. Потухший было взгляд снова загорелся. — Ы. Это же просто "ы". Нет, даже двойное "ы". Джирайя! Создай логическую цепочку с учётом твоего предыдущего мнения о своём месте в команде!       Орочимару развеселился и уселся рядом с Тсу. Джи непроизвольно стрельнул глазами в сторону двери, как будто хотел сбежать, задумчиво прикусил губу.       — Не складывается до конца. Если Тсунаде слышала нечто подобное, а мы — нет… говорили специально для неё. Меня сенсей не любит, всегда подчёркивает, что ты гений, а я придурок… ну, справедливо, наверное. Местами. Но Тсу — медик! Она — важнейший член команды!       — Мне не даются стихийные техники, — сообщила Сенджу, глядя в сторону. — Такое разочарование от внучки Хаширамы. Глава надеется, что хотя бы Наваки сможет пробудить Мокутон.       — А что разочарование-то? Сами бы Мокутон активировать попытались бы, — ехидно заявил Змей. — С учётом того, что Хаширама — единственный известный обладатель Стихии Дерева, то это явно рецессивный признак, гуляющий по вашему клану, а значит, у любого представителя клана примерно равная вероятность пробуждения Мокутона. Нет, я что сказать-то хотел… Нас явно пытаются поссорить. Мне вот недавно говорили, что я такой умный, такой умный, мне совершенно не место с вами — неотёсанными вояками.       — Это Тсунаде-то неотёсанная? — совершенно искренне возмутился Джирайя.       — Но зачем? — нахмурилась Сенджу. — Разве единая сильная команда не лучше для деревни?       — Наша милая Тсунаде в ответ на подкат разнесла полдеревни, если это не неотёсанность, то я не знаю что, — хмыкнул Змей. — Так, чтобы всё было предельно ясно. Никто тебя, Тсу, клановой задавакой не считает. Ты медик, и очень хороший — а значит, как минимум часть наследия своего великого деда реализовала. А что не Мокутон — так остальные ещё меньше сделали. Это ясно?       Джирайя толкнул Змея локтем в бок:       — Ты неправ. Одно дело — разносить в хлам и гонять по деревне, другое — наступать на больные мозоли. А зачем… — парень снова нахмурился, крутя факты так и этак. — Хм. Орочи прямо говорят, что он гений, сенсей его выделяет и учит техникам. Тсу — химе, и её наверняка обучают в клане. При этом кто-то успешно давит на то, что тебе не даются стихийные техники, а вокруг Орочи складывается репутация подземельного змея… Хотят получить сильных, но индивидуальных бойцов? Это же глупо…       — Это ты такие тонкости видишь, но такой чуткостью обладают не все… Хм. Похоже, к нам тянутся ниточки контроля… Сильные бойцы — это, конечно, хорошо, но если они будут таки очень сильные, кто гарантирует, что они будут делать то, что надо?.. А вот если они о своей силе не будут знать… или побоятся обратиться друг к другу за помощью…       Тсунаде неожиданно повернулась, буквально припечатывая Джирайю взглядом:       — А что говорят о тебе? Если не считать озвученного «придурок», должна быть и вторая сторона. Не только слабость, но и сила.       — Я выносливый, — пожал плечами Джи. — И как боец тайдзюцу, и как щит — лучше вас обоих. На самом деле, команда у нас очень хорошо сбалансирована. Орочи атакует, я прикрываю, ты спасаешь наши тушки, если всё оборачивается плохо. Поодиночке мы… менее эффективны.       — Это да, — Орочимару замолчал, вспоминая совместные битвы. — Но вообще, обратной стороны таки нет. Ты бы знала, как он млеет от доброго слова…       Джирайя отвёл глаза в сторону. Ухо, видимое сквозь растрёпанные волосы, чуть заметно покраснело.       — Он такой милый, когда смущается, — Змей потянулся его обнять. — В принципе, может, никакого хитрого плана и нет, просто пара завистливых мудаков, плохо думающих обо всех, засовывает своё дерьмище нам в головы.       Тсунаде медленно качнула головой:       — Хорошо бы, если так… Джирайя, тебе же не подавали это как «больше ни на что не годишься, кроме как прикрывать собой», нет?       — Нет! — слишком быстро и порывисто.       — Точно «нет» или «прямо мне об этом не говорили, но я сам догадался»? — уточнил Змей, прижимаясь.       — Не в такой формулировке, — честно признался Джирайя. — В смысле… что такая специализация будет удачнее прочих. Ну и жабы… у них есть особый стиль боя, но ниндзюцу они не используют, только сендзюцу. Я его пока не освоил до конца.       — Э… Сендзюцу? — у Орочимару задёргался глаз. — Пока не освоил?..       — Ну да, — Джирайя пожал плечами. — Времени на тренировки маловато, хотя на Мьёбокузане оно идёт быстрее. Эх, пропишет мне Фукасаку-сан палок, что давно не появлялся…       Орочимару вздохнул.       — Сендзюцу — это, вообще-то, круто. Очень круто. Очень-очень круто. Одно из умений Шодай, на которое все облизываются.       — Э… Серьёзно, что ли?       — Джирайя! — у Тсунаде рука дёрнулась. То ли хотела лицо ладонью прикрыть, то ли подзатыльник отвесить.       — И что, после Шодай никто его так и не освоил?       — Насколько мне известно, нет, — честно признался Змей.       Тсунаде выждала пару минут, потом потыкала в зависшего Джирайю пальчиком.       — Эй. Ну не мог же ты реально не знать?       — Он мог, — вздохнул Орочимару. — В оценках себя он может тупить до бесконечности.       — Эй, я просто теорию прогуливал! А жабы с Шодай точно не знакомы, у него не было Призыва! — отмер Джирайя.       — Значит, он получил это знание как-то по-другому, подумаешь…       Джирайя озадаченно растрепал волосы:       — Ну… вам, наверное, виднее. А что, ваши Призывы разве не предлагали обучить сен?       — Представь себе, нет. Мой Призыв предлагал меня сожрать.       — Э? — брови Джирайи поползли вверх. — Ну, тогда я ему не зря хвост на морду намотал! — Орочимару был собственнически зацапан.       — М-м-м… Мой защитник, — тот потёрся носом о его грудь с лёгкой улыбкой. Как бы шутка, но не совсем шутка…       — Когда это ты успел пересечься с Призывом Орочимару? — прищурилась Тсунаде.       — Так когда свой только получил, — Джи улыбнулся. — Меня выкинуло на Мьёбокузан, а там Бунта с какой-то змеюкой цапаются. Ну, я и влез… думаешь, чего меня эта морда змеиная терпеть не может?       — Ху-ху-ху… Да, я знаю об этом инциденте. И не устаю о нём напоминать…       — Ты не думал, что Манда может беситься именно поэтому? — скептически спросила Тсунаде.       — Манда просто засранец. Хронический. Ему плевать, на что беситься, это его естественное состояние…       — Ну-ну… Джи, отвечаю на твой вопрос: у Катсую слишком отличаются физиология и взаимодействие с чакрой, чтобы она могла научить сендзюцу… даже если практикует. Мы не поднимали этот вопрос. Пока что она учит меня медицине.       Джирайя прикусил губу.       — Хочешь… я попробую? Научить. Чакры у тебя должно хватить.       Тсунаде очень серьёзно кивнула:       — Хочу.       — А может, сначала всё-таки потрахаемся? — несколько тоскливо произнёс Орочимару.       Он ХОТЕЛ. И ХОТЕЛ сильно. И если сейчас кто-то попробует сбежать… Ну, у него ещё оставались коварные яды.       Джирайя покраснел по самые уши. Что характерно, следом залилась краской и Тсунаде. А вот ударить химе так и не попыталась. Закусила губу, стрельнула глазами в сторону, снова вернулась к ним взглядом, словно притягивало мощным магнитом. Джирайя робко, неуверенно протянул в её сторону ладонь.       — Тсунаде? Мы всё-таки не дикари. Не… бойся.       Орочимару вздохнул, облизнулся, поёрзал нетерпеливо.       — Обещаю не делать ничего, что бы тебе не понравилось.       Тсунаде закусила губу сильнее, почти до крови. Снова метнулась взглядом в сторону — на потолок — к двери…       И всё-таки кивнула.