***
На улице к Дамблдору с Люпином, ковыляя, приблизился Аластор Грюм. Его искусственный глаз, как всегда, жил своей жизнью, но в этот раз он то и дело дёргался в сторону «Дырявого Котла». — Альбус, объясни мне, дураку такому, что за хрень творится с Поттером? — гаркнул Грюм. — Аластор, я думал ты со своими ребятами уже отбыл в министерство. Что тебя задержало? — Не съезжай с темы. — Аластор, объясни, что ты имеешь ввиду? — спросил Люпин, хотя он уже понимал, куда клонит старый аврор. — Ты же знаешь, Гарри сбежал от своих родственников, и мы его долго искали. — Чуть больше двух недель, не так ли? — чуть прищурив один глаз, уточнил Грюм. — Да, у нас были трудности с поиском Гарри. — Если ты не знал, то у нашего многоуважаемого директора целый кабинет следящих артефактов, настроенных на одного гуляку, того, который с приметным шрамом, — пояснил Грюм, постучав себя пальцем по лбу, на котором было гораздо больше шрамов, чем у Гарри. Теперь один его глаз смотрел на Люпина, а второй на Дамблдора. — Я очень сильно сомневаюсь, что господин директор забыл их проверить. Ещё меня смутила одна маленькая странность, когда я смотрю на Поттера, — теперь аврор ткнул пальцем в свой волшебный глаз. — Мой взгляд, словно по волшебству, простите за каламбур, сразу направляется на что угодно, но только не на мальчишку. Повисла пауза; Дамблдор прекрасно понимал, про что говорит старый аврор. В день, когда стало известно о пропаже мальчика, директор проверил защитный контур дома на Тисовой улице, а после попытался выяснить местоположение Гарри по своим приборам. Результат был, мягко говоря, странный. Все приборы показывали, что мальчик жив, смертельной опасности не отмечалось. Но артефакты, зачарованные на указание более или менее точного положения цели на карте, показывали очень разный результат. Поначалу директор предположил, что устройства слежения чем-то повреждены, и дал указание Снейпу сварить зелье поиска. Дамблдор признавал, что зельевара сложно назвать приятным и простым в общении человеком, но его мастерство в варке зелий сложно было отрицать. Нужно было видеть лицо Снейпа, когда пропитанное отваром перо принялось отмечать на карте все города Британии по очереди. Альбус Дамблдор не добился бы своего высокого положения в обществе, если бы быстро поддавался отчаянию. В ход пошли почтовые совы: директор смекнул, что правильно наложенные чары слежения помогут ему узнать, куда пропала надежда магической Британии. Для пущего эффекта директор отрядил группу, чтобы она проследила за совой. Через сутки сова вернулась, причём, что примечательно, без письма и сопровождающей группы. Ещё спустя час прилетели Люпин и Наземникус, которые как раз и следили за совой. Слушая их сбивчивые объяснения, Альбус понял, что в какой-то момент они просто потеряли сову из виду. Словно подействовало наваждение. Вот они летят в десятке метров от птицы, потом неосознанно отклоняются с курса на несколько градусов, и через мгновение крылатый почтальон исчезает в неизвестном направлении. Директора не устроило подобное объяснение, но проверка на подчиняющие чары или обливиэйт ничего не дала. Не было выявлено вообще никакого прямого воздействия на магов. Ещё две попытки лететь вслед за совой, напичканной следящими чарами по самое не могу, привели к вполне ожидаемому результату. Письма пропадали непонятно где, а сопровождающая группа в определённые моменты просто сбивалась с курса. Альбус уже собирался было обращаться к магловским детективам. Он надеялся, что они смогут найти мальчика без лишнего шума. Торжествующий возглас Грюма прервал размышления директора. Заметив, как Люпин и аврор смотрят в одну сторону, директор взглянул, что привлекло внимание его собеседников. Возле второго этажа «Дырявого Котла» в воздухе крутилась сова. Она нарезала круги в паре метров от окна комнаты, которую снимал Поттер, словно решая, приземлиться на подоконник или облететь здание. После очередного захода к окну, сова, не долетев до подоконника около метра, внезапно дёрнулась, и свиток пергамента прикреплённый к её лапе исчез в короткой вспышке пламени, которое никак не повредило перьям птицы. Лишившись предмета доставки, пернатый почтальон спикировал на вытянутую руку Грюма. — Ха! Что я тебе говорил? На мальчишку наложены чары отвода глаз и почтовых сов! И похоже, ещё какая-то темномагическая хрень! — аврор скривил рот в ухмылке. — Но встаёт вопрос, кто обладает достаточной силой, чтобы сотворить подобные заклинания. Сдаётся мне, что это не обычные чары отвлечения внимания. А чтобы мой глаз отвадить… Я вообще не знаю, каким артефактом такое можно сделать. — Но он же получил письмо о переходе на третий курс, — задумчиво глядя на окно комнаты Гарри, пробормотал Люпин. — Точно, у него же на столе лежал учебник по ЗОТИ за третий курс, — подтвердил Грюм, и почесав подбородок добавил: — Что-то тут не сходится. Думается, мне лучше пока остаться тут, с ребятами на улице посижу, о жизни покумекаю. С этими словами Грюм уковылял к кафешке недалеко от паба. Дамблдор и Люпин переглянулись и отправились вслед за аврором. Если Грюм решил остаться, то явно что-то заподозрил и собирается это проверить. Они просидели в кафе у Фортескью примерно до вечера в ожидании непонятно чего. Дамблдор в это время с удовольствием съел несколько порций знаменитого мороженого, Грюм и Люпин не стали ничего заказывать. И если аврор руководствовался только своей подозрительностью, то оборотню просто нечем было расплатиться. И вот когда время подошло к восьми вечера, тройка наблюдателей с удивлением уставились на небольшую серую сову, которая подлетела к окну Гарри и сев на подоконник постучала клювом по стеклу. Через пару мгновений, окно открылось, впуская сову, и в глубине проёма мелькнула макушка гриффиндорца. — Альбус, прости меня старика, но что это была за хрень? — немного севшим голосом спросил Грюм. Дамблдор проигнорировал вопрос аврора, встал из-за стола, выставив перед собой руку, согнутую в локте. Через мгновение на его руке во вспышке огня появился феникс, и директор тут же исчез в ещё одной огненной вспышке. Оказавшись в своём кабинете, Дамблдор направился к книжному шкафу, из которого тут же принялся вытаскивать множество свитков и объёмных книг. Ему совершенно не нравилось, что он не имел ни малейшего понятия, каким образом Гарри Поттер огородился от почтовых сов, да и, к тому же, умудрялся фильтровать почту. Ещё директору совершенно не нравилось, как изменился мальчик. В его поведении проскальзывало что-то такое, что сильно напрягало старца. Вдобавок предстояло ещё выяснить, кто мог наложить подобные чары, а самое главное, зачем. Директор устало взмахнул палочкой в направлении таблички, висящей на стене, и на ней высветилось имя Минервы Макгонагалл. Срочно требовались лишние руки и глаза для поиска информации.***
Остаток августа Гарри провёл практически взаперти. Любая попытка выйти из «Дырявого Котла» оканчивалась тем, что его окружали авроры, не отступавшие ни на шаг. Сдавшись, Гарри заперся в своей комнате и усиленно тренировал различные заклинания. Он понимал, пока что запас его магических сил достаточно ограничен и любая стычка с кем-либо закончится для него плачевно. Опыт с аврорами ясно показал, что на непрерывное плетение заклинаний у него не хватает ни сил, ни умения. А очередная перегрузка может закончиться не только двухмесячным больничным. В этот раз никто не перехватывал почтовых сов, и Поттер спокойно переписывался с Гермионой, которая, кстати, написала ему первое письмо вечером, в тот же день, когда к нему вломился Грюм со своей кавалерией. Почти всё ответное письмо занимали извинения перед родителями девушки за то, что он покинул их дом "по-английски", даже не попрощавшись. Гарри, конечно, не стал писать, что он был настолько увлечён мыслью о первом подобии свидания с подругой, что даже не подумал попрощаться с приютившими его людьми. Общение с подругой скрашивало его «тюремные» будни. А после каждой прочитанной строчки очередного письма силы, покидавшие его в конце ежедневных тренировок, внезапно возвращались, и парень мог ещё часок-другой позаниматься, отрабатывая заклинания и штудируя учебники. А мелькавшие в каждом письме вопросы о его настроении и самочувствии согревали сердце Поттера. Гриффиндорец серьёзно задумался над поиском места в школе, где он сможет спокойно тренировать более затратные по силе заклинания. И на ум приходила только Тайная Комната. Гарри рассудил, что это весьма неплохой вариант, с учётом того, что доступ к ней имеет только он один. По крайней мере, он точно помнил, что в следующие два года в школе не появится очередная книжечка с духом Воландеморта. В один из дней ему прислали письмо из Гринготтса с уведомлением, что жилплощадь, подходящая под требования клиента, уже найдена и приобретена. Гоблины смогли купить небольшой двухэтажный коттедж всего в пяти минутах ходьбы от дома Грейнджеров. Также в письме было указано, что покупка дома обошлась Поттеру в тридцать две тысячи галеонов. Ещё в две тысячи галеонов обошёлся комплекс защитных заклинаний на его новый дом и на коттедж Грейнджеров. Эти средства были списаны с основного счёта Поттера. Поттер, ни в той, ни в этой жизни не увлекавшийся финансами, был не слишком сведущ в расценках на недвижимость. Он не имел ни малейшего понятия, надули его гоблины с ценой или нет. Но в итоге решил не заострять на этом внимание, главное, что у него наконец-то появился собственный дом, и теперь будет куда отправить Сириуса на первое время. Теперь осталось решить последний вопрос, связанный со своей новой жилплощадью, и он сможет хоть по одной проблеме вздохнуть свободно. А то, что гоблины согласились установить защиту и на дом маглов, немало порадовало юношу. В тот же день он отправился со своей живой стеной из авроров в Гринготтс, чтобы узнать, могут ли гоблины организовать портал до его дома, а заодно поблагодарить коротышек-банкиров за помощь в решении проблем. Гарри сильно печалило то, что он не мог пригласить подругу на ещё одну прогулку. Представляя, как они гуляют, окружённые стеной из авроров, парень с грустью понимал, что ни ему, ни уж тем более Гермионе, подобные прогулки не нужны. А на приглашения приехать в гости приходилось отвечать отказом. Повезло, что девушка правильно понимала объяснения Гарри, что он не хочет приводить в её дом толпу незнакомых волшебников. Конец августа стремительно приближался, и Гарри, выбиваясь из последних сил, разгонял свои запасы магии. За неделю прогресс казался мизерным и едва ощутимым, но он был. И вот вечером 31 августа, Гарри, отправив сову с очередным письмом Гермионе, с улыбкой рухнул на кровать. С завтрашнего дня начнутся настоящие трудности, но главное, что его подруга всё время будет рядом. А он будет всегда готов её защитить. Гарри так и не заметил, что в те несколько вылазок на улицу окружавшие его авроры фактически спасали ему жизнь. Раз за разом их сопровождали две незаметные фигуры, одетые в тёмные мантии с глубокими капюшонами. И стоило Гарри мелькнуть между плотным строем авроров, как один из преследователей выхватывал палочку, явно намереваясь сделать что-то нехорошее. Его коллеге приходилось то и дело остужать пыл импульсивного товарища. По всей видимости, только он из их парочки понимал, что попытаться достать Поттера сейчас смерти подобно, причём без какой-либо выгоды для них. Близнецы Кэрроу решили попытаться достать Поттера в другой раз. По крайне мере, благодаря любящим поболтать за кружечкой магам они узнали, что у Поттера есть кое-кто, через кого на него можно будет надавить.***
Первое сентября. Радостный день для множества людей. На платформе 9 и ¾ толпились волшебники. Родители провожали своих детей на учёбу. Кто-то ехал продолжить обучение, а кто-то отправлялся на свой первый год в школу для волшебников Хогвартс. Озабоченные и слегка испуганные лица будущих первокурсников особенно выделялись в толпе. Старшекурсники же, с самодовольным видом бывалых бойцов, со смехом разговаривали с одноклассниками. Некоторые старшекурсники уже обсуждали какую пьянку они закатят после торжественного пира. Сквозь эту толпу, словно ледокол прорубалась плотная группа рыжеволосых людей. Семейство Уизли готовилось отбывать в школу. Конечно же отправлялись только дети, но матрона семейства никогда бы не упустила возможности проводить свой выводок в путь. — Рональд! Подойди-ка сюда, — прогромыхала миссис Уизли. — Запомни, в этом году с сестры глаза не спускай! Я не хочу, чтобы мой ангелочек опять хоть как-то пострадал! И следи, чтобы Гарри почаще с ней общался. В это страшное время ему нужна поддержка. Бедный мальчик… Молли Уизли на пару мгновений нырнула в пучину мечтаний. Дочка — красавица замужем за героем магической Британии, доступ к банковскому счёту, не ради транжирства, а ради того, чтобы обеспечить семью. Молли точно знала, что и как нужно делать в этой жизни, и ей было глубоко без разницы, если с ней кто-то будет не согласен. — Ну мааам. Я ей что нянька что ли? — возмутился младший Уизли. Молли недовольно посмотрела на сына, слишком избалованного за лето. — Она и сама справится, а Гарри, ну зачем ему с малолеткой общаться? — Придурок! Я всего на год младше тебя! — воскликнула единственная дочь в рыжей семье и попыталась пнуть недалёкого брата по ноге. — Кажется Ронни… — решил стать нянькой… — для нашей миленькой сестрички… — Ронни, напомни нам… — подарить тебе чепчик… — и фартук! — в один голос пропели близнецы, Фред и Джордж Уизли. — А ну прекратили! — зашипела на детей Молли Уизли. — Если бы отца не вызвали в министерство, мигом бы получили по шее! Фыркнув на вероятность такой возможности, близнецы поспешили залезть в вагон, где в одном из окон купе они увидели однокурсников. Джинни, чмокнув мать в щёку, тоже унеслась искать своих друзей. Ей надоело стоять в обществе брата придурка, и непонятно чего затевающей матери. За лето, показушного сюсюканья и полного отсутствия участия в переживаниях дочери, авторитет родителей знатно пошатнулся в уме Джинни. Ей повезло, что рядом была подруга, которая всегда готова была её выслушать. Перси молча растворился в толпе, он явно надеялся найти одну знакомую старосту с рейвенкло. — Рональд, запомни, это правда очень важно. Проследи за безопасностью своей младшей сестры. Будь внимательней, вон чуть крысу свою дома не оставил! Но главное запомни, важнее всего чтобы у Джинни наладился контакт с Гарри. Бедному мальчику очень нужна поддержка, и мы её ему обеспечим, — немного мечтательным голосом проворковала миссис Уизли. — Да, мам, — Рональд закатил глаза, безумно устав от своднических указаний матери. — Пойми, твоя дружба с Гарри очень важна, и для него, и для нас! — запричитала женщина, опять задумавшись о чём-то своём. — Ладно, не забудь узнать у него, как он провёл лето. — Мам… я сам знаю, как дружить с Гарри! Всё я пошёл, а то поезд скоро отправляется. Словно подтверждая слова младшего Уизли, алый поезд выпустил длинный столб белоснежного пара. Плотная туманная завеса накрыла всю платформу. Все стоящие на платформе волшебники и их дети превратились в едва видимые силуэты. Рон, с огромным трудом распрощавшись с матерью, двинулся в сторону последнего вагона. В нём по традиции всегда собирались он, Гарри и Гермиона. Традиция не нарушилась и в этот раз, в одном из купе парень обнаружил своих друзей. И они о чём-то перешёптывались, находясь очень близко друг к другу. Рыжий немного расстроился, что Гермиона похоже решила продолжить с ним дружить, так как под конец августа получил от неё пару восторженных писем. Конечно же они были о Гарри. Мысль о том, что пора искать нормальных друзей, крепко засела в голове рыжика. Гарри, как всегда, в поисках славы попадёт в очередное безумное приключение, и конечно выйдет из него победителем, а Гермиона, похоже, готова следовать за Поттером хоть в ад. И как с такими друзьями хоть как-то проявлять себя? Но возможность ещё год продолжать эксплуатировать подругу-ботанку, немного радовала. Хоть какая-то польза, от того, что он её терпит. Нахмурясь, Рональд прокашлялся и зашёл в купе. — Привет! — воскликнул Рон, но тут же в ответ получил шиканье. Рыжий только теперь заметил, что на свободном месте возле окна спал какой-то мужчина. — Тише Рон, и тебе привет, — прошептала Гермиона. — Не разбуди профессора. — Привет? Просто вот так вот войдёшь в наше купе и как ни в чём не бывало усядешься тут? — непривычно зло спросил Гарри. — Эй друг, ты чего? — Рон отступил от взбешённого Поттера. — Рон, ты прикидываешься, или ты действительно такой тупой? — Гарри уже не говорил, а просто рычал. — Мне плевать, как ты относишься ко мне, плевать, что ты написал мне за всё лето всего одно письмо. Но какого чёрта, ты вздумал писать Гермионе такие гадости?! Девушка испуганно схватила Гарри за руку. Она уже успела загнать поглубже в себя мысли о том, как её расстроили письма от Рона, но Гарри, похоже, всё прекрасно помнил. — Гарри, пожалуйста не нужно, — зашептала она. — Прошу, не ссорься с Роном из-за меня. Я не хочу быть виноватой в том, что ваша дружба будет разрушена. Гарри удивлённо посмотрел на девушку. Его словно током шибануло. Он и забыл, что в этом времени они ещё дружат, и этот рыжий кусок идиота ещё не посмел назвать подругу грязнокровкой. Хотя, только за одни его письма девушке, можно было смело прибить гада. Поттер глубоко вздохнул и, посмотрев на ошалевшего Рона, произнёс: — У тебя последняя попытка, я надеюсь ты удержишься от повторения подобных глупостей. Ты даже не представляешь, как нам повезло, что она дружит с нами. Мы два дурака, совсем не ценили такое чудо рядом с собой. Но теперь-то мы поняли свою ошибку, так? Рон смог только кивнуть, и тут же плюхнулся на сидение. Его взгляд был устремлён куда-то далеко, видимо он ещё пытался осознать, что только что произошло. Таким он Гарри Поттера никогда не видел. — Спасибо, — шепнула Гермиона, чуть прислонившись к Гарри. Его слова сладким сиропом разливались в её душе. Около получаса они ехали в полном молчании. Гермиона задремала на плече у Гарри, а тот в свою очередь думал о всех тех людях, что в прошлой жизни успели отравить ему жизнь, но самое страшное их преступление было в том, что их нападки иногда задевали и Гермиону. Первой мыслью было устроить всем в школе маленький филиал ада на земле, но до гриффиндорца дошло, что в этой жизни ещё никто не успел ничего сделать, а придурка Рональда Поттер решил не брать пока в расчёт. Он на испытательном сроке, до первого фола. Гарри понимал, что мог в скором времени натворить много дел, и обидеть людей которые ещё ничего не сделали. Поначалу, он попытался оправдать свой кровожадный настрой тем, что всё ещё впереди и однажды предавшие предадут снова, и всё в этом духе, но какой-то тихий голос у него в голове шептал, что наказывать за ещё не совершённые ошибки неправильно. Осознание того, что этот голосок прав, сильно бесило Гарри. Он чуть повернул голову и посмотрел на макушку спящей подруги. Защитить её от всего. Вот главная цель его жизни. Скрепя сердце, он решил дать школьникам вторую попытку, лишь бы не расстраивать её беспричинной злобой. Но только не директору и Снейпу. Эти люди попали в список смертников, без надежды из него выбраться. И плевать какие у них были мотивы. А открывшиеся Поттеру странные манипуляции с его сейфами и невиновностью Сириуса лишь прибавляли отрицательных баллов старому волшебнику. Декан гриффиндора была под большим вопросом, она вроде как участвовала в преступлении, но какая у неё была роль? Это ещё предстояло выяснить, как и насколько виноват Невилл. Гарри отрывисто вдохнул воздух, принимая решение занять выжидательную позицию по отношению ко всем, кроме своего особого списка. Сладкий персиковый запах слегка пощекотал нос. Он в очередной раз посмотрел на макушку подруги, как хотелось сейчас поцеловать эту прелестную головку и обнять обладательницу этой каштановой тыковки. Но пришлось с грустью отбросить эти мысли. — Рано, пока ещё рано, — прошептал Поттер. — Что ты сказал? — поднял глаза Рон. — Это профессор Люпин. Он будет вести у нас ЗОТИ в этом году, — быстро нашёлся Гарри. — Эм… откуда ты всё это знаешь? — удивился рыжий. Гарри, осторожно подняв руку, чтобы не разбудить Гермиону, показал вверх пальцем. Рыжий поднял голову и увидел старый потёртый чемодан с пришитой биркой «Профессор Р. Люпин». — В конце августа я с ним уже встречался, — добавил Гарри. Рон кивнул, и перевёл взгляд на друзей. И только сейчас он заметил, что на коленях у Гермионы лежал какой-то рыжий ком, который немного приглушённо мурчал. — Ого, а это что такое?! Гермиона дёрнулась, и потирая слипшиеся глаза, посмотрела на рыжего друга. Поттер закатил глаза, рыжий очень быстро наберёт штрафной балл. — Это Глотик, знакомься, — с довольной улыбкой ответила девушка, и тут же прикрыла рот ладошкой, чтобы скрыть зевок. — Правда милашка? Тут она поняла на чём так удобно расположила свою голову, и смущённо улыбнувшись, немного отодвинулась от Гарри. — Фу, у него морда будто по ней кирпичом треснули, — скривился Рон. Гарри сделал страшные глаза и посмотрел на младшего Уизли. «Идиот! Только что помирились, имей хоть толику такта и мозгов!» — мысленно заорал Поттер. — Это тебя нужно кирпичом треснуть, — обиженно буркнула девушка, и придвинувшись обратно к Гарри, стала поглаживать кота за холкой. — Да ладно тебе! — махнул рукой рыжий. — Ты лучше скажи где ты его отрыла? — Не отрыла, мне его Гарри подарил, — ответила девушка и слегка порозовела. — Что-о? Гарри, ты чего, не мог что-нибудь другое выбрать? Это кот, а у меня, если ты не забыл, есть крыса. — Кстати, а где она? — спросил Гарри, как-то хищно улыбаясь. — Её Фред с Джорджем утащили, хотят проверить кое-какие из своих изобретений. — Но это же издевательство над животными! — воскликнула гриффиндорка. — Да что с ней будет? — отмахнулся Рон. На это Гарри только фыркнул и, достав из сумки учебник по чарам, углубился в чтение.***
Почти на подъезде к Хогсмиду Гарри стал заметно нервничать. Палочку он держал в руке, готовясь в любой момент вскинуть её. Рону подобное поведение друга показалось странным, но Поттер целый день ведёт себя довольно необычно, поэтому рыжик просто махнул на это рукой. Гермиона же опять задремала, к молчаливому недовольству Гарри, в этот раз просто склонив голову и тихонько посапывала, не пытаясь завалиться на плечо друга. Внезапно поезд стал резко сбрасывать скорость и вскоре вовсе остановился. Так же во всём поезде вырубился свет. Гарри, чертыхнувшись, стал осторожно отодвигать просыпающуюся подругу к окну. Она, ещё не до конца проснулась и, не понимая, что происходит, даже не сопротивлялась настойчивым подталкиваниям Гарри. Погружённый в темноту поезд стоял на путях в часе езды от Хогсмида. К нему по воздуху двигалось множество тёмных фигур. Хотя точнее было бы сказать, что эти фигуры плыли по направлению к поезду. Чем ближе они были к поезду, тем больше сгущалась тьма вокруг, а на стёклах вагонов появлялась изморозь. — Эм, и почему мы остановились? — спросил Рон, косясь на покрывающееся морозной корочкой окно. — Может кто-то садится в поезд? — ответила сонная Гермиона. Гарри молчал и, направив палочку на дверь, ждал гостя. Его начало потряхивать от перспективы вновь встретиться с дементором. Гермиона, окончательно проснувшись, молчала, с испугом поглядывая на дверь купе. На лице девушки отчётливо читалась тревога. Она вцепилась в мантию вставшего перед ней Поттера. — Гарри, что происходит? — тихо спросила гриффиндорка. Ответить Поттер не успел. Через пару мгновений в проходе возле купе появилась высокая фигура, с головой закутанная в чёрный слегка трепещущий в воздухе саван. Чувство холода и необъяснимого, почти осязаемого страха и печали, навалилось на пассажиров. Незваный гость неспешно, словно воздух сгустился вокруг до жидкого состояния, взмахнул рукой. Дверь в купе медленно открылась, и фигура подалась вперёд, теперь было отчётливо видно, что это нечто не идёт, а именно плывёт в воздухе. До ушей пассажиров донёсся звук медленно вдыхаемого воздуха, будто бы кто-то судорожно вдыхал, на секунду останавливался и после продолжал всасывать воздух, не делая попыток выдохнуть его. Голова с накинутым на неё глубоким капюшоном, неспешно повернулась влево, а потом в право. Хоть лица, а уж тем более глаз этого монстра не было видно, его движения говорили о том, что незваный гость осмотрел представших перед ним людей. Повернув голову в сторону стоявшего слева от двери Поттера, монстр медленно стал наклоняться к нему, вытягивая неестественно серую всю в волдырях и струпьях руку, будто пытаясь схватить гриффиндорца. Гарри почувствовал, как из него словно вытянули все хорошие мысли, безысходная тоска и отчаяние захлёстывали его разум. Поттер испугался, что не может произнести заклинание, он слишком долго медлил. Внезапно у него в голове раздался голос, похожий на рой тысячи пчёл. — Душа… чистая душа… чистая девочка… отдай… — Гарри с ужасом понял, что он слышит голос дементора. Поттера словно пронзило током, он ощутил острую боль в своей ладони. Это подействовало на него, как ушат ледяной воды, а до его ушей донеслось тихое едва слышное испуганное бормотание, звучащее позади. Гарри догадался, что это Гермиона пытается что-то сказать, но девушке было настолько страшно, что она не могла связать и двух слов. — Чистая душа… одинокая душа… плачь… дари мне своё отчаяние… тебе никто не поможет… — опять послышался голос дементора. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — закричал Гарри. Невероятно яркий белый, чуть отливающий синим свет заполнил сначала всё купе, потом, непостижимым образом, весь коридор вагона. Свет распространялся по всему поезду, выжигая даже намёк на тень во всех уголках состава. Юных волшебников по всему составу, этот свет не слепил, он наполнял их радостью и спокойствием, дарил чувство защищённости. Через несколько секунд свет погас. В купе опять включились лампы, как и во всём остальном поезде. Слегка дёрнувшись, состав вновь пришёл в движение. В коридор высыпали ученики, в попытках выяснить откуда появился этот свет, что прогнал дементоров. И только в последнем вагоне в одном месте было пустое пространство, ученики боялись приблизиться к нему. На внутренней стене вагона напротив двери в одно из купе, был отчётливо виден выжженный силуэт какой-то высокой фигуры. Те, кто решался заглянуть туда, видели, как Гарри Поттер прижал к себе Грейнджер и безумными глазами смотрел на то, что осталось от дементора.***
Праздничный ужин запомнился всем Поттером, который орал на опешивших от такой наглости преподавателей. Почему-то очень большое внимание он уделял новому профессору ЗОТИ, который, по его словам, проснулся в самый подходящий момент, когда всё было кончено. Даже профессор Снейп, не ожидал такого поведения юнца, только и смог крикнуть в спину уходящему студенту, что тот заработал отработки до конца года. Гарри же было наплевать на это, его вывело из себя, что учеников отправили в школу, через защитное кольцо из дементоров, всего с одним сопровождающим, который всю дорогу спал. К своему расстройству, Гарри так и не смог выпросить у близнецов крысу. Они тестировали на ней красители, и ни в какую не собирались расставаться со своей подопытной. Поттер решил попусту не расстраиваться, лучше он сначала отыщет Сириуса, а уже потом будет ловить Петтигрю.***
На следующий день после приезда Гарри вспомнил, что в школе есть ещё один верный ему человек, чьей дружбой он сильно дорожил. Пусть в этом времени они пока и не дружили. Но он собирался это срочно исправить. На перемене после первого урока Гарри проводил Гермиону до теплиц, где должна была проходить Травология, и, извинившись перед подругой, побежал обратно в замок. Ему нужно было пообщаться с «нарглами». Гарри нисколько не удивился, когда старшекурсники с Рейвенкло не вняли голосу разума, и, не обращая внимание на устное предупреждение, посмеиваясь, пошли прятать вещи странноватой второкурсницы с Рейвенкло Луны Лавгуд. В тот же день в больничное крыло мадам Помфри поступило шесть воронов с разных курсов. Каждый из них был прекрасным примером отлично наложенных чар фурункулов, тошноты слизнями. Особо счастливые студенты обладали полным набором всевозможных волшебных гадостей и к тому же щеголяли роскошными рогами. Все в один голос утверждали, что просто переборщили с волшебными приколами. Никто не хотел признавать, что их отделал третьекурсник. Мадам Помфри в тот день сбилась с ног, пытаясь исцелить студентов факультета умников, которые, как ни парадоксально, оказались слишком глупы. Гарри нашёл Луну на одном из этажей северной части Хогвартса. Она, широко шагая, босиком шла по коридору. Он ещё по прошлой жизни помнил, как девушка с невероятно серьёзным видом рассказывала, что в этом коридоре самое большое скопление мозгошмыгов, которые прячутся в пустых классах. У парня не хватило силы духа, чтобы расстроить девушку и сообщить ей, что пустые классы заняты совсем не мозгошмыгами, а поиски лучше проводить после отбоя. Ему нравилась улыбка Луны, которая посещала рассеянное личико девушки, когда она с друзьями прохаживалась по Хогвартсу, разыскивая всевозможных выдуманных существ. И сейчас, увидев подругу такой маленькой и одинокой, у него кольнуло в сердце. Он только сейчас задумался о том, что оставил её в той жизни, совсем одну. Его и так мучали страшные мысли о том, что он переместился в прошлое не своей жизни, а какой-то другой копии вселенной, и теперь общается совсем не с той Гермионой, что потерял там, а точнее тогда, и его любовь уже не спасти. Так теперь к этому страху примешалось жуткое осознание того, что там он оставил и близкую подругу, которая только-только обрела друзей. Гарри мотнул головой, отгоняя жгущие его душу мысли, и направился к белокурой рейвенкловке. — Привет, я слышал, что мозгошмыгов лучше искать вечером. Они появляются тут после отбоя. Луна подняла удивлённый взгляд на Поттера. Она пару раз видела его, но возможности пообщаться так и не представилось. Тем более, они были с разных факультетов, а что ещё хуже, с разных курсов. Он казался ей довольно занимательным, в основном потому, что постоянно влипал в передряги, которых совсем не желал. А если верить слухам, то он всегда выходил победителем из любых неприятностей. Конечно, эти слухи в основном доходили до Луны от её подруги Джинни Уизли, но факт остаётся фактом, Гарри был необычным учеником. А теперь в копилку его необычности прибавилось то, что он знал о мозгошмыгах. Луне иногда было грустно, что только она и её папа видят этих маленьких существ. — Здравствуй, Гарри Поттер, — тихо ответила рейвенкловка, изучающе смотря на юношу. — Ты их тоже видишь? — Нет, но я в них верю. И мне кажется, что их больше всего скопилось в закрытых классах, — улыбнулся девочке Гарри. Лицо Луны озарила улыбка, от которой у Гарри опять кольнуло сердце. Ему было одновременно грустно и радостно видеть, как девочка в первый раз в этой жизни подарила ему эту улыбку. Он успел слишком соскучиться по ней. — Мне нравится, что ты говоришь правду, — вдруг сказала Луна. — Почти всю правду, а это редкость. А откуда, ты узнал о них? — Я любил слушать, как одна моя хорошая подруга рассказывала мне о мозгошмыгах и нарглах. Она ещё много о ком рассказывала, но всех я и не упомню, — немного печально ответил Гарри. Он и не представлял, что ему будет так тяжело говорить с ней. Он словно говорил с призраком близкого человека, только материальным, который к тому же забыл, что был знаком с собеседником. — Почему ты говоришь так, будто уже никогда её не послушаешь? — Боюсь, что я и правда уже никогда не встречусь с ней. А если и встречусь, то она не будет помнить меня. Луна внимательно смотрела на Гарри, она видела серебристое сияние вокруг его головы. Он был глубоко печален, но почему-то и рад. Она никому не говорила, что может видеть эмоции людей. Она вообще много чего могла видеть, что не видели другие. Зачем лишний раз всех нервировать. Ещё она заметила чёрную нить, обвивающую запястье Гарри, но его, похоже, это не беспокоило, а значит и она не будет поднимать эту тему. А эмоции Гарри были… странными? Грусть, надежда и радость. — Знаешь, мне кажется, что ты не должен из-за этого грустить. Если вы были хорошими друзьями, она тебя точно не забудет. А если забудет, то ненадолго, и обязательно вспомнит. А пока, если хочешь, я могу тебе рассказывать и о нарглах и о мозгошмыгах и морщерогих кизляках, — голос девочки стал немного мечтательным. — Ты даже не представляешь, как я этого хочу, — искренне улыбнулся Гарри. — Кстати, знаешь, я тут смог поймать пару озорных нарглов, и кое-что у них отобрать. С этими словами Гарри достал из сумки пару ботинок, которые старшекурсники украли у Луны и пытались спрятать. Девушка, удивлённо заморгала своими большими слегка выпученными глазами. И, приняв ботинки, быстро обулась, подарив Гарри после этого ещё одну улыбку. — Спасибо, эти нарглы и правда бывают теми ещё проказниками. В прошлом году я несколько месяцев играла с ними в поисках своих вещей, жаль, что мне не всегда удавалось выигрывать. — Остальное я думаю они уже вернули, — как бы между прочим заметил Гарри. — О, это хорошо, — с улыбкой ответила Луна. — Ты кстати знал, что, если пропадёт что-то дорогое тебе, это виноваты нарглы!? — сверкнув зубками и клацнув ими, со смехом сказала девочка. Гарри оторопел. Он вспомнил где это услышал в самый первый раз, ещё до того, как не-Луна сделала тоже самое, на платформе. В той, прошлой жизни он однажды гулял с Луной по Хогвартсу и тогда она в первый раз открылась ему, показала, что тоже может смеяться или грустить, в тот день Гарри понял, что у него появился новый друг, а точнее подруга. Он с улыбкой посмотрел на удаляющуюся девочку, которая по всей видимости решила продолжить свою экспедицию по пустым классам. Мысль, что похоже он смог вернуть в свою жизнь кое-что важное, согрела ему сердце, и страх, поселившийся в его душе, понемногу отступал. Чуть позже в гостиной Рейвенкло можно было заметить весело шагающую в свою комнату Луну Лавгуд. Девочка была счастлива, она повстречала мальчика, который с удовольствием её слушал, и он к тому же верил в нарглов, и даже поговорил с ними, чтобы они вернули ей вещи. Луна Лавгуд радовалась тому, что у неё появился друг. Мысль, что, похоже, в этом году ей не придётся часто ходить босиком как раньше, делала её невероятно счастливой.***
Первые два учебных дня мало чем отличались от воспоминаний Поттера. Кроме одной маленькой детали. Гарри совершенно не хотел повторять инцидент с Клювокрылом, и во время урока «случайно» оглушил Драко. Хагрид правда обиделся, что гриффиндорец испортил его первый урок. Даже Гермиона немного покапала на мозг за сорванный урок, но Гарри показалось, что это было скорее в силу привычки, а когда Гарри объяснил ей, что Малфой, не слушая лесника, мог натворить дел при общении с гиппогрифами, то девушка сразу одарила его тёплой улыбкой. Похоже доводы Гарри были приняты, так как в школу они возвращались вместе, и она то и дело случайно касалась его руки. А уж когда девушка узнала, что её друг на самом деле решил отказаться от прорицаний в пользу древних рун, и маггловедения в пользу нумерологии, то с радостным визгом повисла у него на шее. Гермиона тут же побежала к профессору Макгонагалл, чтобы сразу вычеркнуть из своих предметов две лишних дисциплины. Без Гарри ей точно было не зачем идти на эти уроки. Сначала девушка думала записаться на все без исключения предметы, но теперь, когда Гарри, совершенно неожиданно, стал значить для неё гораздо больше чем учёба, она с почти лёгким сердцем сделала выбор в пользу частого время препровождения с другом, отказываясь от обильной школьной программы. Директор было попытался переубедить Гарри, чтобы он не отказывался от столь важного предмета, но гриффиндорец лишь проигнорировал старика. А Трелони, не оповещённая о том, что знаменитый Гарри Поттер не будет посещать её уроки, ходила по школе и загадочно поглядывала на юношу.***
Новая неделя только началась, а стонущие студенты хотели лезть на стены, из-за изрядного количества эссе и докладов, заданных учителями после двух дней занятий. Для Гарри дела обстояли ещё сложнее. Новые предметы, выбранные вместо проходняка, обещали сильно нагрузить парня. Но к его радости Гермиона с огромным энтузиазмом провела для него вводные лекции, как гриффиндорец и ожидал, его подруга успела вызубрить учебники, всего за неделю после покупки. Когда стало известно о его отчислении из команды, за выходку на торжественном ужине, Поттеру даже пришлось прятаться от разъярённого Оливера Вуда. Что уж говорить, если и остальная команда поглядывала на него с плохо скрываемым желанием прибить. На первом занятии прорицания случился курьёзный случай. Когда студенты поднялись в класс прорицаний, который находился на самом верху одной из северных башен Хогвартса, и, рассевшись по своим местам, стали ждать учителя. Последним в кабинет забрался, именно забрался, так как в кабинет прорицаний можно попасть только по верёвочной лестнице, свисающей с потолка на последнем пролёте лестницы, Невилл Лонгботтом, и, кряхтя, плюхнулся на подушку рядом с Роном. Весь класс был окутан лёгким дурманом и дымкой от расставленных по всюду благовоний и ароматических свечек. Ученики в гробовом молчании следили за профессором, сидящей в позе лотоса в центре кабинета к ним спиной. — Я приветствую вас всех на уроке по искусству прорицаний! Если вы приложите усилия, то сможете приоткрыть завесу тайны перед будущим. Сможете предсказать великие и не очень события, которые могут повлиять на весь мир, или не повлиять… Томно, слегка подвывающим голосом профессор Трелони вещала о мистических и непостижимых материях прошлого, будущего и настоящего. Она обещала с точностью до минуты предсказать смерть любого ученика. При условии, что этот самый «смертник» вовремя её об этом спросит, и определённое небесное тело, будет в правильной точке космоса, да и вообще главное, чтобы в тот момент третий глаз готов был открыться. Сивилла Трелони, закутанная в несколько слоёв воздушной шали и обвешанная, как рождественская ёлка бусами, медленно расхаживала по кабинету с закрытыми глазами. Она с лёгким придыханием вдыхала в себя ароматы от свечей и благовоний. Что удивительно, профессор ни во что не врезалась, и ни на кого не наступила. Затаившие дыхание подруги Лаванда Браун и Парвати Патил в пол голоса шептали, что это самый настоящий дар предвидения. С ними не соглашались те, кто вовремя убирал ногу или руку с пути дрейфующего профессора. — Сегодня к моему великому сожалению меня посетило видение смерти одного из присутствующих! — горестно взвыла Трелони, плавно огибая столешницу. — Ах! Профессор, кто-то умрёт?! — взволнованно воскликнули Парвати и Лаванда. — Как ни печально, но это так, — развела руками профессор и этим движением подтвердила свой образ стрекозы переростка. Огромные круглые очки, худенькое и щупленькое тело с длинными и тонкими руками. А цветастые шали лишь добавляли сходства с насекомым. — Кто же это? — Жаль, что именно мне выпала честь сообщить столь ужасную весть, но потоки судьбы непреклонны, — театрально крутанувшись на месте и выставив указующий перст в толпу студентов, профессор, запрокинув голову, возвестила: — Вы! Да, да! Именно вы, молодой человек в расцвете сил погибнете в этом году! Я не буду раскрывать подробностей, ибо они слишком ужасны! В классе повисло молчание. Молчание длилось слишком долго, и профессор, приоткрыв один глаз, вернула голову в нормальное положение и, подслеповато щурясь, проследила за направлением своего пальца. «Указующий перст судьбы» был направлен на бледного и трясущегося Лонгботтома. — Эмм. А где мистер Поттер? — как бы невзначай поинтересовалась вестница смерти. — Н-на ну-ну-нумерологии, — проблеял перепуганный Невилл, уставившийся на палец профессора, как на дуло пистолета. — Кхм… — Трелони опустила руку, а Невилл облегчённо вздохнул, сегодня опасность миновала. — Мистер… Лонгботтом? Да, точно. Будьте добры передать мистеру Поттеру моё предсказание и пожелание его видеть на своих уроках. Это очень важно! А теперь класс, возьмите вон с того серванта чашки с блюдцами и налейте чай. Сегодня мы будет учиться гадать на чайной гуще! Сивилла Трелони отвернулась от учеников и отправилась за чайником. Она не заметила, как Невилл ползком добрался до люка в полу и фактически вывалился из кабинета. Двадцать минут спустя в кабинет, где проходило занятие по нумерологии, ввалился запыхавшийся Лонгботтом, на его бледном как мел лице отчётливо краснели щёки из-за быстрого марш-броска. — Гарри! Ты умрёшь! — задыхаясь, проорал Невилл. — И ещё тебя хочет видеть на уроке профессор Трелони, это важно для дела! — с этими словами парень рухнул в обморок. Оцепенение с класса сняло покашливание профессора Вектор. — Кхе-кхе. Робертс и Мэллоун, будьте добры, отнесите мистера Лонгботтома, если я не ошибаюсь, в больничное крыло, — сказала она. Двое парней, один с Рейвенкло, а второй с Пуффендуя, подхватили Невилла за грудки и потащили из кабинета в лазарет. Гарри с лёгким удивлением проводил взглядом удаляющуюся процессию, продолжая на автомате вычерчивать пером формулу. Гермиона смотрела то на Гарри, то на закрывшуюся дверь. Она не знала, что её больше поразило, то что её «другу» предрекли смерть или то, что он совершенно спокойно к этому отнёсся.***
Незаметно приблизилось девятнадцатое сентября. Не особо ожидающая от своего дня рождения чего-то нового, Гермиона спустилась в гостиную, и увидела не совсем обычную картину. У лестницы её встречал Гарри, что примечательно, без Рона. Ещё больше девушку удивил подарок друга, это была не книга, как в прошлом году, а букет тюльпанов, нежного розового оттенка. Сильно смущаясь, девушка приняла цветы и даже чмокнула друга в щёку, ей было приятно такое внимание со стороны Гарри. Чуть позже появился и Рон, который пожелал ей стандартный набор благ, подходящий любому имениннику, и, облегчённо вздохнув, поплёлся в Большой Зал на завтрак. Но потом Поттер удивил её ещё больше. Не дав нормально позавтракать, он потащил Гермиону на улицу, в сторону Чёрного Озера. Ей показалось, что Гарри немного расстроился, когда Рон потащился за ними. Оказалось, что он решил отметить её день рождения пикником. Воскресное утро выдалось на удивление солнечным, хоть и поддувал прохладный ветер. Лёгкий ветерок раскачивал деревья, заставляя их сбрасывать уже начавшую активно желтеть листву. Гермиона сначала поёжилась от утренней прохлады, но Гарри моментально пресёк это, галантно накрыв её плечи тёплым пледом. Расположившись под большим дубом, раскинувшимся на берегу Чёрного озера, ребята после первого тоста чокнулись непонятно где раздобытым сливочным пивом, Гарри решил не тянуть с вручением основного подарка, и ребята стали вручать свои презенты. Первым был Рон, и он не особо утруждаясь выбирая подарок, мотивируя это словами: «Ну она же любит читать», вручил Гермионе толстую старинную книгу по зельям в красивом ало-зелёном переплёте. «История зельеварения. Главные открытия начиная с десятого века». В целом он угадал с подарком, девушка поблагодарила его за столь интересный трактат и наградила коротким, но всё же тёплым объятием. Гарри не смог сдержать появление хмурой мины из-за этого. А довольный даритель принялся добивать открытую бутылку сливочного пива, жуя бутерброд с колбасой и сыром, раздумывая о том, что теперь гриффиндорка будет просто обязана помогать ему с уроками. Поттер сначала немало удивился, увидев, что Рон раскошелился на дорогой подарок, но заметив подбадривающий с плохо скрываемым предвкушением взгляд девушки, он протянул Гермионе свой подарок. — С Днём Рождения Гермиона! Я много чего хотел бы пожелать тебе, но сомневаюсь, что смогу сказать хоть что-то оригинальное. Знай, что я невероятно ценю нашу дружбу, и каждый день благодарю высшие силы за то, что в тот далёкий сентябрь ты заглянула в купе, в котором ехал я. Это знакомство перевернуло мою жизнь. Знаешь, этому миру невероятно повезло, так как в этот день, четырнадцать лет назад, на земле появилась такая чудесная девушка как ты. Но кое-что я всё же решусь тебе пожелать. Я хочу пожелать, чтобы ты была счастлива, и я надеюсь, что смогу приложить руку к тому, чтобы ты радовалась каждый день своей жизни, — парень смущённо опустил голову. Поздравления или тосты никогда не были его коньком, а в этот раз он совсем увлёкся. Девушка была тронута словами друга, которые явно шли от самого сердца. Она взяла перевязанный бантом маленький свёрток. Разорвав упаковку, но аккуратно отложив в сторону бант, девушка достала небольшую лакированную коробочку, на ней был довольно незамысловатый узор, изображавший золотой ключик на фоне дверцы. Девушка заворожёно смотрела на коробочку. Она понимала, что в таких коробочках обычно дарят украшения, и она боялась поверить, что Гарри решился на такой подарок. — Открой её, — мягко подтолкнул гриффиндорку Гарри. Она послушно открыла коробочку и ахнула, внутри на алой бархатной подушечке лежало колечко. Оно было словно сплетено из множества тонких нитей. Часть нитей отливали тёмно-золотым цветом, а часть серебряным, а между ними поблёскивал зелёный драгоценный камень. Гермиона боялась думать, что это мог быть изумруд. Не веря своим глазам, она смотрела то на колечко, то на Гарри, расплывшегося в широкой улыбке. Похоже Поттер был доволен эффектом, который произвёл его подарок. Девушка очень медленно и осторожно достала колечко и надела на палец. По её телу словно прошла тёплая воздушная волна. Она зачарованно смотрела на кольцо. Если бы её попросили сейчас сказать хоть что-то, то она даже пискнуть бы не смогла. Но не прошло и минуты, как она с визгом бросилась на шею Поттера. — Гаааррриии! Спасииибо! — девушка на радостях забыла о смущении, и расцеловала парня в обе щёки. В её голове сейчас гулял настоящий ураган из восторженных мыслей и образов. Она не была падка на украшения, но такой подарок от Гарри попросту разрушил, стёр в порошок последний заслон, который не давал её девчачьей натуре проявляться перед всеми. — Это кольцо защитит тебя от сглаза. А я защищу тебя от всего остального. Если ты не против, — прошептал Гарри красный как рак, он решил сегодня, чуть более открыто показать свои намерения. Девушка от таких слов залилась краской, и уткнулась в шею друга. Хотя она не в первый раз задумывалась, что, наверно, он уже не просто друг. — Позёр, — чуть слышно буркнул Рон. Ему ещё в поезде перестало нравиться, то как изменились отношения его друзей. Рыжий практически физически ощущал, что ему неприятна компания этих двоих. Гарри всегда лучше его во всём, а Грейнджер только и знает, что учиться, да мечтательно смотреть на первого. Похоже пора искать нормальную компанию и уже в следующем году он перестанет быть тенью Мальца-Который-Выжил. А Грейнджер, ну и чёрт с ней, мало ли в школе ещё ботанок? А обнимающиеся Гарри и Гермиона совсем не замечали неприязненного взгляда рыжего друга. Они сейчас были в одном шаге от совершенно иного для них мира, и эта близость к чему-то новому и необычному вскружила им головы, оградив ото всех.***
Гермиона Грейнджер вошла в библиотеку, и пройдя мимо стола, за которым всегда сидит мадам Пинс, зашагала вглубь рядов. Прошёл почти месяц с начала учёбы, и девушка вроде как должна радоваться новым знаниям, но кое-что её сильно беспокоило и одновременно безумно радовало. Гарри сильно изменился. Девушка заметила, как поменялся его характер и некоторые повадки ещё в августе. Но тогда она по началу списала все странности на внезапно начавшееся взросление её друга. Которому она, между прочим, сильно обрадовалась. Да и то как он к ней прилетел, поразило девушку в самое сердце. Мама Гермионы успела провести с дочерью разговор про отношения мальчиков и девочек, к вящему смущению девушки, она почти обо всём уже успела прочитать в родительской библиотеке. Гермиона недоумевала, её родители и правда думали, что верхняя полка книжного шкафа, это отличный тайник для недетской литературы? Так что гриффиндорка вполне отчётливо понимала, что Гарри пытается оказывать ей знаки внимания. Весь остаток августа она отчаянно забивала себе в голову мысль, что такая заучка как она не может нравиться Поттеру, да и её зубы… Но то, как он защитил её в поезде от дементора, как потом долго успокаивал и нежно обнимал, шепча что-то на ухо, просто вымыло из её сознания мысли, что всё, что делал раньше Гарри, было простым проявлением дружбы. А потом, случилось событие которое сильно напугало девушку. На первом занятии по ЗОТИ профессор Люпин решил познакомить учеников с боггартом и тем как с ним бороться. Гермиона до сих пор с содроганием вспоминала тот урок: В тот день студенты собрались в пустой учительской, в которой была убрана вся мебель, кроме большого старого шкафа. Предмет мебели подозрительно трясся, а его ручка пугающе дёргалась. Профессор спросил, кто знает, что такое боггарт и Гермиона, тут же вскинув руку, ответила на поставленный вопрос. Она не стала вдаваться в подробности, отчеканивая ответ ровно по учебнику, ей почему-то захотелось, чтобы Гарри заметил, что она может давать и более понятные ответы, поэтому ограничилась объяснением, что боггарт это злой дух, который может принимать обличье самого большого страха человека. Профессор Люпин похвалил Гермиону и заметил, что сам по себе боггарт не смертелен, но многие взрослые волшебники не смогли справиться со своими страхами и сходили с ума. Зачислив за прекрасный ответ десять баллов, профессор Люпин объяснил каким заклинанием бороться с боггартом, и как это правильно делать. Потом, включив весёлую музыку для создания нужного настроения, он выстроил учеников в ряд и сказал по очереди подходить к шкафу. Гермиона с интересом наблюдала, как студенты по очереди справляются, то с огромным кровавым глазом, превращая его в спелый помидор, то с мумией, которая запутывалась в своих бинтах и с грохотом падала на пол, даже Рон справился с боязнью пауков, и превратил огромного акромантула в небольшого паучка без ножек и тот забавно задёргался на полу. Только у Лаванды был достаточно жуткий боггарт, высокая худая женщина с осунувшимся бледным лицом, в белой мантии с накинутым капюшоном, она напевала себе под нос колыбельную и гладила длинными скрюченными пальцами что-то невидимое в воздухе, а её глаза с каким-то чуть заметным интересом смотрели на Браун. Как потом та призналась, ей раньше часто снилось, что эта женщина стоит в изголовье её кровати и поглаживает ей волосы, напевая колыбельную, а Лаванда в это время никак не могла проснуться. Гриффиндорке было жутко интересно, какой будет её боггарт. Залитые чернилами конспекты? Обидевшийся на неё Гарри, или ещё что похуже? Но тут она обратила внимание на Поттера. Её друг стоял перед ней и немного подрагивал. Девушка попыталась заглянуть в его лицо и заметила, в каком напряжении он смотрит на то, как Парвати превратила жутковатую ведьму в чёртика из табакерки. Под весёлый возглас профессора: «Давай Гарри, теперь твоя очередь!», её друг встрепенулся будто ото сна, сделал шаг вперёд и замер. Игрушка с чёртиком, немного раскачиваясь на пружине, стала превращаться в какую-то девушку, стоящую в пол оборота к классу. Гермиона выглянула из-за спины Гарри и, пискнув в испуге, сделала несколько шагов назад. Перед белым как мел Гарри стояла Гермиона Грейнджер, невероятно бледная со страшными ранами на запястьях. Её копия смотрела испуганными, заплаканными карими глазами прямо на остолбеневшего Поттера, бесцветные губы были чуть приоткрыты словно с них было готово слететь последнее слово. Гриффиндорка в ужасе смотрела на свою страшную копию. Хоть она сразу узнала себя, но только спустя пару секунд она приметила одну важную деталь, эта Гермиона была чуть старше, буквально на год-два. — НЕЕЕТ! — заорал побледневший Поттер, падая на колени. — Нет! Я же должен был всё исправить! Нет, прошу, только не снова… Гермиона отшатнулась, такой боли в голосе она никогда и ни у кого не слышала. Позади неё завизжали девушки, и сдавленно охнули парни. Этот боггарт напугал всех. Воздух вокруг стоящего на коленях гриффиндорца стал сгущаться, до ушей девушки вновь долетели слова друга. — Я исправлю, в этот раз точно… прошу, дай мне ещё один шанс… Воздух вокруг парня уже начал немного искрить, но в этот момент его сгрёб в охапку профессор Люпин и закрыл собой от боггарта. Тот, моментально превратился в серебряное блюдце, сияющее в какой-то белёсой дымке. Быстро взмахнув палочкой и крикнув «Ридикулус!», профессор превратил блюдце в воздушный шарик, который со свистом стал сдуваться и улетел обратно в шкаф. Ошарашенные студенты молча взирали на эту сцену. Всех поразил боггарт Поттера, а те кто слышал слова Гарри, казалось, были неслабо напуганы. — На сегодня занятие окончено, — натянуто улыбнулся профессор Люпин. — Вы прекрасно овладели этим заклинанием! Думаю, по четыре балла каждому, вы молодцы. Все свободны. Студенты медленно, словно во сне вышли из кабинета. На месте стояла только бледная как мел Гермиона. Она смотрела на вздрагивающего Гарри, которого профессор уже поставил на ноги. Её друг стоял с опущенной головой, а профессор что-то тихо говорил ему и гладил по плечу. Девушка не понимала, что всё это могло значить. В этот момент она даже не задумалась, что самым главным страхом для Гарри, была раненая она. Она снова посмотрела на Гарри, но тот всё так же стоял с опущенной головой. Было едва слышно, как он бормочет: «Я спасу её, спасу». — Мисс Грейнджер, позовите, пожалуйста, мадам Помфри. Боюсь без неё тут не справиться. Нам нужно сильное успокоительное. Поттер, услышав фамилию подруги, поднял на неё испуганный взгляд. Гермиона никогда не видела, чтобы он на кого-либо так смотрел. В глазах читался смертельный ужас. Кивнув профессору и кое-как пересилив желание кинуться обнять и успокоить Гарри, девушка вылетела из кабинета. После этого занятия Гарри пару дней ходил как в воду опущенный. А на вопросы о его самочувствии от беспокоящейся Гермионы, он делал вялые попытки отшутиться. После этого Гермиона так же заметила, что её друг после отработок не сразу идёт в гостиную, а где-то подолгу пропадает. В один из вечеров она решила задержаться в гостиной, чтобы дождаться его. Каково же было её удивление, когда во втором часу ночи в гостиную ввалился запыхавшийся, в грязной с кучей подпалин и порванной в нескольких местах мантии, Поттер. Она тут же бросилась к другу, и завалила его вопросами что случилось. Даже попыталась отвести его в больничное крыло, но на это Гарри лишь мягко отстранился и, пожелав спокойной ночи, побрёл в спальню мальчиков. С этого момента девушка твёрдо решила узнать, что происходит с её другом. Сейчас вроде бы он немного пришёл в себя, но иногда всё равно было заметно его странное выражение лица и беспричинный страх, мелькавший в его глазах. А потом был её день рождения, и Гарри, словно ничего страшного не случилось, устроил ей маленький праздник. С его подарком она теперь никогда не расставалась, а слова, сказанные ей на ушко, пошатнули давний тайный страх о том, что она никогда не будет любима. Такой прямой намёк сложно было пропустить мимо ушей. И она не собиралась этого делать. Мысли, что Гарри пытается делать шаги ей навстречу, позволяли Гермионе каждый день просыпаться с улыбкой. Но сегодня у девушки в планах было непреклонное желание проследить за другом. Любопытство всё же было её второй натурой, так что она обязана была узнать, где пропадает по вечерам Поттер. После их встречи в библиотеке он должен будет отправиться на очередную отработку, а после она уже постарается за ним проследить. Но было кое-что, что сильно расстраивало девушку. За этот месяц Рон сильно отдалился от них. А после дня рождения так совсем практически перестал общаться с ней и с Гарри. Много раз она замечала его в компании старшекурсников, а один раз он даже разговаривал с Малфоем. Хоть у них и были напряжённые лица, но они не кидались друг на друга с кулаками. К её удивлению, Гарри совершенно спокойно отнёсся к тому, что его лучший друг отдаляется. Когда гриффиндорка спросила его, почему он совершенно не расстроен из-за этого, Гарри лишь тепло ей улыбнулся и ответил: «Он потерял мою дружбу в тот момент, когда отправил тебе то письмо». Гермиона была сильно польщена, что Гарри ставил её выше своего первого друга, но что-то внутри неё шептало, что причина не может быть только в этом. Гермиона остановилась в самом конце библиотеки, и увидела за столом Гарри. Тот сидел, обхватив голову руками, похоже он о чём-то серьёзно думает. Она осторожно подошла к нему и села рядышком на стул. — О чём задумался? — Да вот пытаюсь найти кое-что важное в этих учебниках, — слабо улыбнувшись, ответил Гарри. — Но вокруг меня только растёт книжная крепость, а нужной информации с гулькин нос. — Ого, и что же это такое? Наверно опять с рунами совладать не можешь? — хихикнула девушка. Гарри внимательно посмотрел на девушку, словно изучая её. Его губы тронула мимолётная улыбка. А Гермиона моментально зарделась от его пристального взгляда. — Знаешь, я тут решил заняться изучением боевых заклинаний. Надеюсь ты заметила, что в этом году я решил взяться за учёбу? — чуть наклонив голову, ответил Гарри. — Так вот, я почти месяц пытаюсь заниматься самостоятельно, но вдруг понял, что кое-чего мне не хватает на этих занятиях. А точнее кое-кого. Всё-таки один я справляюсь не очень хорошо. А ты такая талантливая волшебница, и вот я, сложив два и два, понял, кто именно мне нужен. Присоединишься ко мне? Подтянем вместе теорию, будем заниматься практикой. Это даст нам неплохую фору в чарах и ЗОТИ. Гермиона широко распахнула глаза. До неё наконец дошло, где по ночам пропадал Поттер! Она даже собралась шпионить за ним, а тут он внезапно, решился посвятить её в свою тайну. Сначала она хотела обидеться, что он не сразу её пригласил, но потом признание в том, что он нуждается в ней, заставило сердечко девушки забиться быстрее и забыть о мелкой обиде. Грейнджер лучезарно улыбнулась и схватив Гарри за руку затараторила: — Гарри! Конечно, я согласна! Я тебе помогу, вот увидишь, вдвоём мы изучим множество заклинаний! Вдруг Гарри поднялся со своего стула, и не отпуская руку девушки, потянул Гермиону к выходу. — Ты не против начать занятия прямо сейчас? — спросил Гарри, а в его глазах появился озорной огонёк. — Но как же твои отработки! Давай лучше как обычно, сразу после них, ведь в девять вечера тебя уже отпускают, — воскликнула Гриффиндорка. — Это важно, если ты не придёшь сегодня, то тебя ещё больше накажут! Поттер остановился, и резко обернувшись, наклонился к подруге и прошептал ей на ушко: — Нет ничего важнее тебя. После этого Гермиона потеряла всякие силы бороться за перенос занятия. И позволила Поттеру увести себя из библиотеки. Гарри только что сказал ей то, что она и не надеялась услышать в своей жизни от кого-либо, кроме своих родителей. Девушка с бешено колотящемся сердцем следовала за своим другом и понимала, что она была права в своих мыслях, кое-что теперь точно изменится.